Одержимые оборотнем

– О.К. Поговорю с ним, – согласился Раджит. «Только, все сказанное придется делить на десять», – подумал он, следуя за полицейским к кабинету зама.

– Я должен написать для газеты о новом человеке в нашем городе и, поскольку сам господин Сисодия недоступен, очень надеюсь на твою помощь, – сделал вступление журналист, после того, как о нем доложили, разрешили войти, и они с Викрамом дружески пожали друг другу руки.

– Присаживайся, – Викрам указал на стул. – Чем смогу, помогу, но я сам мало что знаю. Назначение стало для меня неожиданностью. А его, – он кивнул в сторону кабинета начальника, – не назовешь самым общительным человеком. Как пришел, почти сразу затребовал все дела и сидит над ними. Спрашивай, что тебя интересует. А ты, – обратился к подчиненному, – принеси нам чай, – Викрам вопросительно посмотрела на гостя.

– Без молока, – кивнув, сказал Раджит.

– Один без молока и один с молоком, – уточнил распоряжение хозяин кабинета и взмахом руки отослал коллегу.

– Скажи, почему назначили именно его? – задал Ранбир первый вопрос. – Можно? – кивнул он на лежащий у руки диктофон.

– Валяй, – махнул рукой Викрам. – У него очень хорошие рекомендации с прежнего места работы, значительные заслуги. И там, – полицейский поднял глаза к потолку, – решили, что он больше подходит на эту должность, несмотря на то, что здесь новичок. Я-то знаю почти всех, но кого это волнует, – деланно безразлично он пожал массивными плечами.

– Что у него за семья? Читателям будет интересно узнать, ведь у нас чтят традиции и семейные ценности.

– Не знаю, он приехал с юга, о семье не распространялся. Входи, – ответил Прамара на вопросительный стук в дверь и принял чашки из рук дежурного. При этом короткие рукава песочного цвета формы, грозясь лопнуть, обтянули шарообразные бицепсы.

– Почему он уехал с юга? – отпивая обжигающий напиток, спросил Раджит.

– Точно не уверен, но, вроде бы, проблемы со здоровьем, и врачи посоветовали ему более сухой климат.

– Значит, здоровье… – задумчиво протянул журналист. – Он поселился в заброшенном после пожара, а сейчас отремонтированном доме. Как-то связан с жившей там семьей? У них одна фамилия.

– Нет. Откуда мне знать? – если раньше лицо и поза Викрама выражали вежливое равнодушие, и он старался аккуратно и нейтрально отзываться о новом начальнике, то, при последнем вопросе Раджита в глазах полицейского сверкнуло неподдельное любопытство, которое он тот час же постарался скрыть. Викрам стал рассеянным, отвечал невпопад, потом вообще, сославшись на крайнюю занятость, извинился и попрощался с журналистом.

Забрав диктофон, Раджит направился домой, по дороге снова и снова анализируя разговор с Викрамом. Репортеру не давал покоя вопрос, почему упоминание о месте жительства шефа так взволновало собеседника? И почему ничего не известно о семье приезжего. Любопытство Раджита разгоралось все сильнее, а в голове, складываясь в статью, уже начали выстраиваться строчки. Обдумывая и перекатывая в уме предложения, выстраивая их, то так, то эдак, он не заметил, как доехал до дома, собрал со стола и вымыл грязные кружки – Раджит терпеть не мог работать за грязным столом – открыл ноутбук и погрузился в работу.

Журналист решил преподнести местному сообществу господина Сисодия, как замкнутого, героического и загадочного молодого человека, отшельником живущего в лесу. Что его отвратило от людей? Несчастная любовь или разочарование в человечестве? А может, глубокое личное горе гонит его от обыденных радостей, спрашивал Раджит в статье и ухмылялся, представляя, как дамы, все без исключения, от мала до велика, поспешат познакомиться с таинственным незнакомцем и утешить его в неизвестном горе.

– А дом, все-таки, надо сфотографировать. Одинокий и искалеченный, он вызовет еще больше сочувствия у прекрасного пола, – поставив последнюю точку и откинувшись на спинку кресла, думал Раджит, покусывая зубочистку. «Это будет небольшой «ответкой» за нелюбезное поведение – с прессой лучше дружить», – взлохматив волосы, он подхватил рюкзак с фотоаппаратом и вышел из дома.

***

Майра привыкала к колледжу и сокурсникам. Лекции были интересными, а студенты – любопытными. Девушки издали осматривали ее, кто заинтересованно, а кто ревниво-оценивающе. Последние мучительно старались просчитать, сможет ли новенькая потеснить их на пьедестале популярности, место на котором они отвоевывали всеми правдами и неправдами. Парни-однокурсники околачивались неподалеку и, подталкивая друг друга локтями, подзадоривали, чтобы подойти и познакомиться. Майра все видела и старалась скрыть невеселую усмешку – все это она уже проходила и не раз. На лекциях Самайра сидела в одиночестве, на самых последних рядах; с предложениями дружбы ни к кому не приставала, но, если подходили к ней, дружелюбно отвечала и вступала в разговор.

Все было хорошо, вплоть до того момента, когда, по окончанию очередной лекции, Майра собралась домой и, пересекая двор, засовывала в рюкзак конспект и диктофон. Даже не глядя, Майра бы никогда не наткнулась на Абхи – врожденное шестое чувство всегда помогало уклоняться от столкновения. Носясь на байке, Самайра никогда не попадала в аварии; но сейчас сопровождаемая свитой мисс Прамара, сама перегородила дорогу новенькой.

Тяжелый запах неприятно защекотал ноздри, и Майра замерла за полшага от блестящих сиреневых туфелек. Недружелюбность растекалась в звенящем от нарастающего напряжения воздухе. Следующая за Майрой и весело болтающая стайка девушек замолчала и остановилась чуть позади, в стороне, прислушиваясь, замерли парни, предчувствуя интересное столкновение – все это Майра отмечала только краем сознания, чувствуя, как сами собой напрягаются мышцы; пальцы и десны начинает покалывать; а в венах бурлит кровь рвущегося на свободу зверя.

– Так это ты – новенькая, – услышала она высокий, срывающийся голос. – Девушка, больше похожая на парня.

Майре хватило бы нескольких минут, чтобы разобраться с неосторожной, посмевшей бросить ей вызов, но удушающий запах взывал к осторожности, да и свидетелей было слишком много. Глубоко вздохнув и стараясь успокоиться, она сжала кулаки, пряча пальцы и медленно, выигрывая время, перевела взгляд от своего рюкзака на девушку: малиновые чуридары, сиреневое анаркали с легкой, прозрачной, расшитой юбкой и, укрывающая плечи, розовая дупатта, длинные, рассыпанные по плечам локоны – да, незнакомка была полной противоположностью Майры, и последняя это прекрасно понимала. Она отлично знала, что не является эталоном женственности – в то время как сверстницы стыдливо прятали под шалями округлые плечи, ее худые руки и резко очерченную ключицу нисколько не скрывала открытая майка. Майра не могла похвастаться мягким, выступающим животиком, а обтянутые джинсой ноги, пожалуй, были слишком мускулистыми, но обрисованная майкой грудь и узкая талия, плавными, ласкающими глаз линиями, переходящая в стройные бедра, никак не давали повод думать, что она парень – в этом незнакомка ошиблась. Майра снова посмотрела на ноги собеседницы, ожидая увидеть дополняющие образ пай-девочки серебряные браслеты, но их не было. Эта странность в купе с запахом заставили подобраться и насторожиться. Насторожился и зверь внутри, приготовившись к отражению атаки – очень мешал камень, но, если приложить достаточно усилий, можно преодолеть и его сопротивление.

– Зато, не на куклу, – ответила Майра. Стараясь избежать назревающего конфликта, она сделала шаг в сторону, чтобы обойти стоящую на пути расфуфыренную задаваку.

По сгрудившимся студентам волной пробежал шепоток, а Абхилаша снова преградила дорогу новенькой.

– Дам тебе совет, я сегодня добрая, – на голову ниже собеседницы, Абхи тем не менее удавалось смотреть свысока. – Не знаю, откуда ты такая появилась, но в нашем городе чтут традиции и с большим одобрением относятся к девушкам, которые выглядят и ведут себя, как девушки.

– А что делают с теми, кто не укладывается в рафинированный шаблон, мисс Моралистка? – Майра скрестила руки под грудью, отчего вырез майки углубился, притягивая взгляды стоящих поодаль парней. Едва заметно кивнув на них, Самайра многозначительно приподняла бровь и ехидно усмехнулась. Глаза Абхи сузились от злости, она открыла рот, чтобы ответить, но была остановлена раздавшимся сзади негромким голосом.

– Ты опять докучаешь новеньким? – спорщицы посмотрели на внезапно появившегося собеседника – не очень высокий, ростом примерно с Майру, смуглый, в белых кроссовках, шортах ниже колена и зеленой футболке, он обнял Абхи за плечи и насмешливо посмотрел на нее, потом вернулся к девушке в черном, – Маниш Прамара, учусь на историческом. Простите мою сестру, – парень обнял Абхи крепче. – По неизвестным мне причинам, она считает, что может поучать всех.

– Очень приятно, Майра, – ответила она и протянула руку. Слегка удивившись, Маниш ее пожал. – Ну, мне пора домой, – девушка закинула рюкзак за спину и собралась идти, но Маниш, отпустив сестру, догнал ее.

– Я довезу. Ты еще плохо знаешь город, – он указал на белый седан. Пожав плечами, Майра согласилась, а Абхи, фыркнув, направилась к спортивному кабриолету цвета фуксии.

– Приятная девушка, – проводив ее взглядом, сказала Майра.

– Абхи? – усмехнулся Маниш. – Она хорошая. Только, избалованная. Ты на каком факультете?..

Не переставая болтать с новым знакомым, Майра глазела по сторонам, провожая взглядом стройные белые дома.

– Я здесь выйду, дальше ты не проедешь, – сказала она, когда автомобиль поравнялся с автобусной остановкой, откуда утром уезжала в колледж.

– На чай не напрашиваюсь, – открывая дверь, сказал Маниш.

– И правильно делаешь, – помахала рукой Майра.

Парень взглядом проследил за девичьей спиной, вскоре скрывшейся в лесной чаще, и поехал домой.

***

– Я дома! – крикнула Майра, распахивая двери и сбрасывая рюкзак на пол.

– Дочка, уже вернулась?– выходя из кухни и вытирая руки о полотенце, поприветствовал ее Сахель. – Как прошел первый день?

– Отлично! – жизнерадостно отозвалась она – расстраивать преданного слугу совсем не хотелось. Да и что, собственно, произошло? Ну обменялась колкостями с задавакой, так не в первый раз, главное – смогла сдержаться и не скомпрометировать себя.

– Как всегда, – не поверив ни слову, вздохнул Сахель. – Есть хочешь?

– Просто умираю! – при упоминании о еде, глаза Майры заблестели, к тому же с кухни плыли завлекательные запахи тушеного мяса.

Пока старый слуга накрывал на стол, Майра успела принять душ и переодеться в удобный спортивный костюм.

– Сахель, – уплетая мягкое ароматное мясо, позвала она, – Покажи мне тот тайный ход, по которому ты нас вывел, – и в ожидании ответа замерла с пустой вилкой, даже жевать перестала.

– Подожди брата, дочка, он все тебе покажет, – ответил Сахель.

– Я хочу побыть там одна, вспомнить твои рассказы, – задумчиво вертя в руках прибор, протянула Майра. – К тому же, скорее всего, там тоже надо навести порядок. С планами брата, он может нам понадобиться, – Сахель испуганно посмотрел в грустные глаза молодой хозяйки. Он так старался забыть поспешное и страшное бегство из города, а сейчас, кажется, все начинается сначала.

– Хорошо, покажу, – тихо ответил он.

Обрадованная Майра, даже не доев, вскочила из-за стола и схватила слугу за руку.

– Веди, – приказала она.

Сахель вышел в гостиную, отодвинул один из стоящих у камина шкафов и открыл темный, пахнущий сыростью и затхлостью коридор.