Семь слонов
Выйдя из центра, Анна позвонила Дорохову.
– Он знает больше, чем говорит. Отрицает знакомство с Соколовым, но заметно напрягся при упоминании Твери и фарфоровых слонов. И ещё – я видела карту пациента с синим кружком, как пометки в журнале Соколова.
– А у меня новости, – голос Дорохова звучал возбуждённо. – Я проверил связи. Елена Андреевна действительно была пациенткой центра «Новая жизнь». Два года назад, курс терапии по поводу повышенной тревожности. И направил её туда… догадайся кто?
– Виктор Михайлович Астахов.
– Точно. Более того, нашлись записи о том, что Софья тоже проходила там «диагностику». Всего три сеанса. Потом мать прекратила терапию. И вот что странно – в электронных картах обеих стоят цветные метки. У матери – синяя. У дочери – зелёная.
– Жди меня. Нужно срочно поговорить с Еленой Андреевной.
Сознание возвращалось медленно, словно всплывая из глубин тёмного озера. Софья открыла глаза и несколько секунд смотрела в потолок, не понимая, где находится. Комната. Та же комната с бетонными стенами. Но что-то изменилось. Стены… на них появились рисунки. Цветные изображения слонов – десятки, может быть, сотни фигурок, нарисованных словно детской рукой.
Она попыталась сесть, но тело плохо слушалось. Голова кружилась, во рту пересохло. Что они ей вкололи?
– Ты очнулась. Хорошо.
Софья повернула голову. В углу комнаты на стуле сидела девочка примерно её возраста. Худенькая, с короткими тёмными волосами и большими глазами.
– Кто ты? – голос Софьи прозвучал хрипло.
– Меня зовут Катя, – девочка встала и подошла ближе. – Катя Воронова.
Софья попыталась осмыслить услышанное. Катя Воронова. Это имя она где-то слышала. Где-то…
– Ты давно здесь? – спросила Софья, пытаясь собраться с мыслями.
– Очень давно, – Катя села на край кровати. – Почти двадцать лет назад.
– Что?! – Софья резко села, преодолевая слабость. – Но это невозможно! Ты же…
– Мне пятнадцать. Мне всегда пятнадцать, – Катя грустно улыбнулась. – Это трудно объяснить. Ты сейчас под действием препаратов. Поэтому можешь меня видеть.
Софья уставилась на девочку, пытаясь понять, что происходит. Галлюцинация? Последствия укола? Или она просто сходит с ума?
– Я не понимаю…
– Конечно, не понимаешь, – Катя взяла с тумбочки зелёного слона. – Это я оставила тебе сообщение. «Не верь. Беги. К.» Я надеялась, что ты сможешь уйти до того, как они начнут процедуры.
– Какие процедуры? Что происходит? – в голосе Софьи звучала паника.
Катя вздохнула, поглаживая фарфоровую фигурку.
– Беркут и его «коллекционеры»… они не просто похищают детей. Они создают свою коллекцию. Особенных детей, как они говорят. Детей, чьи души будут принадлежать им.
– Я не понимаю…
– Беркут разработал препарат. Он называет его «ключом». Этот препарат изменяет сознание, делает человека внушаемым. А потом… потом они забирают часть тебя. Твои воспоминания, твои эмоции, твою волю. И взамен оставляют пустоту. Или что-то чужое.
Внутренности Софьи словно сковало.
– Они делают из людей марионеток?
– Хуже. Они делают из людей коллекционеров. Таких же, как они сами. Виктор Рогов, Игорь Соколов – они были первыми. Первыми подопытными. А теперь они помогают Беркуту находить новых… экспонатов.
Софья попыталась переварить услышанное. Это звучало как бред, как сюжет фантастического фильма. Но что-то подсказывало ей, что Катя говорит правду.
– Если ты здесь уже двадцать лет… то почему ты до сих пор выглядишь как подросток?
Катя грустно улыбнулась.
– Я не здесь. Не совсем здесь. Моё тело… оно мертво. Давно мертво. А то, что ты видишь, – лишь проекция. Отражение в твоём сознании, изменённом препаратами.
– Ты призрак? – Софья отодвинулась, чувствуя, как по телу пробежала дрожь.
– Нет. Скорее… эхо. Беркут называет это «остаточным сознанием». Когда у человека забирают его суть, что-то всё равно остаётся.
Глава 9: Нити судьбы
Елена Андреевна встретила Анну в своей квартире, измученная бессонницей и ожиданием. Круги под глазами, бледное лицо, нервные движения – она выглядела человеком на грани нервного срыва.
– Что-то случилось? – спросила она, как только Анна переступила порог. – Вы нашли Софью?
– Пока нет. Но у меня появились новые вопросы, – Анна прошла в гостиную. – Это очень важно. Вы когда-нибудь посещали психологический центр «Новая жизнь»?
Елена Андреевна замерла на секунду.
– Да. Пару лет назад. Виктор посоветовал, сказал, что у меня повышенная тревожность из-за работы. А что?
– И Софья тоже была там?
– Несколько раз. Три или четыре сеанса, – Елена Андреевна нахмурилась. – Но мы перестали ходить. Софье не нравился психолог. Она говорила, что ей некомфортно на сеансах. А что случилось?
Анна достала фотографию Беркута.
– Это тот психолог, к которому вы ходили?
Елена Андреевна взглянула на снимок и кивнула.
– Да, доктор Беркут. Он очень известный специалист. Виктор говорил, что к нему очередь на несколько месяцев вперёд, но нам удалось попасть к нему по знакомству.
– Что происходило на сеансах? Что он делал с вами? С Софьей?
– Обычная терапия, – Елена Андреевна пожала плечами. – Беседы, тесты. С Софьей он проводил какую-то арт-терапию… Что-то связанное с фигурками животных. И прописал мне таблетки.
– Какие таблетки?
– Не помню названия. Маленькие белые таблетки. Они должны были снизить тревожность. Я принимала их около месяца, но потом перестала – они делали меня какой-то… отстранённой. Как будто я смотрела на мир через мутное стекло.
Анна почувствовала, как пульс участился.
– Елена Андреевна, эти сеансы, таблетки… когда именно это было?
– Примерно за полгода до того, как я познакомилась с Виктором, – она задумалась. – Нет, вру. Мы были знакомы, но не близко. Он был просто знакомым из общей компании. А потом, когда я уже ходила к Беркуту, он стал проявлять больше внимания. Приглашать на свидания, дарить подарки…
– Вы не находите это странным? – осторожно спросила Анна. – Беркут. Виктор. Эти таблетки.
Елена Андреевна медленно опустилась на стул, её лицо внезапно побледнело ещё сильнее.
– Вы думаете… всё это было связано? Виктор и Беркут… они действовали вместе?
– У нас есть основания так полагать, – Анна придвинулась ближе. – И ещё один человек – Игорь Соколов, учитель физкультуры. Возможно, они давно планировали похищение Софьи.
– Боже мой, – прошептала Елена Андреевна. – Я впустила его в наш дом. Я сама…
– Вы не виноваты, – твёрдо сказала Анна. – Они манипулировали вами. Возможно, даже с помощью препаратов.
Елена Андреевна вдруг подняла голову, в глазах мелькнула паника.
– Слоны! – воскликнула она. – Первый слон появился у Софьи после занятия с Беркутом. Он сам дал ей эту фигурку. Сказал, что это… что это символ её потенциала.
– Какого цвета был этот слон?
– Зелёный, – прошептала Елена Андреевна. – Ярко-зелёный.
Анна сделала пометку в блокноте.
– Есть ещё что-то, что кажется вам странным? Любая мелочь может быть важна.
Елена Андреевна закрыла глаза, вспоминая.
– Был один раз… Софья вернулась после сеанса у Беркута какая-то… другая. Отстранённая. Говорила медленно, как будто с трудом подбирая слова. Я спросила, всё ли в порядке, а она сказала: «Я видела Катю. Она тоже была особенной».
– Катю?
– Да. Тогда я подумала, что она говорит о ком-то из пациентов центра. Но теперь…
– Катя Воронова, – тихо сказала Анна. – Девочка, которую Виктор Рогов убил двадцать лет назад.
На кухне зазвонил телефон. Елена Андреевна рассеянно поднялась, чтобы ответить. Через минуту она вернулась ещё более бледная.
– Это был он.
– Кто?
– Беркут. Сказал, что с Софьей всё в порядке. Что она… – голос Елены Андреевны дрогнул. – Что она проходит «необходимую трансформацию».
Анна вскочила.
– Он назвал адрес? Сказал, где она?
– Нет. Только то, что… что скоро я получу от неё весточку. И что я должна быть готова к тому, что она изменится.
Анна быстро набрала номер Дорохова.
– Срочно пробей звонок на домашний телефон Елены Андреевны. Только что. И объяви Александра Беркута в розыск. Немедленно!
Повесив трубку, она повернулась к Елене Андреевне.
– Вы вспомнили что-нибудь ещё? Беркут когда-нибудь упоминал места, куда он уезжает? Дом за городом, дачу?
Елена Андреевна потёрла виски, пытаясь сосредоточиться.
– Однажды… он говорил о санатории. О каком-то старом санатории, который он хотел превратить в реабилитационный центр для детей с психологическими травмами. Бывший советский санаторий где-то в лесу.
– Название? Адрес?
– Кажется, «Сосновый»… или «Лесной»… что-то в этом роде. Но однажды я видела на его столе документы. Что-то связанное с оформлением собственности. Там был адрес: Сосновское шоссе, 115 километр.
Анна уже набирала номер Дорохова.
– Проверь санаторий на 115-м километре Сосновского шоссе. Возможно, бывший советский, сейчас предположительно принадлежит «Беркуту». Организуй группу захвата. И запроси ордер на обыск всех объектов, связанных с «Беркутом».
Дождь лил как из ведра, превращая дорогу в скользкую серую ленту. Анна то и дело всматривалась в указатели сквозь мокрое лобовое стекло. 112-й километр… 113-й… Где-то здесь должен быть поворот на старый санаторий.
Дорохов сидел рядом, просматривая документы.
– Санаторий «Лесная поляна» открылся в 1978 году. Специализация – лечение неврозов и психосоматических заболеваний. Закрылся в 1996 году из-за нехватки финансирования. В 2010 году территория была продана частному лицу. Угадай, кому?
– Беркуту, – ответила Анна, снижая скорость перед крутым поворотом.
– Почти. Компания «Новый путь». Но её единственный учредитель – Александр Викторович Беркут. Все документы в порядке, все разрешения получены. Официально – реабилитационный центр для детей и подростков с психическими травмами. Но последние пять лет никакой деятельности. Счета за электричество приходят, налоги платятся, а пациентов как будто нет.
– Как будто, – повторила Анна. – Или они просто не регистрируются официально.
На 115-м километре появился указатель: «Санаторий «Лесная Поляна» – 2 км». Полустёртые буквы, проржавевшая стрелка. Анна свернула на узкую дорогу, уходящую в лес.
– Группа захвата на месте? – спросила она.
– Да. Ждут нашего сигнала. Оцепили территорию, но пока не двигаются.
Через два километра они упёрлись в высокий забор. Некогда белые бетонные плиты были покрыты мхом и граффити. Ворота были заперты на массивный замок. Слева от ворот была маленькая калитка с домофоном.
– Что будем делать? – Дорохов взглянул на Анну. – Ордер будет готов только через час.
– Нет времени ждать, – она достала пистолет, проверила обойму. – Распредели группу. По моему сигналу – штурм.
Анна подошла к калитке, нажала кнопку домофона. Тишина. Нажала снова. Через несколько секунд раздался хрипловатый голос:
– Санаторий "Лесная Поляна" закрыт для посещений.
– Полиция! – громко сказала Анна. – Откройте, у нас вопросы.
Тишина. Потом звук отпираемого замка. Калитка приоткрылась.
Анна переглянулась с Дороховым, который уже координировал действия группы захвата по рации. Он кивнул. Она толкнула калитку и вошла.
Территория санатория выглядела запущенной. Асфальтированные дорожки потрескались, сквозь них пробивалась трава. Фонтан в центре круговой аллеи давно не работал, в чаше скопилась дождевая вода. Вдалеке виднелось трёхэтажное здание – главный корпус, когда-то выкрашенный в белый, а теперь серый цвет.
Анна медленно шла по аллее, держа руку на кобуре. Вокруг – ни души. Только шум дождя и шелест листвы.
У входа в здание стоял человек. Высокий, в тёмном дождевике с капюшоном. Когда Анна подошла ближе, он откинул капюшон, и она узнала Игоря Соколова.
– Следователь Свиридова, – он слегка улыбнулся. – Доктор Беркут ждёт вас.
– Где Софья Величко? – Анна выхватила пистолет и направила его на Соколова.
– В безопасности. Внутри, – он не выглядел испуганным или удивлённым. – Доктор Беркут знал, что вы найдёте это место. Он… предвидел ваш приход.
– Руки за голову. Медленно. И ведите меня к Беркуту.
Соколов подчинился, странно улыбаясь.
– Вы не понимаете, следователь. Это не просто встреча. Это… приглашение.
За спиной Анны появился Дорохов, держа оружие наготове.
– Группа на позиции, – шепнул он. – Даю сигнал?
Она помедлила. Если они начнут штурм, жизнь Софьи может оказаться под угрозой. Нужно сначала найти её, обеспечить безопасность.
– Нет. Сначала я поговорю с Беркутом. Группа находится в режиме ожидания.
Анна кивнула Соколову:
– Веди.
Глава 10: Лабиринт
Внутри здание санатория оказалось совсем не таким заброшенным, как снаружи. Тусклые лампы освещали длинный коридор с несколькими дверями по обеим сторонам. Воздух был сухим и тёплым, с лёгким запахом антисептика – как в больнице. Каждый шаг отдавался гулким эхом.
– Куда мы идём? – спросила Анна, не опуская пистолет, направленный в спину Соколова.
– В кабинет доктора Беркута. Третий этаж, западное крыло, – он говорил спокойно, словно проводил экскурсию. – Там вас ждёт сюрприз.
– Какой ещё сюрприз?
– Увидите, – Соколов слегка улыбнулся. – Доктор всё очень тщательно подготовил.
Они поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж. Здесь коридор разделялся на два – направо и налево. Соколов повернул направо, к ещё одной лестнице.
– Почему вы это делаете? – спросила Анна, стараясь, чтобы её голос звучал ровно. – Зачем вам всё это?
Соколов остановился, но не обернулся.
– Вы не поймёте. Никто не поймёт, пока не испытает на себе, – он говорил тихо, словно делился сокровенным. – То, что делает доктор Беркут, – это не просто эксперимент. Это… эволюция человечества. Возможность стать кем-то большим. Увидеть за пределами обыденного.
– Вы похищаете и мучаете детей, – в голосе Анны прозвучало холодное презрение. – Разве это эволюция?
– Вы ошибаетесь, следователь. Мы не причиняем им боль. Мы… освобождаем их. Это как снять тяжёлый рюкзак после долгого дня. Только рюкзак – это ограничения собственной личности.
Он снова двинулся вперёд, продолжая говорить:
– Доктор Беркут нашёл способ выйти за пределы индивидуального сознания. Соприкоснуться с чем-то… большим. Вы даже представить себе не можете, что открывается там, за гранью.
Анна уловила в его голосе странные нотки – смесь религиозного восторга и фанатизма. Похоже, Беркут действительно был для них не просто руководителем, а кем-то вроде гуру.
Они поднялись на третий этаж. Здесь было заметно светлее – современные светильники, свежая краска на стенах. Ничто не напоминало заброшенный санаторий. Соколов остановился перед большой двустворчатой дверью в конце коридора.
– Доктор ждёт вас внутри, – он отступил в сторону. – Одну.
– Этого не будет, – Анна крепче сжала пистолет. – Открывай.
Соколов пожал плечами и толкнул дверь. За ней оказался просторный кабинет с панорамными окнами, выходящими на лес. Современная мебель, элегантный дизайн, картины на стенах. И книги – сотни книг на полках от пола до потолка. За массивным столом из тёмного дерева сидел Александр Викторович Беркут.
– Анна Витальевна, – он улыбнулся, поднимаясь навстречу. – Я рад, что вы приняли моё приглашение.
– Где Софья Величко? – Анна направила на него пистолет, не тратя времени на любезности.
– В безопасности, уверяю вас, – Беркут жестом пригласил её сесть в кресло напротив стола. – Почему бы нам сначала не поговорить? Я так много хотел бы вам рассказать.
– Я не собираюсь играть в ваши игры, – Анна осталась стоять на месте. – Где девочка?
Дорохов, незаметно вошедший в кабинет за спиной Анны, держал Соколова на мушке.
– Может, всё-таки обыщем здание? – предложил он. – Группа готова.
Беркут вздохнул с театральным разочарованием.
– Как всё банально. Я ожидал от вас большего понимания, Анна Витальевна. Но если вы настаиваете… – он нажал кнопку на столе. – Игорь, проводи следователя Свиридову в лабораторию. Покажи ей нашу гостью.
– Дорохов, останься здесь, – распорядилась Анна. – Не спускай с него глаз. И вызови подкрепление.
Она последовала за Соколовым, который вёл её по коридору к лифту в конце крыла. Металлические двери разъехались с тихим шипением. Внутри было всего две кнопки: вверх и вниз. Соколов нажал «вниз».
– Сколько уровней под землёй? – спросила Анна, не ожидая ответа.
– Три, – неожиданно ответил Соколов. – Доктор переоборудовал старые бомбоубежища. Получилось… впечатляюще.
Казалось, лифт спускался целую вечность. Наконец двери открылись, и Анна увидела длинный ярко освещённый коридор. Стерильная чистота, белые стены, закрытые двери с небольшими окошками. Как в больнице. Или в тюрьме.
– Что это за место?
– Лаборатория трансформации, – Соколов двинулся вперёд. – Здесь происходит самое важное. Здесь личности… перестраиваются. Приобретают новую форму.
Он остановился у одной из дверей, заглянул в маленькое окошко.
– Вот, смотрите. Ваша Софья.
Анна отстранила его и прильнула к стеклу. Внутри была небольшая комната с белыми стенами. На кровати, похожей на больничную, лежала Софья. Глаза закрыты, на голове – странное устройство с множеством проводов, напоминающее шлем. Рядом с кроватью стояло медицинское оборудование: мониторы, капельницы, какие-то приборы, которых Анна никогда раньше не видела.
– Что вы с ней сделали? – Анна схватила Соколова за воротник, прижав к стене. – Открывай дверь! Немедленно!
– Она просто спит, – спокойно ответил он. – Препарат действует мягко. Никакой боли, никакого насилия. Только… трансформация.
– Открой эту чёртову дверь!
Соколов достал из кармана ключ-карту и провёл ею по считывающему устройству. Замок щёлкнул, дверь приоткрылась. Анна оттолкнула Соколова и ворвалась в комнату.
Софья лежала неподвижно, но её грудь равномерно поднималась и опускалась – она дышала. Анна проверила пульс – ровный, сильный. На руке девочки остался след от укола.
– Софья? Софья, ты меня слышишь? – Анна осторожно потрясла девочку за плечо.
Никакой реакции. Глаза под закрытыми веками быстро двигались, словно во сне. Губы беззвучно шевелились.
– Что вы ей вкололи? – Анна повернулась к Соколову, который стоял в дверях, с любопытством наблюдая за происходящим.
– «Ключ». Так доктор Беркут называет своё изобретение. Препарат, открывающий двери восприятия. Делающий сознание… пластичным. Готовым к изменениям.
– Какие побочные эффекты?
– Ничего опасного. Головокружение, слабость, иногда галлюцинации, – Соколов пожал плечами. – Софья просто видит сны. Особые сны, в которых её сознание перестраивается, обретает новую форму.
Анна начала отсоединять датчики от головы девочки. Осторожно сняла странный шлем. На голове Софьи осталась сетка электродов, тонкие провода опутывали кожу.
– Каков антидот? Что нейтрализует действие препарата?
– Время, – улыбнулся Соколов. – Просто время. Через несколько часов она проснётся. Новая. Обновлённая.
– Вы – чудовища, – Анна проверила зрачки девочки. Они реагировали на свет – хороший знак.
– Нет, мы визионеры. Первопроходцы. Те, кто видит будущее человеческого сознания.
Анна вытащила рацию.
– Дорохов? Я нашла Софью. Подвальный этаж, западное крыло. Она без сознания, но жива. Нужна медицинская бригада и…
Резкая боль в затылке прервала её фразу. Мир на мгновение потемнел. Когда зрение вернулось, Анна обнаружила себя на полу. Рация отлетела в сторону. Соколов стоял над ней, держа в руке металлический поднос – очевидно, то, чем он её ударил.
– Простите, следователь, но доктор Беркут настоял на том, чтобы вы тоже стали частью эксперимента, – Соколов поставил поднос на тумбочку и наклонился к ней. – Не волнуйтесь, это не больно. Совсем наоборот.
Анна попыталась достать пистолет, но тело плохо слушалось её. В глазах двоилось. Соколов легко перехватил её руку и забрал оружие.
– Зачем… – с трудом выговорила она. – Зачем вам это?
– Доктор считает, что вы идеальный кандидат для следующей фазы эксперимента. Сильная личность, острый ум, непоколебимая воля, – он помог ей подняться и усадил на стул рядом с кроватью Софьи. – Такие, как вы, встречаются редко. А экспериментам нужны… качественные образцы.
Из коридора донеслись звуки выстрелов и крики. Соколов обернулся к двери, затем снова к Анне. На его лице отразилось сомнение.
– Оставайтесь здесь, – он закрыл дверь и повернул ключ в замке.
Анна попыталась встать, но комната закружилась перед глазами. Сотрясение? Похоже на то. Она сосредоточилась на дыхании, пытаясь прояснить сознание. Рация валялась в нескольких метрах от неё. Если дотянуться…
В этот момент Софья застонала и открыла глаза. Туманный, расфокусированный взгляд скользнул по комнате и остановился на Анне.
– Вы… пришли, – голос девочки был слабым, едва слышным. – Катя сказала, что вы придёте…
– Катя? – Анна наклонилась ближе. – Какая Катя?
– Катя Воронова, – Софья говорила медленно, словно подбирая слова. – Она здесь… с нами. Уже давно. Ждёт.
Звуки борьбы в коридоре стали громче. Кто-то выкрикивал команды, слышался топот ног. Похоже, начался штурм.
– Софья, ты можешь встать? Нам нужно уходить.
Девочка попыталась подняться, но безуспешно. Тело не слушалось её, как марионетка с обрезанными нитями.
– Не могу… Слишком устала…
– Ничего, я помогу, – Анна собрала все силы и поднялась со стула. Комната всё ещё кружилась, но уже не так сильно. – Мы выберемся отсюда.
Она подхватила Софью под руки, помогая ей сесть. В этот момент кто-то забарабанил в дверь.
– Анна! Ты там? Ответь! – голос Дорохова звучал приглушённо, но узнаваемо.
– Здесь! – крикнула она. – Дверь заперта!
– Отойди! Я выбью!
Анна оттащила Софью в дальний угол комнаты, прикрывая своим телом. Через несколько секунд раздался выстрел, замок разлетелся на куски, и дверь распахнулась. На пороге стоял Дорохов, за ним – двое бойцов спецназа.
– Вы в порядке? – он быстро оглядел комнату, убедившись, что опасности нет.
– Да. Соколов ударил меня, но ничего серьёзного, – Анна кивнула на Софью. – А вот ей нужна срочная медицинская помощь. Ей вводили какие-то препараты.
– Медики уже едут, – Дорохов помог поднять девочку. – Мы взяли под контроль верхние этажи. Беркут пытался сбежать, но мы его задержали. А вот Соколов, похоже, ускользнул. Скрылся через какой-то запасной выход.
– Он далеко не уйдёт, – Анна осторожно вела Софью к двери. – Объяви его в розыск. И проверьте весь этот подвал. Кто знает, сколько ещё «пациентов» здесь держат.
В коридоре уже суетились криминалисты, фотографируя и описывая каждую деталь. Полицейские открывали двери других комнат – большинство из них оказались пустыми.
– Похоже, Софья была единственной… в данный момент, – Дорохов поддерживал девочку с другой стороны. – Но, судя по оборудованию, здесь бывало много «гостей».
Когда они поднялись на первый этаж, их уже ждала бригада медиков с носилками. Софью бережно уложили, подключили капельницу.
– Состояние стабильное, – сообщил один из врачей после беглого осмотра. – Но нужно срочно в больницу. Неизвестно, что ей вводили.
– Я поеду с ней, – Анна повернулась к Дорохову. – А ты проследи, чтобы здесь всё проверили до последнего шкафа. И свяжись с Еленой Андреевной. Скажи, что мы нашли Софью, она жива, везём её в больницу.
– Понял, – Дорохов кивнул. – А что с Беркутом?
– Пусть пока посидит в камере. Я допрошу его позже, когда убежусь, что с Софьей всё в порядке. И найди мне всю информацию о его «ключе» – что это за препарат, как он действует, какие могут быть последствия.
Уже в машине скорой помощи Анна взяла Софью за руку. Девочка выглядела хрупкой и бледной под яркими лампами, но её дыхание было ровным, а пульс – стабильным.
– Всё будет хорошо, – тихо сказала Анна, не зная, слышит ли её Софья. – Обещаю. Мы во всём разберёмся.
Софья вдруг крепче сжала её руку и приоткрыла глаза.
– Они придут за нами, – прошептала она. – Коллекционеры. За мной… и за вами. Теперь вы тоже часть коллекции…
Её глаза снова закрылись, рука обмякла. Врач поправил капельницу и успокаивающе кивнул Анне:
– Не волнуйтесь, это нормально. Пациенты в таком состоянии часто говорят бессвязно. Побочный эффект седативных препаратов.
Но Анна знала, что слова Софьи не были бессвязными. Они были предупреждением. И Анна собиралась отнестись к нему со всей серьёзностью.
Скорая мчалась по ночному городу, разрезая темноту проблесковыми маячками. Дождь наконец прекратился, и на небе проглядывали редкие звёзды. Первый раунд был выигран – Софья спасена, Беркут арестован. Но интуиция подсказывала Анне, что это только начало. Что тайны, скрытые в стенах старого санатория, гораздо глубже и страшнее, чем кажется на первый взгляд.
