Сумерки. Степь
Между тем в степи недалеко от того памятного камня со стоящими рядом автомобилями, из ложбины пропал туман, а на его месте закрутилась настоящее торнадо, в котором нет-нет да и видны были огромные чёрные щупальца, мечущиеся по воздуху и, как будто, раскручивающие этот вихрь всё сильнее и сильнее. Небо с ужасающей скоростью заволокло тёмно-серыми тучами, спрятав солнце, а во все стороны ринулись потоки ветра, снося всё на своём пути.
Буквально через несколько минут они достигли соседних сел, ломали деревья, кое-где сносили плохо укреплённые крыши. Следом за ними почти сразу пришёл ливень. Такой настоящий тропический ливень, когда вода просто льётся с неба как будто там открыли кран.
Почти сутки буря бушевала в этих местах, заняв невиданную прежде по площади территорию. К утру следующего дня она затихла, но небо так и оставалось полностью затянутым, а солнце скрылось где-то далеко.
Глава 3
Будильник резко прозвонил как ему и положено. Вставать надо было, как всегда рано, в шесть утра. Пока соберёшься, пока позавтракаешь, обязательный душ с утра, потом на автобус и на работу в город.
В селе работы давно никакой не было. Когда-то богатый колхоз миллионер прекратил своё существование ещё в девяносто первом году; свинарники, птичники давным-давно разобрали, техника сгнила, а на землях, оставшихся от колхоза, теперь заправляли фермеры. Вот и приходилось каждый день вставать, ехать в город и там работать. Вечером возвращаться на автобусе, так же как, в принципе, и все жители села. За исключением, конечно, пенсионеров да редких счастливчиков, которым удалось построить небольшие хибарки и сдавайте отдыхающим на летний сезон. Село было на берегу моря, вытянувшись от воды километра на три-четыре в глубь полуострова.
Андрей открыл глаза и посмотрел в окно. Там был полумрак, как будто не лето сейчас, а зима или поздняя осень. Он побрёл в душ, умылся, побрился, прошёл на кухню, поставил чайник на плиту, стоящую рядом с окном, выходившим во двор. Там всё так же был сумрак. Еле можно было разглядеть соседский забор с калиткой метрах в ста от окна. Андрей достал сигарету, прикурил и открыл окно выпуская клубы дыма на улицу.
«Дождь, наверное, будет. – подумал он. – Как некстати.» За спиной засвистел чайник, отвлекая его от разглядывания заоконных картин. Андрей развернулся, достал кружку со шкафа, сыпанул туда рассыпчатой заварки и залил крутым кипятком. Бросив пару ложек сахара, размешал, поставил на стол и полез в холодильник сварганить себе что-нибудь поесть на завтрак. Когда нехитрые бутерброды из колбасы и сыра были готовы, он присел на стул, придвинулся к столу, потянулся за пультом от телевизора и нажал на красную кнопку включения. Стоявший на холодильнике старенький LG пискнул, экран разгорелся и включился. Изображение не было. На включённом экране было сплошное снежное поле, только в правом верхнем углу горела цифра канала. Андрей попереключал на разные каналы, но картины везде была одна и та же, как будто не работала антенна или может быть отвалился кабель. «Что такое не везёт и как с этим бороться». -вздохнул про себя он, прихлёбывая чай из своей кружки. Он взял в руки телефон решив позалипать в интернете, пока завтракает. Нажал на заветную иконку, загрузился браузер, на экране зажглась надпись – нет подключения к интернету. Парень бросил взгляд в правом верхний угол экрана – сигнала сотовой сети не было. «Странно, – подумал он. – может быть где-то обрыв на линии? Два дня как прошла буря, может быть что-то чинят?»
Буря позавчера разыгралась действительно серьёзная: небо заволокло чёрными тучами, стало темно, как ночью, и такие потоки воды хлынули вниз, что за свои двадцать пять лет, который Андрей прожил с самого своего рождения в этом южном селе, он никогда не видел такого ливня. Как будто тропики. Вода лилась непрерывными потоками, собираясь в ручьи, которые сливаясь в небольшие реки, тащили весь мусор, какие-то доски, ветки и всё уносили к морю. Молнии сверкали одна за другой, грохот грома то оглушал, раздаваясь совсем рядом, то напоминал о себе отдаленными раскатами, причём молния были как будто разноцветные: ярко-синие, красные, иногда как фотовспышки – ярко белые. Поднявшийся ветер повалил несколько деревьев, на других поломал ветки. Со старых домов кое-где сорвало крыши.
Вчера, когда немного всё улеглось, они с соседями разбирали в одном из переулков завал, как раз из обломков шифера, старых досок и поломанных веток. Но вчера работала сотовая связь и телевизор. Они даже попытались вызвать МЧС, но все бригады были заняты на других участках, а услышав, что пострадавших нет, сотрудники вообще теряли к ним интерес и советовали подождать пару-тройку дней, пока до них дойдут руки.
Андрей глянул на часы – пора было собираться на автобус. Захватил из холодильника приготовленный накануне обед, положил пакет с едой в рюкзак, оделся по-летнему и, закрыв за собой двери, пошёл к калитке. Улица встретила его пустынно. Несмотря на ранний час, а на работу он всегда выходил заранее, обычно по дороге ему встречались соседи, какие-то люди, спешащие по своим ранним делам, но сегодня на удивление не было абсолютно никого. Как будто попал в какой в какой-то фильм ужасов: тяжёлый, абсолютно неподвижный воздух наполнял пространство вокруг него, не было ни малейшего дуновения ветерка, не летали насекомые, не было слышно привычных звуков собак и петухов, листья застыли, как на картине тёмно-зелёными кляксами на деревьях.
Андрей повернул по улице направо и пошёл в сторону переулка, ведущего к остановке. Можно было пройти через огород, а там тропинками до клуба и выйти тоже к остановке, но он всегда выбирал путь по улицам, что позволяло встретиться с утра с людьми, поздороваться и с кем-то, вместе пойти на автобус. Да и обувь меньше пачкалась в пыли.
Но сегодня точно был не его день. Смутная тревога начинала наполнять Андрея, пока он шаг за шагом приближался к своей цели. Какое-то время ему даже начал казаться, что он попал в сон – настолько нереальным и серым всё было вокруг. Когда, вдруг, в конце переулка под деревом он увидел склонившуюся над чем-то человеческую фигуру, то сначала даже обрадовался. Подойдя ещё ближе, метров с пятидесяти, он разглядел, что на асфальте лежит женское тело. А над ним, присев на корточки, склонился мужчина. Под растаявшая было тревога с новой силой кольнула душу.
– Эй мужик! Что случилось Помощь не нужна?
На удивление, тот никак не отреагировал на его слова. Тогда Андрей, подойдя почти вплотную, увидел, что под женщиной разлито большое красное пятно крови, а мужчина, склонившись над лицом пострадавшей что-то делает. Из-за головы, склонившегося не было видно деталей и Андрей, подойдя буквально вплотную, узнал в странном мужике своего соседа Михалыча. Но кто лежит на асфальте, ему разглядеть никак не удавалось, поскольку лицо женщины закрывал трясущиеся затылок его соседа.
– Михалыч, твою мать. Что случилось?
Опять не дождавшись ответа, что начало уже Андрея раздражать, он протянул руку и потрусил своего соседа за плечо. Это действие уже возымело эффект, и склонившийся мужчина оторвался от тела на асфальте и поднял голову к Андрею.
Ужас сковал молодого человека, когда он увидел лицо своего соседа: мёртвые белёсые глаза на пожилом морщинистом лице, не выдавали никаких эмоций. Всё что ниже глаз было густо перемазано кровью, а из-под порванных кое-где губ торчали гнилые кроваво-красные зубы, между которыми был зажат кусок кожи с висящими по подбородку какими-то сухожилиями. Андрей в ужасе увидел эту картину и одним взглядом смог разглядеть лежащее на земле тело молодой девушки. В луже крови лежала совершенно точно мёртвая женщина. Эта картина казалась навсегда отпечаталась в памяти у молодого человека: открытые глаза на красивом ухоженном лице и разорванное в клочья горло, из которого уже не бежала кровь. И он её знал! На асфальте раскинув в стороны руки и ноги, смотря в небо голубыми глазами, лежала Ирина Головченко. Молодая девушка, которая часто ездила с ним на одном автобусе в город на учебу.
По всей видимости произошедшее случилось достаточно давно, ведь женщина по-любому кричала, а он ничего не услышал. Значит был ещё дома. Тем временем Михалыч, или то, что им было когда-то, довольно резво для своего грузного тела, не переставая механически пережёвывать окровавленный кусок мяса у себя во рту, вдруг зарычал и прыгнул на Андрея. Тот еле-еле успел отскочить, чуть не упав от неожиданности на асфальт рядом с телом девушки. На этом история молодого человека, наверное, закончилась бы, но каким-то чудом устояв на ногах, он рванул от соседа прочь по направлению к магазину.
Во всех постапокалиптических фильмах живые мертвецы были неповоротливы. Михалыч явно от них отличался в худшую сторону, пару раз чуть не догнав Андрея. Отставать он явно никак не собирался. Пролетев как птица к магазину, парень рванул было к остановке, но вдруг понял, что там совсем пустынно и укрыться нигде не получится. Тогда, сделав резкий крюк, он рванул к клубу. Туда вели несколько ступенек, которые он перемахнул не глядя одним длинным прыжком. Прямо так, не оборачиваясь, Андрей ломанулся в здание самого ДК, в надежде укрыться там. В то, что получится убежать на открытом пространстве, он уже не верил.
Раньше это огромное здание никогда не пустовало: крутили кино, были открыты какие-то кружки для детей и взрослых, народной самодеятельности, театральный. Здесь он, будучи еще совсем маленьким, посмотрел Кинг-Конга. Потом, с наступлением 90-х, колхоз приказом сверху закрыли и народ дружно всё растащил: мебель – себе на усадьбы, металл – на приёмки. Даже неудобные откидные стулья из кинозала, и то до сих пор можно было встретить на огородах и во дворах местных жителей. Потом, как водится, выбили окна, часть стен разобрали себе на сараи, а огромное помещение стали использовать днем, как мусорку, а ночью здесь собиралась молодежь. Кто пил, кто кололся, кто курил дурь разную. В 90-х с этим проблем не было. Так и стоял этот памятник советской архитектуры, с огромным лицом Ленина на фасаде, пережив многих из тех, кто его разбирал и кто в нем кололся.
Раньше тут был огромный, по местным меркам, зал, где крутили кино и выступали ансамбли самодеятельности. Вот через этот зал, чудом не переломав себе ноги, Андрей и промчался от преследовавшей его твари. В конце зала возле сцены был проход за кулисы. Туда-то он и бежал в надежде, что найдет внизу с другой стороны выход из здания. Он помнил, что были и там видны двери. В этой части дома культуры он никогда не был и сильно удивился в свете фонарика от телефона, что там было много помещений. За сценой был коридор, от которого в разные стороны отходили комнаты. Забежав в крайнее по ходу коридора помещение, Андрей стал освещать стены в надежде отыскать выход отсюда. И тут удача, в который раз улыбнулась ему – в самом конце комнаты он увидел заветную дверь. Парень рванулся к ней и толкнул ее от себя. Неожиданно для него, та сразу поддалась и распахнулась, увлекая бегуна за собой. Андрей не успел сгруппироваться и полетел вниз, по оказавшейся там лестнице. За дверью оказалась не улица, а ступеньки вниз. Пролетев кубарем по ним, мужчина рухнул внизу не площадку и на какое-то время затих. Внезапно с той стороны, откуда он прилетел, послышались скребущие звуки, он которых у Андрея сердце ушло в пятки, а всё тело мгновенно покрылась испариной.
“Не отстал, всё-таки, сука." – подумал он и, встав на четвереньки, быстро схватил выпавший из рук от падения телефон, с по-прежнему работающим фонариком. Луч света заметался по сторонам и вдруг выхватил в дальней стене комнаты большую стальную, покрытую облупившейся краской дверь.
"Бомбоубежище!” – понял Андрей. Это придало ему сил, и он ринулся туда. Скребущие, душераздирающие звуки были уже где-то совсем близко, когда он всем телом навалился на дверь. Та нехотя поддалась и с громким грохотом распахнулась, ударившись об стену. Он буквально влетел внутрь следующего помещения и быстро налег на дверь изнутри и захлопнул её. Судорожно схватив рычаг, Андрей повернул его по часовой стрелке, и стальная задвижка вошла в паз на дверной коробке. Вдруг снаружи послышался удар в дверь и тонкий пронзительный скрежет, как будто ножом провели по стеклу.
Он ушел! Он спасся, он живой! Ноги Андрея подкосились, и он уселся прямо на том же месте, где стоял. Только чудом можно было объяснить его спасение. Или огромным везением, что он нигде не споткнулся, не упал, ничего себе не сломал, ухитрился не выронить единственной источник света, зажатый в руке, и добежать именно туда, где оказалось старое бомбоубежище, о существовании которого он даже не подозревал. Андрей прислушался: за дверью по-прежнему было слышно, как кто – то скребет толстую сталь, доносились какие-то булькающие звуки, хрипы. Хоть дверь и была толстая, но, по всей видимости, за многие годы плотность прилегания все-таки нарушилась, и она пропускала звуки.
„Сука. Такую дверь ты не возьмешь!” – он начал приходить потихоньку в себя. Еще дрожали ноги и руки, но уже тело понемногу успокаивалась. Проходило потихоньку бешенное сердцебиение.
И тут его начал догонять откат от всего пережитого. Тело затрясло, зубы начали выбивать нервную дрожь. Стучали так, что казалось слышно было и в другом конце здания. Андрей сполз на пол, не обращая внимания на грязь, и, свернувшись калачиком, затих, закрыв глаза. Сколько он провел в таком состоянии, он сам не понял. Сознание то проваливалось в какой-то кошмар, где он опять видел голубые немигающие глаза Ирины, на залитом кровью лице, то снова чудилось, что его вот-вот догонит и схватит его сосед Михалыч. Тело сначала бросало в жар, потом в холод. Наконец, измученное, оно расслабилось, и Андрей провалился в сон.
Пробуждение было тревожно. Мужчина лежал с закрытыми глазами, чувствуя под собой холодный бетонный пол и кусок какой – то деревяшки, влившейся ему в бок. Боль из этого места потихоньку и привела его в чувство. Он сел, первым делом снял с себя рюкзак и достал оттуда термос в чаем. Пить хотелось неимоверно. Чай остыть еще не успел и живительной влагой провалился в желудок. Из того же рюкзака, из кармана Андрей достал сигареты и прикурил одну. Глубоко затянулся. Выкурив сигарету и допив чай, он окончательно пришел в себя.
Взяв телефон с так и не потушенным фонариком, стараясь не обращать внимания на приглушенные звуки из-за двери, он поднялся с пола и начал осматривать старое бомбоубежище. "Строили ведь." – вздохнул он про себя, когда его взгляду открылась картина в лучших традициях пост апокалипсиса. Помещение представляло собой бетонную коробку метра четыре в ширину, высотой потолка метра три. Дальний конец комнаты терялся в тенях, фонарик от телефона туда не доставал. На полу было накидано с десяток пустых бутылок из-под водки, какие-то цветные рваные бумажки, похожие на упаковки от батончиков Сникерс и Марс, пустые пачки от чипсов и от сока. Но, не битого кирпича, ни разбитого стекла не было видно. Было похожа на то, что тут устроили себе место пития какие-то люди. То ли местные колдыри, то ли молодежь. Стало понятно, почему так легко открылась и закрылась дверь, наверное, посетители в свое время не забыли смазать петли. "Повезло." – подумал Андрей и потихоньку двинулся дальше.
Понемногу свет фонаря открывал бункер дальше и дальше. Метров через семь показалась дальняя стена, в которой были два дверных проема. Тут уже дверей не было, в проемах виднелись остатки дверных коробок, рассыпавшихся от времени или содранные кем-то раньше. Андрей хмыкнул и повернул в левый проход. Тут также было чисто. Короткий коридор привел его в небольшую комнату, размерами метра три на четыре. Посветив телефоном из стороны в сторону, Андрей увидел стоящий в углу стол из каких-то ящиков, несколько видавших виды старых табуреток вокруг. В противоположном углу возле стены лежал матрас с мятой подушкой без наволочки и скомканным верблюжьим одеялом сверху. Прямо возле входа в уголке притаились ободранный бюст Ленина и синий поломанный пластмассовый совок с веником. Подойдя к столу, Андрей еще раз хмыкнул. На нем стояла полупустая бутылка Пшеничной и пара граненых стаканов. На заботливо расстеленной газете были разбросаны корки от колбасы, пустая банка от кильки в томате и две алюминиевые вилки.
"Наверное алкашня всё-таки." – Андрей пошел в другую комнату, для чего надо было выйти в зал с бронедверью. Он вышел и прислушался: сейчас его окружала абсолютная тишина. Никаких звуков от входа в бомбоубежище не доносилось. Андрей, светя себе под ноги двинулся в правый дверной проем. Пройдя такой же короткий коридор, как и слева, он попал в зал, своими размерами превосходящий тот, первый. До сюда руки местных обитателей толком не дошли: пол был весь усеян битыми стеклами вперемешку со ржавыми остатками каких-то металлических конструкций. По потолку шел весь дырявый короб вентиляции, уходящий куда-то в стену. За кучами мусора виднелись проходы в другие комнаты. Аккуратно перелазя через завалы, одну за другой Андрей их обошел, несколько из них явно предназначались для проживания, о чем говорили остатки двухъярусных кроватей, несколько были полностью пустые, со следами металлических креплений на стенах и на потолке. Он нашел даже туалет с душевой. Как положено с унитазами и раковинами. Не нашел он только выхода.
Вернувшись обратно, Андрей устало опустился на одну из табуреток и закурил, сидя в полной темноте – заряд телефона приходилось экономить. Огонек сигареты ярко вспыхивал и гас после очередной затяжки. Получается он в ловушке. В безопасной такой, в принципе, довольно комфортной, он скосил глаза на бутылку водки на столе, но ловушке. Выхода, на который он так надеялся, не было. За дверью, скорее всего, так и поджидает Михалыч, превратившийся в какую-то тварь, то ли монстра из фильмов, то ли зомби из того же зарубежного ширпотреба.
Ну пару дней он точно тут протянет. Есть еще обед в рюкзаке, полупустой термос с чаем. У запасливых алкашей за столом нашлась почти полная пятилитровая бутылка с водой, то есть жажда какое-то время мучать не будет. Но потом все равно нужно будет отсюда выбираться. Андрей откупорил термос и глотнул чая прямо из него. На ощупь закрутил крышку и поставил термос на стол. Была мысль с горя допить пшеничную, но так рисковать не стоило. Вдруг там окажется какая-нибудь отрава, которую оставили хозяева незваным гостям. Хотя, какой смысл это делать? Всё-таки в селе все друг друга знают, а переводить ценный продукт – дураков нет.
Андрей так же на ощупь взял бутылку и открутив крышку принюхался. Пахло водкой. Был, конечно, еще вариант, что тут технический спирт, но такая светлая мысль в голову после пережитого стресса не пришла и, задержав дыхание, мужчина сделал осторожный глоток. Водка упала, как ей и положено, дешевым комком, оставив после себя противный вкус во рту. Но, буквально через минуту, приятное тепло разлилось по телу, и Андрей так же в темноте аккуратно ведя перед собой руками прошел к другому углу, сел на матрас и достав теще одну сигарету, закурил. Сигареты тоже стоило бы поберечь. Достав на секунду телефон, он включил экран и посмотрел на время, Три часа дня. Не так и много. Ему казалось, что уже ближе к вечеру. Все эти забеги по селу, пока он не укрылся в клубе, потом обыски комнат в бомбоубежище. Еще его вырубило у двери. Казалось, что времени прошло гораздо больше. Хотя, если подумать, то свой забег он начал часов в семь утра, а сейчас три.
“Не так и мало, за восемь часов много можно успеть сделать." – подумал Андрей и затушил окурок прямо у своих ног об бетонный пол.
“Насвинячу им тут немного." – отчего-то пришла веселая мысль и на душе полегчало.
Посидев так еще минут пятнадцать, он, кряхтя встал с матраса и включил фонарик на телефоне. Положив его на вторую табуретку, Андрей достал из рюкзака свой небольшой обед и разложил его на столике, скинув перед этим мусор в угол комнаты. Внимательно прислушался к себе, оценил самочувствие, а потом плюнул на все сомнения, махнул рукой и налил себе сразу пол стакана Пшеничной. Взяв в одну руку куриный окорочок, в другую стакан, собравшись с силами, опрокинул в себя содержимое и влился зубами в курицу, стараясь быстрее переживать и проглотить закусь, подавив отвратительное послевкусие дешевой водки. Прямо из лотка рукой зачерпнул горсть риса и откусил кусочек хлеба. Тщательно пережевал и проглотил следом за курицей. Фух! Вроде желудок успокоился и прекратил попытки вернуть всё назад.
Андрей повернулся на табуретке и прислонится к стене спиной. Перед ним была сюрреалистическая картина. Фонарь с соседней табуретки освещал комнату почти целиком, в лучах света медленно летали пылинки, создавая сложные хороводы в воздухе. В противоположной стене чернел дверной проем, за которым скрывалась абсолютная чернота. По бетонным стенам и потому змеились следы от проводки, которую давным-давно сняли на металл. И тишина… Казалось, что слышно было не то, что сердце, а прямо как кровь течет по сосудам, как воздух при каждом вздохе врывается в легкие и вырывается обратно. Андрей, вздрогнув, вышел из оцепенения и вылил остатки водки в стакан, мельком пожалев, что её так мало.
– Вздрогнули, что-ли? – сказал он вслух, сам поразившись своему голосу.
На этот раз водка провалилась по ощущениям лучше, чем первая порция. Уже не вызывала того тошнотворного чувства. Выдохнув, Андрей пальцами докидал оставшийся рис в рот, доел хлеб, задумчиво все это пережевывая, и принялся догладывать куриный окорочок. Буквально через пару десятков секунд ничего не осталось. В который раз поругав себя за лень, что не стал брать ни огурца, ни помидора, он откинулся к стене и, чувствуя себя относительно сытым, достал очередную сигарету. Сейчас он не думал, о том, что они закончатся. На душе стало тепло и уютно. Страх, сковывавший его все это время ушел, оставляя место уверенности, что все будет хорошо, что он обязательно справится со всем и выберется отсюда. Очередная сигарета полетела дотлевать в угол, а Андрей взял телефон с табуретки, мельком глянул на часы, они показывали 16:30. "Быстро как время пролетело." – он встал, пошатнулся и двинулся к знакомому уже матрасу. Водка дала о себе знать, небольшое количество, помноженное на всю беготню и на пережитый стресс оказало сильное действие на Андрея. Чувствуя, что ноги начали натуральным образом просто заплетаться, он кое – как сделал три шага к импровизированной лежанке и рухнул на нее, вяло укрывшись одеялом…
Пробуждение вышло замечательным. Ничего не болело, не ныло. Вчерашние страхи казались сном. А лицо или, вернее сказать, морда Михалыча уже казалась игрой воображения. “Может и Ирина жива? – задумался Андрей, садясь в темноте к стене. – Да нет, вряд ли. После такого не выживают.” Он вспомнил ее открытые глаза, смотрящие в темное небо, разорванное горло, залитое кровью тело, и его передернуло. Вспомнил своего соседа, склонившегося на четвереньках над Ириной, и чавкающего. Потом в памяти вспышкой возникло лицо Михалыча, с торчащими костями, прорвавшими кожу на скуле под глазом, разодранном лбом. Губами, залитыми кровью, стекавшей вниз на подбородок, и челюсти, пережевывающие какой-то кусок. На Андрея опять начал накатываться страх.
"Что это было? – вопрос был из тех, на которые нет ответа. Андрей это понимал, – Может Михалыч сошел с ума? Вот и весь секрет? Интересно, он ещё за дверью?"
С этими мыслями он встал, включил фонарик на телефоне и потихоньку пошел через коридор к бронедвери, освещая себе пол, чтобы не зацепить какую-нибудь бутылку из валяющихся тут.
Глянул на часы на телефоне. 7:30 утра. "Неплохо так поспал. – подумал он. – Всё-таки времени прошло достаточно много, не сидит же он там и не караулит меня?”
Осторожно приближаясь к двери, Андрей вовсю напрягал свой слух. Тишина стояла абсолютная, только доносилось поскрипывание подошв по бетонному полу, когда нога попадала на мелкую кирпичную крошку или мелкое стеклышко. Он остановился около двери, подойдя к ней почти вплотную. Луч света выхватил её из темноты. Старую, местами с осыпавшейся синей краской, где проступала ржавчина. Присмотрела к петлям. Так и есть, на них отчетливо была видна смазка. Значит он не ошибся в своих предположениях и за дверью действительно кто-то ухаживал. Приблизившись максимально близко, он приложил ухо к металлу и замер, весь обратившись во слух. Минута, вторая, третья… Ничего не было слышно. Андрей в нерешительности потоптался на месте, думая, что ему делать дальше. С одной стороны он в безопасности, находясь тут. С другой – как ни крути, а это ловушка без выхода. Если вода в бутылке пятилитровой еще есть, то еду он вчера всю съел. Рано или поздно придется выбираться. Так лучше это сделать сейчас, пока он полон сил.
Андрей нерешительно взялся за огромный рычаг, запирающий бронедверь, как его посетила запоздалая мысль. „Как я сразу не подумал!" – ругнулся он на себя и, развернувшись, так же осторожно двинулся обратно, только уже в правое отделение, там, где валялась много мусора. Вчера, когда он там ковырялся, ему на глаза попадалось много разных ржавых железок: каких-то труб, остатки от треугольных профилей. Одной из таких труб он и вооружился, почувствовав себя значительно увереннее. И смело двинулся к двери в его временное убежище.
