А время мерно вдаль бредёт
И, вроде, ничего не замечает,
Хорезм цветет и шахов лишь меняет.
Так год за годом пролетает.
Наш шах почти уже в могиле,
Наследников ему не дал Аллах,
Родить уж он давно не в силе
Его охватывает страх,
Лишь только нежную Зухру
Он произвел на свет одну.
А старец всё хиреет и ветшает,
И силу прежнюю теряет.
Уж в шахи метят царедворцы,
Кинжалы, сабли и мечи
Готовят на соперника бойцы,
Вся нечисть набивается в зятья.
Картина ясная уже:
Пока старик живет и держит вожжи-
Хорезм в цвету и мечи в ножнах,
Но власть пора бы передать
В надежные и верны руки,
Но то сложнее любой науки.
Шах голову ломает, ночи бродит,
А зятя так и не находит
Средь приближенных иль родни:
Тот слаб умом, тот шибко жаден,
Тот просто трус, тот кровожаден,
Тот пьет вино и женщин любит,
А тот и во все не надежен,
Тот связь с арабами имеет
И все продаст тем ни за грош.
Восьмой Аллаху не угоден,
Девятый всем хорош,
Но он безроден
И тем одним уже не гож..
Шах думает, худеет в злобе,
Но выход так и не находит,
По залам бегает, молчит,
Под нос себе одно ворчит,
Гоняет ближних не шутя
И только больше в злобе исходя.
Уж все мечтают об одном,
Чтоб оказался в мире он ином.
Но как-то шут ему попался,
Шах пнул его и двинул в рожу,
Тот бы на плахе оказался,
Но тот совет подал, обтерши кожу,
Что, мол, содержат мудрецов,
Почтенных уважаемых отцов,
Но толку с них, не боле, что с козлов-