Вода, текущая из кранов ванны и раковины, начала пропускать ток.
Адские испытания окончательно разозлили и переполнили чашу терпения и вынужденного ожидания.
Но за 7 дней до Нового года случилось чудо. Квартира, в так долго желаемом районе, на нужном этаже и в нужном доме, вдруг оказалась выставлена на продажу.
Как в детективном кино, при призраке ничего не обсуждалось. Одним днём были решены вопросы и назначена встреча с продавцом. Вечером, мы втроём вышли смотреть наш возможный новый дом.
Движения давались мне с трудом. На дорожках лежал пушистый снежок, лёгкий морозец с непривычки захватывал дух.
Хотелось бегать, прыгать, играть в снежки и носиться с санками, как в детстве. Тоска охватила меня от невозможности тела. Но вот нас встретили, и мы у цели.
Уже даже с порога я поняла – это ОНА. Моя квартира!
Всё в ней, начиная от радушных хозяев и заканчивая горячими батареями с тёплым полом, дышало уютом и добром.
Изящная арка, подкова на счастье у входа, большие окна, в которых целый день солнце. Над головой только небо! Атмосфера радости, безопасности и комфорта. Ребёнок, пробежав по комнатам и заглянув в окошки, с восторгом воскликнул:
– Переезжаем, мама!
Все рассмеялись. Решение было принято.
С тихой тайной радостью мы вернулись в свою обитель. Мне не верилось. Неужели так бывает. Огонёк счастливой надежды ликовал и искрился в душе.
На следующий день, взяв два небольших пакета необходимых вещей и Сашу за руку, мы молча покинули жилище.
Больше я туда никогда не возвращалась.
Наш новый дом дал мне защиту и тепло, дал силы для выздоровления и новую жизнь.
А муж ещё несколько дней, вывозя вещи, испытывал на себе бешенство обитателя в неожиданно падающих на голову полочках, травмах и порезах.
Новый год мы встречали усталые, но счастливые.
Глава 4. Графиня
– Дорогой, подай мне мою сумочку, – пропела мадам Иветт.
Высокая, стройная и ухоженная женщина неопределённого возраста за пятьдесят обращалась к своему мужу, сидящему рядом. Всё в ней дышало манерным артистизмом и абсолютной властью над супругом.
Торопливо расстегнув чёрный кожаный саквояжик, пухлый и немного лысоватый месье Арнольд достал две фотографии.
Желтизна бумаги и чёрно-белые снимки говорили о том, что этим фото уже немало лет.
На одном из них была изображена пожилая женщина в длинном старинном платье и шляпке. В руке у неё находился сложенный зонт, который она держала как трость, непринуждённо опираясь и устремляя задумчивый взгляд, казалось бы, прямо на вас.
На заднем плане белел напоминающий замок особняк, окружённый многочисленными дорожками и подстриженными клумбами. Максимально приближен он был на втором фото.
Изысканное благородство и роскошь его архитектуры вызывали невольное уважение и восхищение. Сдержанность и величие – так можно было сказать об этом, как минимум 150-летнем произведении искусства.
– Понимаете, – снова пропела мадам Иветт. – Мы пришли к Вам по очень важному вопросу.
На этой фотографии изображена моя прабабушка, графиня Софья Николаевна.
Лицо мадам приобрело трагическое выражение, и дрогнувший голос продолжил:
– Царствие ей небесное.
– Царствие небесное, – откликнулся муж.
– Моя прабабушка была родом из России, но вышла замуж и уехала жить во Францию. Она была очень образованная и культурная женщина. И такая красавица! Посмотрите, как я похожа на неё!
– Очень, – подтвердил месье Арнольд.
Мадам аккуратно тонкими пальчиками взяла фотокарточку графини и расположила слева от щеки так, чтобы я могла увидеть разительное сходство.
Передо мной были два разных лица.
Я улыбнулась, а мадам продолжала:
– Видите ли, моя прабабушка оставила поместье моему дедушке, родному брату моей бабушки, но, когда дедушка погиб, кроме моей бабушки ещё две сестры стали иметь право на наследство. А потом у них появились дети, и моя мама, которая была любимой дочерью моей бабушки…
Я слушала рассказ, пытаясь не упустить сложный порядок родственных связей, пока мадам не пришла к заветной цели своего визита.
– Но я точно знаю, что прабабушка спрятала в имении свои драгоценности и важные бумаги!
Вот она – ключевая фраза. Я буду искать сокровища? Такой посетитель у меня впервые. Понимая серьёзность мероприятия, я пыталась подавить улыбку.
– И вот мы с Арнольдом решили обратиться к Вам, в надежде узнать хоть какой-то намёк на местоположение того, что по праву принадлежит и нам.
– Да! – громко произнёс Арнольд.
Мадам снова взяла свой чёрный саквояжик и вытащила оттуда бумаги. На них был план особняка и каждой его комнаты.
– Может быть это пригодится? Мы сделали копии, когда в последний раз были там в гостях.
– Люба, – месье Арнольд тихонько ткнул локтем в бок мадам Иветт, которая в миру оказалась Любой.
Пообещав известить о каких-либо результатах и простившись с «французской» четой, я осталась одна с лежащими передо мной фотографиями.
Не имея привычки брать чужое, вопрос нравственности, в данном случае, я оставила на усмотрение Софьи Николаевны. Только она может решить, кому и за что.
Женщина, смотрящая с фото, вызывала явную симпатию и уважение. В ней чувствовалась сила и благородное спокойствие.
Настроившись и отключившись от всего, я растворилась в ощущении этого человека.
– Здравствуйте, Софья Николаевна, – поздоровалась я с графиней.
– Простите, что беспокою Вас. Ко мне обратилась Ваша родственница, Любовь, в надежде, что вы откроете тайну спрятанных драгоценностей. Позволите ли Вы найти их, Софья Николаевна? Слышите ли Вы меня?