Однажды в Москве. Часть I

– Вот так и появится…

Дорога была длинная. Через некоторое время я все-таки разговорил этого угрюмого Трофима. И он мне скупо сообщил, что стрелявших в Артура киллеров вычислили. Оба серпуховские. Оказывается, они и до этого оказывали Ашоту подобные услуги. Одного уже поймали, вывезли в лес и закопали живьем в присутствии Спартака, безмолвно и с окаменевшим лицом, наблюдавшим за казнью. Перед смертью киллер признался во всех заказах, полученных от Ашота, в том числе в убийстве двух московских армян, вероятно, тоже заартачившихся против поборов. Не то, что киллеры были профи, просто за них толком только сейчас взялись.

Другой пока в бегах. Но далеко не уйдет. Уже идут по следу…

“Мансур обычно пропадает на дней двадцать, месяц. Теоретически у меня еще дней пятнадцать. Надо искать выход.

Хорошо бы с Арамом посоветоваться. Предупредить.

Нет. Кореец роет. Черт…”

Я для себя по жизни выработал одно железное правило, которое не раз меня выручало.

Если не знаешь, что делать, лучше ничего не делать.

Бездействие порой тоже действие.

По крайней мере, не совершишь ошибку.

Вот и сейчас…

Через день нам стали известны координаты Ашота. Мне сообщил Тощий. Вспомнив диалог с Арамом, я невольно улыбнулся. Воры вели бандитов.

Мы начали готовиться…

– Одну минуточку, у меня вопрос, – подал голос Прилизанный, – потом забуду.

– Сам нарушает, а нам рот затыкает, – тихо заворчала Аталай.

– Хочу уточнить насчет призывников-дезертиров, – сделав вид, что не услышал реплику, начал Прилизанный. – Значит, вы всю добытую информацию выдавали Корейцу?

– Ну да… – словно нехотя подтвердил Длинный. – Не лично ему, конечно…

– По сути, вы являлись двойным агентом, – мягко продолжал стелить Прилизанный.

– Что вы мелете? – Длинный не смог скрыть раздражение. – Не устали меня провоцировать?

– Это вы тут… черт знает, что!.. – в тон ответил Прилизанный. – Ранее сами признались, что вызвались передавать Организации всю информацию о призывниках, в том числе с подробным анализом их возможностей. Вы подтверждаете?

– Не всю… Черт!.. Я же объяснил, чтобы перетащить своих людей с целью сохранения их жизней и, заодно, войти в доверие, я должен был заинтересовать Корейца. В тот момент, увы, мою бедовую голову никакая другая мысль не озарила.

– Но вы же передавали информацию и об азербайджанских дезертирах, так?

– …

– Мало того, что вы способствовали распространению дезертирства в нашей армии, вы еще и передавали данные на наших молодых ребят спецслужбе, активно сотрудничавшей с противником, прекрасно осознавая, что этим подвергаете их вербовочному риску…

– Вот вы как!.. – Длинный побледнел от гнева, хотя продолжал владеть собой, не позволяя голосу ни на тон повыситься. – С этого момента прошу внимательно следить за моей речью, чтобы у вас не появилось желание вновь ее исковеркать.

Если помните, я ясно сказал, что военные разведчики изначально боролись с этим позорным явлением, выявляя лица, способствующие дезертирству. Только после, когда поняли бесперспективность этих действий, поскольку одних негодяев заменяли другие, а им, видимо, дали по шапке, решили сменить тактику и использовать этот отходный материал в оперативных целях. Об этом я уже говорил, повторяю лишь для особенно непонятливых.

А что касается выдачи информации о соотечественниках, скажу следующее: конечно, выдавали. Конечно, предоставив информации об армянах, грузинах, таджиках, даже о молдаванах, мы не могли не выдавать об азербайджанцах. Нас сразу вычислили бы…

Но выдавали выборочно. То есть, если человек способный, русскоязычный, из состоятельной или влиятельной семьи и с вырисовывающимися отсюда оперативными возможностями, мы его не раскрывали. Это же касалось и призывников-дезертиров из Армении и Грузии. Если кто-то нас заинтересовывал в оперативном плане, мы его оставляли себе. Так что Организации доставалась не совсем полезная часть наших молодых ребят…

– А грузин зачем? – перебил Арзуман – он был родом из Грузии. – С грузинами у нас проблем нет и у нас одинаковая беда – отторгнутые территории. Мы прекрасно друг друга понимаем.

– Среди грузин много этнических армян, нередко с измененными на грузинский лад фамилиями. Мы их по ходу вычисляли. Нам были известны факты, что через них армянские спецслужбы подогревали сепаратистские настроения единоплеменников в Ахалкалаки, а также спровоцировали межнациональные распри грузин с азербайджанцами. Помните, в конце 80-х, в начале 90-х столкновения сванов с азербайджанцами? Есть информация, что это была спланированная акция. А зачинщиками являлась агентура противника в среде этнических армян, скрывающимися под грузинскими фамилиями.

– Я просто… уточнял… – пробубнил слегка сконфуженный Прилизанный.

– А теперь, если вы не против, я продолжу рассказ, поскольку очень желаю его закончить.

– Не против… – хором подтвердили остальные присутствующие, коллективно зыркнув на Прилизанного…

Глава XXVII

Через день Тощий информировал меня о деталях проживания Ашотовой команды в небольшом поселке под Смоленском. Сам Ашот появлялся на людях редко. За продуктами и прочим выходил один из его ребят.

Двухэтажный чердачный дом с салатовой раскраской выглядел аккуратно и находился на территории большого земляного участка на самом отшибе поселка. Видно было, это позднее строение. Высокий каменный забор такого же оттенка надежно загораживал его со всех сторон. Во дворе почти постоянно бегали несколько кавказских овчарок и слышен был их злой лай. Попытка местных аборигенов проникнуть на территорию, как правило, заканчивалась безуспешно. Им не открывали двери.

В прошлом году в окрестностях нашли одного пьянчугу с перегрызенными горлом и конечностями. Народ пошумел. Местные менты нанесли визит к чужакам, и этим все закончилось. Людям сказали, жители Зеленого дома тут ни при чем, а бедолагу, вероятно, загрызли бродячие собаки. Все поняли, что те откупились. После этого случая местные криминогенные элементы оставили чужаков в покое, которые, по их мнению, были то ли армяне, то ли кто, и не лезли с назойливыми просьбами о материальной помощи и предложениями защиты их чести, кошелька и жизни…

– Ты сам видел этот дом?

– Нет, но есть чертеж. – Тощий вынул из кармана сложенный лист.

– А это что, магазин? – ткнул я пальцем на наброски двухэтажного строения в схеме с припаркованными перед ней автомашинами. Их изобразили в виде аккуратных квадратиков с колесиками. Я обратил внимание на один, который нарисовали более объемным, чем остальные. Это должно было обозначать грузовик. Я улыбнулся. Неизвестный художник, видимо, являлся педантом…

– Да, – подтвердил Тощий. – Знал, что заинтересуешься. Тут они отовариваются.

– Ты уверен, что только здесь?

– Не уверен. Но в округе нет больше крупных продуктовых. Только маленькие, типа – мясо, рыба, яйца.

– Выяснили насчет владельца дома?

– Он числится за неким Демьяненко Алексеем Петровичем, 1921 г.р. Жители помнят его. Это был тихий, безобидный старичок, живущий в своей убогой деревянной лачуге. Правда, двор у него был большой и зеленый, засаженный фруктовыми деревьями. И огород. Он, наверное, этим и кормился – продавал плоды. В том числе варенье, соленье, прочее…

После, старик с хибарой куда-то исчезли. Появились эти и отгрохали дом.

– Понятно… У Ашота, видимо, гендоверенность. Это удобно, затрудняет установку. Старика где-то держат. Или же в этом уже нет необходимости…

План действий моментально нарисовался, сам удивился.

– Трофим, понадобится форма сержанта милиции с соответствующей ксивой. Это для Павла. А также удостоверение офицера милиции в звании… допустим, майора.

– Для тебя… – Тощий уточнил.