Планета Перл

Ребята подошли ближе, осматривая аппарат. Если бы не паучьи лапы, берущие начало с верхней части фюзеляжа, то машину вполне можно было бы сравнить с современным самолётом. Однако и хвост не вписывался в рамки самолётостроения, так как выглядел как птичий, состоящий из множества скреплённых пластин, более узких у основания и расширенных в конце. Все части ног-конечностей оказались относительно плоскими и широкими, несколько выгнутыми снаружи и вогнутыми изнутри. Впрочем, плоскими они только казались из-за огромной величины (каким иногда кажется издали крыло самолёта), а в задней грани каждой из них просматривалась узкая волнистая полоса.

– Во время полёта крылья становятся ещё шире за счёт дополнительной выдвижной плоскости, – объяснил Родион, указывая на узкую полосу. – Я это заметил ещё в тот раз.

– Оригинально, – восхищённо протянул Славик. – А помните, я вам в лаборатории показывал кисть робота с синтетическими мышцами? Так вот, друзья, у этих лап такие же, но гораздо мощнее и скрыты под особой оболочкой. Присмотревшись и ощупывая рукой, как заправский массажист, он заключил: «Что-то вроде кожи, только не человеческой», попытался он пошутить.

Марина с Родионом, приблизившись, также ощупали необычные приводные механизмы, искусно вмонтированные в вогнутые полости каждой плоскости, от изгиба к изгибу. Действительно, они очень походили на мышечные выпуклости каких-то древних динозавров, и даже покрытие напоминало чешуйчатые складки кожи рептилий. Места сгибов плоскостей тоже очень напоминали сочленения суставов.

– Очуметь! – вырвалось у Марины. – Гибрид птицы и паука, просто пауптик какой-то.

– А знаете, – подхватил Славка. – Мне нравится. Давайте его так и назовём «Пауптик»!

– Нормально звучит, – утвердительно кивнул Родион. – Согласен.

Ребята попытались открыть единственную дверь, расположенную довольно высоко сбоку фюзеляжа, чуть выше левого воздухозаборника. Очень хотелось проникнуть внутрь. Они подтащили подходящих размеров какой-то обломок железяки, но на люке не оказалось никаких видимых ручек или что-то наподобие этого, лишь небольшая матовая пластинка сбоку. Славик коснулся её рукой, пластина вспыхнула красным цветом и через мгновение погасла. Попытались проделать это и другие, но эффект был такой же – дверь упорно отвечала красным сигналом и не отворялась. Воздухозаборники и полости для двигателей закупоривались плотными красными задвижками, видимо, способными открываться только изнутри, с пульта управления.

Друзья ещё какое-то время походили вокруг Пауптика, осматривая и восхищаясь шедевром человеческого разума. И, покидая зону «А», договорились во что бы то ни стало выяснить тайну загадочной машины. Но уговор пришлось немного отложить из-за окончания учебного года, тем более что Славик и Родион завершали учёбу в 9 классе, а Марина в 10-ом. Ребята старались не думать о Пауптике, чтобы не отвлекаться от подготовки к предстоящим итоговым контрольным и экзаменам.

За всё это время Славка приходил в гости всего пару раз, и каждый раз его настроение оставляло желать лучшего. Он был хмур и не в духе, а на вопросы отвечал односложно и безучастно. Родион с Мариной пытались выяснить, что происходит, но он отмалчивался и быстро уходил.

Когда Славка пришёл в последний раз, его настроение повторилось. Он сидел угрюмый и наотрез отказался от еды. Даже Елизавета, которую он всегда слушал, не смогла уговорить его съесть хотя бы ложечку его любимого борща.

– Так, – решительно сказал Родион, подвигая стул и садясь напротив Славки. – Выкладывай, мы тебе не чужие и не отпустим тебя, пока ты нам всё не расскажешь.

– Точно-точно, – подтвердила Марина, закрыв дверь, скрестив руки и загородив проход. – Даже не думай, все попытки к побегу будут строго пресекаться и наказываться.

– Ладно, Слав, давай говори, – Родион положил руку ему на плечо и направил сверлящий взор в глаза.

– Отца выгнали с работы, – чуть не плача, выдавил Славик.

– Офигеть, – не сдержалась Марина.

– Продолжай, – настаивал Родион.

– Помните тот взрыв на заводе?

Брат с сестрой утвердительно кивнули.

– Это сделал мой отец. Он остался на ночь в лаборатории, хотел завершить какой-то эксперимент, очень важный для него. Но что-то пошло не так. Взрывом уничтожило половину здания и ценнейшую лабораторную технику, приборы и что-то там ещё. Папа остался жив по счастливой случайности, выйдя из здания минутой раньше взрыва.

– Ну и что, это же наука, а в экспериментах всякое случается, не выгонять же за это. Сколько мы здесь живём, постоянно что-то падает, взрывается, вон сколько искорёженной техники в зоне «А» – и ещё никого не выгнали, – гневно заявила Марина.

– Пауптик, – Слава сделал паузу. – Разработка отца.

– Ух! – одновременно удивлённо и восхищённо выдохнули Родион и Марина.

– Я и сам не знал до тех пор, пока отец не надумал уборку в саду и не обнаружил мою… Ну, в общем, мы с ним откровенно поговорили.

– Ты ему рассказал о наших похождениях в зону «А»? – предугадал Родион.

– Мне пришлось. Но он молча выслушал и лишь сказал, что лучше бы я увлекался музыкой или шахматами.

– Почему ты нам всё это раньше не рассказал? А мы думаем, что это со Славиком происходит? Друзья так не поступают, и мы тебе как семья… – Марина хотела добавить что-то ещё, но Родион не дал ей договорить.

– Ладно тебе, Марин, не заводись. Слав, скажи лучше, как там Евгений Семёнович себя чувствует? И как могло случиться, что такого специалиста… – «Выгнали», хотел сказать Родион, но осёкся и повторил вопрос: – Как так случилось?

И Вячеслав начал рассказ: – Пауптик изобрёл отец ещё несколько лет назад. Он тратил все силы и время на его разработку и внедрение. Он практически не жил дома, вот мама, наверное, и не выдержала, – Славка потупился в пол, пытаясь всё же как-то оправдать мать.

Друзья терпеливо ждали продолжения.

Немного посидев, Славик вздохнул и продолжил: – Папа изобрёл новые сверхлёгкие материалы, не уступающие титану по прочности, но в несколько раз легче. Он изобрёл жидкость, способную резко уменьшаться и увеличиваться в объёме при подаче на неё электричества в зависимости от полярности, и потом применил это свойство для создания искусственных мышц. Он убедил начальство создать экспериментальный летательный аппарат нового поколения. ЭЛАНП-1, как его потом назвали, это и есть наш Пауптик. Вы видели его, как он оригинально сложен! – Славик на секунду восхищённо засиял лицом, но потом его брови опять нахмурились, и он продолжил: – ЭЛАНП предполагалось оснастить двигателями с вертикальным взлётом, так, чтобы он мог взлетать и садиться в любом не приспособленном для этого месте, даже в горах. Для этого аппарату создали лапы-крылья, с ними он мог бы мягко приземляться на местности с перепадом высот до шести метров. При этом лапы автоматически нашли бы опору, поднявшись или опустившись на нужную высоту, сохраняя корпус в идеальном горизонтальном положении. Он мог бы подолгу парить, поднявшись в небо и выключив двигатели. Ты, Родик, это видел, но тогда на нём не было двигателей, их ещё не установили, а заменили балластным макетом.

Первые испытания в тот день прошли успешно. И сверхлёгкий корпус, и способность восьми крыльев увеличиваться в размерах, улавливая потоки воздушных масс, и манёвренность – всё оправдывало ожидания. В том числе и работа супермощного компьютера, управляющего всеми процессами ЭЛАНПа.

При этих словах у Родиона загорелись глаза, а Вячеслав продолжал: – ЭЛАНП мог летать и приземляться как в ручном, так и полностью в автоматическом режимах. Вы обратили внимание, что у него нет стёкол или иллюминаторов? Ему они и не нужны, их роль выполняют множественные камеры по принципу глаз насекомых, и всё видимое подаётся на обширные экраны с высочайшим разрешением так, что создаётся ощущение, будто смотришь сквозь стекло на улицу и всё видишь собственными глазами.

– А если камера разобьётся, тогда как? – не выдержала Марина.

– Её роль на себя возьмут другие камеры. Мозг компьютера это предусматривает. Мне отец много что поведал о принципах работы Пауптика. Там применено столько новых открытий! Но, к сожалению, машинка получилась очень дорогая, и при этом намного уступая в скорости современным самолётам.

– Зачем ей огромная скорость? С такими способностями, я думаю, Пауптик претендовал бы на лучшую научно-разведывательную технику, не имеющую аналогов, – высказал своё мнение Родион.

– Конечно, но если бы все, кто влиял на дальнейшие испытания, думали так же! Отца и так критиковали за дороговизну изделия и неспособность развивать огромную скорость, угрожали закрыть проект.

У папы были ещё какие-то открытия, которые он хотел применить на «Паутинке». Но у него не было времени на их тщательную проверку, прежде чем представить их начальству. Он говорил, что это открытие могло бы изменить мир, все современные представления о расстоянии, времени и пространстве. Поэтому он торопился, сам проводил эксперименты, задерживался на работе по ночам.

В ту ночь он тоже задержался. Говорил, что был близок к открытию нового источника энергии. Ему был нужен всего лишь какой-то кристалл, которого не оказалось в лаборатории научного центра, но был у него дома. Отец ушёл за ним, и это спасло ему жизнь. А утром приехало начальство и обвинило его во всех грехах: и в том, что оборудование погибло, и что ему нужно изобретать только прыгающих лягушек, и что внешний вид его изобретений позорит авиацию.

– А Евгений Семёнович не рассказывал им о своих открытиях, ради которых задерживался и тратил столько времени? – с гневом спросила Марина.

– Пытался… Пытался сказать, что благодаря взрыву стоит на пороге открытия, каких ещё не знал мир… Но его не слушали. Отец говорит, что это их ещё больше разозлило. Они обозвали его шарлатаном и велели убираться, чтобы его больше не видели в научном центре и в цехах завода.

– Вот гады! – сжала кулаки Марина.

– Отца жалко. Он делает вид, что ничего не произошло, что всё хорошо. Стал ремонтом дома заниматься, садом. Но я вижу, как он мучается, переживает, весь осунулся, похудел.

– А на что вы живёте? – поинтересовалась Марина.

– Папа говорит, что есть ещё сбережения, что зарплату он почти не тратил. Просил прощения у меня, что забывал обо мне, что ни разу за всё время даже на море не свозил, – Слава замолчал, а потом добавил: – А мне и не нужно это море, мне и здесь хорошо.

– Ладно, Слав, не переживай, – заговорил успокаивающе Родион. – Всё будет нормально. Мы что-нибудь придумаем, я в этом уверен. Давай только закончим учебный год, и тогда займёмся этим вопросом.

– Что можно сделать? Назад уже ничего не вернёшь.

– Славик, мы же с тобой одна семья, – обнял друга Родион. – У нас не принято бросать своих в беде.

– Это точно, не сомневайся, – подтвердила Марина.

Видно было, что, выговорившись и приободрённый поддержкой друзей, Славик заметно успокоился и повеселел, даже согласился пообедать со всеми вместе. Уходя, он уже был тем прежним Славкой, каким его всегда знали ребята, сказав на прощание: «Надо поговорить с отцом, жизнь ведь на этом не заканчивается, а то он в последнее время как-то замкнулся в себе, и мы практически перестали общаться».

Уже за порогом, пожимая руку Родиону, он крикнул в проём двери: «Тётя Лиза, спасибо за борщ, я не встречал человека, кто бы лучше вас готовил».

– Ладно тебе преувеличивать, – отозвалась с кухни Елизавета. – Как сдадите экзамены, я вам сделаю ваш любимый тортик».

– О, я это не пропущу, непременно приду.

Наконец-то настал долгожданный день, когда можно было забыть об учёбе и насладиться жизнью. Из открытых окон доносились звуки с улицы: детские голоса с игровой площадки, музыка с соседского балкона, щебетание птиц и далёкий гул самолёта – город жил своей жизнью.

Из кухни раздался мамин голос:

– Мариша, Родик, идите завтракать, чайник уже закипел.

Дети, каждый из своей комнаты, хором ответили:

– Иду!

На столе стояла стопка свежеиспечённых блинов, а также вазочки с мёдом, творогом и сметаной.

Первым на кухне появился Родион. Он обнял маму и чмокнул её в щёчку:

– Доброе утро, мам! Как вкусно пахнет, спасибо.

Следом зашла Марина и, поцеловав мать, сказала:

– Привет, мамуль! Ух ты, мои любимые блинчики! А папа где?

– Как всегда, на соревнованиях.

Марина вспомнила:

– Точно, он же младшую группу собирался везти на соревнования по самбо.

Родион предложил:

– Мам, я налью.

Он подошёл к плите, взял чайник и стал разливать кипяток по чашкам, предварительно наполняя их ароматной заваркой.

Елизавета весело сообщила:

– А я ещё приготовила вам торт «Птичье молоко» в честь окончания учебного года, как и обещала. Только он ещё не готов, застывает в холодильнике.

Марина спросила:

– С бананами, киви и ананасами?

– Да, как вы любите.

– Классно! Спасибо, мама.

Родион поинтересовался:

– А можно мы пригласим ребят?

Елизавета ответила:

– Ну конечно, тем более что я обещала торт и Славику, а он заверил, что придёт.

Говоря о ребятах, Елизавета знала, кого имеет в виду Родион. Помимо Вячеслава, в их компании появились ещё два человека: Антон и Рита.

С Антоном они познакомились на тренировке. Он пришёл в секцию рукопашного боя в августе. Иван Михайлович, их тренер, уже давно не принимал новичков в старшую группу, хотя многие просились. Он считал, что учить великовозрастных новичков уже поздно, и они могут только помешать тренировочному процессу. Но Антон стал исключением из правил Михалыча.

Иван Михайлович мог понять человека, задав всего пару вопросов и посмотрев на него. Он уже видел, что Антон не станет великим спортсменом, но на тренировке будет стараться – «пахать». А трудолюбивых людей он уважал. Тем более, что Антон был не местным (его семья совсем недавно, как и когда-то семья Михалыча, переехала в Опытный из сельской местности) и не имел возможности раньше заниматься единоборствами. Тренер дал ему такую возможность, в отличие от местных ребят, которые, как считал Михалыч, были избалованы обилием кружков и секций различной направленности.

Родион быстро сошёлся с Антоном, хотя тот был на год младше. Их объединяли общие интересы и взгляды на жизнь. Антон был худощав, но весьма высокого роста, что внешне придавало ему возраста. У него были добрые глаза и светлые волосы, такие же, как и у Славки, с открытым взглядом и приятной улыбкой.

Родители Антона работали в местном доме культуры организаторами и музыкантами. Антон тоже был талантлив к музыке: играл на гитаре, сочинял песни и особенно увлекался рэпом. Дома у него была небольшая звуковая студия, которую он постоянно совершенствовал, что-то добавлял, паял. Это объединило его с Родионом. Родик помог Антону в настройке электронного оборудования, а наблюдая за игрой Антона, и сам увлёкся гитарой и даже пробовал читать рэп. Антон оказался любознательным, с жаждой к познаниям, и это тоже их сильно сблизило.

С Ритой ребята познакомились в середине учебного года на соревнованиях по дзюдо. Родион с волнением и увлечением следил за поединком сестры на татами, комментируя вслух создавшуюся ситуацию между соперницами и пытаясь подсказать ей: «Она же идёт на тебя – шагни в сторону и передней подсечкой…»

В какой-то момент Родион машинально дёрнул рукой, словно сам хотел провести приём, и задел стоящую рядом спортсменку, которая тоже с интересом наблюдала за поединком.

– Извините, я не хотел… – он повернулся и запнулся, глядя на девушку в белом кимоно с длинной русой косой, правильными русскими чертами лица и большими притягательными глазами небесного цвета.

– А ещё можно попробовать переднюю подножку, – вместо ответа продолжила его мысль она.

– Или через спину, – медленно проговорил Родион, не отрывая взгляда от девушки.

В этот момент зрители в зале ахнули и зааплодировали. Поединок закончился чистым броском Марины. Поклонившись сопернице, запыхавшаяся, с растрёпанными волосами, она направилась к брату.

– Я думал, ты быстрее это сделаешь, – пошутил Родион и обнял сестру, поздравляя с победой.

– Не умничай, посмотрим, как ты будешь бороться. Дай лучше попить, во рту пересохло.

Родион растерянно стал озираться, ища где-то в суматохе оставленную сумку.

– Держи, – протянула бутылку всё та же девушка с русой косой.

– Спасибо, – жадно глотнула воду Марина, – Пока дождёшься от брата, можно умереть от жажды.

– Так он твой брат?

– Самый что ни на есть, – сделав последний глоток и возвращая бутылку, сказала она. – Спасибо, выручила. – И протянув руку, представилась: – Марина, а он Родион, – кивнула в его сторону сестра.

– Рита, – глядя на Родиона, подала ему руку.

– Родион, – ещё раз представился он и слегка покраснел.

– Здорово, вот так, чтобы брат с сестрой вместе занимались дзюдо, всегда мечтала! А моих младших не затянешь.

– Да, у нас семейный подряд, – пошутила Марина. – Вон тот тренер, – указала она на Михалыча, – наш папа. Не хватает только мамы.

– Классно! – восхищённо протянула Рита. – А почему я раньше вас не встречала на соревнованиях, судя по технике, вы давно занимаетесь дзюдо?

– Мы не дзюдоисты, мы рукопашники, – включился в разговор Родион.

– А как же вы здесь?..

– Дзюдо, самбо, вольная борьба, бокс – это основные виды подготовки рукопашника, – продолжил Родион. – Наш отец, то есть тренер, говорит, что рукопашник должен уметь побеждать любого соперника. Вот мы и практикуемся.

– Ребята, вы меня всё больше интригуете. Не удивлюсь, если и друзья у вас такие же.

– А вот и они, – указал Родион на Славика и Антона, так же, как и все, одетых в белое кимоно, которые подошли поздравить Марину с победой. – Знакомьтесь, это Рита, а это Антон и Вячеслав – наши лучшие друзья.

– Ну вот, я так и думала! – улыбнулась Рита.

Друзья удивлённо переглянулись.

– Всё нормально, – успокоил их Родион, – Потом объясню.

Рита сразу влилась в их коллектив. Создавалось ощущение, что они давно знакомы, хотя училась она в другой школе и занималась дзюдо у другого тренера. Ребята продолжали общаться друг с другом по видеосвязи, встречались на соревнованиях, иногда находили возможность совместно посидеть в кафе или парке. Однажды Рита побывала у брата с сестрой в гостях, и была поражена увлечениями ребят. Долго ходила по комнате Марины с широко раскрытыми, восхищёнными глазами. Эта же картина повторилась и в комнате Родиона, напичканной мониторами, электронными блоками и не понятной техникой. С интересом рассматривала медали и кубки ребят.

– Друзья, я знала, что вы интересные и разносторонние люди, мне с вами легко и просто, но, чтобы ещё и вот так! – она развела руки и оглянулась вокруг. – Вы меня удивили в очередной раз! Я сама увлекаюсь, помимо спорта, фотографией, музыкой, рисую…, но у вас всё просто – фантастика!

– Ладно тебе, не преувеличивай, – улыбаясь, махнула рукой Марина. – Ты ещё у Славика в лаборатории не была.

– И у Антона в домашней студии, – добавил Родион.

– Ребята, вы мои лучшие друзья, – вместо ответа искренне произнесла Рита. – Я вас люблю!

При этих словах Родион как-то смутился и покраснел, что с ним никогда не происходило, но к его радости, этого никто не заметил.

Рита, как и Родион с Вячеславом, заканчивала девятый класс и собиралась поступать в университет после одиннадцатого, но пока не определилась с профессией. Многое она переняла от родителей врачей (папа у неё был терапевт, а мама педиатр) и не плохо разбиралась в биологии и анатомии, знала применение многих лекарств. Но помимо знаний Эскулапа, она с удовольствием изучала иностранные языки, и могла общаться на английском, французском и китайском.

– Родик, не забудь позавтракать, а потом звони друзьям, – напомнила мама.

– Мам, я сейчас, быстро. Боюсь, что у них могут появиться другие планы на день, и мы не соберёмся.

– Какие планы? Первый день каникул – все отсыпаются.

– Нет, я их знаю, они уже наверняка на ногах. Кроме Антона, конечно. Он человек творческий, может всю ночь сочинять, а днём отсыпаться, если нет дел.

Елизавета улыбнулась и покачала головой, словно упрекая.

Как и предполагал Родион, все его друзья уже проснулись, даже Антоха.

– И чего им не спится в такую рань? – пошутил Родион, кладя на стол телефон.

– По той же причине, что и вам, – улыбнулась мать.

– Я не могу дозвониться до Славика, почему-то он недоступен.

– Может, батарейка села? – предположила Марина.

– Нет, ты же знаешь, он очень щепетильно относится к любой технике, и такого ещё ни разу не было. Здесь что-то другое. Ладно, попробую позвонить позже.

Рита и Антон появились на пороге их квартиры вместе, видимо, предварительно созвонившись. Славика с ними не было.

Антон поставил на стол два пакета: – Мы захватили с собой немного сока, фруктов и сладостей.

– Подождите выкладывать, – остановила Елизавета, – ещё не все собрались. Славика нет. Может, что-то случилось.

– Я ему уже несколько раз звонил – он недоступен. Сейчас схожу за ним, вы тут немного подождите, я быстро, – предложил Родион.

– Нет, так неправильно, – возмутилась Марина, – он наш друг – давайте пойдём все вместе.

– Вот это дело! – Елизавета вручила Антону пакеты, достала из холодильника увесистый торт и передала Родиону: – Вот так будет хорошо. Как будете у Славы, позвоните мне, я хочу знать, что у них всё нормально.

– Тётя Лиза, – опечалилась Рита, – мы там будем веселиться, а вы тут одна…

– Мне будет приятно даже от одной мысли, что у моих детей такие хорошие друзья и что я могу сделать для вас что-то доброе и полезное.

– Тётя Лиза, – Рита забрала у Родиона торт и поставила на стол, – Мы хотим, чтобы и у вас был праздник. Родик, отрежь маме самый большой кусок. Антон, дай сюда пакеты.

Девчонки засуетились, наложили в вазу часть фруктов, порезали кусочками торт и накрыли стол.

– Спасибо, ребята, – растрогалась Елизавета, – Идите уже. И передайте привет Евгению Семёновичу.

Дом Славика выглядел довольно мрачно. Хотя всё было на своих местах, но то ли давно некрашеный забор, то ли выцветшие шторы на окнах создавали ощущение, что хозяева покинули это жилище. Однако это впечатление было обманчивым, скорее всего, оно было вызвано пренебрежением хозяев к бытовым мелочам или отсутствием заботы женской руки.

Девчонки, которые всю дорогу шутили и смеялись, притихли, когда подошли к калитке. Она оказалась незапертой, и Родион легко нажал на ручку, открывая её без шума. Когда они вошли во двор, из-под крыльца вылез рыжий пёс без ошейника и лениво гавкнул два раза для приличия. От неожиданности Рита вздрогнула и спряталась за Родиона.

– А, Пират! – обрадовался Родион и шагнул навстречу собаке, которая, виляя хвостом, медленно захромала навстречу.

– Не бойся, Рита, это наш местный житель, его здесь все знают. Славка иногда его подкармливает, вот он и приходит сюда. Родик потрепал пса за ухом: «К тому же ему здесь, видимо, нравится – покой и одиночество, что ещё нужно старому морскому волку». Да, Пират? – обратился он к псу, и тот, как будто понимая, что ему говорят, поднял морду и негромко гавкнул.

– Ага, соглашается! – засмеялись все. У Пирата был повреждён правый глаз и правая передняя лапа.

– Что с ним произошло? – с жалостью поинтересовалась Рита.

– Никто не знает. Он давно живёт в нашем районе, и, я думаю, кличка у него из-за этих травм.

– Я слышала, он ещё щенком попал под машину, – уточнила Марина.

– В любом случае он как талисман. Безобидный пёс, любит детей, и дети его обожают. Но в последнее время его не было видно, думали, что он исчез, а он вон где обитает.

Все окружили Пирата полукругом, а он как будто улыбался, поглядывая левым глазом то на одного, то на другого, и не переставая вилял хвостом.

– Друзья, у меня родилась рифма! – воскликнул Антон и, щёлкая в ритм пальцами и хлопая в ладоши, стал читать рэп:

Кто талисман у нас в районе,

Чью морду каждый видеть рад?

Это, конечно же, – Антон указал на пса, и все подхватили, – Пират!

Кто не боится лютой стужи,

Кто здесь гуляет в дождь и град, – и все вместе пропели, —

Это, конечно же, Пират!

Кто лучший друг детей в округе,

Кто человеку младший брат, – и все вместе, —

Это, конечно же, Пират…

Неожиданно дверь дома резко отворилась, и на порог выскочил босой Славка с широко раскрытыми удивлёнными глазами и взъерошенными волосами.

– Ребята, вы как здесь… Ребята, как я рад всех видеть, я так соскучился по вам. А я думаю: «Что это за шум во дворе?», а это вы. Хорошо, что на кухню случайно вышел, а то бы не услышал. Да что же это я, – спохватился Славка, отступая в сторону и жестом указывая направление в дом, – Прошу, господа! Он немного успокоился, заулыбался, – Как хорошо, что вы пришли, мне столько всего вам нужно рассказать.