Адгезия

– Очень приятно, – кивнул головой Богдан.

– Видишь ли, Богдан, – сказал ангел, – дело в том, что наша встреча была очень давно, примерно тридцать, ну, может быть, сорок тысяч лет назад. Но парадокс в том, что ей еще предстоит состояться, ее как бы пока не было, но уверяю тебя, она обязательно будет, это уже состоявшийся факт.

– Ладно, – Богдан устало кивнул головой, – что дальше?

– А дальше, Богдан, – ангел печально улыбнулся, – моя смерть и твоя новая жизнь.

Из груди ангела вырвался яркий золотой свет, он, словно змея, извиваясь и шипя, стал проникать в тело Богдана. Дикая нестерпимая боль наполнила каждую клеточку его тела, сознание сузилось в одну маленькую черную точку, точку посреди дикого бушующего океана энергии.

Боль постепенно угасла, и точка поняла, что если она не впитает в себя весь этот океан, то океан впитает ее в себя. И точка впитала, впитала все до последней капли, оставляя после себя лишь иссохшие черепицы земли.

Рука ангела разжалась, Богдан пошатываясь отступил назад.

– Теперь беги, беги, Богдан, – устало произнес ангел, – мои палачи уже близко. Помни отныне, ты нечто большее! Отныне само твое существование противоестественно. Ты стал прямой угрозой небес, но и их собственностью ты больше не будешь, – полушепотом закончил он.

Глаза ангела закрылись. В голове у Богдана творилось что-то невероятное, сотни вопросов и ни одного ответа. Но внутренний голос подсказывал ему, что конкретно сейчас стоит воспользоваться советом Варахиила. Он развернулся и побежал.

***

А на поляне тем временем все наместники стояли, закинув головы вверх.

Величественно, не спеша, словно две огромные птицы, ангелы спускались на Землю.

Под ударами их крыльев всех присутствующих покрыло пылью, лишь ангелы и их одежда оставались незапятнанными.

Когда их ноги коснулись земли, наместники опустили головы и преклонили колени.

Разиэль посмотрела на людей сверху вниз.

– Правда так они похожи на маленьких насекомых? – мысленно обратилась она к Михаилу.

Тот смерил ее твердым, суровым взглядом, отчего улыбка на ее лице поползла вниз.

– Не забывай, Разиэль, что именно на этих вот маленьких насекомых, как ты выразилась, и держится все наше царствие, благодаря их непоколебимой вере и безумному внутреннему огню, что пылает в их душах. И этот огонь, Разиэль, способен сжечь все, даже нас.

Разиэль виновато опустила глаза. Михаил развел руки в стороны и обратился к людям, стоящим на коленях.

– Встаньте и узрите посланников божьих, мы десницы создателя вашего, вашего и всего сущего на этой земле! – громогласно объявил Михаил.

Люди, повинуясь приказу ангела, поднялись с колен.

– Наместник Индии, – продолжил Михаил, – ты служил нам верой и правдой многие сотни лет, теперь же ты отправишься с нами, чтобы занять свое место подле Отца твоего. Подойди и прими дар вознесения в царствие небесное!

Нарендра подошел, затем повернулся и посмотрел в глаза каждому, каждый посмотрел в глаза ему.

Михаил возложил свои руки ему на плечи, и через секунду тело наместника рухнуло замертво.

Безжизненный, пустой сосуд, который еще мгновение назад был человеком, хорошо знакомым каждому, теперь казался кем-то другим. Что-то незримое покинуло черты его лица, сейчас он был кем угодно, но только не тем Нарендрой, которого все знали.

– Аминь! – произнес ангел, и тело Нарендры, растворившись в воздухе, исчезло.

– Аминь! – хором повторили за ним главы государств.

Разиэль провела по воздуху рукой – на земле между главами и ангелами материализовался небольшой сундучок из черного кварца.

Михаил щелкнул пальцами – сундучок, издав шипение, открылся.

– Как вы все знаете, Земля сейчас находится в очень важном цикле, – начал Михаил. – Грядет битва, Люцифер наращивает свои силы. Нам крайне важно, чтобы созревшие души возносились именно к нам. Америка и Европа больше не в состоянии поставлять нам правильно сформированные души, этот проект будет вскоре закрыт, исполнитель уже определен.

Михаил посмотрел на Путина, и тот, приложив кулак к своему сердцу, уважительно кивнул головой.

– Я сделаю все, что от меня зависит, господин.

– Кто бы сомневался, – тихо прошипел Трамп за его спиной.

Путин слегка повернул голову назад, и его губы на миг дрогнули в улыбке.

– Подойди ко мне, наместник, – сказал Михаил. – Как твоя новая оболочка?

– Почти прижилась, – ответил Путин.

– Это для тебя, наместник, – Михаил указал пальцем на сундучок.

Путин заглянул внутрь. На бархатном, расшитом золотом полотне лежали ярко-красные кристаллы, они пульсировали изнутри светом и энергией, и эта пульсация была похожа на биение человеческого сердца.

– Что это? – спросил наместник.

– Это контроль! – ответил Михаил. – Души не созревают правильно, если все вокруг хорошо и спокойно. Души зреют в борьбе, задавая себе вопросы, задумываясь о своем предназначении, не обращая внимания на остальное стадо. А это, – Михаил указал пальцем на сундук, – позволит и дальше стаду тихо пастись на угодьях Отца нашего. Незачем им проявлять беспокойство, глядя на тех, кто вышел за ограду. Они не должны мешать планам нашим и тем самым нарушать равновесие. Нам нужны души, которые уже созрели, и это позволит ускорить нам процесс отбора. Как использовать эти артефакты, я передам тебе позже.

– Теперь отойди, смертный, нам пора возвращаться.

Владимир Владимирович отошел. Мощные серебристые крылья вновь подняли облака пыли – когда она рассеялась, ангелов уже не было.

***

Богдан бежал. Он бежал настолько легко и быстро, что деревья по бокам от него превращались в размытый силуэт. Но он этого не замечал, все его мысли были заняты последними событиями.

Михаил и Разиэль стояли над Варахиилом.

– Он абсолютно пуст, – сказала Разиэль.

Михаил подошел к Варахиилу и присел возле него.

– Что же ты наделал, брат, – сказал он, грустно глядя в его полуприкрытые глаза. – Ты понимаешь, к чему могут привести последствия?! В любом случае твоя жертва была напрасна, если твоя душа не убьет этого смертного, то это все равно сделаем мы. Ему от нас не скрыться, это лишь вопрос времени, а времени у нас, как ты знаешь, бесконечность.

– Боюсь, что ваша бесконечность, – улыбнулся ему Варахиил, – скоро подойдет к концу.

Он испустил последний вздох, и его рука, что все это время была прижата к груди, упала на землю.