Тёмный маг. Книга 3. Перепутье
Я попытался сесть. С первого раза ничего не получилось. В глазах снова потемнело, а к горлу подступила уже знакомая тошнота. Я сразу же вернулся в изначальное положение, чтобы не потерять сознание во второй раз или не заблевать пол, потому что очень сильно сомневаюсь, что сюда сразу же прибегут слуги и всё приберут.
– Вот, попей, – прямо возле уха раздался тихий высокий голосок. Я попытался снова открыть глаза. К моему рту поднесли железную кружку и наклонили её. Я начал пить небольшими глотками ледяную воду. Хватило меня всего на пару глотков, но стало намного лучше.
После того как тошнота немного прошла, я снова попытался подняться. Со второй попытки у меня получилось. Разглядеть что-то было просто невозможно, поэтому я, разумно рассудив, что хуже уже точно не будет, щёлкнул пальцами. Это заклинание получалось у меня уже на автомате. Темноту прорезал появившийся светляк, осветивший окружающее меня пространство.
Представшая передо мной картина находилась где-то между пессимистичной и очень пессимистичной. Комната, в которой мы все очутились, была не слишком большой. Сырые обшарпанные стены, на которых местами виднелись чёрные полосы плесени. Из всех удобств – это ведро, стоящее в одном из углов комнаты, и несколько кружек с водой. Я оглядел ребёнка, сидящего рядом со мной, с ног до головы.
– Тебе сколько лет? – спросил я хриплым голосом. Не знаю почему, я задал именно этот вопрос. Ведь в голове крутились и другие, более актуальные.
– Скоро будет десять, – ответил мальчик.
– Правда? – я покачал головой и тут же охнул от прострелившей виски боли. Надо же, а я думал, что не больше шести.
Отвернувшись от мальчика, я снова начал рассматривать место, в котором оказался. Возле одной стены, не побоявшись на неё опереться, сидел с закрытыми глазами тот самый мужик, из-за которого мы с Гвэйном здесь оказались.
Но в конфликте всегда присутствуют двое. И ещё один виновник лежал прямо в центре комнаты. Когда я пригляделся к нему внимательно, у меня полезли глаза из орбит. Мало того, что он лежал практически без движений, так ещё и был связан обычной бельевой верёвкой, опутавшей все четыре лапы замысловатыми узлами и захватившей челюсти. Такой милый белый комок шерсти со взглядом, полным скорби.
– Что это с ним? – решил уточнить я.
– Он связан, – с готовностью отрапортовал мальчик.
– Я вижу, что он связан. А почему, вы не в курсе?
– Видимо, он сильно сопротивлялся. – Ответил мальчик, пожав плечами.
– А что, пристрелить его было не проще?
– Ну, он очень сильно сопротивлялся.
– А, то есть вязать вот такое вот макраме с узлами, не снившимися ни одному моряку – это гораздо проще, чем просто пристрелить?! – я даже голос повысил от злости.
С трудом встал на ноги и подошёл к волку. Единственное, чем это создание могло двигать – это глазами и хвостом. Глаза он быстро скосил в мою сторону, а хвостом приветливо махнул. Вроде радуется так. От желания пнуть эту тварь меня отвлёк звук открывающейся двери.
По законам всех детективных жанров в комнату вошли трое шкафоподобных горилл с мозгами древесины. Удивлённо осмотрев углы комнатушки, зафиксировав в памяти тусклого светляка, они подошли ко мне и, схватив за плечо, вытащили в коридор. Я шёл не сопротивляясь. Зачем сопротивляться, если меня всё равно доставят куда нужно, только при этом я вряд ли останусь относительно целым.
Отвели меня в третью комнату, если считать от той, из которой вытащили. Комната была тёмная, без окон. Металлический стол, прикреплённый к полу, стул, светильник, испускающий тусклый свет. И, в общем–то, вся обстановка. Бугай швырнул меня на стул, а сам отошёл к стене и замер возле неё, сложив руки на груди.
Где-то минут через десять в комнату вошли ещё трое человек, по внешнему виду больше напоминающих людей, чем те, что притащили меня сюда. Один из вошедших – пожилой мужик с жёстким лицом, покрытым шрамами. Сухой колючий взгляд быстро оценил меня и, видимо, пришёл к выводу, что ничего опасного я собой не представляю. Судя по всему, этот человек на своём пути повидал многое, но разбираться в людях так и не научился. Маг, даже такой необученный, как я, гораздо опаснее, чем все собравшиеся здесь дегенераты.
Второй вошедший сильно отличался от всех остальных бандитов: маленький, толстый, со странным предметом на голове, напоминающим котелок. Но больше всего меня раздражала его слащавая улыбка. Почему-то я сразу понял, что именно он является главарём этой банды, которая нас скрутила. Нелепость какая-то.
Третий был очень похож на первого из вошедших, прямо как брат-близнец. Похоже, это охрана толстяка. Одному что, страшно общаться с подростком? Или он просто боится одиночества?
– Я не буду с тобой слишком долго разговаривать, у меня нет для этого свободного времени. Спрошу сразу: где остальная часть краденного? – подошёл ко мне этот толстяк и, наклонившись, посмотрел прямо в глаза.
И что он захотел этим продемонстрировать потомственному менталисту? Неожиданно главарь ухватил меня за волосы, заставляя запрокинуть голову, не отрывая взгляда от моих глаз. Голова резко и неожиданно закружилась, и я погрузился в чужую память.
Как же это всё-таки работает? Пока у меня получается активировать родовой дар только случайно.
Я не прерывал контакт, да и не знал, как это делается. Но зато, я смог узнать, что толстяк лично ничего сам не делает, мараться не любит. Чисто случайно узнал, что он любит спать в розовой пижаме в маленькие звёздочки в обнимку с огромной плюшевой обезьяной. Чем конкретно занимается в банде, мне не удалось узнать, но вот последний разговор с каким-то мужиком, дал понять, что ограбили ювелирный магазин, рядом с которым я случайно оказался. Он был со своими людьми ближе всех к месту ограбления, и лично передал информацию о пойманных ворах своему начальству. Как я понял, сейчас сюда на всех парах мчится подкрепление из реальных дядек с реальным оружием в руках.
Зачем тогда он меня сюда притащил? Выслужиться, что ли захотел?
Мой прорыв он даже не заметил, как не заметил и того, что я тщательно покопался у него в голове. Могу себя поздравить с тем, что достиг определённого прогресса.
Меня выкинуло из его головы в тот момент, когда толстяк выпустил из своей потной ладошки мои волосы.
– Какого краденного? – я решил уточнить, что именно всё-таки украл. Хотя ювелирный магазин не оставлял простора для воображения. О, я прекрасно понимал, что, если ничего не отвечу – меня начнут бить, и, возможно, не только бить, поэтому «включил дурака» на полную катушку.
– Вот этого! – довольно жёстко произнёс толстяк и кинул на стол сумку, с которой был во время налёта тот вор. В голове промелькнула мысль: а почему Гвэйн ворюгу сразу-то не задрал? Не так обидно бы было.
– Это не моё, – ответил я совершенно честно. – Мне это подбросили. Я вообще шёл в кафешку, чай попить и булочку съесть. Говорят, они в этом заведении очень вкусные.
– Врёшь, – произнёс один из цепных псов главаря, рывком разворачивая к себе стул, на котором я сидел. Он навис надо мною, опираясь на подлокотники с обеих сторон. Мне стало немного не по себе. – Тебя нашли вместе с этой сумкой!
– Но ведь там были ещё люди, кроме меня! – ответил я, лихорадочно соображая, что же делать.
– Ага. Какой-то шизофреник, малолетний пацан и волк. Ты что думаешь на кого-то из них всё свалить? – недобро усмехнулся мужик.
– Это не волк, это собака, – совершенно рефлекторно поправил я его, а потом быстро добавил. – Тот мужик не шизофреник! – я понял: спорить с ними вообще бессмысленно, но и дожидаться тех влиятельных граждан, что спешат сюда, почему-то очень не хотелось.
Я должен найти способ сбежать, ну хоть что-нибудь. Мысли метались, как белки в колесе, но ни одна из них мне не помогала. Возможно, если бы у меня было чуть больше времени… Но этого времени мне не дали.
Хотя я ждал, что меня ударят, но это всё равно случилось неожиданно. И в тот момент, когда кулак охранника соприкоснулся с моей скулой, пружина, столько дней сжимавшаяся у меня в районе солнечного сплетения, внезапно резко распрямилась.
Глава 4
Я со свистом выдохнул, и из меня рвануло Нечто!
Этих… отбросило к стене, по которой они красиво сползли на пол. Прикрученный стол оторвало от пола, и он полетел в том же направлении, что и бандиты. Сумка, описав красивый полукруг, приземлилась у моих ног.
Вокруг бушевала магия, мощнейшие потоки образовывали завихрения, пытаясь добраться до онемевших от ужаса людей. В какой-то момент меня подняло в воздух. Я понял это по тому, что светильник вдруг оказался напротив моего лица. Я зажмурился и тут увидел внутренним взором, как по моему телу, переплетаясь между собой, тянутся чёрные жгуты, их было так много…
Я впервые видел каналы своего дара так чётко. Обычно они представлялись мне в виде серых теней. В голове нарастал гул, и сквозь подступившую к горлу тошноту я увидел, что все эти нити сходятся в одной точке – в районе солнечного сплетения. Именно там я ощущал нарастающее напряжение уже на протяжении стольких дней. Но это было не всё. Нити силы словно удлинились, покинули моё тело и заметались по комнате, стараясь достать замерших от ужаса людей.
Они собирались в огромные жгуты, и я не мог их контролировать. Вот оно, то, за что так ненавидели магов – неконтролируемый выброс Силы. К чему может привести такой всплеск у неслабого Тёмного, можно только гадать.
Мне никогда не было так страшно, как в этот момент. Чувствуя, что эта чудовищная энергия вот-вот взорвётся, уничтожив всё живое в этом здании, в том числе меня и оборотня в соседней комнате, за которого я переживал чуть ли не больше, чем за себя самого, я начал молиться.
Я никогда не взывал к Прекраснейшей осознано, и никогда ничего у неё не просил с надеждой, что она может услышать. Я всё ещё ненавидел её, но, тем не менее, просил дать мне подсказку, не дать мне умереть и не дать умереть Гвэйну. Только не так! Внезапно я почувствовал едва ощутимое дуновение лёгкого ветерка, словно ласковый поцелуй.
– Ты сможешь, соберись, малыш, просто собери всё то, что выпустил, в единое целое, и заставь вернуться на место, – рядом с ухом раздался нежный женский голос, который шептал на грани слышимости.
Я подумал, что мне это послышалось, и с ужасом распахнул глаза, глядя на то, во что превращается моя магия.
Нити Силы начали уплотняться и, замерев в центре комнаты, принялись собираться в чудовищные чёрные воронки. Поднявшийся ледяной могильный ветер отшвырнул меня к стене, весьма существенно приложив об неё. В последний момент, находясь в полубессознательном состоянии, я из последних сил заставил то, во что выливался мой дар, снова приобрести вид тёмных нитей. Когда мне это удалось, я рывком загнал их обратно в себя.
Теперь мне не нужно было прибегать к медитации. Стоило сконцентрироваться, как я вновь увидел все эти нити. Они спокойно оплетали каждый кровеносный сосуд в моём теле, каждую мышцу и устремлялись к солнечному сплетению, где лежали теперь переплетённые в аккуратный клубок. Во всяком случае, я именно так воспринимал свой источник.
Последнее, что я сумел сделать – это приглушить цвет нитей до сероватых, привычных мне. Получается, что именно вот так я закрывался от остальных, даже от менталистов. На этот раз я сделал это полностью осознано, а затем во второй раз за этот день потерял сознание.
Очнулся практически сразу. Проблем с принятием вертикального положения на этот раз не возникло. Даже голова не болела. Вообще, во всём теле появилась какая-то странная лёгкость. Я вскочил на ноги и принялся судорожно осматриваться.
Вокруг меня царил хаос. Металлический стол был буквально впаян в стену, изображая чудовищное сюрреалистичное панно, а стул представлял собой металлический шар абсолютно правильной формы. Людей же словно пропустили через мясорубку. В крови было всё. Стены, пол, потолок, я. Более-менее сформированных останков человеческих тел я так и не увидел. Вот откуда эта лёгкость. Энергия смерти в непосредственной близости просто не могла не усвоиться моим и так нехилым резервом.
Ноги подкосились: несмотря на мои приключения на практике, к виду человеческих останков я так и не привык. К горлу подступила тошнота, на этот раз не связанная с напряжением источника.
На ощупь найдя дверь, я вывалился в коридор. Упал на колени и меня вырвало. Рвало меня долго и качественно. Когда же не осталось даже желчи, я вытер рот рукой и, пошатываясь, поднялся.
Первой мыслью было свалить отсюда побыстрее и подальше. А потом перед глазами встала мордашка склонившегося надо мной ребёнка, а также неподвижная фигура связанного волка. Они были совсем недалеко: через две двери по коридору от того места, где я сейчас находился.
Вора, втравившего меня в такую передрягу, мне было абсолютно не жалко, и, если бы дело касалось только его, я был бы уже далеко.
Встряхнув головой, я кинулся в комнату. Дверь оказалась открыта, те гориллы даже не потрудились её запереть, после того как вытащили меня из комнаты. А оставшиеся в комнате кретины, включая поражающего людей своей сообразительностью волка, даже не попробовали её открыть. Ведь на самом деле, это было самое подходящее время, чтобы сбежать в то время, когда с меня предположительно снимали стружку.
Я вбежал в комнату и увидел всю троицу, сидящую в одном углу. Волк уже был развязан и вёл себя относительно спокойно. Увидев меня на пороге комнаты, все трое кинулись ко мне. А я только сейчас заметил у себя в руках проклятую сумку, в которую вцепился мёртвой хваткой. Когда и как я успел её схватить? И главное, зачем?
– Все на выход, – приказал я. – Сейчас сюда прибудут совсем взрослые дяди без чувства юмора. И они могут не оценить мой им подарок.
– Ты весь в крови, – еле слышно проговорил пацан, разглядывая меня своими огромными глазищами, в которых застыл страх.
– Это не моя. Потом поговорим. Сейчас аккуратно выходим и валим туда, откуда пришли. Ясно? – горло болело, и мой голос звучал довольно глухо.
– Ты так кричал… Мы слышали, как ты кричишь, – мальчик закрыл глаза. – Твой волк начал вырываться. Он так сильно рвался, что порвал верёвки. Мы его еле удержали. А потом ты замолчал, и он успокоился.
Я внимательно посмотрел на Гвэйна. Он явно хотел прийти мне на помощь, но вот только в качестве кого? Ни за что не поверю, что оборотень не почувствовал бушевавшую в двух комнатах от этого места необузданную Силу смерти. Когда же я уже разгадаю загадку этого недооборотня?
Я молча покачал головой и двинулся в сторону двери. Все, включая Гвэйна, устремились за мной. Вот так, «гуськом», мы быстрым шагом добрались до выхода из здания. Я постоянно оглядывался, боясь, что в доме ещё остались люди. Если они увидят, во что превратились их собратья, то мало нам не покажется.
К счастью, по дороге к свободе нам никто не встретился, и мы довольно быстро выбрались наружу.
Оказывается, была уже ночь. Мы стояли возле какого-то скрытого бункера на том самом поле, отделяющим моё поместье от Твери. Кажется, я даже видел этот холмик, когда шёл в город. Да точно, а вон и та дикая полынь, которая чуть мной не подзакусила. Ну и хорошо, лично мне топать до дома не больше трёх километров.
Не успел я обрадоваться, как произошло сразу две вещи. Мой волк, заскулив, сделал один оборот вокруг своей оси по часовой стрелке и выгнулся. А через мгновение с земли поднялся абсолютно голый незнакомый мужчина. С очень светлыми, практическими белыми волосами и чёрными слегка раскосыми глазами. Он был очень красив, какой-то неестественной, почти идеальной красотой, как будто я смотрел на ожившую статую знаменитых скульпторов.
Пока я подбирал отпавшую челюсть, не спешивший убегать вор заорал и упал на землю, обхватив себя руками. Я как-то пропустил момент, когда он разделся догола. Через пару мгновений, на месте катающегося по земле голого мужика, оказался серый плешивый волк.
Моя психика не выдержала стольких событий, произошедших в один день, и я сорвался на крик. К счастью, моя магия молчала. Видимо, всё то, что недавно произошло, привело меня к кому-то подобию нормы.
– А ну, стоять! – заорал я. Стоящие на одном месте волк и мужчина удивлённо переглянулись.
– Да мы никуда и не спешим, – пожал плечами мужчина. Голос его, правда, показался мне знакомым.
– Ты вообще, кто такой?! – прошипел я, пытаясь осознать тот факт, что этот мужчина и мой Гвэйн – одно и тоже существо.
– Эдуард. Но ты можешь называть меня Эдом, – махнул он рукой, подбирая валяющуюся на земле одежду, брошенную вором.
– Знаешь, Эдуард… – мою заготовленную речь о Лазаревых, неправильных оборотнях, типах, скрывающих такой фантастический факт в течение года, прервал звук подъезжающих машин.
Я оглянулся. Поле так и осталось полем, и спрятаться было негде. Решение пришло мгновенно. Сунув руку в сумку, я вытащил оттуда первый попавшийся камень и, сделав из него в рекордные сроки портал с какими-то непонятными данными, практически сразу активировал.
Белобрысый Эдуард сразу понял, что происходит. Он сразу кинулся ко мне, обхватив за талию. Мальчика я подхватил на руки, а плешивый оборотень поддался коллективному бессознательному, схватив зубами что-то из своей одежды, прямо в прыжке бросился мне на спину, обхватив лапами за шею.
Очутились мы в каком-то мегаполисе. Прямо на освещённой дороге, а точнее, на проезжей части, окружённой высокими многоэтажными домами.
Ну всё, вроде вырвались. И тут я увидел то, что заставило меня протереть глаза. Я увидел огромный экран, и отражение того, что демонстрировалось на экране на небе в виде высококлассной голограммы. В Российской республике тоже можно было увидеть нечто подобное в крупных городах. Например, в нашей столице.
Но вот, судя по бегущей строке на экране, мы оказались в соседней с нами Фландрии! Эта небольшая страна долгое время входила в состав Российской Империи, и, хвала всем известным нам богам, здесь говорили на одном с нами языке. Это единственное, что меня несказанно порадовало во всей этой ситуации.
Я, конечно, мало знаю о других странах, но мне точно известно, что любые перемещения любым путём, даже при помощи артефактов и порталов очень тщательно отслеживается специально обученными людьми и специальной техникой. Уровень безопасности в мире поднялся просто до невероятных высот. У нас очень мало времени, и нам нужно как можно быстрее отсюда сматываться.
Спустя целую минуту я сумел сбросить с себя оцепенение, вскочил и, сбросив всех с себя, обратился сначала к мальчику.
– Тебя как звать-то? – присел я на корточки перед ним.
– Тим.
– Это сокращённо от чего?
– Тимофей, – хлопал глазами ребёнок.
– Меня зовут Дима, – и я протянул пацану руку, которую тот с важным видом пожал. Похоже, психика детей гораздо лабильнее, чем у взрослых, потому что мальчик уже практически отошёл от всех неприятностей этих суток. Не хотелось бы думать, что он просто привык к таким приключениям. – Слушай, Тим, а где твои родители? – парнишка кивнул на оборотня, покорно сидящего возле Эдуарда, невозмутимо надевающего на себя трусы, принадлежащие вору. – М-да, не повезло тебе. Скажи мне, Эдуард, ты кто такой? – обратился я уже к этому странному оборотню, почти год прикидывающемуся простым волком. – И почему ты пользуешься чужим нижним бельём?
– А что мне, голым по городу ходить? Неподобающе так выглядеть Великому князю Семьи Лазаревых.
– Кого? – я удивлённо присвистнул и уставился на него. Оказывается, мои предки даже своих не жалели. Опыты и на них ставили.
– Лазаревых. Я – Эдуард Лазарев. Как ты мог заметить, я – оборотень. Только немного неправильный, – вздохнул он, а я решил рассмотреть его поподробнее.
Высокий, худощавый, с тонкими чертами лица. Очень светлые волосы и чёрные глаза я рассмотрел раньше. Он был сильно похож на Лео Демидова, точнее, Демидов был похож на него. А ещё точнее, Лео был очень бледной и слегка смазанной его копией. Но вот его глаза… Теперь я понял, где их видел: в зеркале, а ещё на лице Гришки. Что же касается голоса: как я сразу не вспомнил мягкий красивый баритон своего предка?
– Постой, Эдуард? – я прикусил костяшку указательного пальца. – Тот самый Эдуард, не давший уйти своему другу, проведя безумно сложный ритуал?
– Не скажу, что он был слишком сложным, – Эдуард повёл великолепно вылепленными мускулистыми плечами. – Ты, кстати, сегодня что-то похожее учудил. Я почувствовал прикосновение Т…
– Стой, – я вовремя остановил оборотня, чтобы тот не растрезвонил о нашей Тёмной сущности.
Мне и того, что он Лазаревым назвался, за глаза хватает. Хорошо ещё, что оборотень не воспринимает всё так, как воспринимал бы, оставаясь человеком. Вёл он себя на редкость спокойно и флегматично. Всё-таки сразу два Лазаревых, а он всего лишь обычный оборотень. А Тимофей слишком маленький, чтобы придать значение тому, о чём говорил странный, незнакомый мужик.
– Я стою, – выдохнул Лазарев, закатив глаза.
– Так, Эдуард, а почему ты мне сразу не сказал о своём маленьком секрете? Зато сейчас все непонятки с пистолетами сняты в полном объёме. Да и ритуал на ночной полянке по внедрению Беора в бедного Гаврюшу больше не вызывает вопросов и удивлений. И также становится понятно, кто именно спас нас от осколков алтаря, кстати, спасибо за это. А ещё меня терзают смутные сомнения, а не ты ли тот самый Великий князь, который умудрился свой собственный замок спалить, а потом подарить его Демидовым, чтобы особо с ремонтом не заморачиваться? – мой голос просто сочился патокой, в то время, когда я мысленно уже раз в пятый расчленял его труп, причём в обеих ипостасях.
– Ну… – замялся он. – Давай мы с тобой поговорим об этом позже и не при свидетелях. Ты что не видишь, я стою в одних только трусах?
– Доброй ночи, господа. Старший сержант Браун, – мы все вчетвером резко обернулись.
Вот только полицейского встретить нам ещё не хватало. Хорошая компания. Голый взрослый мужик, подросток весь в крови, напуганный ребёнок, ну не выглядит Тим на десять лет, и то ли собака, то ли волк. Загляденье просто. Лично я бы на месте полицейского бросил нас за решётку без разбирательств. А потом получил бы большой куш, благодарность и повышение за то, что поймал людей, разыскивающихся за незаконное проникновение в эту страну.
– Доброй ночи, – взял на себя право слова старший по возрасту среди нас, в прямом смысле этого слова. Даже боюсь представить, сколько Эдуарду на самом деле сейчас лет. – Хорошо, что мы вас встретили. Понимаете, нас ограбили.
– Кто? – даже бровью не повёл старший сержант.
– Не знаю. Бандиты какие-то. Видите, я остался в одних трусах? Они забрали абсолютно всё, – Эдуард настолько картинно заломил руки, что я на месте полицейского ни за что ему не поверил бы. Я же вцепился в сумку, надеясь, что полицейский её не заметит и не потребует открыть, а то о версию ограбления можно будет благополучно забыть.
– А это кто? – старший сержант Браун показал на нас рукой.
– Это дети моего брата. Я их, э-э-э… усыновил… Их отец умер… он был альпинистом и он, э-э-э… упал в вулкан, – с заминкой ответил на вопрос Эдуард, а я от неожиданности вдохнул воздуха больше, чем нужно, и судорожно закашлялся. Это же надо такое придумать.
– В вулкан? – недоверчиво переспросил полицейский.
– Да-да. Это такое потрясение для всех нас, – вдруг заскулил Тим, закатывая глаза. – Мой отец с дядей Эдуардом были рядом, когда это случилось. Они находились в одной связке, в прямом смысле этого слова. Папа упал прямо в жерло вулкана и потащил дядю за собой. Дядя Эд еле успел перерезать верёвку, которая их связывала. С этих пор он слегка не в себе.
– Но это не объясняет того, что ваш дядя практически голый, – мне показалось, или старший сержант слегка растерялся?
– Так я вам говорю. Нас ограбили. У меня забрали всё. Вы же видите, я в одних трусах, – раздражённо ответил Эдуард.
– А почему они в одежде?
– Вы что не видите, что на них надето? Это побрезговали даже воры отобрать, – заботливый дядя, ничего не скажешь.
– А почему парень в крови? – кивнул в мою сторону сержант Браун.
– Он так деньги зарабатывает, – вновь встрял Тим.
– Чем?
– Он участвует в боях без правил. Его там в качестве груши используют, – совершенно искренне сдал меня «братец». Я уже даже кашлять не мог.
– А что у вас в сумке? – продолжал домогаться нас полицейский.
– О, это корм для нашей собаки, – кивнул на ошалевшего оборотня Эдуард. Потом он подошёл ко мне и потряс сумкой. – Слышите, как шуршит?
– Это не собака, это оборотень, – коротко бросил Браун. Надо же, какой глазастый.
– Да, что вы говорите? – всплеснул руками неправильный оборотень из Рода Лазаревых. – А мы-то всё гадали, куда он девается постоянно. Думали, у него семья где-то другая есть. Всегда домой приходит откормленный, вымытый, ухоженный. Вот видите, шерстинка к шерстинке лежит. – Сержант довольно долго рассматривал плешивого оборотня, видимо, уже жалея, что подошёл к нам.
