Мафия. Одиннадцать ночей

– Мужчина, успокойтесь, я бы с удовольствием вызвала администратора, но, увы, я и есть администратор.

– Бардак! Мы же сыщики! (в этот момент он даже забыл, что он еще не совсем сыщик, а вещи отбирают вовсе не у него)

Видно было, что "администраторша" смутилась и разозлилась. Ей хотелось здорово избить этого наглеца и застрелить его же пистолетом. Но тогда бы ее уволили, а то и вовсе посадили бы в тюрьму. Поэтому она сдержалась и многозначительно посмотрела свысока.

– Петюнчик, – недовольно, насмехаясь обратился Дмитрий к подопечному. – Мы же на выходных. Зачем нам наручники и тем более пистолет? Оставь, заберем на обратном пути.

Первым делом друзья отправились в бар. В пути они пробыли двое суток, ели еле как, даже едой это нормально не назовешь.

Зал был довольно огромный. Отовсюду божественно несло запахом разнообразной пищи. Еда была настолько великолепна, что наесться можно было и носом. Поварами были две довольно симпатичные девушки и не особо симпатичный мужчина. Как впоследствие оказалось, девушек зовут даже похоже – Мария и Маргарита. Около Маргариты все время стоял какой-то паренек, явно пытаясь завязать роман, поэтому все попытки заказать еду у следователей были безуспешны. Петр хотел вновь вмешаться, но Дмитрий остановил его жестом, и они уселись в кресла с бурлящим животом и стали ждать подходящего момента. Пока, по привычке, можно было рассматривать окружающих.

Главная дверь отеля распахнулась и в нее вошла девушка с двумя мужчинами, вероятно, отцом и женихом. Из медпункта, наблюдаемый через панорамное окно, вышла женщина. Судя по всему, она была врачом, Петр догадался об этом по нескольким причинам. Но он сразу переключил с него внимание, потому что за соседним столом сидела довольно симпатичная девушка, на которую Петр сразу положил глаз. Она была хрупкая, с виду очень деликатная и интеллектуальная. Она слушала музыку и слегка пританцовывала ногой под столом, параллельно как будто играя на пианино руками по креслу.

– Эй, очередь освободилась, – потревожил его от далеких грез наставник Дмитрий. – Пошли, наш Ромео наконец-то отстал от бедной девушки у кассы, заполучив ее номер телефона.

Очередь не совсем освободилась. Точнее, она освободилась, но пока Петр был в фантазиях, два дружка уже подбежали. Слава Богу, что взяли они себе по небольшой порции картофеля фри и по стаканчику молочного коктейля.

Наши же уже довольно неплохо знакомые сыщики взяли себе по стаканчику кофе, по порции борща, горячего, свежего, со сметаной и зеленью, а также с тремя кусками такого же горячего хлеба, можно сказать прямо из печи

Съев все, оставив лишь кофе напоследок, Дмитрий смекнул, что его ученику хочется оставить его и идти поговорить с девушкой за соседним столом.

– Эй, Петюнчик, я пойду номер осмотрю, подгребай, когда кофе допьешь, – заявил Дмитрий и ушел.

– А вы разве не будете пить кофе? – удивленно спросил Петр.

– Не, я дома напился, можешь кого-нибудь угостить.

– Кого? – невозмутимо пытался отнекиваться Петр, понимая, к чему идет дело.

– Да ладно, ты же сам уже все понял, меня не проведешь, – завершил разговор Дмитрий и ушел в номер.

Петр тем временем сидел в небольшом шоке. Затем подошел к девушке и начал разговор:

– Здравствуйте, не желаете кофе?

Эх… по итогу разговор как-то не совсем завязался. Нет, Петр был мастером слова, но, однако беседа была какая-то односторонняя, из-за чего после долгих и бессмысленных попыток хоть как-то добиться взаимопонимания и взаимоподдержки со стороны девушки, Петр ушел.

Полностью расстроенный ему хотелось кофе и поддержки. Ну а кто тебя понимает лучше, чем наставник и друг? Правильно – никто. Поэтому Петр задал вопрос, который интересовал его больше всего:

– Шеф, а вы когда-нибудь любили?

Рассказ Дмитрия о его первой и единственной любви.

Случилось это двадцать шесть лет назад. Мне было пятнадцать лет, и я поехал в детский загородный лагерь. Но началось все еще раньше.

Когда-то мне было восемь лет. Ясное дело, что у меня был друг, с которым мы были неразлейвода. Мы разговаривали обо всем на свете, мечтали снять фильм, целыми днями разрабатывая сценарий до самых мелочей, назначая других людей актерами. Ходили за город смотреть на поезда ежедневно. Устраивали Дворовые Олимпийские игры. Так наша дружба продолжалась два года, после чего он резко оборвал связи.

Но… счастливых моментов было очень много. И… я очень хорошо общался с людьми из его класса. Ну, точнее с мальчиками. Но и после я узнал некоторых девочек, которые обо мне не знали ничего. Особенно была одна девочка… она не выделялась среди остальных, нет, но исходила от нее какая-то светлая энергетика. Но я таки ни разу не слышал ее голоса даже.

Потом пролетели года, мальчики из класса моего друга ушли после девятого, мой друг резко оборвал связи. Но вот, в конце восьмого класса у нас было награждение по итогам года. И вот девочка из класса моего друга была выдвинута из класса на номинациюПока подводили итоги, рассказывая о промежуточных результатах или что-то вроде того (я не особо запомнил, о чем там было, ибо все время смотрел на ту девочку, которая так меня завораживала), я видел в ее взгляде все эмоции, все переживания. Она передала все свои чувства в одном лишь взгляде, объяснив за секунду то, что остальным не удается рассказать словами в течение долгих лет. И вот… ее объявляют победителем… всё напряжение улетучивается в райские дали прошедших стороной воспоминаний, на ее лице снисходит плавная и такая искренняя улыбка, что я уже не слышу аплодисменты в ее сторону. Точнее слышу, но все они какие-то приглушенные прошедшей мимо интригой и тихо ликующим счастьем.

Я в ту же секунду хотел подойти к ней, рвануться вопреки всему, что меня останавливало в данный момент и просто стоять рядом, глядя на нее. Но все же я сам себе вразумил верное решение и остался ждать… ждать подходящего момента жизни, который вряд ли случится, чтобы рассказать все свои мысли по поводу нее.

Я размышлял по этому поводу еще несколько дней, а потом смирившись, что видать так и останусь наедине со своими мыслями, продолжил медленно жить по течению плавно проплывающей жизни.

Тем временем прошла два месяца, и я поехал в детский оздоровительный лагерь. По воле судьбы я попал в более старший отряд, нежели все мои друзья, после чего я, увы, должен был как-то знакомиться с новыми людьми, которые старше меня и как-то среди них социализироваться.

И вот, в один из вечеров мне выпал шанс прогуливаться с НЕЙ во время игры знакомств. У нас было достаточно времени и я смог выразить свое восхищение.

Пока я осваивался в новой компании, у меня уже смогли наладиться отношения с той самой девочкой. Мы танцевали вальс на следующем конкурсе и оба понимали, что между нами есть какая-то искра. Потом смена закончилась, но мы продолжали общаться. Между нами было что-то большое, какое-то необъятное чувство. Уверен, ему бы не было предела, если б впоследствии она не поступила в университет и не уехала навсегда…

Внезапно Дмитрий замолчал. Его рассказ окончился, но внутренний голос продолжал говорить, развивая мысль об упущенных возможностях. Ну, хотя какие же они упущенные? Разве он мог что-либо сделать в тот момент? И тут Дмитрий понял. Мог…

Вечером сидеть на диване было выше петринских сил. В голове обитала какая-то туманная легкость, а в животе пустота, что-то вроде бабочек. Померив температуру и убедившись, что это не грипп, юный сыщик понял, что заболел болезнью, от которой не помогут таблетки, от которой лежи-не лежи на диване, лучше не станет – Лихорадка. Любовная Лихорадка.

Что же делать? Ясно. Надо увидеть ее. Он понял, что зависит от нее и тут же двинулся в путь. Про хижину слышал лишь мельком, но этого было даже много.

Решить-то легко, а вот сделать – с этим проблемы. Петр стоял на пороге, не решаясь зайти внутрь. На ум даже пришли стихи:

"Что есть любовь? Просто слово?

Иль плод Афродиты запретный?

Стою под окном твоим снова и снова

Отказ в ответ получая надменный

Жду взгляда твоего с утра я рано

Недостаток тебя – это горе

А ты все также мечтаешь о море

Не замечая внутри океана.

Ведь выдумал кто-то же слово

Безустанно его прославляя

Не понимая, насколько тернова

Бывает любовь в конце мая"

Мда… кажись любовь (можно и с заглавной буквы) подействовала и на творческие способности. Нет, Петр и без того был искусной личностью, однако в последнее время с вдохновением был кризис. Видать, стала для него в некотором роде музой.

Сыщик мог бы стоять так еще вечность, но вдруг услышал мужской голос и тотчас ушел, поняв, что ему тут не место…

Якудза.