Меня убили в девяносто шестом. Беглая

Ольга села на скамью.

– Батюшка, я подумала и решила, что я должна посмотреть эту сыроварню. Если конечно вы разрешите.

– Как же не разрешить, обязательно разрешу, – улыбнувшись, сказал отец Василий. – Ведь если сыроварня оживёт вновь, то простой люд по тропинке проложенной Господом потянется к святому месту.

Ольга улыбнулась от внезапно нахлынувшей на неё радости.

– Спасибо вам батюшка. Тогда я сейчас в город, мне надо снять комнату в гостинице. Я же только с поезда.

– Гостиниц всего лишь три, да и те наверняка заняты, – сказал он. – Сейчас очень много туристов заграничных. Ты доченька вот что. Временно поселись здесь в церкви, комнатку мы тебе выделим. Завтра утром тебя проводят на место, осмотрись там, что к чему. Главная ценность сыроварни, это старинные рецепты сыра. Они выбиты на стенах внутри подвала. Будем надеяться, что всё сохранилось.

Ольгу поселили в комнате для сторожей. На следующий день утром отец Василий подвёл к ней невысокого, худенького мальчишку лет двенадцати.

– Ну вот, знакомьтесь, это Егор.

Она, улыбнувшись, протянула руку.

– Очень приятно Егор с тобой познакомиться. Меня зовут Ольга.

– Егор тебя проводит до разрушенного монастыря в лесу. Объяснит, как вернуться обратно. Перед тем как идти зайдите в трапезную, там вам собрали покушать в дорогу. Ну, всё, ступайте с Богом.

Доехав до окраины города, Ольга и Егор вышли с автобуса, и пошли в сторону леса.

– Егор, а к монастырю дороги нет совсем? – спросила она мальчика.

– Никакой нет, – замотал головой Егор. – Была тропка, да и та заросла. Люди боятся заходить в лес. В войну здесь партизанский отряд был, а немцы минировали всю окраину леса, потому как боялись. Вот городские и пугаются сюда заходить, на мине не хотят подорваться.

– Неужели такое случалось? – с интересом спросила Ольга.

– Полно случаев таких. То ногу оторвёт кому, то и вовсе гибнут.

– А сколько туда нам идти?

– Около часа, может и больше.

В дороге они не отдыхали, приходилось подниматься в гору и пробираться через сильно заросший молодняк деревьев и кустарники. Наконец Егор остановился и, протянув руку, указал пальцем вглубь леса.

– Вон видишь, дубы стоят?

Ольга присмотрелась.

– Вижу.

– Это монастырские дубы. Мы пришли.

Вид разрушенных стен до самого фундамента, куски разбросанных кирпичей и валяющийся мусор расстроили Ольгу до глубины души.

– Егор, а кто же разрушил монастырь?

Мальчишка устало присел на пенёк спиленной берёзы.

– Люди. Кто же ещё. Когда ещё была дорога приехали хозяева магазинов с района и увезли кирпич. Пацаны говорят, что они из него построили платный туалет.

– А что здесь не было сторожа? – удивлённо спросила Ольга.

– Нет. Батюшка Василий сказал, что у крещённого человека рука не поднимется на воровство.

Ольга с грустью кивнула.

– Ну да…

Егор показал Ольге, заваленный обломками гнилых досок и брёвен вход в подвал.

– Это мы с Батюшкой закидали, чтобы никто не увидел сыроварню.

Перекусив обедом, который они взяли в церкви, Ольга с Егором принялись освобождать вход в подвал. Работы предстояло много, к тому же солнце уже поднялось высоко, и наступала жара. Только часа через три им удалось добраться до дверей. Они были очень тяжёлыми и поначалу не поддавались. Помог валявшийся рядом лом, который очевидно забыли те, кто приходил сюда за стенным камнем. Ольга зажгла свечку, и они с Егором стали потихоньку спускаться вниз по каменным ступеням. Помещение было не большим, приблизительная площадь составляла около двадцати метров.

Стены были выложены плоским светлым камнем, на них аккуратно и красиво были выбиты латинские буквы, формирующие текст. Прочесть что-либо Ольга не смогла из-за плохого освещения и пыли. Посреди комнаты стояли два длинных стола, изготовленные из хороших и толстых досок очевидно дубовых. Рядом были такие же длинные скамейки. В самом углу находилась печь с дымоходом в стене. На полу было много глиняной посуды: горшки разной глубины, чаны, деревянные ложки, ковшики, лопатки, формы очевидно для заливания в них готового сыра, тут же стояли три дубовых бочки, наполовину заполненные водой. На потолке висели люстры с подсвечниками, в которых ещё сохранились толстые и подгоревшие свечки. Всё это настолько удивило Ольгу, что она с трудом удерживала в себе нахлынувшие эмоции. Весь остаток дня они с Егором отмывали комнату, посуду, стены. Помогло то, что воду набирали в роднике рядом с монастырем. Ближе к вечеру Ольга и Егор подустали, однако довольные проделанной работой закрыв двери в подвал, отправились обратно в город. В автобусе, Егор, облокотившись на окно, заснул, а Ольга глядя на него вспомнила о дочери и сыне. Она не знала, как они воспримут новость о том, что их мама пошла в какой-то лес, где, совершенно не зная, что её ждёт, занимается восстановлением столетней сыроварни. Больше всего она боялась, что, если это всё окажется напрасным, она потратит впустую оставшиеся деньги. Но отступать уже некуда, не привыкла она бросать начатые дела и швыряться доверием людей.

Глава 4

Вечером того же дня Ольга в подробностях рассказала отцу Василию о наведённом порядке в сыроварне разрушенного монастыря. Он внимательно выслушал, после чего спросил:

С чего дочь моя ты намерена начать?

– Завтра нужно разобраться в рецептах и купить продукты для сыров, – ответила Ольга. – К тому же мне придётся начинать жить там, чтобы никто ничего не растащил.

Отец Василий понятливо кивнул головой.

– Ну что же, одобряю такое решение, но настоятельно прошу взять нашу собаку, ты её уже видела. Лает она очень громко, в обиду тебя не даст. Егеря также попрошу оказывать тебе всяческую помощь. Ну а в выходные дни приходи на службу, будем молитвами просить Господа помогать тебе в благом намерении. Ближе к осени будем начинать закладку новых стен монастыря. Через месяц думаю, закупим кирпич, правда, бывший в употреблении, но годный для строительства. Машины подъедут к кромке леса, а хозяйственник наш Иван и несколько прихожан запрягут лошадку и на телеге потихонечку за день перевезут весь кирпич к монастырю. Фундамент там отменный, ещё с революции. А теперь отправляйся поужинать и спать. Завтра много дел будет у тебя матушка.

Услышав, как отец Василий назвал её матушкой, Ольга очень обрадовалась, не смотря на усталость.

Утром в трапезной Ольга положила в платок себе немного еды: лепёшку с творогом, сыр, два яйца и бутылку с компотом. По пути на остановку зашла на почту и отправила написанное ещё с вечера письмо родителям с детьми. Написала, что устроилась на временную работу, а к сентябрю обязательно приедет, чтобы приодеть детей к школе. Ближе к обеду она добралась до разрушенного монастыря, где находилась сыроварня. Ещё раз, проделав влажную уборку в помещении, Ольга приготовила для работы посуду, натаскала для печи дрова, наполнила чистой родниковой водой деревянные бочки. Достав ручку и листок, она стала тщательно изучать тексты, выцарапанные на плоском камне стены. Некоторые слова читались с трудом, но Ольга как медик знавшая латынь распознала в них названия продуктовых ингредиентов для приготовления монастырского сыра. Вечером она разожгла у монастыря костер и стала готовить себе ужин из Китайской лапши, которая осталась у нее еще с поезда. Погода стояла удивительно теплая. Ольга сидела на камне и смотрела на звездное небо. Удивительно, но она не испытывала никакого страха. Мысли о детях в эти дни не покидали ее. Вдруг за спиной раздался хруст ветки. Ольга, оглянувшись, увидела мужчину лет пятидесяти с собакой. В руках у него было охотничье ружье. Он остановился в метрах семи от Ольги и скомандовал собаке:

– Сидеть « Альфа»!

Собака предположительно породы немецкая овчарка остановилась как вкопанная и тут же присела у его ног.

– Здравствуйте, – обратился он к Ольге. – Извините, что напугали вас. Я увидел костер и подумал, что это опять браконьеры. Не бойтесь меня, я местный егерь.

Ольга встала и, стараясь скрыть свое беспокойство от неожиданной встречи с неизвестным мужчиной, к тому же вооруженным, пригласила его к костру.

– Присаживайтесь, отдохните. Хотите чаю?

– Да не откажусь.

Он взял два небольших камня и, положив их, друг на друга, присел напротив нее.