Заставь дурака, зелье варить!

– А у меня идея ещё лучше. Давайте на собрании перед каникулами соберём всех студентов и зачитаем им вместо ободряющего напутствия эти удивительные строки, и представим коллективу автора на «бис», – немного разрядил обстановку Яков Демидович, схватившись за свою бородку.

– Нет, нет, этого не нужно! Пожалуйста, дайте мне ещё один шанс. В последний раз! Обещаю, я всё выучу! Правда-правда! Вот просто клянусь… своими кедами.

– Ладно Слободкин, всё это без толку. Не твоё это, историю учить, придётся тебе найти другую профессию мечты, без истории не стать тебе знаменитым археологом, не совершить грандиозные открытия человечества. Хотя… Ия Романовна, сколько у него осталось пересдач?

– Последняя, две уже позади. Теперь товарищ Слободкин шутки точно закончились, если не хотите пролететь как комета над Парижем, крайне настойчиво советую вам серьёзно отнестись к экзаменам. Либо прислушайтесь к совету Якова Демидовича, и поищите то, что вам будет по душе. Кроме лежания на печи, иначе так долго не протяните без средств к пропитанию. Теперь идите, а о дате последней комиссионной пересдачи узнаете на следующей неделе на кафедре у Аглаи.

Иван потащился к выходу, не выронив ни слова и не подымая глаз. И куда теперь податься бедному студенту?

Глава 2. Случайностей не бывает

Как только Слободкин закрыл двери аудитории, его резко наполнила ярость и кулаки по неволе начали сжиматься. В коридоре царила атмосфера хаоса с послевкусием лёгкого недоумения. Если нужно было бы пройти сквозь стену, то разгорячённому Ивану Слободкину это бы удалось с особой лёгкостью. С неистовой энергией он метался по коридору, в поисках чего-то или кого-то: на эмоциях нужно было выпустить пар. Хотя кто ему виноват? И вот, цель обнаружена: хмурый Ломов стоял у окна со стаканом ледяной воды. Слободкин метнулся в его сторону, выхватил стакан и … плеснул себе в лицо. Ломов стоял в растерянности, даже не успев отреагировать.

– Ванька, ты совсем обалдел?

Слободкин успокоился – пар вышел, и он стал безопасен для окружающих.

– Что, опять спалился? – спросил вечно хмурый Ломов.

– Да, можно и так сказать… Теперь всё, кранты. Осталась последняя комиссионка. А тебе как удалось сдать?

– Никак. На комиссионку приду, завалю и завяжу с этим всем. Пойду юнгой на буксир, мой дядя там коком работает. А история… Не моё это.

Иван с пониманием слушал Ломова, ведь он также догадывался, что это «не его». Значит, Яков Демидович тоже был прав. Но в отличие от Ломова, у него не было дяди, который позвал бы его хоть кем-то на буксир, даже просто помыть полы. А кафедру истории он выбрал лишь потому, что это вторая дисциплина после музыкалки, где не было математики ни в каком проявлении. Этого он не переносил, и даже как-то уверял в начальных классах, что у него есть медицинские показания для освобождения от «заразных уроков»: от одних только цифр Слободкина резко начинало клонить в сон после приступа не прекращаемой зевоты. К тому же, Иван мечтал прославиться на всю страну, а ещё лучше – на весь мир, совершить какое-нибудь открытие, найти сокровища пиратов, древний храм или просто останки гигантского мамонта. Профессия археолога казалась ему лёгким путём к славе и почёту, и он никак не мог понять, зачем нужно так много изучать лишь для того, чтобы откопать в земле что-то стоящее.

Спустившись в столовую, Иван в весьма подавленных чувствах подсел за столик к Щучкину, который был увлечён в поедание сосисок в тесте.

– Пока ты тут с сосисками в тесте балуешься, у меня полный завал…

– Что, опять не сдал?

– Нет. Последняя комиссионная осталась. И всё. На вылет. Ломов, кстати, тоже. Но он пойдёт на буксир к дяде. А вот мне куда податься. Совсем не знаю.

– Ну и ладно. Ты же всё равно археологом не станешь, ума маловато и скучно это всё, годами в земле копаться. Я хоть и проскочил на трояк, но ещё не решил, может и дальше не буду продолжать.

– Ума? Я, по-твоему, совсем дурак что ли? Я, между прочим, поумнее тебя буду. А на трояк ты сдал, потому что я тебе шпору от Смирновой передал. И почему все лучше знают за меня, что моё, а что нет? Может, мне… уровень образования местный не нравится. Преподы вон, не умеют заинтересовать студента! И… учебники не те, старые какие-то, одним словом, некачественный материал, не дающий должных знаний. Так что, не от меня это всё зависит.

– Эх ты, Ванька, у тебя все виноваты, только не ты сам! Материалы ему не нравятся, ой загнул! Ты в столовке бываешь чаще, чем на парах, а в библиотеке ты не просидишь и десяти минут. Тебе бы на кухне работать, картошку чистить да посуду мыть. Это для твоего ума, но не для твоей лени. Так что тебе никогда не сдать этот экзамен.

– А ты и на это не горазд! Даже помочь толком не сумел. Бестолковый! Ещё и как сдам! Вот увидишь!

– Ну и прекрасно! В следующий раз, на меня не рассчитывай, дурачок-Иванушка.

После этих слов Щучкина, Иван со злостью откинул стул и направился к выходу со столовой. Его настолько вывели из себя все эти разговоры, что теперь он просто не мог уступить обстоятельствам, его главная цель – не просто сдать ненавистный экзамен, а ещё и получть за него твёрдую пятёрку и доказать всем, что он с дураками не в родстве. Выйдя в коридор, он остановился у перепутья: «Куда идти? А куда обычно идут в такой ситуации? Где сказал этот дурак Щучкин, что я и десяти минут не просижу? Вот пойду в библиотеку и просижу там до самого вечера. За это время выучу все-все темы, потом приду и сдам экзамен. Вот все и удивятся».

В библиотеке было довольно просторно, но удручала книжная пыль и глубокая тишина. Несмотря на то, что в этом книжном царстве есть компьютерный уголок, Слободкин был настроен решительно на «классику» – черпать знания он решил из сугубо бумажных источников. Подойдя к высоким шкафам с пометкой «История Древнего мира», Слободкин начал копаться в книгах, переворачивая всё на полках и выбирая учебники просто наугад. Это продолжалось не больше трёх секунд: тяжелая и костлявая рука схватила его за плечо, сердце Ивана спустилось на несколько уровней ниже столовой.

– Что это вы делаете, молодой человек?

Обернувшись, Слободкин увидел пожилую женщину с бейджиком. Нетрудно было догадаться, что это библиотекарь.

– К экзамену готовлюсь, как бы.

– Как бы, вам нужно сначала меня поставить об этом в известность. И назовите мне свою фамилию, я достану карточку.

– Слободкин Иван, первый курс исторического факультета. Мне нужно…

– Подождите, подождите… Я пойду искать вашу карточку. Пока сидите здесь и ничего не вздумайте трогать!

Пока Слободкин ждал, ему показалось что стены этого помещения как-то давят на него. Ему хотелось по скорее выйти на свежий воздух. Или вернуться в столовую. Присев за стол, он обхватил руками голову. Время тянулось бесконечно в этом тихом царстве книг…

Проведя минуты три, Слободкина снова «обрадовали» сотрудники библиотеки, что ему нужно ждать ещё, пока ему заведут новую карточку. А тем временем, он может выбрать необходимые книги под зорким наблюдением и добрым советом другой работницы. В итоге, Ивану сгрузили внушительную стопку книг, которую он еле-еле притащил за стол. Усевшись удобно, Слободкин погрузился в мир Древней истории, открыв первый параграф самой верхней книги. Будучи впервые в жизни приличным студентом, он внимательно читал, и читал, и читал, «поглощая» каждую строку. Каменный век, бронзовый век, греки с вином и поэзией, жестокие и ненасытные тавры, метание дисков, генуэзские торговцы с чанами рыбы, римские акведуки, кочевники на лошадях… Какой захватывающий мир! Но вдруг, в царящей книжной тишине раздался вопль:

– Нас захватили! Нас захватили! Лошадь… Кто впустил женщину-лошадь?! – кричал, размахивая турецким кинжалом Яков Демидович в одежде древнегреческого мудреца. Слободкин соскочил с места, заорав на весь институт:

– Убрать женщин и лошадей!!!

– Молодой человек! Молодой человек! – снова, та самая тяжёлая и костлявая рука теребила плечо Ивана. – Проснитесь, здесь не санаторий!

Вот так дела, Слободкин уснул прямо между страниц книги. Неизвестно, сколько бы он проспал ещё, если бы библиотека работала круглосуточно.

– Мы закрываемся. Сдавайте книги обратно и приходите в понедельник.

– В понедельник?! Я не успею! Я могу их взять с собой?

– Вы хотите вынести пол библиотеки? Забрать с собой вы можете не более пяти учебных материалов и спите себе на здоровье, сколько захотите.

Слободкин наспех схватил первые пять книг из длинной до потолка стопки, зарегистрировал их в карточке, и будто ошпаренный, выскочил из ненавистного помещения. Да так выскочил, что на лестнице не заметил своего однокурсника, которого невозможно было не заметить. Тем не менее, от столкновения лоб-в-лоб по коридору раздался хрустальный звон…

– Ай, да ты что! Совсем спятил что ли? Откуда ты взялся? – недовольно скривил лицо Антон Сушкин. Он был довольно упитанным парнем и слыл жутким занудой.

– Да отстань ты, Сушкин, дай пройти! Не видишь, тороплюсь, мой автобус сейчас уйдёт! Откуда, откуда. Из библиотеки, – проворчал Слободкин, поднял упавшие вещи с пола, и скорей побежал к выходу: автобус ждать его точно не будет. Сушкин долго смотрел ему в след, стоя руки в боки и покачивая головой: «Библиотеки? Значит точно, спятил!».

Иван чуть не пропустил свой «сто десятый», но успел проскочить в салон, набитый до отказа, как баночка Рижских шпрот. Автобус скрипел и кряхтел, даже когда стоял, а запах бензина, рыбных консерв, герани и резких духов обволакивал каждый миллиметр пространства. Поскольку в автобусе было яблоку негде упасть, не то, чтобы ухватиться хоть за что-нибудь, Слободкин упёрся в чей-то контрабас в потёртом чехле и принялся запихивать книги в рюкзак. Как это обычно бывает под конец рабочего и учебного дня, водитель автобуса не хотел терять время на светофоре, попытался быстро проскочить на последней минуте, но был вынужден резко затормозить, не сколько по приказу красного света светофора, сколько из опасений наехать на спешащую толпу на зебре. От такого виража пассажиров автобуса взболтнуло, будто из них хотят взбить мягкое домашнее масло – большая часть бедолаг оказалась на полу. Слободкину волею случая зарядили локтем в глаз, по инерции его тело отскочило назад, и он оказался прихлопнутым контрабасом, а стоявшая по соседству внушительная дама отдавила ему ногу. В полнейшей неразберихе и суматохе, помятые и недовольные пассажиры прокричали нелестные жалобы и предложения водителю до следующей остановки, где почти все покинули измученное транспортное средство. Иван был в их числе. Хромой на одну ногу и косой на один глаз, Слободкин решил не испытывать судьбу и дойти домой, пока ещё на своих двоих. Но после экстремальной поездки нужен был небольшой тайм-аут: тенистая аллея с изящными деревянными скамейками казалась райским оазисом.

«Да что за день-то такой сегодня?!» – Иван с раздражением кинул рюкзак и книги мимо скамейки. «Вот тебе, Древний мир! Вот тебе, Славянская мифология! Вот тебе…» – собирая свои пожитки с земли, Ивану в руки попала часть какой-то газетёнки: «А это что такое? Хммм…Наверное, выпала с какой-нибудь книги» – Слободкин заинтересовался находкой, и усевшись на скамейке, начал её изучать.

Его находка представляла собой пожелтевшую от старости вырезку из газеты, по-видимому, школьной. На первом плане красовалась чёрно-белая фотография отряда студентов, а заголовок колонки притягивал взгляд: «Студенты кафедры Древней истории открывают тайну древнего языческого святилища в Лукоморском лесу». «Ого! Это уже по интереснее», – Слободкин отбросил в сторону все вещи и принялся разглядывать фото в заметке. На старой чёрно-белой фотографии можно было разглядеть группу гордых студентов, стоявших полукругом в пионерских галстуках на фоне лесного пейзажа. В центре была молодая девушка с какой-то грамотой в руке. «Староста 1-й группы исторического факультета Белолебедева Ия Романовна и её команда одногруппников-энтузиастов» – мелким шрифтом было напечатано под фотографией.

«Так-так, это же наш институт! И получается, студентка в центре фотографии – Ия Романовна! Почему Белолебедева? А, наверное, это её девичья фамилия. Какая древняя тайна? Что ещё за древнее святилище? Ну-ка, ну-ка, прочитаем».

«В Лукоморском лесу, близ Большой Геологической пещеры, группой из пятерых студентов-энтузиастов было совершено уникальное археологическое открытие, важность которого уже успели подтвердить видные учёные-историки, археологи, геологи и спелеологи. Интересный факт, что студенты совершили это открытие практически случайно, заблудившись в лесу. Разделившись по группам, они искали тропинку к берегу реки, которая помогла бы им сориентироваться на местности. Староста группы, студентка Ия Белолебедева отважилась пойти сама, и сумела не только найти выход и вывести из леса свою группу, но и обнаружила останки древнего языческого святилища наших предков. По прибытию в город, она по памяти составила карту местности, где находилось это уникальное сооружение. Группа экспертов, во главе со знаменитым археологом Юшкиным сразу же начала исследование новых объектов. На месте, указанном на карте, которую составила студентка Белолебедева, были найдены каменные истуканы с вырезанными древнеславянскими символами и лицами славянских языческих богов. После тщательного изучения, Юшкин заключил, что на этом месте действительно когда-то было старославянское святилище – храм под открытым небом, где славяне поклонялись своим языческим божествам. Четыре каменных истукана олицетворяют собой четыре стихии природы – огонь, воду, землю и воздух, а центральный каменный идол олицетворяет самого главного Бога славян – Перуна. Славянские символы оказались текстом особого обращения к языческим богам и силам природы. На кафедре древнеславянских языков и славянской мифологии без труда удалось расшифровать это послание из прошлого: это призывание сил природы и мощи Перуна для осуществления любых желаний. Согласно старинной славянской легенде, если в первую ночь большого луностояния развести костёр на этом месте и обратиться к Перуну с поднесением даров и попросить об исполнении своего самого сокровенного желания, то человеку откроется скрытая от посторонних глаз часть Лукоморского леса, и все его прошения будут услышаны и исполнены в тот же час.

Археолог Юшкин лично вручил благодарность студентке Белолебедевой».

Вдруг Слободкина осенила идея и его резко потянуло в институт.

– Ия Романовна, – неловко, будто нашкодивший котёнок протянул Слободкин приоткрывая дверь кабинета, – разрешите войти?