Метро 2033: Ледяной плен

– Не спится, деда, – отозвалась из сумрака возящаяся с чайником Лера, наливающая в кружку воду. – Ложись, не обращай внимания.

– Случилось чего?

В несколько глотков осушив жестянку, девушка вернулась в смятую кровать.

– Монстр из головы не идет. И как дядя Миша не боится, раз за разом…

– Рожать тебе пора, а не на эти страсти глядеть! – покачал головой Ерофеев, исчезая за переборкой. – Спи.

Но стоило укутавшейся одеялом Лере закрыть глаза, как перед ней снова вставало отрешенное детское личико с бугрящейся кожей, в ротик которого неторопливо вбирался неимоверно длинный язык. Еще в раннем детстве, когда ей становилось страшно, девушка начинала мысленно рассуждать сама с собой, и от этого всегда становилось легче. Чего она трусит, в самом деле? Все давно закончилось. Дядя Миша убил тварь, а Лера цела, лежит в своей кровати…

Лере вспомнилось, как однажды кто-то из подруг мрачно пошутил: дескать, добытчики и охотники навроде Батона – это рыцари, а мутанты – драконы. Да, они все сейчас живут в кошмаре, только не выдуманном, а настоящем, и очень-очень страшном. Думали люди двадцать лет назад, какой мир завещают ее поколению? Вряд ли. Да и о чем, вообще, способны думать люди, с легкостью превратившие поверхность в отравленную пустыню, присыпанную пеплом давно исчезнувших городов, с которым изредка водил хороводы все такой же беззаботный ветер.

Ветер. Кое-кто из ее подруг даже понятия не имел, что это такое. То есть, знали, конечно, по рассказам других, но чтобы ощутить его кожей… Все-таки как хорошо, что Лера однажды встретила дядю Мишу. Точнее, приготовила лучшую приманку, тем самым победив в негласном конкурсе на расположение необщительного одиночки.

Она улыбнулась, не открывая глаз, вспомнив, как однажды битый час пыталась объяснить непонятливому Юрику, что такое туча.

Да-а… Повезло ей.

Непобедимый рыцарь Батон, победитель драконов, и его отважный оруженосец Валерия Степанова…

Лера так широко зевнула, что даже зажмурилась. Мысли путались, плавно превращаясь в вязкую патоку. Еще через некоторое время свернувшаяся калачиком девушка мягко провалилась в объятия сна.

Глава 3

Море зовет!

После того как Ежи и Марк на скорую руку ввели обитателей убежища в курс дела, на срочно организованном Совете старейшин стали обсуждать два самых насущных вопроса – еды и электроснабжения.

– Грибная плантация от реактора уже пятнадцать лет работает, – разводил руками начальник отдела питания. – А овощи? С ними как быть? Им круглосуточный уход нужен.

– Ваше руководство доложило, что автономной системы жизнеобеспечения хватит еще… – Ежи мгновение колебался, встретившись с цепким взглядом сидящего во главе Совета Боровикова. – Надолго.

– Надолго это на сколько? – спросили из зала.

– Вернуться они точно успеют, – степенно ответил Боровиков.

– А с отоплением как быть? – подняла руку худенькая девушка с запавшими глазами. – Нам детей в яслях морозить нельзя.

– Товарищи, все решаемо, – примирительно подняв руки, успокоил глава старейшин. – Все вопросы по мере поступления.

– Почему вы уверены, что в этой Антарктике вообще что-то есть? – снова поинтересовался кто-то.

– Да что ж они все об одном и том же, – коротко переглянувшись с Ежи, с досадой пробормотал Марк. – Расселись тут, как на пресс-конференции.

– Как уже было сказано ранее, – стал терпеливо отвечать тот, – в нашем распоряжении оказались ценнейшие документы и карты, указывающие на возможное местонахождение хранилища искомого вируса.

– Вот именно, возможное! Документы… А вы и расселись, уши развесили, ага, – с заднего ряда поднялась дородная бабища с поросячьей мордой и, подбоченившись, воинственно оглядела присутствующих. – Лодку они нашу стибрить захотели, вот что я скажу, ага! А вы свою заведите, а на чужое не зарьтесь!

– Да нет же… – смутился под неожиданной атакой Ежи. – Говорю вам, миссия у нас. Люди в вопросе подготовленные. Я, к примеру, бывший аспирант Гданьского медицинского университета.

– Аспирант он… Тогда документ за подпися?ми кажи, – делая ударение на последний слог, продолжала наседать толстуха, уже прорываясь к столу старейшин. – А то знаем мы таких, слышали, гастролеры какие-то, ага. Мы вам не профуфырки какие-нибудь, а жены офицерские! Давай сюда!

Видя растерянность калининградских гостей, прохрустывающее грибом дородное бабье племя, рассевшееся на галерке, поддержало товарку одобрительным гомоном.

– Ты Михална, раньше времени-то воду не кипяти, – осадил крикунью Ерофеев.

– А ты, Ерофеич, тоже хорош, уши развесил, ага, – Михална грозно нависла над председательским столом. – Мы даже толком не знаем, что они за птицы такие!

– Ладно-ладно, покажи ей, – как от головной боли поморщился Ежи и кивнул сидящему рядом Марку. – Не отстанет ведь.

– Нукась посмотрим, ага. Так, от временно исполняющего обязанности командующего калининградской группировкой западного военного округа генерала Федотова. Официальная просьба… – послюнив палец, толстуха развернула протянутый Марком лист и, чуть шевеля мясистыми губами, стала быстро читать. – Мужики, вы же солдаты, вы же давали присягу… знаю, нет больше той страны, но спустя столько лет в Приморске, настоящее чудо… О-о-ой бабоньки! – не добравшись до конца, пронзительно заголосила она, прижимая руки с комканым письмом к груди. – Че ж это делается-то! Мужей-то наших забирать пришли-и, ага!

– Вы что делаете! – вскочил со своего места Ежи. – Это же официальный документ! Верните сейчас же!

– Охолонись, курица! – не выдержал вскочивший с места Тарас, рослый плечистый мужик с густыми висячими усами. – Чего перед людьми позоришь!

– Не пущу-у! – решительно скатившись с возвышения, на котором располагался председательский стол, толстуха с воем вцепилась в нахмурившегося мужа. – Тридцать лет боками терлись, пацанье сопливое, куда я одна-а-а! Пусть забирают свою лодку и катятся к черту на рога!

Подруги Михалны тут же возбужденно заквохтали, словно куры на насесте. В небольшом помещении поднялся возмущенный гвалт.

– Тихо, товарищи! – повысив голос, Боровиков звонко застучал по столу подвернувшимся под руку дыроколом.

– Посмотрите на себя! – поднявшийся Ежи повысил голос, стараясь перекричать царящий в помещении кавардак. – Расселись тут, как у Христа за пазухой.

– Да уж сидим, не жалуемся, ага! – окрысилась по-прежнему не отпускающая Тараса Михална.

– Так и помирать будете, как кроты? А дети? Хотите, чтобы они, а потом и их дети, так под землей дальше и гнили?! Это ведь шанс не только для нас, но и для остальных выживших!

– Да нету больше никого, уж поверь, братуха! – из середины помещения пробасил начальник местной группы добытчиков. – Не за кого больше задницу рвать, финита! Отстрелялись!

– Но мы-то ведь как-то к вам пришли? – повернулся к явно подвыпившему мужику Ежи.

– А это, между прочим, тоже странно, – не сдавался тот. – Последняя группа до Калининграда дойти пыталась, так только Птах через неделю вернулся и то – того, умишком тронулся. А вы тут, отте на – как снег на голову! Живы-здоровехоньки – принимайте хозяева-дорогие! Уж не мародеры ли из дачных районов?

В поисках поддержки Ежи переглянулся с сидящим Марком, который с возрастающим беспокойством следил за перепалкой.

– Прекратите шуметь, перетопчемся! – снова прикрикнул Боровиков, выводя разговор из опасного русла. – Они не на десять лет уходят! А так, глядишь, и получится чего. В конце концов, если техника есть – почему не попытаться? Наша лодка, может, теперь одна-единственная во всем мире осталась.

– Не хотелось бы в это верить, – мрачно пробормотал сидящий рядом с ним Лобачев.

– Мое слово последнее, – тоном не терпящим возражений подытожил Боровиков. – Начинайте готовить экспедицию!

Стук дырокола возвестил об окончании заседания.

* * *

– Это точно все? – Ежи оглядел собравшихся в тесной квартире капитана людей.