Голография Дыхания. Семь Духов Судьбы и Четыре Смерти
Очевидно, что в поле гравитации то, что легче, расположено выше, а то, что тяжелее, расположено ниже.
Именно лёгкие задают уже сугубо человеческую эмоцию, которой нет в диком животном мире.
Вы можете указать мне, что лёгкие как орган имеют и животные. Да! Имеют. Но животные предпочитают передвигаться и жить горизонтально. Даже высшие обезьяны (то есть высшие приматы) в естественных условиях передвигаются на четырёх ногах (или лапах). То есть, у диких животных анальное отверстие и пищевод находятся на одном уровне, что ставит лёгкие на один эмоциональный уровень с почками, печенью, селезёнкой и пр. Поэтому, и лёгкие эмоции у животных отсутствуют. Впрочем, и обида, задумчивость как переходная эмоция у диких животных почти не проявляется. В основном животные проявляют страх, агрессию и инстинкт размножения как обратную сторону агрессии (поскольку и в агрессии, и в животной сексуальности задействован один половой гормон – тестостерон). А что касается домашних и цирковых животных, то у них есть в зачатке человеческие эмоции. Мы – дрессировщики – наделили наших воспитанников нашими лёгкими эмоциями, впрочем, как и «наградили» их болезнями, которыми не болеют животные дикие. Мы «поставили на задние лапы» наших животных в прямом и переносном смыслах. То есть, волк никогда не поймёт собаку просто потому, что у него нет собачьих (или человеческих) эмоций-энергий. Собака в этом смысле – уже не волк, но ещё не человек…
В народе лёгкие также называли «лёгкие истоки», или «лёгкие ключи». Указание на истоки не случайно. Идея ключевой воды позволяет понять вторую ипостась лёгких, вторичный параметр лёгких: помимо лёгкости, это также холодная эмоция. Как трезвость мышления философа, как «холодная голова» чекиста, как космический холод.
Эмоция лёгких формирует чувство дружбы, то есть способность принять человека другим. Друг может быть на другом конце света, и нашу душу этот факт не тяготит, ведь дружба – чувство лёгкое и холодное, в отличие от любви, которая лёгкая и горячая. То есть, если чистое томление не холодное, то это, возможно, любовь (о которой подробнее позже).
Если же тоска не лёгкая, то рождается депрессия, и тогда тот же космический холод сковывает душу, рождает ощущение безвыходности, бесполезности, бессилия, давления извне (депрессия происходит от латинского deprimo – «давить», «подавить»), приводящее к суицидальным мыслям. Депрессию можно назвать «негативная ипостась эмоции лёгких», как другая сторона чистой тоски.
Постоянное давления извне, причём давление психологического свойства, особенно с детства, особенно со стороны ближайших родственников, также приводит к психосоматическому заболеванию лёгких – бронхиальной астме. У человека в случае такой психосоматики происходит как бы запирание дыхания, особенно выдоха – такой человек не может высказаться, не может эмоционально проявить себя по отношению к тому, кто на него эмоционально давит. Причём, это «давление» может оставаться в течение всей жизни человека, когда даже будучи взрослым», он всякий раз переживает приступ астмы, лишь только переступает порог дома своего угнетателя. Его внутренняя свобода в такие моменты как бы блокируется, теснится травмирующими переживаниями своего детства. Лёгкие рождают чувства свободы и независимости. И если эти чувства ущемлены, то функции лёгких деформируются.
Ещё одна проблема, которая может приключиться с лёгкими ключами, это когда при слабости лёгких, то есть когда лёгкие слабо проявляют свои качества, другая эмоция – агрессия – явно проявляется. Так рождается туберкулёз. Сразу поясню, что туберкулёз не является психосоматикой в узком смысле этого понятия. То есть в современной медицине туберкулёз не считают психосоматическим заболеванием, но, как говорят «в народе»: все болезни от ума…, то есть все болезни имеют психосоматическую природу в самом широком смысле этого понятия. И не случайно. Ведь если подумать, то палочка Коха присутствует везде, но туберкулёз возникает далеко не у всех, а у тех, у кого плохой иммунитет на палочку Коха. В определённых обстоятельствах! А вот через понятия «иммунитет» и «обстоятельства» мы снова близко подходим к пониманию нематериальности и относительности происхождения туберкулёза. Доминирующая агрессия, регулярно подавляющая чистую тоску и чувство свободы, порождает туберкулёз!
Ситуация, когда злость явно доминирует над спокойствием, нередко присутствует в местах заключения и лишения свободы, и туберкулёз там, очевидно, распространён. Это известный факт. Но, что интересно, наблюдается тенденция, что туберкулёзом всё меньше болеют в местах заключения, в то время как туберкулёз всё больше и больше становится болезнью людей среднего класса! Первый факт можно объяснить возрастающим влиянием института церкви, дающего заключённым именно эту чистую тоску, а также чувство внутренней свободы. А вот второй факт наличия данной проблемы у среднего класса, скорее всего, объясняется тем, что эта немалая прослойка общества как раз не чувствует своей внутренней свободы, в силу своей материальной ограниченности, и при этом также в неменьшей степени испытывает «праведный» гнев на создавшуюся ситуацию – на власть, правящие круги, монополистов, «богатеев» и пр. Подобные явления могут различаться в разных странах и в разное время (например, во время кризисов могут быть целые вспышки туберкулёза), но в целом закономерность развития современного общества остаётся. Этот процесс изящно и символично описывает даосизм.
В даосизме агрессии и печени, как уже указывалось, соответствует стихия дерево. А вот тоске и лёгким в даосизме соответствует стихия металла. В обычных гармоничных (то есть взаиморазвивающих) взаимодействиях металл рубит дерево, то есть тоска, успокоение, умиротворение призваны преодолевать злобу и неприязнь – это естественно и ничего не разрушает! Но, если злобы так много, что она глушит всякое спокойствие и умиротворение, то это подобно тому, как если бы твёрдое дерево начало тупить слабый металл. Именно в случае, когда агрессия и злоба сильнее тоски и спокойствия, можно сказать, что печень третирует лёгкие, и лёгкие начинают наполняться тяжёлой водой, то есть возникает туберкулёз. Тоска не должна переходить в страх… Тоска должна заканчиваться другой эмоцией – радостью! Но об этой эмоции чуть позже.
Итак, в даосизме энергетическому сосуду лёгкие соответствует стихия металл, вкус острый (и терпкий, если принять во внимание, что в индуизме терпкий вкус принято рассматривать отдельно), цвет голубой и белый, животное – снежный барс (ирбис). В метафизической анатомии мы пользуемся образом лёгкой холодной воды, способной делать дерево хрупким. Правда, использование такого образа на Группе, в отличие от трёх предыдущих (чёрной черепахи в тёмной солёной воде, кислой молодой зелени и сладкой песни пустыни), должно быть, по определению, более лёгким, то есть тонким и ненавязчивым. Часто проще совсем отойти от материального образа (ибо материальный образ тяжёлый как сама материя), и пользоваться ментальными формулами и нематериальными образами. Например, можно пользоваться формулами: дыши всей грудью, распахни рубаху, или образами Вселенской Пустоши (так на Руси называли грудную клетку), Великим Ничто и т. п. Только нужно понимать, что в грудной клетке находится ещё один энергетический сосуд – сердце, потому что между сердцем и лёгкими тоже существуют специфические взаимоотношения.
Сердце любит
Выше, в разделе о чистой тоске, неоднократно упоминалась философия как наука, которая даёт это настроение. Но, стоит сказать, что наука философия переводится с древнегреческого как «любовь к мудрости» (φιλοσοφία: φιλέω – люблю и σοφία – мудрость). Но, в свете вышесказанного, правильное было бы сказать, что философия – не любовь к мудрости, а тоска по мудрости. По крайней мере, такова современная философия в условиях России, да и не только России… В то время как сама мудрость – суть радость – это радость прозрения, радость инсайта, истинного откровения, радость духовного или научного открытия…
Впрочем, стремление к мудрости и заканчивается мудростью. Как чистая тоска заканчивается радостью. Можно сказать, что в мудрости сам переход от стремления к любви почти незаметен. (Примечательно, что на греческом языке понятия жизнь и живот пишутся и звучат одинаково: ζωή).
Чистая тоска должна переходить в радость, иначе это не чистая тоска. А нечистая тоска, как уже указывалось, перейдёт в страх – лёгкая вода становится в этом случае тяжёлой водой. Так рождается депрессия. В то время как радость – суть лёгкий огонь, то есть лёгкая вода должна переходить в лёгкий огонь. «Должна» – означает переход в естественных жизненных условиях, не отягощённых проблемами энергетических сосудов. Но, дабы не запутаться в метафизических иллюстрациях (лёгкая вода, тяжёлая вода и т.п.), приведём несколько иллюстраций из жизни.
Радость – квинтэссенция пути познания, это завершение и реализация витка развития, после которого начинается следующий виток.
Такая радость должна приносить триумф, который, кстати, этимологически связан с «тремя»! Триумф – «три ума» – это понимание и принятие ситуации всецело на уровне всех трёх домов. Если «страх», как уже говорилось в соответствующей главе – это первичное восприятие ситуации на уровне всех трёх домов, то есть фатальное её непонимание, незнание, то «триумф» – фатальное понимание ситуации, даже полное «вхождение» в ситуацию… Тогда «строить» – создавать – это понимание и принятие.
Итак, следующий виток. Начинаться следующий виток будет снова с эмоции трепета и благоговения. Точнее, должен начинаться в случае гармоничного развития. Что же на самом деле происходит в жизни…
Пример 4 (продолжение). Разнообразие институтов церкви в разных странах и даже внутри одной конфессии говорит о том, что постижение и познание Бога и Духа могут иметь разную последовательность фундаментальных эмоций.
Ещё раз хочу обратить внимание верующих на то, что фундаментальными эмоциями я обозначаю эмоции, из которых образуются все эмоциональные состояния, в том числе и тончайшие, сакральные, религиозные. Фундаментальные эмоции неделимы, они не положительные и не отрицательные, но из них собирается весь диапазон в том числе и простых бытовых эмоций. Фундаментальные эмоции находятся в конкретных сосудах тела и отражают то, как Дух находит своё преломление в материальном – это самый надёжный (твёрдый, если хотите) критерий в многообразии философских и религиозных построений. Дабы не оскорбить религиозные чувства верующих!
Итак, верующий человек рано или поздно испытывает тоску при общении с Богом, ибо Бог непостижим, как говорят: «Чудны дела Твои, Господи»… Но я вижу два основных пути достижения этой тоски.
Первый путь – это путь прохождения эмоциональных состояний в том виде, который я и описываю как путь естественный и гармоничный. Повторю эти эмоциональные состояния, подбирая эмоции, характерные для верующих: религиозный трепет, активная вовлеченность в дела религии, задумчивость на тему Веры, наконец, чистая тоска и духовное томление… Это путь чистой тоски, который заканчивается радостью общения с Богом.
Второй путь – путь тоже достаточно распространённый в среде верующих, то есть он тоже естественный, но естественный не с точки зрения природы формирования фундаментальных эмоций, а естественный с точки зрения стандартов и норм сложившейся общественной морали. То есть, это путь не эмоций отдельного человека, а общественных эмоций, эмоций общины. На этом пути эмоции чередуются следующим образом: религиозный трепет, активная вовлеченность в дела религии – видно, что две первые эмоции также здесь присутствуют как наиболее консервативные, тяжёлые, основополагающие эмоции. Но вот за активной вовлеченностью, то есть за продуктивной яростью, на этом втором пути идёт не задумчивость на тему Веры, а другая активная эмоция. Это некая лёгкая беспечность, творческий порыв, танец души (и, возможно, тела), это эмоция лёгкая, как радость, как веселье, как танцевальная музыка, как лёгкая истерика и т. п. И только потом идёт задумчивость на тему Веры. Только и эта задумчивость уже не та, что идёт после ярости. Эта задумчивость больше похожа на сожаление, на жалость о том, что прошло, что утрачено. В первом случае, после ярости, задумчивость безжалостная, во втором случае, после радости, задумчивость с сожалением, задумчивость сентиментальная. Тогда и тоска, которая появляется после сентиментальной задумчивости, скорее не чистое томление по Божественности, а тоска как депрессия, тоска как осознание того, что мир несовершенен. И такая тоска неизбежно идёт вместе со страхом, точнее, влечёт за собой страх и трепет. И снова круг эмоциональных состояний повторяется… Нет исхода, нет завершённости.
Думаю, что для общинника удобен именно этот второй путь, потому что, если общинник пойдёт по первому пути, то он, скорее всего, перестанет быть общинником. Он найдёт Исход своих духовных поисков.
То есть, можно сказать с достаточной степенью условности, что первый путь – путь одиночки, а второй путь – путь общинника. На самом деле, и в религиозной общине могут быть одиночки (например, тот же лидер религиозной общины часто является одиночкой, а таковых лидеров в общине может быть несколько человек), как и одиночки могут образовывать в итоге общины (согласно представлению, что человек – «стадное животное», а почему бы и нет…).
Но вернёмся к первому пути – пути чистой тоски и радости, следующей за чистой тоской. Радость – это стихия лёгкий огонь, которым способно воспылать сердце истинно верующего человека, независимо от его вероисповедания и религиозной конфессии. Правда, таковых верующих во всех религиях мало. Как и истинная радость общения с богом трудно достижима. Гораздо легче достигать радости общения с себе подобными общинниками, радости, следующей непосредственно за активностью вовлечения в дела церкви – радость вместе жить, молиться, работать, даже петь и плясать… На этом переходе построены все церкви в той или иной степени, многие церкви этот принцип даже активно используют для того, чтобы привлекать новых верующих – просто дать им радость вместо самонаблюдения. (И другого пути вовлечения, похоже, нет, разве что некоторые верующие придут в церковь сами – их не нужно привлекать.) Только эта радость уже будет другой. Это будет не та радость, которая является квинтэссенцией духовного пути и поисков Бога, радость чистая, спокойная, беспристрастная, абсолютная, трансцендентальная. Это будет – радость наполовину с яростью святой, то есть лёгкий огонь наполовину с тяжёлым огнём, можно так сказать, что это будет «импульс принятия веры». Я не зря такую «яростную» радость назвал даже «лёгкая истерика». Корень «истер» происходит от греческого «матка», а само название «истерия» когда-то при Фрейде обозначало «бешенство матки». То есть, анатомически, до уровня сердца здесь «далеко», зато близко к почкам, печени и селезёнке с их фундаментальными тяжёлыми эмоциями. С другой стороны, согласно даосизму, матка и сердце связаны важнейшими энергетическими меридианами, по сути, обмениваются друг с другом своими энергиями-эмоциями!
Выше также я указал, что «таковых верующих во всех религиях мало» – речь шла о способности к радости, следующей за чистой религиозной тоской, о высшей Эмоции в иерархии духовного становления верующего. Думаю, что задача религии – реализовать хотя бы ту часть духовного пути, следующую до этой чистой радости. Дальше истинно верующий дойдёт и сам, только его духовный путь уже будет не религия, и просто Вера. По поводу различия Веры и Религии много и пишут, и говорят, и спорят, и спекулируют. Моя задача – дать обзор эмоциональных состояний и их переходов у верующих в данном примере. Уверен, что есть случаи духовного роста, совсем непостижимые и, значит, не поддающиеся описанию…
И дабы завершить этот пример, хочу заметить, отчасти резюмировать данную религиозную тему. Ведущая эмоция одних религий – покорность и смирение, задумчивость, представление о грешности и бренности нашего существования, они не стремятся к «религиозному экстазу» и другим подобным формам Служения. Ведущая эмоция других же религий – радость принятия Бога, религиозный экстаз, танец хвалы Господу, «импульс Веры», они стремятся не останавливаться на трепете и благоговении перед Богом. Конечно, и первые говорят о высшей Радости, и вторые говорят о «рутине принятии Веры». Но последовательности переходов этих эмоциональных состояний у них разные, отсюда некоторые отличия и самих эмоций в представлении верующих.
Интересную иллюстрацию только что сказанного я нашёл как-то в трудах физика-ракетчика академика Бориса Раушенбаха, в частности, в его культурологических находках, касающихся изображения религиозных тем: так вот, без ограничения общности, можно считать, что православию соответствует масляная объёмная живопись как сакральное отражение сопричастности к жизни церкви; католицизму – цветные витражи и статуи Святых как частные иллюстрации библейских сцен; протестантизму – эмблема и символическая графика как протест католицизму. Раушенбах занимался, в основном, христианством, поэтому от себя добавлю, что в мусульманстве и иудаизме, как известно, икон и изображений нет, а в буддизме и в шаманизме широко распространены самые разные способы передачи Святых образов, в том числе широко используется и шелкография.
И ещё одну иллюстрацию религиозной темы, касающейся фундаментальных эмоциональных состояний, я хотел бы осветить в качестве отдельного примера, поскольку этот пример охватывает не просто отдельно взятую религию, а жизнь огромного среза общества в течение многих тысячелетий (ещё до возникновения религии как таковой), и в ряде случаев до современного времени.
Пример 5. В индуизме традиционно существуют четыре касты: брамины – каста учителей и священнослужителей, кшатрии – каста царей и военноначальников, вайшьи – каста торговцев и ремесленников и шудры – каста слуг, рабочих и крестьян. Никакого политического или идеологического подтекста такое общественное расслоение исторически не имело – просто каждый занимался своим делом и жил по тем социальным законам, которые были удобны внутри его касты, в соответствие со своей кармой, со своим предназначением. Конечно, последнее моё утверждение может показаться несколько, мягко говоря, наивным и идеалистичным, но хочется верить, что так и было. Думаю, что политика, идеология и связанные с ними споры между кастами появились тогда, когда касты попытались разделить на «высшие» и низшие», «духовные» и «материальные», и противопоставить друг другу. Впрочем, мои идеализации не влияют на ход рассуждения данного трактата, сейчас речь идёт вовсе не об этом (хотя к понятию «карма» мы ещё вернёмся)…
У браминов, то есть у касты духовников и служителей культа, жизнь делилась на четыре этапа: брамачарья – этап ученичества, когда постигались азы жизненной мудрости и знание пути кармы; этап грехастка, то есть семейная жизнь и активная светская деятельность со всеми вытекающими страстями, желаниями, вожделениями, яростью, чувством долга и пр.; ванапрастха – этап «обратной связи», когда от детей и от социальной активности получали результаты, дети создавали свои семьи, рожали внуков и т.п., деятельность приносила успех, славу, влияние в обществе и переходила к наследникам; саньяса – этап, когда зрелые мужчина и женщина, получив эту «обратную связь» от нажитого, уходили в поисках себя; мужчины в лес, в горы или в храмы знания, где обучали других нажитой мудрости, женщины оставались в семье сына, реже дочери – у каждого свой Путь. В древних индийских летописях часто упоминаются «старики», имеется в виду, прежде всего, именно этап саньясы, этап становления человека касты браминов, но не его биологический возраст. Легко заметить, что все эти четыре этапа полностью соответствуют фундаментальным эмоциональным состояниям человека, доминирующим на каждом этапе: обучение – страх и трепет от нового, семейный уклад и самостоятельность – страсть и ярость, взросление детей и результаты деятельности – задумчивость и безжалостность, уход – тоска и поиски сути бытия. Далее, легко увидеть и пятое эмоциональное состояние брамина – высшая духовная реализация, просветление, космическое состояние сознания, нирвана, сатори. Впрочем, этот этап, очевидно, давался далеко не всем, поэтому и этапов жизненного пути браминов традиционно выделяется только четыре…
Но, что самое интересное в этом примере про касты: сами касты есть отражение той или иной эмоции, которая является как бы базовой для образа жизни и образа мышления (мы-слияния) представителей данной касты. Впрочем, и современные виды деятельности человека требуют той или иной базовой эмоции и отражают тем самым неявно его кастовую принадлежность. То есть касты в современном мире, по сути, остались, только нам «почему-то» не хочется об этом говорить, впрочем, к этой идее мы ещё вернёмся в главе о судьбе.
Так, шудры, то есть служащие, рабочие, крестьяне в своём образе жизни и, соответственно, образе мышления используют трепет чаще всего, потому что им постоянно приходится кому-то подчиняться. И это, кстати, естественно для этой социальной прослойки. Как и естественно то, что для вайшьи, то есть ремесленникам, коммерсантам, бизнесменам, торговцам просто необходима постоянная тяжелая, материальная активность – гнев, ярость для того, чтобы «протолкнуть» свой товар; плох тот бизнесмен, который слишком мягкий, или слишком инертный. Тогда он легко становится шудры. Впрочем, в настоящее время эти две касты легко перетекают друг в друга; люди то «опускаются», то «поднимаются» в социальной иерархии, как им кажется… Для кшатрии, то есть для президентов, глав, командиров, председателей и т. п. ведущая деятельность определяет и ведущую эмоцию – эмоцию обратной связи. Они просто должны уметь требовать от своих подопечных определённых результатов, и должны быть в определённой степени безжалостны, прежде всего, по отношению к самому себе, а уж затем к своему народу. Жестокость же и высокомерие, то есть иллюзия того, что кшатрии выше других, рождает революционную ситуацию, в которых, как известно, «низы» не хотят подчиняться и превращают тем самым свой трепет в гнев и ярость против «господ»… Так, шудры сливаются с вайшьи, и страх шудры превращается в агрессию, тем самым усиливая ярость вайшьи до размеров жестокости и грубости. Известно, что за грубостью всегда стоит страх! В итоге, жестокость кшатриев «опускает» их до шудры и вайшьи, то есть «верхи» не могут управлять и сами начинают находиться в страхе. Так «низы» и «верхи» просто меняются местами, но только в размерах социума, весьма условно. На самом деле «опущены» все, и в первую очередь брамины, которые призваны нести и сохранять знание, истину… Такая ситуация, где знание утрачено, мало чем отличается от жизни в мире диких животных, где знания вообще нет и существуют всего лишь две эмоции – страх и агрессия – или ты бежишь за кем-то, или кто-то бежит за тобой… Брамины, то есть наставники, духовники должны быть терпимы, спокойны внутренне, самодостаточны, мудры и пр. – это и есть фундаментальная эмоция лёгких. Ну, а фундаментальную эмоцию радости испытывают те, кто вне каст, вне психологических цепей, даже вне социума – это святые, просветлённые, а нередко юродивые и блаженные, ведь несовершенный социум порождает гротескные формы совершенства…
Пример 6. Среди культурных традиций, помимо религиозных, в светской среде выделяются некоторые, имеющие множество толкований, различных интерпретаций и практических приложений в современном западном обществе, обуянном страстями и искушениями выбора. Некоторые даже возведены почти в рамки своеобразной религии, впрочем, на это есть и исторические предпосылки.
Пожалуй, один из самых ярких примеров таких традиций – известные традиции искусства интимных отношений, Камасутра и Дао Любви. Правда, в современном потребительском обществе оба этих искусства чаще всего передают только то своё содержание, которое и их содержанием почти не является, поскольку отражает, в лучшем случае, самое поверхностное представление о них, но нередко отражает и обычные, можно сказать, животные инстинкты режиссёров, сценаристов, писателей и других тех, кто использует эти красивые, древние и модные сейчас названия для своих произведений и постановок. Ведь, на самом деле, ни Камасутра, ни Дао Любви не являются просто лишь набором поз для любовных утех, скорее, всего, позы в этих искусствах вообще рассматривались в последнюю очередь. Не количество, но качество нужно понимать, если речь идёт именно об искусстве, а не о «естественном влечении». Не стоит путать и смешивать человеческое естественное и животное естественное…
