Клуб на крыше больницы №7

Оказавшись дома, Сэм открыл настежь окна во всех комнатах, наполнил стакан коньяком, подаренным на недавний юбилей, расположился на диване в гостиной и стал размышлять. Он жил в трехкомнатных апартаментах относительно нового жилого комплекса. Квартира была продумана и обставлена со вкусом. Деревянная мебель лаконичных форм, но ручной работы. Кожаные кресла. Черный лакированный паркет на полу. Винтажные узорчатые ковры во всех комнатах. Цвета и материалы вносили нотки африканского стиля в остальном скромный и минималистичный интерьер, разбавленный любопытными предметами декора и мебели.

Всю жизнь доктор раздает различные рекомендации по поводу поддержания хорошей формы, корректировки неправильного образа жизни, восстановления гармоничного физического состояния множеству людей. Не сказать, чтобы он не следил за собственным здоровьем, но его покойная жена Виолетта уделяла этому вопросу гораздо больше внимания. И, казалось, что они соблюдали все предписанные наукой тонкости и использовали любые премудрости ради заветного долголетия. Однако же Виолетта скончалась при родах, ребенка при этом тоже спасти не удалось. Человеческий фактор – ошибка того, кто, скорее всего, в отличие от них и не пытался придерживаться такого образа жизни, который обещает крепкое здоровье, стоил Виолетте и ее ребенку жизней. Ну а Сэм спустя два года столкнулся с раком в глубоко запущенной стадии. Не выкурив ни единой сигареты за всю свою жизнь, доктор заполучил рак легких. «Есть ли хоть какая-то логика во всем происходящем в этой жизни? – думал он. – Может быть, мне нужно бросить свою работу и начать вредить людям, чтобы победить недуг, перед которым врачи бессильны?»

Холодная ярость поднималась где-то в глубине его груди. Но отрешённость настолько прочно заняла свое место в привычном эмоциональном состоянии Сэма, что ярость эта, будто подавленная рвота, застревала там же, где возникла. Пренеприятнейшее состояние. Это как хотеть плакать, но не суметь проронить ни слезинки. Зайти в общественный туалет, чтобы сходить по-маленькому, но из-за окружающих звуков не суметь расслабиться и облегчиться. Некая незавершенность.

Сэм взялся обеими руками за журнальный столик, стоящий перед ним, поднял его над головой и швырнул со всей силы в стену. Стеклянная столешница брызнула сотнями мелких осколков во все стороны, а металлические ножки, звякнув о бетонную стену и глухо ударившись о ковер, покатились по полу. Одновременно со звоном битого стекла в его внутренней броне что-то тоже звонко лопнуло, и через образовавшуюся трещину наружу выплеснулось немного горечи.

«Надо же, даже полегчало, – подумал Сэм. По его щеке катилась одинокая слеза. – Поеду-ка я, куплю еще пару таких столов да разобью. Может быть, смогу нормально выплакаться». – Он осторожно обошел осколки, прошел в коридор, обулся, накинул на плечи легкое пальто и вышел из квартиры.

Дождь лил, не переставая. Сэм нарочно не взял зонт. «Буду совершать абсолютно нелогичные поступки, может быть, в этом весь смысл?» – решил он.

В паре километров от дома доктора находился центральный универмаг. Центральный – шибко громкое слово для небольшого трехэтажного торгового центра, но для города с населением в пару десятков тысяч жителей он был единственным, предлагающим максимально широкий ассортимент: продукты питания, одежду, товары первой необходимости, бытовую химию, даже какую-никакую бытовую технику и, разумеется, мебель, которую привозили из соседнего города, где уже несколько десятков лет работала мебельная фабрика.

Неспешной походкой, уставившись в невидимую точку прямо перед собой, Сэм направлялся к ТЦ. Мимо проехал трехдверный спорткар, окатив доктора огромной волной из лужи на дороге. Сэм выругался. А через минуту неожиданно для самого себя догнал этот самый спорткар. Припарковавшись у кофейного магазинчика, молодой брюнет в синем пиджаке вылез из-под задранной в небо дверцы и направился за покупками. Сэм остановился. Чтобы вы понимали, доктор не был человеком вспыльчивым или конфликтным. Но принятое им решение делать отныне все наоборот и вопреки логике расшевелило ранее дремавшие в нем способности. Он подоспел к двери кофейни как раз в тот момент, когда водитель спорткара одной ногой шагнул в дверной проем. Быстрым и сильным движением Сэм ткнул костяшками правой руки брюнета в шею, а левой подхватил ключи, которые выскользнули из руки обидчика. Тот обмяк, и тело его по инерции повалилось внутрь помещения, а Сэм обратной стороной правой ладони толкнул дверь, тем самым закрыв ее. За несколько быстрых шагов он подошел к машине, на ходу открывая ее. Уже через пять минут Сэм сталкивал спорткар с заброшенного моста на окраине города в реку, предварительно вытерев все следы своего пребывания в автомобиле.

«Что это было, что я сейчас сделал?» – подумал он. Дождь превратился в противную морось. Совсем стемнело. До закрытия ТЦ оставался ровно час. «Еще успею купить пару столов», – решил доктор и выдвинулся за покупками. Странное чувство радости и торжества клокотало в груди. «Он же не мог быть хорошим человеком? – размышлял Сэм. – Ведь хорошие люди не окатывают пешеходов водой из луж. А еще на спорткарах в бедных городах не разъезжают. Да и какой хороший человек станет надевать ярко-синий костюм? Это точно выбор злодея», – решил доктор.

К тому моменту, когда он подошел к ТЦ, дождь прекратился. Внутри было совсем немноголюдно. Мало кто будет шляться по магазинам посреди недели да еще под самое закрытие, да и погода не благоприятствовала. Мебельный магазинчик находился на третьем этаже. Сэм поднялся на лифте, нашел нужный бутик и вошел внутрь. Продавец, немолодой полный мужчина, дремал в одном из выставочных кресел. Голова его была запрокинута слегка набок и назад, из открытого рта почти до плеча свисала слюна.

– Неприятное зрелище, но не думаю, что он злодей, – вслух заговорил доктор. Он сам удивился тому, что подобные мысли посетили его, и еще больше удивился тому, что проговорил их вслух. «Я схожу с ума?» – задумался Сэм. «Лучше вернусь в свою квартиру», – решил доктор. Он развернулся и направился к лифту. Зайдя внутрь, Сэм обнаружил двух мужчин, коренастого добродушного джентльмена в строгом костюме и мускулистого байкера с длинными темными волосами.

Доктор не был человеком дружелюбным. Его единственным и, однозначно, лучшим другом была Виолетта. После ее смерти у Сэма возникло острое желание подружиться с кем-нибудь, но заговорить с незнакомцем на улице он не мог, а каких-либо других мест, кроме работы, доктор не посещал. С коллегами у Сэма отношения были профессионально нейтральными, ему никак не удавалось найти с кем-нибудь общий язык, да и не особо хотелось. А после пережитой личной трагедии он не верил, что кто-то сможет общаться с ним искренне, по собственному желанию, а не просто из жалости. На жалости же крепкой дружбы не построишь.

«Раз уж этим вечером все развивается непривычным для меня образом и мы здесь застряли, попробую познакомиться с этими джентльменами», – решил про себя доктор.

К его удивлению, разговор завязался очень легко. Незнакомцы показались ему людьми правильного калибра, словно они уже много лет дружили, просто узнали об это лишь сегодня. Сэм снова почувствовал приятное ощущение радости, поднимающейся в груди. Но, как только двери лифта открылись, в глазах у него потемнело. Он лишь успел увидеть, как пожилой мужчина с чемоданчиком в руках открывал и закрывал рот, явно намереваясь что-то донести до него, возможно, это были извинения, за столь затянувшийся ремонт. Но звуков Сэм уже не слышал. В ушах звенело, а пол стремительно приближался к уровню глаз. Затем свет погас совсем, и звон прекратился.

Мерри

В палате было много солнечного света. Мерри его очень любил. Жаль, что профессия Мерри предполагает ночной режим работы. «Интересно, Шерлок Холмс тоже жалел о том, что не может наслаждаться солнечным светом столько, сколько ему хотелось бы?» – размышлял он. Тем не менее сыщик был рад, что сегодня ночью он нес дежурство совершенно иного характера. Он сидел у больничной койки друга, самого настоящего. Да еще и в компании другого такого же настоящего друга, хоть и встретил он их обоих немногим больше, чем десять часов назад. У Мерри никогда не было друзей, кроме его бывшей жены, что ушла два года назад, забрав их новорожденного сына. И хотя ему не нравился внешний вид молодого байкера, что дремал на стуле в противоположном углу палаты, Мерри чувствовал, что это хороший человек, несмотря на внешнее впечатление. Ведь он тоже просидел тут всю ночь и продолжает вместе с сыщиком ждать, когда их новый друг проснется. Очень их напугал этот Сэм вчера вечером. Повезло, что лифтер носил с собой рацию и смог быстро передать сигнал в диспетчерскую, из которой и вызвали скорую. Кто бы мог подумать, что у такого внешне здорового человека может быть такой серьезнейший недуг? Врач сказал, что жить Сэму осталось полгода максимум. «Коли так, пусть это будут отличные полгода», – решил Мерри. Благодаря работе, Сэм имел страховку, покрывающую все расходы на его стационарное лечение в больнице хоть на целый год. С учетом прогнозов врачей, этого точно хватит. «Ему нужен достойный уход, а я буду регулярно навещать его, – размышлял сыщик. – Может быть, и этот молодой человек решит составить мне компанию. Тогда Сэм точно не заскучает. Если рядом друзья, то ничто не страшно. Друзья для того и нужны, чтобы гнать любые страхи прочь».

– Буду меньше работать, но счастье ведь не в работе, а в людях, с которыми ты можешь проводить время, правда? – внезапно вслух произнес Мерри.

– Поддерживаю, – улыбнулся сквозь дрему Пиппин.

Мерри слегка вздрогнул от неожиданности. Он не предполагал, что байкер ему ответит. Да и своего голоса он тоже немного испугался, поскольку не планировал что-то произносить вслух. Но такое иногда случается, если хорошенько провалиться в собственные мысли.

– Не спишь? – спросил сыщик.

– Сплю, но это походный сон. – Пиппин продолжал держать глаза закрытыми и не менял позу. Он сидел, откинувшись на спинку стула и сложив руки в замок на груди. На лице его была улыбка. – В армии научили спать в любой ситуации. Как-то раз даже во время марш-броска на лыжах уснул так крепко, что когда командир прокричал «Ле-во!», я смотрел сны и просто продолжил бежать дальше. Если делаешь что-то однообразное и монотонное, то можно в это же время спокойно спать.

– У меня так за рулем случается иной раз. Не думал, что это какой-то полезный навык, так и разбиться ведь можно.

– Попробуй на байке прокатиться. Там уснуть у тебя никак не получится. Уж слишком счастливые эти моменты, когда несешься навстречу ветру. Но иногда немного страшно, признаю. – Пиппин рассмеялся, не открывая глаз.

«Добряк, – подумал Мерри. – Вид грозный, а внутри добряк. Вон и морщинки в уголках глаз проклевываются, несмотря на молодой возраст. Этот парень любит улыбаться».