Сумерки. Степь
– Дочка Зиновьевой.
– А о пропаже Фомичёва?
– Жена его. Фомичёва Лариса. – лейтенант достал папку с делом и сейчас читал, заявление о пропаже, водя по строчкам карандашом: – Неделю назад они приехали к тётке Сергея. Заявление она принесла вчера, а пропал он, с её слов, двадцать второго.
Он взял лежащую рядом папку и открыв её начал что-то читать.
– Так. Вот. – найдя нужное место продолжил лейтенант: – Алла Владимировна Зиновьева пропала, со слов дочери, тоже двадцать второго. Причем, тут тоже не указано, что она была с племянником.
– Поехали. – Бойко взял сумку с документами, засунул туда взятые со стола лейтенанта папки и направился к выходу.
Дежурный Патриот хлопнул дверьми и застыл остывая, доставив двух сотрудников правоохранительных органов прямо к пункту назначения. Капитану от поездки даже немного полегчало – в отличие от кабинета, в УАЗе был кондиционер и, что особо радовало, он работал, поэтому почти пятидесятиминутная дорога показалась Бойко небольшим, но очень приятным перерывом. “Прямо сиеста.” – усмехнулся он про себя, морщась вылазя на полуденный зной из прохладной кабины белой с синей полосой машины. По голове привычно прилетели сорок градусов в тени, отчего капитан сразу взмок и чертыхнувшись поспешил к укрытой тенью деревьев калитке. За ним следом не отставая шел лейтенант.
Офицер дошёл до калитки, с облегчением скрывшись в тень и, заметив на столбике кнопку звонка, сильно на нее надавил. Где – то в глубине двора раздался переливистый звонок, и тут же залаяла собака. Судя по звонкому голосу, она относилась к той породе, которую люди держат в качестве ночного будильника. Маленькие, но очень звонкие и противные. Капитан таких терпеть не мог.
Не прошло и десяти секунд ожидания, как со стороны дома послышался голос:
–Тайсон! Тихо! Иду – иду! Минутку, собаку закрою!
–Тайсон, твою мать. Хорошо не Полкан! – усмехнулся капитан и услышав шаги с той стороны калитки, чуть отошёл в сторону, давая открыться двери.
Скрежетнул засов и через отворившийся вход на улицу проскользнула довольно милая женщина, лет сорока – сорока пяти на вид. Загорелая, черноволосая, без малейшей седины в волосах.
– Вы по поводу мамы? Вы её нашли? – спросила она, скользнув глазами по стоящему рядом со двором на обочине полицейскому автомобилю и сразу поняв, кто к ней приехал.
– Здравствуйте. Капитан Бойко, уголовный розыск. – представился он и спросил: -А вы, как я понимаю, Зиновьева Валентина Владимировна?
– Да, все правильно. Это я.
– Расскажите нам еще раз, что произошло. Бумага бумагой, но, сами понимаете, лучше так. Лично. Что – то вы не учли, что-то мы не так поняли. А так, можно переспросить или уточнить.
– Да я, вроде, все написала в заявлении. И даже не знаю, что еще смогу вам дополнить.
– Ну тогда повторите все еще раз. Когда и где вы видели последний раз Аллу Зиновьеву и почему вы решили, что она пропала? Не ушла к подруге, не поехала куда-нибудь. Телефон сломался, батарея села. Все что угодно может быть. Вам же не сложно повторить то, что вы написали в заявлении?
– Да нет, конечно. – женщина как-то нервно подернула плечами и начала рассказывать:
– В тот день я с утра уехала в город, на рынок. Приехала уже после обеда, а ее дома нет. Сначала не беспокоилась, а потом, уже к вечеру, начала переживать, звонить. Телефон оказался не доступен. К соседкам сходила, у них ее не было. – она вздохнула и развела руками: – Посмотрела – вещи ее все на месте. Даже кошелек не взяла. Вот я и пошла в полицию. Мало ли, всё-таки маме семьдесят лет уже. Думала инсульт где-то случился. Хотя я весь двор и огород первым делом обыскала, сараи все. У моего дедушки, инсульт случился, прямо в погребе, так его только на следующий день соседи нашли. Вот я и испугалась. Подумала, мама тоже так…
– Валентина Владимировна, а скажите, где сейчас ваш брат Сергей? Дело в том, что его супруга, Лариса тоже заявила о пропаже своего мужа.
– Не знаю. – она пожала плечами.
Потом немного помедлила и добавила:
– Мы с ней поругались немного. Она в город уехала.
– То есть, где Сергей вы не знаете? – уточнил капитан. Он никак не мог понять, что происходит. Невооруженным глазом было видно, что стоявшая перед ним потерпевшая врет, ну или очень сильно недоговаривает. Только, если у нее действительно пропала мать, то зачем ей это?
– А скажите, если не дай Бог вашу маму не найдут, то вы ведь единственная наследница у неё?
– Да, – ответила Валя, но спустя буквально какую-то секунду в глазах ее появилось понимание, и она воскликнула: – Вы что, подозреваете меня? Что я могла ради наследства что-то с ней сделать? Ну знаете! – она возмущенно уперла руки в боки и из-под ее глаз, показалось, прямо полетели искры: – Я слышала, что вы совсем работать не любите, но, чтобы вот так вот!
Она пыталось ещё подобрать слова, но, по всей видимой, от возмущения ничего более грозного на ум не пришло и резко развернувшись она сказала:
– Я на вас буду жаловаться. До свидания!
– Не торопитесь, Валентина Владимировна, – лейтенант, стоявший всё этот время рядом, наконец решил внести и свою лепту в диалог, быстро обогнул женщину и рукой прижал калитку, которую она почти открыла, собираясь от них уйти: – Или вас вызвать повесткой, как подозреваемую?
– Да как вы смеете? – женщина почти кричала: – У меня мама пропала. А вы!
– Успокойтесь, а лучше скажите, как так получилось, что ваша мама была в одной машине с вашим братом утром двадцать второго? Именно в тот день, когда, со слов вас и жены вашего брата, они и пропали? И где ваш сожитель Василий Жогов?
В этот же миг из женщины как будто вышел весь воздух, только что метавшая громы и молнии она резко успокоилось, с виду даже, казалось, уменьшившись в размерах. Сейчас перед ними вдруг очутилась слабая испуганная женщина, такая какая она и была на самом деле, без всей напускной бравады и искусственной агрессии и смелости.
– Пойдемте во двор, – устало сказала она и отворила калитку, с которой лейтенант еле успел убрать руку. Пройдя во двор, они прошли вдоль добротного дома из белого кирпича, а потом она их провела за него в деревянную беседку, где по центру на стоящем большом круглом столе, застеленном кружевной скатертью, стояли цветы в вазочке, создавая, какой-то домашний, прямо прованский уют.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – сказала Валя и показала рукой на деревянные стулья с высокими спинками, стоящие вокруг стола: – Может чаю хотите? Или компота?
– Спасибо. – кивнул Бойко: – А можно просто воды? Пожалуйста.
– Даже не знаю, с чего начать, – тихо сказала она, передав налитый до краев граненый стакан капитану: – Мама с Сергеем в то утро отправились искать моего мужа с его другом. Они уехали за два дня до того и не вернулись. На звонки не отвечали. Вот я и распсиховалась. С мамой поругалась. Ревела всю ночь. Казалось бы, два здоровых мужика вроде, а на сердце так тоскливо, хоть волком вой. Вот я и уговорила Сергея отправится к ним вместе с мамой.
Она вздохнула и замолчала, глядя куда-то сквозь листву нависавшего над беседкой огромного ореха.
– Поэтому вы с супругой вашего брата и повздорили? – спросил Бойко, ставя опустевший стакан на стол.
– Да. Она сказала, что из-за меня он уехал и пропал. Только я ее и смогла уговорить, чтобы не говорила ничего про Васю.
– А почему? Помните, мы сможем лучше помочь вам, если вы все расскажите.
– Мой муж. Он нигде не работает. Они с другом вот уж несколько лет ищут по развалинам, то, что осталось.
– Копатели что-ли? – спросил лейтенант, придвинувшись поближе.
– Что? – спросила непонимающая Валя
– Ну, черные копатели. Так их называют. Роют могильники, курганы, древние поселения. Потом барыгам предлагают, если что нашли. Оружие находили? – вдруг спросил он.
– Вроде нет. – несмело ответила женщина: – Но меня особо в курс дела не вводили. Где они, что они? Не знаю. Может находили.
– Что-то еще можете вспомнить?
– Да. Когда Сергей приехал. А у него машина такая, – она неопределенно развела руками в стороны: – Наша, в смысле отечественная, но колеса огромные, лестница на верх, на багажник, прямо внедорожник. Высокая еще такая.
– Так. – кивнул в ответ капитан: – Уже хоть что-то. А цвет машины какой?
– Такая. – она опять пожала плечами: – Как военная. Камуфляжная. Вот.
– А что дальше было?
– Ну они за приезд посидели вечером. А на следующий день выспались и поехали, как они сказали, машину испытывать. Вернулись уже под вечер. Знаете, Вася приехал возбужденный такой. Все говорил, что нашли они там что-то.
– А куда ездили не сказали? – уточнил Бойко, чувствуя, что у него в руках, наконец-то оказалась ниточка и этому делу. Чутье оперативника его ещё ни разу не подводило в таких вещах. Краем глаза он заметил, что и сидящий рядом лейтенант тоже напрягся, внимательно слушая женщину. Но не все сбылось, как им хотелось. На все наводящие вопросы женщина не знала ответов. Ни куда поехали, ни даже направления она не знала. Только и смогла вспомнить, что Анна Владимировна вечером двадцать первого договаривалась с Сергеем, что он вместе с ней проедет по тому же маршруту, что, вроде, было какое-то место, где Вася долго бродил, а потом какой-то возбужденный уже не обращал внимания ни на что, и они вскоре вернулись.
– А сколько раз они туда потом ездили?
– Они с Игорем дня три туда ездили. А вот на четвертый уже не вернулись.
– Получается они пропали двадцатого. – прикинул в уме капитан: – Двадцать первого вы их ждали, звонили. А двадцать второго ваш брат с вашей мамой поехали их искать. Так? А почему мама? Почему вы сами не поехали с братом?
Валя поёжилась, как будто мороз вдруг пробежал по её коже. Задумчиво пожевала нижнюю губу и через паузу ответила:
– Страшно стало… Не знаю, как описать. Но… Стоило подумать об этом, как меня прямо ужас охватывал. Ничто не могла с собой поделать.
– Вить, звони Фомичеву. – Бойко повернулся к коллеге: – Узнай у него все, что он знает об Василии и Игоре. И пусть точное место нам покажет, где видели машину с
Сергеем и Зиновьевой.
Пока лейтенант доставал телефон, капитан откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, потом отрыл их и уточнил:
– А лучше, пусть он к нам сам едет. Тут на месте все и узнаем.
Потом повернулся к хозяйке и спросил:
– Валентина Владимировна, вы же не против, что мы у вас все обсудим? – он обвел рукой беседку, приютившую их на это время и спасавшую от летнего зноя, царившего снаружи.
– Нет, что вы. Пожалуйста.
– Спасибо.
Бойко опять откинулся и закрыл глаза, не обращая внимание на говорившего рядом с ним по телефону коллегу. Получается пропавших не десять человек, а уже двенадцать. Это, с одной стороны, ухудшало ситуацию, но, с другой, он был уверен, что, найдя этих четверых, они найдут и остальных. В задумчивости он побарабанил пальцами по столу.
– Через десять минут будет, Сан Саныч. – сказал лейтенант, на что капитан в ответ кивнул, не открывая глаз.
«Так. Сегодня двадцать пятое августа. Получается, двадцать первого пропали копатели, а значит это были первые пострадавшие. Двадцать второго – Зиновьева с племянником. Остальные пропали в тот же день и на следующий, то есть двадцать третьего.»– он чувствовал, что все эти случаи связаны между собой, прямо все внутри него говорило об этом. А своим ощущениям Бойко привык доверять.
Минуты пролетели незаметно, и вдруг на улице послышался шум подъезжающей ко двору машины. Хлопнула дверь, и спустя пару секунд почти над ухом раздался тот самый переливистый звон.
– Ой, пойду встречу! – вскочила на ноги Валя и поспешила к калитке. Раздались шаги, и в проеме беседки показалось грузное тело местного участкового. Фомичев Валерий Яковлевич, когда – то работал у них в районном отделении, по работе они даже пересекались несколько раз, но сейчас уже пару лет, как он вышел на пенсию и отправился участковым в родное село. Было ему немного за пятьдесят, но здоровьем не блистал: большой вес и множество вредных привычек подкосили Фомича, так его все в отделе звали за глаза, и к своему возрасту выглядел он, наверное, лет на десять, а то и на пятнадцать старше. Большой живот, который, как говорится, заходит впереди хозяина, полное отсутствие даже намека на шею, большая лысина, которую участковый то и дело вытирал платком, красное в капиллярах обвисшие лицо, выдавало в нем большого любителя много есть и вкусно выпить. Ну или наоборот.
– Приветствую тебя, Валерий Яковлевич. – капитан привстал, пожав протянутую руку и показывая на стул, стоящий напротив себя, сказал: – Присаживайся.
– Валь, а можно мне водички, – попросил участковый у хозяйки и в который раз
протёр лысину и шею платком: – А то меня эта жара доконает сегодня.
– Отпустило? – спросил капитан, подождав пока Фомичёв допьёт.
– Да, вроде, полегчало.
– Ну тогда, Яковлевич, Рассказывай. Где видели Зиновьеву.
– Так тут на окраине села и видели.
– А куда они направлялись, в какую сторону?
Глазки участкового забегали, как будто было что-то, о чем он хочет умолчать, но пока не знает как. Заметив это, капитан сказал:
– Не юли, Валер. Говори, как есть, а мы потом уже думать будем, что с этим делать.
Фомич привычным жестом опять вытер пот с лысины и шеи, потом взглядом попросил хозяйку еще долить воды в стакан.
Капитан терпеливо ждал. Чуйка опять начала твердить, что вот он! Тот самый кончик ниточки, за который нужно ухватиться и осторожно его распутывать. Зная о некоторых грешках участкового не понаслышке, сейчас Бойко старался не спугнуть Фомичева, ведь стоило тому замолчать, и опять придется копать, но только уже в другом месте.
Тем временем Фомич допил воду и, видимо решившись, начал говорить.
– Тут какое дело. Жогова с приятелем своим я видел с степи, километрах в восьми отсюда. Мне люди сказали, что они туда зачастили. Ну я и поехал к ним, чтобы, значит, посмотреть, чем они там занимаются. Мутные ведь они личности.
На эти слова Валя вскинула брови и сказала, перебивая участкового:
– Валерий Яковлевич, да какие мутные, они же…
Но мысль свою она закончить не успела, потому что капитан, почувствовав, что Фомич сейчас замкнется, перебил хозяйку:
– Валентина, это сейчас не важно. Важно найти сейчас ваших родственников.
– Валерий Яковлевич, продолжай. То, что они копатели мы и так знаем. Ты к ним на копанку ездил?
Фомич нехотя кивнул, косясь на женщину. Скорее всего те двое делились с ней непростыми денежными отношениями между ними и участковым. Вот эта деталь и мешала Валерию начать выкладывать все как на духу. В тот день он же, взяв с них пару тысяч, чтобы не писать протокол, с большим удовольствием купил на нее пива, рыбы и употребил все это у себя дома сидя перед телевизором.
Он ещё раз покосился на хозяйку и встав со скамейки, сказал:
– Поехали лучше я вам это место сам покажу. Так, по описанию вы его вряд ли найдёте.
Полицейские встали и отправились следом за участковым к большому облегчению Фомичёва. Капитан, быстро смекнув о настоящей причине такого рвения участкового, оставил Валю дома, чтобы Валера чувствовал себя посвободнее.
– Валентина Владимировна, вы не переживайте. Как только что-то станет известно, мы сразу вам сообщим. А сейчас лучше остаться дома, вдруг они вернутся, а никого нет.
Женщина собиравшаяся было напроситься к ним и подозрительно косясь на участкового, проводила их до калитки.
Сели все в дежурный Уазик. Машину участкового решили оставить на месте, зачем их гонять обе?
Летняя степь встретила их всё той же жарой, с которой прекрасно справлялся кондиционер в автомобиле и вездесущими кузнечиками, то прыгающими на лобовое стекло, то немного проехав улетавшими дальше по своим делам. Грунтовка, шедшая прямо с окраины села, минут через двадцать вывела их, наконец, на нужное место.
Около большого странного вида камня, покрытого мхом, они остановились. Дальше дорога уходила в сторону, но участковый показывал им другое направление – в сторону от грунтовки. Немного посовещавшись, дальше решили пойти пешком, чтобы в случае чего не пришлось выскакивать из машины.
Обойдя камень, они подошли к спуску с холма и оторопело уставились вниз. Вся балка была покрыта густым белёсым туманом настолько плотным, что создавалось впечатление, что перед ними та самая молочная река из детских сказок.
– Сан Саныч, смотри! – лейтенант указывал вытянутой рукой куда-то вглубь белого моря. Приглядевшись, капитан смог разглядеть что-то красноватое, еле-еле пробивавшиеся через белёсое марево. Идти вперёд не хотелось совершенно, но делать было нечего и пришлось, пересилив себя, начать спуск. Здесь на удивление было прохладнее, как будто туман не только оберегал от взглядов пространство, но и охлаждал воздух. Держась рядом друг с другом, чтобы не разойтись в стороны и тщательно глядя себе под ноги, минут через пять они наконец дошли до места.
Красный старенький пикап стоял, наполовину зарывшись колёсами в высокую степную траву. Двери его были открыты, борт откинут, но больше никаких признаков жизни вокруг не наблюдалось.
Лейтенант заглянул в пустой салон оглядел его и сказал:
– Здесь пусто.
– Валерий Яковлевич, а где конкретно их копанка?
– Так тут же. Вон там, метрах в двадцати отсюда. – участковый махнул рукой, показывая куда-то за стоящий внедорожник. Осторожно обойдя его, они резко остановились. Здесь туман был ещё гуще, создавая практически непроглядную преграду для взоров. Но несмотря на это было видно, что в белом пространстве проглядывают очертания ещё какой-то машины. Подойдя ближе, они с удивлением обнаружили высокий лифтованный УАЗ на больших внедорожных колёсах.
– А это, надо полагать, машина племянника Зиновьевой Сергея? – задумчиво протянул капитан и добавил: – Всё удивительнее и удивительнее. А где же они все?
Лейтенант повторил свои действия. Заглянул в салон, открыв перед этим двери и сказал:
– Здесь тоже пусто. Никого. Хотя документы, похоже, они оставили. – добавил он, доставая с переднего сиденья сумку и заглядывая в неё.
– Яма, которую они вырыли там, чуть подальше. – не смотря на царившую здесь прохладу, участковый, наверное, теперь уже от волнения, всё так же покрывался липкой испариной.
Бойко обошёл стоящую машину и направился дальше, знаком показав своему напарнику двигаться за ним.
Еле заметная тропинка, теряясь в тумане, вела их чуть в сторону и, наконец, впереди проступили очертания достаточно большого холмика из свеже вырытой накиданной земли. Ещё пару шагов и вслед за этой горкой стали видны края ямы.
Подойдя ближе, капитан глянул вниз и обомлел – всё дно вырытого углубления занимали тела людей. Лежали они ровным рядом, но таким образом, чтобы их лица были направлены вверх, что позволяло определиться кто это. Подойдя в плотную к краю, капитан присмотрелся и узнал некоторых из лежащих по фотографиям из дел. Крайними к нему оказались последние пропавшие люди, как раз Сергей со своей тётей. Было совершенно непонятно живы они или нет – никаких следов крови или ран разглядеть было невозможно.
– Лейтенант. – только успел сказать Бойко, как вдруг чуть сзади них послышался резкий стук и звук упавшего грузного тела. Капитан резко оглянулся и его глаза от удивления расширились.
Чуть позади него лежало распластавшись тело старого участкового. А вот над ним склонился никто иной, как числившийся пропащим, один из тех самых копателей по фамилии Жогов. Лицо его не выражало никаких эмоций, а глаза неподвижно смотрели на капитана, от чего у того внутри всё похолодело. Бойко резко рванул из кобуры табельное оружие и направил пистолет на стоящего мужчину:
– Стоять! Не шевелится! Руки за голову!
Но эти слова никакого впечатления на Жогова не произвели. Тот также стоял, не шевелясь и смотрел на капитана. Лейтенант, стоявший рядом решил по всей видимости арестовать Василия и достав наручники двинулся к нему. Вдруг туман около него сгустился и из него появилась ещё одна фигура, в которой капитан с изумлением узнал второго копателя – Игоря.
– Суки, стоять! – вскричал он, но было уже поздно: между Игорем и лейтенантом что-то мелькнуло, и полицейский тихо рухнул на землю, как и участковый до этого. В отличие от Жогова Игорь не стоял на месте, а стал спокойно приближаться к Бойко. Чувствуя, что вот-вот случится что-то непоправимое, полицейский перевёл ствол в сторону приближающегося и нажал на курок. Грянул выстрел. Пуля попала именно туда куда и целился капитан, а именно в ногу Игоря. Но, к его большому удивлению, никакого впечатления на неприятеля это не произвело. Тот также не торопясь приближался. Когда их разделяло всего пару шагов, капитан с ужасом увидел, что немигающие глаза Игоря вдруг налились абсолютной чернотой, от чего его лицо превратилось какую-то страшную маску невиданного чудовища.
Капитан перевёл ствол и начал пулю за пулей выпускать прямо в лицо этой твари. Было видно, как свинцовые мухи жалят и разрывают голову Игоря, но разлетавшееся было в стороны волосы и кости, казалось, были как будто нарисованной оболочкой, под которой не было ничего кроме абсолютной тьмы. Вот небольшой кусочек черепа со скальпом был вырван из головы Игоря, но отлетев в сторону он просто растаял в воздухе, а на том месте, где он только что был, опять появилась недостающая часть головы. Когда пистолет грохнул последний раз, оставив затвор открытым, Игорь был уже в шаге от полицейского. Из его груди вдруг выскочила чёрная лента и сильный удар отправил капитана в небытие.
И снова над степью воцарилась тишина. Только две фигуры ходили, не слышно ступая в тумане.
***
Бойко пришёл в себя рывком, первое время абсолютно не понимая, что с ним и где он находится. Потом память вернулась, и он резко раскрыл глаза. Лучше бы он этого не делал! Капитан обнаружил себя лежащим прямо на земле. Руки и ноги его были разведены в стороны и чем-то крепко зафиксированы. Пошевелиться не представлялось никакой возможности. Он только мог, стиснув зубы, вертеть головой стараясь максимально оглядеть пространство вокруг.
Справа и слева от себя в том же самом тумане он разглядел ещё силуэты людей в том же положении, как и он. Попытался крикнуть, но ничего не получилось. Рот и губы усиленно не хотели размыкаться, а все его усилия принесли только какое-то тихое невнятное мычание.
Сколько он так лежал было абсолютно непонятно, пока вдруг откуда-то спереди не послышалось заунывное пение. То этот голос был скрипучий, то с баса переходил на фальцет. Никакой ритмичности Бойко так и не уловил, но звуки были настолько омерзительные, что хотелось просто провалиться на месте прямо под землю. Дрожь волнами шла по телу, в ушах то начинало звенеть, то отпускало.
И тут вдруг капитан почувствовал, как его ноги что-то коснулось. Он дёрнулся, но верёвки держали прочно, поэтому у него ничего не получилось. А между, тем что-то змейкой продолжала скользить по ноге под брюками полицейской формы всё выше и выше. Капитан максимально поднял голову стараясь хоть чуть-чуть рассмотреть, что происходит, но с этого ракурса особо видно ничего не было. Тут он с ужасом почувствовал, что непонятная змея, вдавив кожу до боли прошла под ремнём и очутилась на животе, под рубашкой. Глазами он наконец-то смог увидеть непонятный шевелящийся бугорок под тонкой хлопковой голубой тканью, двигавшийся всё ближе и ближе к грудной клетке.
Вдруг резкая боль пронзила тело в области солнечного сплетения. Она была настолько раздирающая, настолько острая, что капитан почувствовал, что вот-вот потеряет сознание, но чья-то злая воля не давала ему окунуться в забытие. Когда боль чуть-чуть стихла, он с ужасом почувствовал, что непонятное щупальца внутри него как будто высасывают его внутренности, настолько тянущим было это ощущение.
Внезапно со всех сторон раздались крики и Бойко понял, что рот его больше не связан, щупальца резко рванулось у него внутри, и мужчина сам не выдержав закричал. Сколько длилось это мучение он не мог понять, но оказалось, что просто целую вечность. Наконец боль немного отступила, и капитан с ужасом осознал, что своего тела он больше не чувствует. Совсем. Постарался пошевелиться, но команды просто не доходили до мышц. В его распоряжении оставались только глаза, к сожалению, смотрящие вверх в тот же самый проклятый туман.
Через какое-то время он с удивлением увидел, что белая пелена понемногу редеет, а на смену ей начинает подниматься ветер. Тугие струи воздуха всё сильнее и сильнее начали бить по окружающему пространству. Прямо перед глазами мужчины пролетали вырванные кусты, обломки каких-то веток; потом он с ужасом осознал, что ветер начал дуть с такой силой, что в воздухе прямо перед ним мелькнула и пропала чья-то оторванная конечность. Ещё спустя пару минут тело капитана разорвали на части мощные ветряные потоки и его сознание навсегда покинуло этот мир.