Вирши опусов прописью. Сборник стихотворений
Жилкин И.В.
Вирши опусов прописью
или
образованные стихосложения
для торжества, досуга, развлеченья
Сборник произведений, написанных для неофициальных мероприятий, праздников, неделовых встреч и аналогичных поводов гостей принятий. А также ответы на вопросы, из личных интересов и побуждения автора изданные, которые уже им спрошены и были раньше выстраданные.
Сивуч с грифом
В широтах северных средь айсбергов внушительных,
В морском просторе толщии соленых вод,
В количестве большом и умопомрачительном,
Большая стая сивучей живет.
Над ними возвышаясь и парируя,
Обычаями существа земного,
С высоких облаков спускаются планируя,
Крыла размахом поразив любого.
Самолюбивые и гордые пернатые,
Орлы, не птицы, часто называемы,
Но для удобства или из-за экономии,
Орнитологом в книгах грифом именуемы.
Вот, как-то раз, в проливе стылом Беринга,
На берегу среди камней и скал,
С небес спустившись, из пучины вынырнув,
Меж сивучем и грифом диспут встал.
Махая крыльями, осуществляя клювом трение,
Гриф утверждал – на свете нет его важнее,
А очевидность и наглядность точки зрения,
Без приложения его пера невежества глупее.
Ведь только он собой безоговорочно,
Смысл сказанного ярко подтверждает,
Тем, что с небес смотря многозначительно,
Живых от павших без ошибки отличает.
А по сему, без толи лишней скромности,
Впредь и во веки век рекомендовано,
Ему значение иметь первостепенное,
Для всех, для каждого и для любого.
Вертя хвостом и ластой громко хлопая,
Один лишь вид второго визави,
Без тени лжи и всякого сомнения,
Не вызывал у собеседника любви.
На вызов, столь высокомерно брошенный,
Морской охотник гордо отвечал,
Что только он от берегов в штормах заброшенный,
Без лишних сил найдет и бухту и причал.
А зоркость и обзор, хваленный птицею,
В ненастье и разгар дождей и бурь,
Под водной темной пеленой морской поверхности,
Помогут вряд ли на воде ему.
Но главное значенье при стихийности,
Имеет лишь особый слух и ум,
Что без ушей и глаз имеет звук и зрение,
Как ловкость в ловле щук, попавших на гарпун.
Все это, как ничто, не зря докажет,
То, что, как предок, он во власти – морской лев,
И все роднит, толкает, льстит и всем покажет,
Что только сивуч муж всех королев.
Он – обладатель дара уникального,
Ему подвластен мира тайн секрет,
И знания природы неразгаданной,
Дают таким особый паритет.
На шум от спора громкий, продолжительный,
Медведь полярный быстро подоспел,
И вид чтоб не был оппонентов раздражительный,
И птицу и тюленя взял и … съел.
Мораль проста в забавном изложении,
Такая в тексте мысль особенно важна,
Нужней чиновника для книги одобрение,
Иль смысла изложенья глубина.
Но до сих пор дискуссия является открытой,
В источниках ее встречают «без купюр»,
Что, разворот учебника или наличье грифа,
Образование в де-факто превращает из де-юр.
Парусник
В день этот праздничный и светлый,
Среди штормов и бурь невзгод,
Шквал ураганов трудностей тернистых,
Найдет маяк катамаран «Учебный год».
Пристанет к бухте счастья он и сверит курс свой верный,
Оценит, как по волнам пятибалльным плыл,
Каких открытий новых в океане знаний,
Под пылким парусом восторга совершил.
И пусть его два верных и надежных киля,
Не одолеет впредь морской воды напор,
Ведь пара – это верный путь к успеху,
А значит знаньями наполнится и трюм с названьем «Следующий год»!
Проворный кот
В сезон, когда газоны зеленели,
А во дворе шумела звонкая листва,
Вдруг, неожиданно, через порог несмело,
Ко мне шагнули лапки рыжего кота.
Он был несмел и мал, мяукал еле слышно,
Смотрел и боязливо нюхал по углам,
На вид похож на маленького тигра,
Испуганного тем, что все вокруг шумят и источают гам.
Немного погодя, привыкнув к обстановке,
Уже комочек шерсти стал смелей,
Прошел по всем полам, залез он в ниши,
Устал, и смело о насущной пище,
Как только мог звериный рык подал.
В углу коту насыпан в миску Вискас,
И для питья поставлена вода на пол,
Чтобы он словно сэр английский с виски,
В непринужденной атмосфере завершил свой шведский стол.
Наполнив свой мохнатенький животик,
Он, с умилением, во весь кошачий глаз,
Всех осмотрел, довольно облизнулся,
И захотел излить посттрапезный рассказ.
С такою целью, чтоб всем было слышно,
Он рядом на диване лег,
А чтоб никто не усомнился в его лести,
Мурлыкал, раздувая свой живот.
Такое счастье, вот, животное, простое,
Как лучше разместить в пространстве самого себя,
Чтобы удобней на одной ноге не стоя,
Прохвостное хозяйство показать на ищущих глядя.
Про освещенье ВУЗов
и посвященье в узах
В запевке, для вниманья привлеченья,
Использовать пытаюсь лапидарный слог,
Чтобы читатель не отвел свое вниманье,
И прочитал еще хотя бы пару строк.
Проблема, обозначенная далее,
Имеет значимость и обладает новизной,
Пусть вирша и без притязанья,
На Хирша индекс или в РИНЦе быть представленной.
Зато имеет право преувеличеньем,
Обыгрывать, используя гротеск,
Врать о событиях, описываемых дале,
И без высокопарности успехом славить текст.
Для иллюстрации или своей наглядности,
Кому как будет лучше сразу воспринять,
Отметить место действия и фабулу,
Необходимо, чтобы опус действа мог придать.
Итак, вся драма заключается,
В желании плебса высказаться в том,
Что может он рассчитывать на равное,
С тем, кто главу Олимпа называл отцом.
Ведь существует фактом подтверждение,
Что полагается Юпитеру и не дано быку,
О намереньях праведных начальника,
И как страдает труд, доставшись дураку.
В мучениях рискуя репутацией,
Придумано им много разных благ,
Рабочий же своей квалификацией,
Все норовит испортить повышенья лаг.
Казалось бы, есть все и эффективность,
Еще немного и начнется рост у МРОТ,
Но исполнитель, словно разозлившись,
В порыве делает лишь все наоборот.
То вместо гудвила задействует изношенность,
То EBITDA в убытках заточит,
Эндаумент умело не использует,
А фаундрайз в избитый кризис превратит.
Вот если бы людей всех преднамеренно,
Лишить возможности помехи создавать,
И руководству напряженье от трудов избыточных,
Немного в меньшей степени тем самым нагнетать.
Но ни одна оценка справедливая,
Измерив бизнес, спрос, цену труда,
Не может глупости добавить «очевидная»,
Скрыть честный капитал без WACC или EVVA.
Вот так, в дремучей темной неизвестности,
И прозябает самый светлый ум,
Ведь мудрецу все ж как-никак предосудительно,
Решать за всех то, что положено ему.
Основываясь на всем вышесказанном,
И уповая лишь на честный суд,
Не премину и выскажусь решительно,
Что ж есть на самом деле ценный труд.
Глава 1. Опус теоретический
Основываясь справедливостью введения,
Дабы красноречивей длань ниспослана была,
Немного стоит вспомнить о теории,
Ведь без нее на практике сплошная мгла.
К великим основным умам относятся,
И Адам Смит и Гилбрейт и, конечно, Маркс,
Впоследствии примкнули к ним стремительно,
Гайдар, Ливанов, Фурсенко, Шамхалов и Чубайс.
Этимология бразды отдав методологии,
Чтоб терминов нехватку сделать минимальной,
Лавиной гор умом произведенною,
Аннуитет, дисконт, коворкинг в жизнь влетает.
Франчайзинг, краудфайдинг пуще гудвила,
Все чаще стан сознанья претворяет,
Нетворкинг, коуч, фриланс фаундрайзингом,
Воображенье словно солнцем озаряет.
Теперь в любом приличном заведении,
В час отдыха иль перерыв обеденный,
В столовых нет, как ранее, работников,
А лишь стейкхолдер с порцией размеренной.
Заводы до отказа заполняют векеры,
В учреждениях дела вершат консалты,
А в институтах, университетах, академиях,
Давно студента нет, там только стадистартеапы.
У первоклашек райты вместо прописей,
Учителя диктанты называют презентацией,
Чиновник больше не пугает резолюцией,
А игры разума ведет он квестом манинга.
Богатство с красотою описуемой,
По требованию терминала словно,
Подход умело воплощает явно ценностно,
Духовно светлый жрец образования.
Монетаристы, кейнсианцы, неоклассики,
Основы знания создав своим учением,
В финансах, экономике, политике,
Предвосхитили появленье улучшений.
Но парадокс стремленья наилучшее,
С неумолимой силой в прах стирает,
И потому давно уже мерещится,
Что кризис и дефолт всем миром правит.
Глава 2. Опус аналитический
Социализм как путь для экономики,
Индустриализацию измерил пятилетками,
Но коммунизма цель заведомо известная,
Увы, но так достигнута и не была.
В войне холодной капитала с равенством,
Исчерпаны все шансы у последнего,
Застой явленьем психосоматическим,
Спад вызвал в экономике оправданный.
В период переходный, очевидно,
Движенье к рынку стало оптимальным,
Но, к сожаленью, вторник черный, видимо,
Последнее богатство сделал минимальным.
Тогда для обуздания конфирмации,
Образованье и здоровье повышая,
Вся экономика вмиг переориентирована,
На то, чтоб впредь она считалась социальной.
Величина налогов, победив болезни,
Доступной сделала бензин с лекарством в массах,
И поползли к заоблачным значеньям,
Все виды у наличных денег в разных кассах.
Торжественно ведут к немыслимым вершинам,
На графиках и диаграммах социальных,
Доходность, профицит и трудовая справедливость,
Тем самым смертность снизив до пределов оптимальных.
Порога рост у заработной платы,
Нарушив свой предел, рекорды ставит,
Взнос страховой гарантий социальных,
Прогресс из будней серых созидает.
Стал нонсенсом в образовании частом,
Сокрытье выплат социальных случай частный,
Стипендий, грантов, взносов профсоюзных,
Богаче делают все государство частно.
Закрытых обществ для наук открытие,
Беспрецедентным полученьем стала акция,
Бухгалтер делает подсчет духовным ценностям,
А аудитор взятки не считает провокацией.
Домашнего хозяйства площадь и этажность,
Темп задает развитию оправданный,
По школьным меркам отделив всех неимущих,
И класс элит, как огражденно важных.
Теперь диктатом пролетариата вырывается,
И каждый столб источником вещает,
Запрет, чтоб человеком были названы,
Те, кто финансы от налога не скрывает.
Коль не имеешь ты оффшоров заграничных,
Или счетов в женевских финструктурах,
Ты должен обязательно стыдиться,
Нет дела до тебя в суде, прокуратуре.
Для всех судьба несет урок неоднозначный,
Одних под стражу заключить фемидой надлежаще,
Как посаженные на свадьбе генерала,
Другие же в финансовой опоре чаще.
Вот только благосостоянье тещи,
Зависит напрямую от супруга не попроще,
Поэтому и под венец, как ни смотри,
Избранник выбран не один, не два, а три!
Глава 3. Опус практический
От предложения руки и сердца,
Всегда так подмывает перейти,
К тому, что все же может получиться,
У пожеланья сердца для руки.
Ведь очень часто разум вместо чувства,
Рукам и день и ночь покоя не дает,
То заставляет до темна трудиться,
То первыми лучами в заведеньи быта застает.
Вот так в борьбе тяжелой за оплату,
Ежеминутно повышая свой доход,
С рожденья до последних сил всем надобно трудиться,
В потугах, до потери сил и надорвав живот.
Но в том, чтобы в работе истина была,
Зарплату одного работника повысить раза в два,
То смены продолжительность размер,
Необходимо как тройную сделать, например.
Производительность повысить можно тем,
Что из бригады, численностью в семь,
Растущий год от года объем дела,
Три человека изготовят смело.
В науке на технический прогресс,
Влиял рационализаторов вес,
Теперь же, сокращая путаницы массу,
Всем одной книгою, но чаще стало нужно заниматься.
Чтоб интеллекта коэффициент имел прирост,
Соотношения сто к одному был смысл прост,
Использовать его необходимо,
Не в ребусе, соотношении к человеку магазинов.
Оценка бизнеса стандартна и едина,
Коль в подтвержденье ей есть чек из магазина,
Так можно компенсировать затрату,
На подчиненного начальника ума и сил растрату.
И если шопинг грамотно изучен,
То запросто диплом уже получен,
И обучаемый уже почти в конце пути,
Что к степени научной может привести.
Тяжелый труд, старанье, напряженность,
В единстве проявляются всегда,
Когда стремится опыт к мудрости основам,
Образование как оружие использовав тогда.
Заключение
Для подведения изложенных итогов,
Чтоб снизить строчек прежних резь в уме,
Лишь парой фраз придется текст дополнить,
Представив в виде лаконичном, резюме.
Да, для героя вся его награда –
Дипломы, грамоты и скромный аттестат,
Но в протяженном поиске искомых,
Минутам этим и часам он непомерно рад.
Пускай теперь терзается в мученьях,
Тот, кто гранит наук зубами портить стал,
Ведь знанья если и приносят облегченье,
В тот случай, если кроме туалета ничего не описал.
Ода диссертации
Собравшись и придя, в пять лет в младшую группу,
Узнав, что сад по группам и не мал,
Ни сам, ни кто другой даже не смог подумать,
Что в высшей школе будет обучению финал.
В то время радости и разных способов прогулки,
Мы только начинали счет и буквы изучать,
Чтоб года через три был каждый ловок,
С урока Мира в пропись буквы написать.
Но и тогда уже был путь познания нелегок,
И приходилось узнавать немало новых слов,
Беседка, тихий час, поделки, красками рисунок,
И шведской стенки на прогулке металлический остов.
А после старшей группы скоро школа,
И первый длинный и раскатистый звонок,
Там изучались буквы, цифры, слово,
Евклида правила и Пифагора счет,
А также туфельки, амебы и паслены,
Мензурок и сосудов на листе лабораторный план,
На географии экватор, континенты и проливы,
А также государство со столицей Тегеран.
Потом лицей оценкой по предметам,
Ввел в обиход экзамен и зачет,
За партой найдены ответы на секреты,
Изучены «Финансы и кредит», «Бухгалтерский учет».
Решение находилось для заданий из Сканави,
Поддалось карте знаний размещение труда,
Росла производительность, все больше крепли силы,
У тигров азиатских рыка, целей АСЕАН.
С таким вот багажом немалых знаний,
Вооружившись и терпеньем и пером,
Вдруг появилось нелогичное решенье,
Измерить космос, получив и навык в том.
И в сентябре, в разгаре экономик рынка,
Четыре лета не шагнув как в 21 век,
Увидел в СГАУ капсулу с орбиты,
И понял – в ней летел ведь человек!
Пять лет наук горнилом закалившись,
И Зибарева чуть не повстречал,
В организации расчетам научившись,
Госорганов труда работу испытал.
Затем решился на доселе шаг беспрецедентный,
Ученым стать экономических наук,
И логике, тогда имевшей место,
На кафедру производственного менеджмента сделал стук.
Вот тут и состоялась встреча ходока с Эльбрусом,
Поставлен сразу каверзный вопрос,
Кто обучал основам производства?
А, Оглязнев – ответ был очень прост.
Беседа завершилась порученьем –
Найти работу Райзберга про ВАК,
Но поиск завершил лишь автор Волков,
Ведь сделал в педагогику он вклад!
Вот тут и началось научное мытарство,
И чем все кончится никто тогда не знал,
Но вот проблемы воссозданья производства,
Уже с сентябрьской поры студентам прочитал.
Прошел сезон, второй и дальше больше,
«Маркетинг менеджмент», «Основы производства» для студентов ФТФ,
Но вот наука оставалась безответна к чувствам,
Квалификацию сомненьем перманентно одолев.
Тогда и был вопрос ребром поставлен,
Нашелся вариант для исправительных работ,
И ПВШ, как средство руководства,
Для действий с дисциплинами пошло в Брусиловский поход.
Все это подытожило событий вереницу,
И чтоб не раствориться в изобилие названий тем,
Скорее решено, но нет, нет, не жениться,
А диссертацию про занятость представить кирпичем.
Так, слез пролив и пота горького немало,
К июлю – августу, точнее к октябрю,
Написано и переправлено страниц немало,
Но «труд всей жизни» лег на стол руководителю.
Теперь уже близко оно – спасенье!
Осталось лишь немногое спросить,
О ссылках и введении – заключении,
Работу всю назвать и… защитить.
А с января до мая, разумея трепет,
Национальной экономики СГЭА,
В Совет пришлось спешить, лишившись дара речи,
От диссертаций и защит, глав, к стати их количества.
Да, о себе и непривычно говорить так мало,
Здесь о партийной роли надо пару слов сказать,
Так, Михаил Ильич, что фору даст в семантике фамилий,
Вдруг в списке всех причастных обнаружил Яковца.
Моментом этим сильно озадачив,
Он под вопрос поставил весь немалый труд,
Внимательно изобличал повторы и репризы,
Тем самым дав понять – реалий нету тут!
Но, с горем пополам, повторы замечая,
Пройдя экзамен с Гранбергом наперевес почти шутя,
Я плавно подошел к июня завершенью,
А далее – июль, защита и мечта!
Успеть собрать все отзывы, себя не опозорить,
В минуту роковую с кафедры глядя,
На всех, кто дел забыв воскликнет всуе,
Министр, кандидаты, и профессора.
Так и настал день отделить мух и котлеты,
Взглянуть судьбе своей в раскрытые глаза,
Понять и осознать, как можно стать умнее,
Минут пятнадцать что-то громко говоря.
Но не прошло все гладко, как хотелось,
И главный оппонент, увидев кроткий нрав,
Нелестное с трибуны сделал выступленье,
Что говорить «уместности» нет прав!
Ему, как ректору открытых отношений,
Известно, и достаточно давно,
Что занятость – сложнейшее явленье,
И видеть больно, как унижено оно!
Затем, в застолье праздник отмечая,
Вдруг зазвонил мой гаджет – телефон,
И я подумал, ну теперь динамик,
Мне голосом друзей ответит, чем силен.
И все услышав о голосовании трубки,
Вдруг о решении своем упомянут,
Но действия мои были напрасны,
Не зря машинку гаджетом зовут.
Вот так, перемешав бахвальство и неловкость,
Во исполненье сотен тысяч мук,
Диплом заветный мною был получен,
И кандидатом стал обычный педагог.
Но руководство не давало расслабляться,
И новая вершина затмевала горизонт,
Доцентство – как отчет за взятую нагрузку,
Поэтому из УМК быть собран должен зонд.
Вот и сейчас, трудов полста имея,
Списав и написав статей полно,
Я, как тогда, всего не понимая,
Количеством по качеству урон несу давно.
Но ведь на то и строг руководитель,
Чтоб недостатки в нас изобличать,
Короче скажет о коллеге – надо выпить!
И День Науки будем отмечать!
Консультация
Не в шихте сплава концентрата,
Не в недрах, не на комбинатах,
Под треск печи и шорох плавки,
А в кабинете для поправки,
Студенты принесли задачи,
И томик Маркса к ним в придачу.
Но несгибаем преподаватель,
Он «Капиталу» не предатель,
Но ум терзает, как заноза,
Где НДС учел Спиноза,
И почему налог на прибыль,
В прокате из расчета выбыл?
И потому в толпе студентов,
Растет зуб гнева на доцентов,
Их в школе вовсе не учили,
Не ставить роспись – некрасиво!
Или программы в разных школах,
Содержат множество приколов?
Да, консультации порой,
Сулят студенту долгов строй!
Лицемер
Найдет слова для пользы дела,
В беседе старшего коллегу хвалит смело,
Красноречив его пример,
Как предан руководству, не жалея тела.
Потуг немалых секрет прост,
Всему виной карьерный рост,
Ведь чувствами начальника,
Покорены отчаянно.
С надеждой зыбкою одной,
Дурман на разум лег такой,
Что недалек тот светлый час,
Где главным будет ловелас.
С тех сладких радостных минут,
Все в окружении запоют,
О том, что только он был правде верен,
И был предшественник его изрядно скверен.
Таит в себе история немало разных мер,
Того, чтоб появился в человеке лицемер,
Но вот куда мучительней таинственный вопрос,
Что ж нужно делать, чтобы в каждом лицемер не рос?
Посвящение преподавателю
Вы – победитель всех законов знаний,
Для выходца из школы – гуру таинства наук,
А мы – в обители лицея слушали внимая,
Вам раскрывать готовы термин очень емкий – «ученик»!
Купюрный магнетизм
Как часто счастье как магнит,
К себе притягивает тех,
Кто в положении дел своих,
Финансовый приобрели успех.
Но как в банкнотах измерять,
Слова отчизна, дети, мать?
И что имеет связь сильнее,
Купить родню или же быть роднее?