Дорога домой

– Ничего, терпимо, вот только кровь сочится из раны… – ответила Лилия.

– Ничего, скоро бой закончится, и тебе обработают твою рану, – не волнуйся, подруга!

– Это вряд ли, я долго не протяну… Сил уже нет совсем…

Только об одном прошу тебя, – убей меня сразу, чтобы я не мучилась…

Вдруг раздалось гудение труб, и девушки услышали голос сенатора:

– Перерыв закончился, бой продолжается! Кому победа, а кому – смерть! Третьего не дано!

– Давай вставай, подруга! – Анна помогла в конец обессилевшей Лилии кое-как подняться на ноги…

Она надела ей на руку щит и вложила меч в слабеющую руку…

Перед тем, как одеть тяжёлый шлем, Лилия обняла и поцеловала Анну, прекрасно понимая, что жить ей осталось считанные минуты…

У смелой и непобедимой Амазонки не осталось больше сил сражаться…

– Прощай, Анна, – вспоминай обо мне иногда! – сказав это, девушка медленно одела шлем.

– Да погоди ты прощаться, – поживём ещё!

Девушки разошлись в разные стороны, чтобы через несколько мгновений сойтись снова в смертельной схватке, нанося друг другу смертоносные удары тяжёлым мячом, каждый из которых мог стать последним…

Бой продолжался, но удары девушек были всё медленнее и медленнее… Совсем ослабевшая от потери крови Лилия из последних сил махала мечом, как вдруг почувствовала, что голова у неё закружилась и девушка совсем потеряла ориентацию в пространстве…

Она вдруг увидела свою маму, которая улыбается и машет ей рукой, а она, маленькая шестилетняя девочка, радостно бежит к ней, стремясь поскорее кинуться в её объятия…

– Ничего не бойся, девочка моя, – я с тобой! – услышала она мамин голос. – Потерпи ещё немного, скоро мы увидимся… Ещё немного потерпи…

Лилия неподвижно застыла на месте, кое-как стоя на ослабевших ногах.

Рёв толпы стал постепенно стихать…

Девушка сначала бросила на землю щит, потом и меч… Последним был тяжёлый, горячий от солнца шлем…

Бросив его на песок, девушка упала на колени и низко склонила голову… В те времена снятый во время боя шлем означал, что гладиатор просит о пощаде… А вот получит ли он эту пощаду, целиком зависит от толпы. Как она решит, так и будет…

Толпа молчала, не проронив не звука… И вдруг где-то из глубины этой самой толпы послышался чей-то голос:

– Смерть!

Этот возглас был подхвачен другими, и вот уже добрая половина зрителей дружно скандировала:

– Смерть, смерть, смерть!! Добей её, Тигрица! Добей её!! Смерть Амазонке!!!

Анна, медленно подойдя к стоявшей на коленях со склонённой головой Лилии, неподвижно застыла на одном месте… А толпа всё кричала и кричала, вытянув вперёд руки с опущенными вниз большими пальцами:

– Добей её… Добей!!!

И вдруг случилось такое, чего никто не мог ожидать…

Анна, вместо того, чтобы отсечь голову поверженной сопернице, как того требовала толпа, вдруг медленно сняла щит и бросила его на песок. Сделав паузу, она точно так же бросила под ноги меч…

Рёв толпы стал потихоньку затихать, и после того, как Анна, сняв шлем, отбросила его, арена совсем затихла…

Такого ещё никогда не было, чтобы победительница, вместо того, чтобы добить побеждённую как того требовала толпа, – сама стала просить о пощаде…

Анна, встав на колени рядом с Лилией, так же как и она низко склонила голову, ожидая своей участи…

Наступила томительная пауза… Патриции, не зная, что предпринять, посмотрели на сенатора Кутония в надежде, что он разрешит сложившуюся ситуацию.

Римский сенатор не заставил себя долго ждать…

Встав со своего стула, он снова поднял руки над головой, широко разведя их в разные стороны.

– Граждане Великой Римской Империи! Сегодня великий праздник, и будет неправильно начинать его чьей-то смертью, тем более смертью такой отважной воительницы, поэтому я принимаю такое решение, которое, я уверен, – выразит мнение большинства присутствующих здесь граждан, – властью, дарованной мне Императором, я дарую жизнь обоим бойцам, так как сражались они храбро и вполне заслужили не только жизнь, но и щедрую награду. И да будет так!

А что скажете вы, свободные граждане, – я хочу услышать ваше мнение! Жизнь или смерть?

– Жизнь, жизнь, жизнь!! – снова заревела толпа, которая несколько минут назад с таким же азартом требовала расправы над поверженной Лилией.

Толпа непостоянна, и никто не знает, чего от неё ждать в следующую минуту…

* *

Лилия, стоя на коленях, никак не могла поверить в чудесное спасение… Слёзы лились у неё из глаз. Она смотрела на кричащих зрителей, патрициев в ложе для почетных гостей, на яркое солнце, на синее небо, и не верила в так неожиданно свалившееся на неё счастье… Она свободна… Отныне она свободна!!!

Скоро она увидит свою семью, и теперь никто не сможет ей в этом помешать. Девушка стояла на коленях, не в силах подняться на ноги от страшной усталости и потери крови, а в это время счастливая Анна, радостно скинув с себя узкую набедренную повязку и размахивая ею над головой, бегала по песку арены совершенно голая, от чего толпа от восторга взревела так, как не кричала она во время смертельного боя…

Римляне тех далёких времён, – неужели вы не могли себе найти другого не менее увлекательного зрелища, чем созерцание убивающих друг друга мечами молодых юношей и девушек??? Как жаль, что игру в футбол придумали намного позже… Тогда вам было бы чем заняться…

* * *

…Женщина лет пятидесяти неподвижно сидела на огромном камне, лежащим около большого дуба, и смотрела вдаль, на дорогу, которая уходила далеко-далеко, теряясь где-то за горизонтом… Она часто сидела на этом древнем валуне, напряжённо всматриваясь вдаль и думая о чём-то своём…

Вот таким же тёплым летним днем, как сегодня, пятнадцать лет назад её маленькая дочь Лилия вместе со своими друзьями и подружками ушла на берег моря, чтобы искупаться, и бесследно исчезла…

Больше ни её, ни других детей никто и никогда не видел…

Мессалина, так звали женщину, долго и безуспешно пыталась найти пропавшую дочь, но всё было тщетно… Никто не видел, куда она пропала, и в округе тоже никто ничего не знал про неё…

Не проходило и дня, чтобы Мессалина не вспоминала про свою пропавшую девочку. Она часто приходила сюда, глядя на пустынную дорогу, и ждала, что настанет день, когда её дочь вернётся, живая и здоровая, после долгих странствий и тяжёлых испытаний, но дорога все эти годы по-прежнему оставалась безлюдной и пустой…

Это повторялось уже пятнадцать лет, но Мессалина всё равно снова и снова приходила сюда, всё ещё лелея надежду, что в один прекрасный день Лилия вернётся, хотя в глубине души понимала, что вряд ли это когда-нибудь случится…

…Посидев ещё немного, женщина утёрла рукой набежавшую слезу и собиралась было уже уходить, как вдруг заметила далеко на горизонте две крохотные чёрные точки. Постепенно эти точки становились всё больше и больше, пока Мессалина не разглядела в них две женские фигуры. Они быстро приближались, и женщина наконец-то смогла их как следует рассмотреть.