Вторая половина

Лилия задала свой вопрос как учительница.

Вадим, как школьник, который замешкался с контрольной работой.

Ну, вот… теперь как будто всё…

Эх, если бы не назначенная на четыре съёмка, зайти бы сейчас в «Зурбаган» на «чашку-другую» коньяку… Вадим не ожидал, что отвечать на простые вопросы окажется таким утомительным занятием.

– Итак, давайте-ка сюда ваши ответы. И ещё пара тестов.

Вадим снова сел напротив Лилии.

Лилия выложила на стол квадратики разноцветного картона.

И пока она это делала – вынимала из ящика стола папку, открывала её, выкладывала эти самые квадратики – Вадим любовался тонкими загорелыми руками, стройной механикой их движения, длинными пальцами с идеальными золотыми ногтями…

И руки, и пальцы, и золотые ногти были до того идеальными, будто их обладательница явилась на свет не обычным путём, как все люди, а была создана в трёхмерной компьютерной программе и материализована посредством магии.

И тут Вадим вспомнил отрывок из какой-то статьи о знаменитой однофамилице Лилии, жившей век назад: «Не женщина, а ходячая стилизация эпохи». Её облик и стиль жизни до карикатурности соответствовали модному словечку «декадентство…»

И где же я увидел сходство?

Та же фамилия, высокий рост, сложение примерно то же, иссиня чёрные кудри, яркие семитские черты… Вот в сущности и всё.

Ида, которая «дышала духами и туманами», была, наверное, похожа на привидение, а от этой жар, как от печки, – рассуждал Вадим.

Он разглядывал красотку украдкой: нехорошо, ведь, пялиться в упор – тут не съемочная площадка. Он чувствовал, что от смущения его мысли сделались по-детски глупыми…

А что, подумал Вадим, эту тоже можно назвать ходячей стилизацией эпохи. Как там, в «Стиле звёзд» было написано: «Не унывающая в любых обстоятельствах и царственно простая гражданка Республики Марины начала XXI века…»

Это точно про Лилию…

Вот и вещи вокруг – ей под стать.

Белый халат, прямо-таки идеально бел. На среднем пальце правой руки – золотое кольцо с неизвестным чёрным камнем… Странный камень: чёрный – и в то же время кажется прозрачным. Как чёрное может быть прозрачным? И вспыхивает радугами… На столе – телефон, воплощение изящества. Не просто стеклянная пластинка, нет, таких Вадим ещё не видел… Левее, наискосок – беленький ноутбук… Под «Похищением Европы» – музыкальный центр уважаемой марки конца прошлого века. Забавно…

Интересно, какую музыку она слушает?

Вадиму захотелось, чтобы Лилия слушала Мориса Равеля…

И тут Вадим вспомнил фразу, услышанную недавно от кого-то из приятелей: «красивая до смешного…»

– Что хихикаете? Вадим, слышите меня?

– Ой!..

– Я говорю: разложите эти цветные квадратики в такой последовательности: первым – тот, который нравится больше всех, вторым – тот, что нравится меньше… И так далее. Последним должен оказаться тот, который совсем не нравится. Понятно?

– Понятно.

Первым Вадим положил белый квадратик, вторым – красный, следующим – чёрный…

Вырез белого халата глубок и заканчивается головокружительной тенью, на фоне которой искрится золотая звёздочка…

Потом следовали синий, жёлтый…

Тонкая рука коснулась чёрной пряди…

Серый квадратик…

А глазищи светлые-светлые… Ах, какие глазищи!.. Как небо в воде колодца…

Меньше прочих нравились оранжевый и зелёный…

Вадиму было приятно находиться рядом с Лилией… Приятно и уютно… Хотелось рассказывать что-то откровенное и греться в лучах её внимания…

Последним в ряду оказался грязно-коричневый.

– Хорошо.

Потом Лилия показывала Вадиму какие-то нарисованные лица, и он должен был указывать на те из них, которые нравятся, и те, которые не нравятся.

При этом Вадим в глубине души надеялся, что он-то сам Лилии нравится.

– Спасибо, маэстро. Теперь можете погулять в саду примерно час. И заходите к Михаилу Юрьевичу. Я передам ему все материалы.

Вадим сказал: «Спасибо».

Направляясь к выходу, спиной почувствовал взгляд и тепло улыбки. Не оглянулся.

В коридоре подошёл к окну. Прижался лбом к стеклу. Оно было тёплым. Жаль…

Вадим постоял немного, тупо глядя прямо перед собой. Потом побрёл к лестнице.

Он не пошёл в сад – направился к Инге. Поднялся на четвёртый этаж – и столкнулся с ней на лестничной площадке.

Инга – невысокая, пятидесятилетняя женщина с короткой стрижкой ярко-рыжих волос. Её лицо, усыпанное веснушками, могло бы казаться некрасивым… Но оно таким не кажется. Рядом с Ингой забываешь о том, что бывает какая-то другая красота, кроме доброты. А ещё у неё волшебный голос, гибкий, чувственный, немного хрипловатый. Слушать бы и слушать…

– Привет, Инга, – сказал Вадим.

– Здравствуй, миленький. Отчего невесел?

– Ах, не спрашивай… Я позабыл все слова… Плёл что-то несусветное… Впрочем, видно, что Михаил Юрьевич понимает больше, чем ему говоришь. Одним словом, нужно зайти через час…

– Пойдём на балкон, – предложила Инга.

Они пошли в конец коридора.

С маленького балкончика, в торце здания видны крыши, спускающиеся по зелёному склону горы, а над ними – широкая полоса моря. Носятся ласточки…