Школьная Атлантида

От столь радикального неприятия устоев я аж поперхнулся дымом, и, откашлявшись, поспешил возразить:

– Позвольте, но разве овладение «азами» не помогает выбрать специальность, поступить в вуз и учиться там, опираясь на школьные познания?

– Нет. Во-первых, на выбор специальности действует множество иных факторов, – престижность будущей профессии, влияние родителей, карьерные возможности, наличие связей в определенной сфере и т. д. Во-вторых, помню, когда я поступил на исторический факультет университета, на первой же лекции нам сказали: «забудьте все, чему вас учили в школе, и чем быстрее, тем лучше». На мой недоуменный вопрос о причинах, по которым нужно забыть уроки истории, ответил «к науке они никакого отношения не имеют». Знакомые, учившиеся в других вузах, говорили то же самое. Родители – то же. Вопрос: для чего же нас этому учили?

Превращение науки в подобие религии, отношение к ней как к единственному хранителю истины породило желание начать знакомить с этими истинами как можно раньше. Так мы получили школу как набор наук. Видимо, они заменили «Закон Божий». С примерно одинаковым смыслом. Разве что на «науки» тратится гораздо больше времени. Попытка адаптировать научное знание к уровню восприятия человека в 10—12 лет, обернулась столь чудовищным упрощением, что попросту обессмыслила его. Так что школьные знания, за редким исключением, можно поделить на бессмысленные и вредные. А весь этот ливень «предметов», все наши страдания из-за оценок, напряженная подготовка к экзаменам и контрольным – пустая трата времени и эмоций.

И еще. Учителя важно надувают щеки, полагая, будто не только знакомят детей с азами наук, но и закладывают основы «научного мировоззрения». Об «азах» мы уже сказали, а «научное мировоззрение» – и вовсе оксюморон. Ибо мировоззрение – устойчивая система взглядов, и оно не может меняться вслед за непрерывными изменениями научной картины мира. На мировоззрение миллиардов людей они и не производят никакого впечатления. Их просто не замечают.

Я очень сильно сомневаюсь, что «научное мировоззрение» вообще возможно. Ибо тогда мы должны будем не только допускать в теоретических построениях, но и жить каждую минуту в вероятностном мире. В мире, допускающем существование множества реальностей. В мире, где «объективной реальности» вообще нет. Где пространство становится временем и наоборот. В мире-голограмме, которая управляется с неведомой плоской поверхности. Не забудьте, что и мы тоже голограммы. И это ведь чистая наука. Мы о ней понятия не имеем. Просто ссылкой на «науку» стараемся оправдать себя за отсутствие малейшего желания понять жизнь и мир, в котором мы живем, за инфантилизм, за то, что потратили долгие годы, без толку болтаясь в архаичной институции под названием «школа», получая знания, которые никогда не понадобятся, и готовясь к жизни в мире, которого давно уже нет.

– Так что же «производит» школа, если она не дает, как вы говорите, знаний основ современных наук?

– Только одно. Если говорить «научно», то «социализацию». А если по-простому, без всяких сантиментов, то закладывает «матрицу», которая всю жизнь будет играть важную роль в управлении мыслями и поступками человека. (Другая ее часть заложена природой). Она будет управлять нашими поступками и желаниями всю жизнь. В ней закладываются все ложные цели и идеалы. Мы потом будем к ним стремиться, а в конце увидим, что эта погоня за иллюзией сделала жизнь бессмысленной. Но будет уже поздно.

А ведь человек рождается стихийно свободным, живым во всех смыслах, носящим в себе все возможности. Он не принадлежит стаду, его нельзя эксплуатировать маркетологам и политикам, как потребителя жвачки или как сырье для очередной безумной войны. Он тихо живет своей жизнью в радости, безмерной красоте и цельности. В иерархии, но без подавления. Он наделен загадочной субстанцией, которую называют то Нерожденное, то природа Будды, то просто душа. Она «не от мира сего». Она определенно стоит всего мира. Как ее увидеть? Уловить хотя бы отблеск? К этому люди стремились тысячелетиями. В рамках всех цивилизаций и культур. Но не сейчас.

Такой человек категорически неприемлем для современного общества и государства. Эпоха стандартизации требует стандартных людей. И вживление «матрицы» – комплекса тех самых стандартных идей и представлений – важнейшая операция. На выходе мы получаем нечто тусклое и унылое, статистическую единицу, современного раба. Раба общества и государства, готового беспрекословно и безмысленно повиноваться, сколь бы тупыми, а подчас и преступными ни были приказы. Яростного защитника своего права на рабство, ненавидящего свободу. Колесико и винтик в безжалостной машине дисциплинарного общества.

Свободный человек – кошмар государства. И оно заранее обрушивает на него всю свою мощь и весь елей лицемерия. О, за прошедшие века оно очень поднаторело в искусстве обольщения. И у него сотни масок. Оно может прикидываться Родиной, призывая к стойкости и мужеству. Может говорить о любви и долге. Может даже подсовывать задачу «стать личностью». Но язык все же выдает. Личность – это persona с английского, образ, созданный для публики, «маска». Под грохот литавр и прославление «индивидуальности» вас приучают носить маску, которую вы всю оставшуюся жизнь будете считать своим лицом.

К изготовлению маски школа имеет прямое отношение. Технологии давно отработаны. Например, через набор штампов, которые называются «взглядом на историю», «оценкой литературных произведений» и т. п. И горе тому, кто попытается думать сам, а не как предписано в методичке, транслируемой учителем. Вы не получите хороших оценок, ведь тем самым поставите под сомнение эти клише, будь то оценка личности Наташи Ростовой или взгляд на Вторую мировую. Слегка побунтовав, вы быстро поймете, насколько выгодно соглашаться и с учебником, и с учителем. Вам привьют комплекс вины, и если даже вы позволите иногда своей мысли отличаться от спущенной сверху, будете ощущать себя «вышедшим за флажки», почти преступником.

Такой человек – идеальный член общества. Ведь он отказался от себя, поступает «как положено», «забылся» в работе, поскольку только она заполняет пустоту бессмысленной жизни. Правда, его преследуют сознательный, а чаще бессознательный страх. Страх смерти, одиночества, страх свободы. Отсюда ненависть к свободе и свободным людям.

Сегодня Искусственный интеллект постоянно повышает свои способности, – «растет вверх», а человек катится вниз, к роботу, в царство алгоритмов. Недалек тот день, когда они встретятся. Это будет поистине эпохальное событие.

– Но как вы думаете реформировать школу?

– Ее не имеет смысла реформировать. Ее необходимо уничтожить. Не всю, конечно. Поймите правильно, мы не намерены заместить нынешнюю школу. Это нереально. Речь идет о создании параллельной структуры, в рамках которой мы и произвели «демонтаж».

Нынешняя система массового среднего образования, безусловно, останется, но как артефакт. Ее востребованность будет обусловлена многими причинами, – и силой инерции, и тем, что очень многим людям вообще ничего не нужно. Их вполне устраивает «осетрина второй свежести». Они привыкли. Но мы должны, во-первых, дать маленьким людям шанс на другую жизнь, а во-вторых, начать закладывать основы для реформирования общества и преодоления глубокого цивилизационного кризиса, который разворачивается на наших глазах.

Увы, начинать нужно «с нуля». Помните, в конце 80-х-начале 90-х годов появились магазины, где основным требованием при приеме на работу было «без опыта работы в советской торговли». Мы согласились с таким подходом. И не ошиблись: принципиально новую институцию, несмотря на неизбежные трудности, лучше всего создавать «на ровном месте». Конечно, можно предположить существование в обычных школах отдельных педагогов, которые профессионалы, учительствуют «по зову сердца» и все такое прочее. Мы не против них. Но наши требования отличаются от обычных, школьных как небо и земля. В первую очередь, у нас необходимо быть свободным человеком и говорить, что думаешь, а в школе это самый тяжкий грех. Учителя, конечно, привычно жалуются на бюрократию, вал отчетности, бесконечный мелочный контроль, но лишенные методички РОНО, указаний руководства, стандартного учебника, просто теряются и не знают, что делать.

– Вы оперируете цивилизационными категориями. Но любая цивилизация опирается на метафизическую основу, будь то миф или Бог. А какие основания у вашей «коренной ломки»?

– Для нас школа – это не ступень для подготовки к поступлению в университет. Она самоценна как важнейший этап становления человека. В ней он учится жизни, непосредственному восприятию живого мира, а не выхолощенным до примитивизма и абсурда ученым концепциям.

Воспользуюсь японским понятием «сибуй». Оно означает умение наслаждаться простыми вещами и видеть красоту в окружающем мире. Такое умение – одна из высших, идеальных целей всей учебы. Ее добиться нелегко. Это «целая наука».

Чтобы вновь обрести «утраченный рай», вернуться к непосредственному мировосприятию ребенка, человеку нужно научиться забывать свое «Я», самую вредную иллюзию, делящую мир на «Я» и все остальное. Нынешняя школа, однако, следует в прямо противоположном направлении. В итоге воспитательных усилий человек полностью утрачивает представление о свободе, мышлении, теряет нравственные ориентиры и т. д. Да-да, именно так. Вы же не будете спорить, что вранье безнравственно. А в школе мы приучаем детей ко лжи, заставляя, к примеру, говорить о Наташе Ростове как об идеале женщины, хотя ты так вовсе не считаешь. Т.е. если не соврешь, не видать тебе хорошей оценки.

Так что стандартный человек, сформированный нашей системой образования и воспитания, не только не стремится к обретению утраченной сущности, но даже упоминание о ней воспринимает скептически, если не враждебно. В лучшем случае как пустую болтовню досужих умников, мучающихся от безделья.

В итоге, при всем видимом изобилии этот человек влачит жалкое существование. Рутинная жизнь и иллюзорные цели подтачивают его дух, забирает всё время и не оставляет ни малейшей возможности заглянуть внутрь себя. Хотя именно там, внутри только и можно обрести счастье. Все остальное мимолетно. Но люди предпочитают жить и действовать без каких-либо представлений о жизни. Они просто делают что-то, как заведённые машины. И большинство этих дел в своей глубинной основе – лишь средство убежать от скуки и от самих себя. Но самое страшное – оказаться без дела, предоставленным самому себе. Люди не понимают, что жизнь бесполезна, если вас постоянно тревожит нехватка денег, если вы становитесь невротиком из-за отсутствия престижной работы. И неважно, сколько вы проживете. Вы мертвы уже сейчас.

Мы отказались управлять своей жизнью, полностью предоставив ее господству эмоций, – природной части нашего существа. И не желаем замечать это шокирующее игнорирование самих себя. Одинокие, мы продвигаемся словно тень к своему неизбежному концу.

Найти Путь, идя по которому в идеале можно вернуться к самим себе и живому восприятию детства – в этом самая высшая цель нашей школы. Но это, опять же подчеркну, идеал. Пусть в большинстве случаев он не будет достигнут, сам поиск собственной дороги в жизни и следование по ней имеют важнейшее значение для человека.

– Вы скептически оцениваете роль науки в системе среднего образования, но может быть, тогда акцент стоит сделать на культурном развитии?

– Да, сейчас все только и говорят, если не о науке, так о культуре или прогрессе. Но мне интересно, в какую сторону мы прогрессируем и в чем смысл культуры, если «на выходе» то и другое дает все того же стандартного человека?

Наука может строить на результатах других, поэтому она постоянно развивается. Но люди не могут строить свою жизнь на жизни других, и они не развиваются. Поэтому прогресс идет в науке и технике, а в самом человечестве – нет. Более того, мы добровольно отказались от развития человека. И это именно то, против чего восстала наша школа. Обычная школа дает лишь иллюзию развития, – есть данные нейрофизиологов, согласно которым средний ментальный возраст человека не превышает 12—13 лет. До конца жизни. Это чисто природное развитие плюс небольшой личный жизненный опыт. Все. Т.е. человека никто не собирается развивать (я не имею ввиду, разумеется, профессиональные навыки). Более того, по ту сторону учительского стола сидит точно такой 12-13-летний человек. Со своими страхами и полным непониманием жизни. Только с указкой и классным журналом.

А современная культура не имеет особого смысла, ведь она не изменяет человека, а лишь придает ему внешний лоск. Если бы люди, вслед за шедеврами и гениями, шли в свои глубины, в свой ад, изменяясь, подвергая себя трансформации, то культурные люди резко отличались бы от «некультурных». Но разницы между ними практически нет. Культура – просто игрушка, которая не имеет никакого отношения к самой жизни.

Кстати, нынешние культура и искусство возникли совсем недавно, в новое время. В той же Греции великие творения не были искусственны, – это была сама жизнь, бытие сущего, как оно явилось людям. Познание сути бытия через проявление его в произведении. А в средние века автор фрески или картины показывал в них отблеск божественного, идеального мира, преломившегося в нашем, несовершенном. Все это тоже крайне далеко от современной культуры. Которая весьма иллюзорна. В отличие от жизни, – безграничной, простой и естественной.

Можно долго бежать от себя. Можно даже построить целую цивилизацию на «беге от себя», заменив ее игрушками и привлекательной жизнью, полной «удобств». Только, зачем? На этот вопрос нет ответа. Жизнь стран и народов – пустой бег в бесконечность. Человек – карикатура на мыслящее существо, одновременно потребитель и инструмент «космоса развлечений».

Его жизнь – бесконечный подъем на «вершину» пирамиды социально-экономической жизни. Говорят о впадении в «новое», «цифровое средневековье». Нет, это далеко не средневековье. Это очень древний, первобытный мир, еще до появления искусства и религии. Мир, в котором потеряно все, чего достигал человек десятки тысяч лет.

Глава 3

Суматоха в нашей школе в начале ее пути. Оригинал – П. Брейгеля

Школа: демонтаж конструкции

– Я согласен, что нынешняя школа, мягко говоря, далека от совершенства. Нужны другие учебники, методики, учителя, наконец. Но вы говорите о радикальном изменении, полном сносе. Почему нельзя ограничиться, скажем, реконструкцией? Ведь идеи изменения, модернизации постоянно обсуждаются в профессиональном сообществе.

– Вы шутите? От нее же ничего не осталось, что там реконструировать? А «сообщество» готово еще сто лет толочь воду в ступе, до умопомрачения дискутируя, что лучше: включить в «обязательную программу» еще одно произведение Булгакова или пяток стихов Евтушенко.

Мы же снесли самый базис, несущие конструкции, какой уж там ремонт? Чтобы не быть голословными, давайте перечислим эти демонтированные опоры.

Начнем с первой. Вернемся немного назад. Прежняя школа изучала «науки», точнее, псевдонауки. Она предлагала концепции, понятия, подменяя реальный, живой мир сконструированным миром нашего сознания.

Мы полностью отвергаем такой подход. Мы исходим из того, что человек знает холод, тепло, любовь, да что угодно только тогда, когда сам переживает это. Не зная огня, не зная любви, вы никогда не поймете их. Вы не объясните слепому от рождения человеку, что такое красный цвет. Реальность превосходит любые слова, и воспринимается только через жизненное переживание. Огнем концепций нельзя обжечься, а вином – напиться. Известный психоаналитик, Нобелевский лауреат Карл Юнг говорил, что «никакое понятие не является носителем жизни».

Наука вовсе неплоха, она очень полезная вещь, но подсовывать ее (да еще ее суррогат – псевдонауку) в качестве предмета изучения с младых ногтей целых десять лет – это странное действо, сродни религиозному. Псевдорелигиозному. Псевдонаука как псевдорелигия. Еще раз подчеркну: наука, – важный, но все же только один из способов познания мира. Причем только лишь иллюзорного мира нашего сознания. О реальности как таковой наука ничего не знает. В ХХ веке она немного соприкоснулась с ней и оказалась в тупике. Я имею в виду, в первую очередь квантовую механику, которая фактически отказалась от попыток объяснения реальности, выдвинув, после долгих дискуссий, странный, абсолютно ненаучный принцип: «заткнись и считай». Столь же сложная ситуация, скажем, в нейрофизиологии. И в целом ряде других наук. Я это называю кризисом понимания. Почему какая-нибудь константа, а тем более Вселенная такая, а не другая сегодня объяснить почти никто не берется.

У японцев есть такое выражение: «Не люби драконов как Сэкко». История такова. Был как-то человек по имени Сэкко, который любил драконов. Скульптуры, картины, статуэтки, украшения – весь его дом был заставлен самыми разными драконами. Как-то живой дракон услышал о нем и решил навестить, чтобы их встреча доставила Сэкко удовольствие. Но когда он просунул свою голову в окно, несчастный коллекционер от страха моментально испустил дух! Сэкко в нашем случае является символом предпочтения ученых концепций жизни.

Так что мы отказались от зубрения «научных» истин ради свободы живого ума, который не принимает ничего на веру, а до всего доходит сам. Чтобы постоянно ощущать радость собственных открытий. Радость бытия.

Вторая демонтированная конструкция – это система оценок. Мы ликвидировали ее. Вообще. В прошлой школе отказ от оценки был бы невозможен. Но мы оторвали взгляд от навозной кучи, в которой привычно копошились, и взглянули на мир с высоты. Оттуда увидели, что вреда от оценок намного больше, чем пользы.

Я не буду касаться случаев с манипуляциями, – занижением или завышением оценки. Хотя одно лишь подозрение на такую несправедливость может убить стимул к учебе. Нет, пусть все будет стерильно честно. Но в любом случае оценки что делают? Делят нас. Кто-то лучше, кто-то хуже. Низкие оценки нас обижают, высокие – радуют. Но почему мы радуемся или огорчаемся? Разве оценивающий знает тебя лучше, чем ты сам? Если это так, не лучше ли тебе заняться собой? Объективно, непредвзято оценить себя, понять, чего тебе не хватает – вот что важно выработать в человеке. Такое умение сегодня встречается весьма редко.

Дальше – хуже. Очень быстро оценки учителей, окружающих, родителей становятся важнейшим фактором не только нашей самооценки, но даже самых простых желаний. На этом основывается мода. Ты стараешься заполучить вожделенный костюм, платье или айфон, ибо люди тебя за это похвалят или позавидуют. Т.е. оценят. Ты ориентируешься на тех, кого хвалят (те же ЛОМы – лидеры общественного мнения) и на тех, кто тебя хвалит. Ты никогда не ты сам. Мы же стараемся приучить ребенка отвечать за себя. А не ждать, подобно маленькой девочке, похвалы от других. Заметьте, подавляющее большинство людей остаются такими «маленькими девочками» до конца своих дней.

– Но ведь как-то наставник должен оценивать усилия ученика?

– Конечно. Только не оценкой, не их суммированием и тупым выведением среднего арифметического в четверти или году. Механистическая, бессмысленная процедура. Нет. Наставник смотрит конкретную работу и видит самостоятельность и глубину мысли, видит, чего не хватает, и об этом беседует с учеником. В конце обучения он пишет на своего подопечного развернутую характеристику, определяя, где он добился наибольших успехов, в какой сфере предпочтительно было бы дальнейшее совершенствование и т. д. Т.е. ты всегда знаешь, что у тебя получилось, а над чем нужно работать, – зачем же еще чего-то оценивать?

Следующие «несущие конструкции». Третье и четвертое противопоставление – это фигура Учителя и отношения Учитель-ученик. В «классической» школе Учитель – это самая массовая в стране профессия (а значит, по определению, не престижная, малооплачиваемая, состоящая из посредственных людей). Он передает ученику некий объем знаний и контролирует, как тот их усвоил. У нас нет ничего подобного. Эти отношения строятся на совершенно иных принципах. Во-первых, мы отказались от претензии на абсолютную истину, которой обладает педагог. Мы ее ищем. Причем истин может быть много. Например, относительно любого литературного персонажа. Сколько людей, столько и мнений. Для нас важно, чтобы это мнение было. Твое. Личное. А не списанное из учебника или Интернета.