Полная версия
Купить и скачатьДобавить В библиотеку
Под потерянным днем. Реки в зарослях смысла
Автор:
Год написания книги: 2005
Тэги:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Под потерянным днем
1
Столько теперь скудных дней,Столько теперь скучных идей,Бессмысленные происки бытия,Нечем заняться, тоска-тоска.Не свет, одна лишь тень,Судьбу решил потерянный день.День за днем, сломана ли жизнь,Либо с негативных взглядов она лишь…Примерно с такими же мыслями он,Проснулся, также вспоминая свой сон,Встав накинув на себя халат,Взглянув мельком в окно, где пылал будто сад.Уже совсем скоро,Зацветет под летнюю пору.Он вышел на свой балкон,Увидел человека, тот видел сон,На лавочке расположившись небрежно,Спал Александр Тележнев.Он был пьян и от того,Спал на улице целое утро;Чего не чуял нутром,Спал сладко, хорошо.Иногда двигаясь во сне,Покашливая с ноткой на «веселе»;Смотрящий на Александра с балкона,Был Вячеслав Антонов,Покуривая сигару улыбался,Внутренним голосом смеялся.Облокотившись руками на балкон,Очень хорошо и комфортно чувствовал себя в немИ увиденному был рад,Веселее стало, когда он услышал храп,Который не сравнить ни с чем.Кто храпит? Ясно всем…Вячеслав дождался сквозь птичьего треля,Александрова пробуждения.– С добрым утром, Вас! —Не успев открыть и глаз.Но ответ, надо бы отдать свой долг– Ну что ж, привет! – сказал, что смогВстав отряхнувшись, голову поднял,Как Вячеслав над ним смех изливал.– С добрым, Вас утром!Что Александр, с похмелья мутно?– Ну как сказать… Не плохо,Бывало и похуже, бывало… – сказал глухо.– Да что вы говорите? Пили чай ночью?Но прозвучало молчание, многоточие.Александр кашлянул, вздохнув уныло,Думая, что дальше найти бы силы.2
Рядом лес стоял, густой лес.Зайдет человек и в нем исчез,И вдруг промелькнуло что-то,Что за дела? Что за заботы?Это шел наш герой,Он никогда не вернется домой,Он шел, опустив голову вниз,Слезы лились, будто на бис.Евгений Зарёв был сражен,Бедами в душе одарен,Ничем не сопротивлен.Но слезы от людей он скрывал,Лишь перед иконой душу открывал;Народ знал, что человек он темный,Ни с кем не общается, тенью зараженный.И на встречу ему попался,Кто на давеча на лавке валялся;Александр вглядывался в лицо,Кто же это идет, так кто?Узнав лишь поприветствовал, обернулся,А тот как шел голову склонив, не очнулся.Александр вперед идя, назад смотрел,Запнулся, чуть телом землю не огрел,По примете, постучав ногой три раза, где запнулся,Пошел дальше, от важности надулся.Зарев засунул в карман руку,Где лежал револьвер, на ту мукуЕсли жизнь скажет конецИ призовет в свой дом отец.Но почему-то резко руку убралИ дальше себе он шагал.И вот присел на лавку гражданин,Как всегда, один. Как всегда, один.Напротив, где Вячеслав жил,Часто на балкончике курил.И в очередной раз,Стоял ровно не спуская глаз,Именно про него думал утром.Когда соображение было тупо,Вячеслав всегда любил рассуждатьПро людей, любил их понятьИ мучала бессонница его,Если не мог понять он что.И знал, что мертв Зарев,Видит, как божий день, не Божь кров;Не может жить так человек,Видит горе, видит бед.Сидящий, вроде прямо сидит,Руки на колени, в землю глядит,Голову сильно опустил,В одиночестве тщеславно грустил.Жаль так стало человека,Такой молодой, а уже мрачность от века.Вячеслав, одевшись, на улицу вышел,Чьи-то голоса он услышал.Это соседи уже недели две-три бы,Празднуют то похороны, то свадьбы,Да отпуск у двух молодоженКончается. Дом счастьем заражен.Вячеслав пригляделся, тот не двигаясь сидел,Пристально в землю смотрел,Вячеслав рядом присел.Достал газету из кармана,– Так что сегодня за обманы? —Проговорив Антонов, кашлянулУкрадкой на рядом сидящего взглянул,Как тот сидел, не слушав его речь.А тот продолжил: – Перечь, не перечь,Но что-то я не очень этому доверяю,А «Правдивых пашен» такое сочиняют…– Что? Что вы говорите?– Да… – облегченно – Вы сами посудите,Разве можно в это верить?Одно с неприятелем делитьИ всем ясно сколько разрух– Зачем же вы верите в слух?– А чего народ не послушать?Не слушать, мораль рушить.– Ну ведь, Вы не видели этого сами.– Знаем, но вот и все расстояния,Которые нас окружают, скажутНе веря и пальцем криво покажут.– А Вы сами, кем являетесь? – скромно– Да будем же знакомы! —Протягивая руку, прибавив тон.– Почти соседи, почти рядом дом,А так и не знакомы, так чтобы уж очень,Вячеслав Антонов! Между прочим,– Евгений Зарёв! Меня величают.– Где ж Вы обосновались? Никто не знает.– Я из Киева приехал недавно…«Не знаю, там никого и подавно» —Подумал Антонов, но внимательно слушал.– Хотел бы узнать, где лучше?– И где же? – говорит Вячеслав. – Узнали?– Пока нет. Так Вы не сказали.– Я адвокатом бывалИ сюда по тому делу приезжал.Ну не прям сюда, здесь ведь окраина,Ох работа… Как она замаяла.Но мне, тридцать семь лет,Передохну, другой я, от жизни ответ.Там ведь много своих прорех,Порой не расколоть весь этот орех.Который дал бы отдыха в работе,Уж и тяжкая забота. Неохота.А Вы где работаете сами?– Я работать стал, но ранее…Но простите, мне надо идти.«А где ж живете Вы?» —Подумал философски Вячеслав,Не нашёл собеседника остановить он прав.Попрощавшись тот удалился,Антонов сидел, дивился.Газеты он вообще никогда не читал,После ухода выкинул ее, отдыхал,Но не спокойно в душе, рассуждает:– Но вот, бессонница опять ожидает.Солнце, не солнце, Антонов домой– Проголодался на улице, устрою пир горой.3
– Как мало значений…Зарёв ни свет ни заря,Безо всяких предупреждений,Явился-явился, не успела проснуться детвора.Антонов проснулся, хотел подольше поспать,Но шорох листьев за окном дал подсказать,Что кончился у сударя сон,Так и решил прогуляться он.И вправду, времени без пяти восемь утра.И вот сидят, стало быть друзья.Зарёв все также тихо мирно,Начал речь будто постыло.Антонов ловил на воздухе все сомнения:– Как мало значений…Зарёв снова повторил:– Я Вам не говорил?Да, конечно, просто не успелИ говорить бы не хотел.Сказать бы Вам честно,Да мне и самому интересно.Антонов не мог понять, о чем речь,Даже мысли пропали. Пойти что ль прилечь…Но тот все дальше продолжал– Вы бы знали, сколько я молчал…Я не слышал людских голос,Умирая от черных полос,Как мало значений, для другихЛюдей, это обычный миф.А для тех, кто это испытал,Одно бы лишь, сказал.– Что? Что Вы? Я Вас перебью,Но ведь есть друзья, если Вы это имеете в виду.– Да и туда лезет та тема,Сам не понимаю, но бьет ток по венам.Друзья… Друзья… Может я зря прошагал,Но настоящих я не встречал.Были люди, которые были со мной,Со мной, но не те, кто пошли бы вместо меня в бой.«Вы сломлены!» – подумал Антонов.А тот изливал душу, все молвил.– Вот Вы, были адвокатом,Работе говорили не рады;Ведь Вы убивались за тех,Кто нес на себе возможный грех.Который на самом деле ведь он совершил,Обокрал или жизни лишил…– Вот! Вот! Вот!– Послушайте мой зачет!Деньги одна задачаИ какая к черту удача.Понимаю Ваши душевные крики,Факты, алиби, улики.Мир этот мертв, я не понимаю,Здесь жизни нет, страдаю.У Антонова столько вопросов появилось,Что растерялся, сердце забилось.– А какая ж профессия хороша?По Вашему, от чего не болит душа.– У каждой есть свой изъян,Самое страшное сам себе наркоман.– Ну к примеру, врач,Мало ведь здесь неудач.– Ха-ха. – не смеясь. —Как бы сказать не боясь,Тема будет звучать вечно,Одно лечим, другое калечим.– Гм… А как же астроном, звездочёт?– Человек, не человек, как крот…Смотрит в небо и этим умирает,Сумасшедший, а не понимает.А сумасшедшие – это изгои, враг для народа,Знаем мы такую породу.– Раз на раз не сходится!– Не сходится, верно! А все к одному сводится.– А лаборанты, гардеробщик что ли,А хотя нет, случай был на этом поле…Тут Антонов понял, что ничего не лезетВ голову и продолжать спор небрежно.Все же в пространстве мыслей все ездит,Но показать не хотелось себя невежду.– А где ж Вы работаете, коль так?Что все профессии ведут в просак.– Моя профессия к себе не уважение,Хотел бы промолчать. Смирение.– То есть Вы хотите сказать,Вы работали там и знали,В результатах вред причинять,– О да… Суть уловили. Вникали.Общество во благо злу творитИ лишь чистюля в нас говорит:Не кради, не своруй, не убей…Да выживет только тот, кто сильней.Мы поколением составили системы,А ведь в нас творят животные гены.– Я вижу Вы хороший пессимист,– Нет! Я аккуратный оптимист!Я ведь здесь и живу,И чего-то хорошее я жду.Но чего? Не приложить и к уму,Сам не знаю, чего хочу.– Стремление. Ведь стремление.– Мной владеет земное притяжение.Ведь я живу и значит я оптимист,Вот мое стремление, а пессимист;Лишь отношение к миру,Но не к себе, очень мило.Другой скажет, что дурак,Но ведь свободен и это факт.А Вы, что видите здесь?– Беру в лапы все что есть.К полудню Зарёв отпросилсяИ уж не печальным Антонову обратился.Казалось таким он приснился.Разошлись господа значит,Домой Антонов шел с неудачей.«Почтальон, священник… Профессий много.Художник, писатель… Разве можно судить строго.»4
– Да, было это в Ростове.Адвокат, душа по основе.И как-то в утренний день,Зазвонил телефон, в окне появилась тень.Врасплох там и тут,Похмелье ставило суд.Мысли путались, так много,Прокурор злой, судья строгий.Прокурор, так это вообще сказ,Палец в рот не клади, руку съест за раз.Голова болит после праздников наших,Что было вчера еще краше.Назойливый обратился в сосед,Денег просит взаймы на обед.Каким бы пьяницей вместе со мной он ни был,Все же хорошим человеком он слыл.Взаймы, молча ему дал,Трубку телефонную взял.Звонил мне прокурор,Так, мол, и так, за весь укор,Говорил, так, мол, и так…Как не вовремя мне этот факт.Но все же работа, дела трубил,Решил домой, до кучи простыл.Подлечиться домой поехал,Поспать было б не помеха,Поспать не дал, зашел гражданин,В глазок смотрю, стоит один.– Я Петрижкин Федор Геннадьевич, да-с,Пришел к Вам по делу, здрас!Мне он показался очень скользкий тип,Отвечал ему, а сам охрип.– Да-да… Какими судьбами?– Мы наслышаны Вами.Вы адвокат, монстр своего дела,Тишину создадите из беспредела.– Ну что вы переборщилиИ правду так решили?!– Прошу меня извинить, есть дело…После такого разговора, челюсть свело.Есть у нас такой на службе в органе,Знатный жестокий сэр, где найти копати;Его ж свои работники и засудили,Ох они его и не взлюбили.Дело больших денег тут,Вот и время на предстоящий суд.Я ведь и сам знал его, что мне говорить,Что его давно пора засудить.Деньги огромные… Отказывался с неохотой,В конторе друзья говорили, это же работа…Темные противоречия в душе бушевали,Шептали, спать не давали.Но однажды как-то так незаметно,Я дал положительные ответы.На суде я то молчу, то запищу,Но не выдержал, да речь понесу.Забыл и про того, и про мыслей каких,На высоте оказался очень лих.Как опомнился от речи и беспредела,Прошёл мозговой штурм, что же я наделал.Газеты, пресса в ударе,Так я предотвратил те морали;Одним из лучших был,В авторитете адвокатам слыл.И сколько лжецов, подлецов,И прочих-прочих наглецов.Такова профессия, защищать надо,И стали профессии не рады.И вот решил я уйти,Как не понимали меня коллеги,Иметь такой статус мечты,В адвокатской лиге.Но не спокойно на душе,Не хочу это нести в своей ношеИ вот решил приехать сюда,Свежего воздуха глотнуть, вина.Найти нового человека в себе,Взвесить все то, что надо мне.5
Следующий день наступил,Антонов Зареву правду открыл.Антонов будто ждал ответ,Что тот скажет, а ответа нет.Зарев вновь приобрел облик мертвецаИ не было на нем лица.– Вот я на Вас все гляжуИ одного понять не могу.Что же с Вами случилось?Небось беда какая в жизни приключилась?Печаль такая от чего?Слов горсть и не одно.– Было, дело дрянь, было,За делом злым оно слыло…Еще зеленым умом тогда был,Не понимал, куражил и пил.Молчание испортило интерес,Антонов взорвался, покраснев весь.– И что же это за загадка?Есть ли ключ, есть ли отгадка?– Все есть, плохо на душе,Вспоминать я не в себе.Кем я был?! В молодости дурак.Кто я теперь?! Один мрак.И будто бы я доволен,Шрамы на лице от побоев;Нет ни от пьяниц и алкашей,От судьбинушки моей.Молчание минуты две,Антонов думал о чужой судьбе.Будто обычные слова,Ведь не знал сути. Суть всегда одна.– Вы, курить не хотите?Нет? Ну как велите.Антонов сам закурилИ тяжко так проныл:– Вот я помню еще молодой,Тоже был туп, глуп. Мир мой…Тоже многое не хотелось бы вспоминать…(Сказал так, чтоб разговор поддержать.)Я ведь жил. По разным дорогамХодил, присматриваясь на пороги.На мир этот смиренно гляжу,Но вновь не определенно хожу.Был адвокатом, не верю,Что выпущу из рук карьеру.Вот недели две и опять в город,Спросите зачем? Есть повод.– Опять в адвокатские дела?Делать то чего не хочешь, да?– Не знаю. А чего ж отказаться?Если мне юристом являться.Не в деньгах счастье,Но здесь скучно, ненастье.– Хорошо, когда есть куда деться,А мне Зарёву здесь тереться.– А чего ж поехали со мной?– Чего я найду там? Мне б домой…Дом, найти родной.– А здесь то чего его искать?Как бы попроще сказать:Лесок, три дома, луга, река…Что ни наесть пустота.Природа, да философские смыслы,Некие там фразеологизмы.Я ведь жил и рос в городе ведь,Дескать мне там и умереть.– Умереть, так легко.– Что-что? Простите, что?– Говорю человек живет,В одночасье раз и умрет.– А от того и живет ведь,Сделать дела, продолжить род и умереть.– Все, рожаю детей,Пишу книги и конец идей.– Конечно, здесь много тем,Стоит ли рассуждать, что ясно всем.6
– Смыслы жизни людей губят,Порой задумаются и судят:«Зачем жить? Зачем жить?Не ждать, а сразу себя умертвить.»Все началось с того, как за вклады,Мы пахали и были этому рады.И как-то со своими в кабаке,Назывался он «На реке»,Пили, о чем-то говорилИ не знал, что в тот день жизнь свою схоронил.А как все начиналось…Печали было совсем в малость,Были друзья, моя Надежда,Я к ней относился так прилежно.Безумно так ее любил,За нее я б горы воротил.И вот помню субботний вечер,Надо там день рождения отметить,У нашего высокоуважаемого, не легче,Теперь говорить, надо ответить.Не любил я его, просто повод,Мне девятнадцать, новый город.Мать приболела тогда,Заглянул домой, сказал вот так да,Приду к восьми, так сказал,Про день рождения тогда не знал,А как узнал и вовсе позабывал.Никотин в легкие, алкоголь,Стало быть всем печалям ноль,Веселье, смех, кабак…Пришла тут Надежда,После ее разговора я дурак,Ответил пощечиной небрежно.Она стрелою тогда ушла,Друзья кидали прибаутки,Ни к чему теперь мольба,За вместо подруг, купили проститутки.И как я бросался словами,Поссорился из-за ерунды с друзьями;Шел домой пьян и злой,Шел туман и шел я в зной.И что сегодня есть у меня?Ушла Надежда, ушли друзья.И подходя к своему двору,Люди кругом, все в дыму;Соседи обнимают, целуют,Слезами своими меня любуют.Вижу дом горит, как понять?!– Где? – говорю. – Моя мать.– Нет, ну понимаешь, нет…Не нужен стал мне белый свет,Дальше не помню. Лишь пинок в лицо,За крепкое, плохое словцо,И держали меня, я сопротивлялся.Не смирился, а скончался,Заперли меня, а как я бушевал,Возгласы непристойные кричал.Но в эту же ночь я сбежалВ темный лес, обоймой стучал;Вот уже четыре года,Я тьма как смерть, для народа.Все эти годы душа плачет,Понимаете, до сих порИ счастье как будто дурачит,Наводя темный узор.Ни любимой, ни друзей своих,Кто я? Где я? Да еще и лих…Даже самоубийством делал дела,Но не получилось ни черта.Испытание жизни глупо,Смысл жизни… Вообще тупо.Я сам порой удивляюсь,Как так я еще живой.Жить еще умудряюсь,Путь мой уныл, кривой.Даже в кармане моем,Есть игра с огнем.7
А Антонов слушал с изумлением,С великим человеческим сожалениемИ не знал, что сказать,А выбрал просто промолчать.Зарев прикрыл глаза,На щеке текла крупинкою слеза.– Вот так вот мы и жили,Душу так рано хоронили;Лишь тело с рефлексами живет,Попутным ветром все несет.Тележнев шел шатаясь,Падая при чем на ровном месте,Поднимаясь, запинаясь,Пьян. Смотреть интересно.– Вот господин хорошо живет.Будто дальше продолжая.– И снова пьяный он идет,Ни о чем не сожалея, не мечтая.– Погодка. – Тележнев. – Хороша.Да вот только болит душа.А Вы, Рыбакина не видали?А чего-то давно на рыбалку не шагали.Клев хороший, а я вот пью,Хоть коту чего-нибудь найду.Присаживаясь, Тележнев сказал:– Я вот работаю и не осознал,Буржуазия ничего не делает. Вот.А мы работаем и денег нет, где в прок.Тележнев рассказывал о сельском понимании,Но никто его не слушал,Ведь он нес чушь по пьяни,Изливал сам себе душу.Антонов опустив глаза,Поглядывал на Зарева иногда,Зарев посидел немного, всталИ пошел себе. Ничего не сказал.Тележнев мигом спросил:– Слушай, а чего это с ним?Тот пожал лишь плечами,А другой продолжил нести по пьяни.Речи сливались, тема за темой,Новая речь другой на смену,Антонов был напряженИ уж таким речам утомлен.После умопомрачительной беседы,После вздоха и выдоха нашего лета,Антонов попрощался с гражданином;Докурив до середины,Пошел домой, думая, жалея.– Какие могут быть тут идеи?!Бормотал он громко, вздыхая,О лучшем почему-то мечтаяИ вот он дома, стук в дверь,Гость не гость, смотрит почтальон.– Так, что у нас сегодня теперь?Ах, это же он, это он…Это было письмо от его коллеги,Тот аж выкурил две сигареты.Начал читать он вслух,При этом отгоняя назойливых мух.«Здравствуй, Вячеслав! Как дела?В письме спрашивать, так сойти с ума.Догадаться не сложно, чего написал?Дружище, ты где пропал?Уехал вроде как отдохнуть,Уехал назад не вернуть.Мы тут без тебя уж совсем,Утопаем в сотен тем,Дела идут не совсем уж ввысь;Не вовремя, ты от нас тут брысь.Ты давай нас не забывай,Скорей домой приезжай.Тут четыре дела лежат,Тебя ждут, я буду рад,Если на следующей неделе ты,Вдруг мигом будут слышны шаги.Прозвенит вдруг твой звон,Приезжай! Твой коллега. Твой Антон.»* * *И за утери невыполненного вдохновения,Несколько глав было не написано.Но главные черты были отмечены.Ниже изложенное подводит итог.8
Как Вячеслав привык,Как проснётся взглянет в окно,Увидит Евгения он в миг,Дескать, пора идти, есть дело одно.Но тут он в окно взглянул,В чем дело? Нет его, взором утонул.Целый день, то выйдет на балкон,То на улицу идет он.Но нет Зарева, все нет– В чем дело? Кто даст ответ?Спрашивал у Рыбакина с Тележневым,Когда они на охоту шли, вежливо,Не видали говорят, нет,Оба трезвые, скромно давали ответ.А за шагов тридцать, может более,В соседнем подъезде на втором этаже,Зарёв сидел за столом в раздолье,В неадекватном состоянии, неглиже.– Я все рассказал, чего хотел,Меня поняли, жесток удел.Прохрипел Зарев так уныло,Будто говорил через силу.Взглянул мельком в окно,Двор пуст, нет никого.– Да уж… – вздохнул он. —Видимо ушел Вячеслав с глаз вон.Зарёв долго смотрел на стол,Где лежал ствол,– Что же дальше делать буду?Ведь меня никто не осудит.Завела дорога в Бермуды,Человек сам себя губит.Тень появляется от человека,От испорченной лени,Кто же даст ответа,Когда есть люди тени?Не раз он подставлял револьвер в висок,На этот раз нажал он курок…За пять стен Вячеслав вздрогнул не за грош,По телу пробежала нервная дрожь.Люди забегали по лестничной площадке,Антонов умирал от загадки.Вышел скорей он на балкон,Дом превратился в дурдом;Никто не мог понять,Кто в захолустье начал стрелять.Известно, что из орудия стреляли,Но, где, соседи не знали.К полудню, все стало затихать,Антонов стал от страха дрожать.Нервно ходил он по квартире,От балкона до сортира,Пока просто не устал,Мысленно себе представлял.«А если это он застрелился?Уж не знаю… Я бы удивился.Ведь его речи такие темные,Отношение к жизни сонное,Ведь он мог, ведь себя убить…Он устал, устал ведь жить»Через пару часов приехала машина,Полисмены и скорая помощь тут.Антонов одевшись, с дрожащей силою,Испуганно вышел с вопросом, кто стрелял вдруг.Полисмены звонили во все квартиры,Ломали двери, тех кто не открывалИ момент истины настал.Антонов на скамейку присел,Ожидая будущий беспредел.Из соседнего подъезда вышли двое,Это соседи, печали не скроют.Затем два полисмена и двое в халатах белых,Несли укрытое наволочкой тело.Вдруг ветер подулИ наволочкой лицо то сдул.И застучало у Вячеслава сердце,От аритмии казалось некуда деться,Казалось бы, конец концом,Это был Зарёв, с окровавленным лицом.Машины уехали, соседи разошлись,Вячеслав остался один лишь.Застряв в душевной роке,Остался сидеть в ужасном шоке.P.S
Сколько однажды людей умерли,Под одним потерянным днем,Будучи себя живыми погребли,Наплевав на игры с огнем.Каков удел, никто не знает,А стоит ли так быть?!И ни о чем уже не чает,Хватит быть, хватит жить.Ведь человек держался на плаву,Хоть как-то, но сопротивлялся.Жизнь не сахар, жизнь в хлеву,Раз и скончался.Много тем… Себя найти,Значит каждый раз сначала,С дороги со своей сойти,А ведь это и немало.Позже может быть поймем,Зря такие времена,Зря с тобою так идем,Для чего судьба… Судьба…И пока дорога наша жива,Мы идем к смерти не спеша.Напоследок
Зарёва как не искал Антонов,Так и не нашел, где его похоронили.Это неизвестно.А позже Антонов приобрел славу,В адвокатской идиллии,Хотя ему это было не интересно.Антонов долго еще вспоминал,Собеседника со слезой на глазах,Что его не уберег.И на будущее все дела,Все моменты он взял впрок,Чтоб снова не случился тот крах.Таков итог.Ведь столько вопросов осталось,Не найти теперь ответа,Столько сказать хотелось,Но нет собеседника на белом свете.Зря дороги, мысли. Стоит забыть.Как вспомнит это,Так и слеза начинает кровоточить.Зарев же оставил свой стих,За день, когда умрет,Но никто не прочитал его, не найти у них,Новый хозяин его сжег.Все вещи, которые у него были,Огнем в камине спалили.Что-то бедным раздали,А строчки эти так звучали:«Нет, я не знаю, кем буду…Птицей, может звездой.Предстану к последнему суду,В райский день или в ад ночной.Но однажды я буду,Надечка с тобой.»Реки в зарослях смысла
Останки разума. Часть первая
Глава 1. Одиночество
(О раздумьях и мыслях)
Человек утонул в тишине,Возможно мрак, возможно светИ возможно шум кругом везде,Но в тишине утонул человек.Глаза рыщут в поиске нового,Либо уставились в одну точку;Не оторвать взор с вихря сурового,Ведь много эскизов, точно!Представление быть в одиночестве,Значит четыре серые стены;Карая себя по отчеству,Зачем теперь такие системы?!В представлении не удобный стул,Колючая слегка одежда.Жив ли? Или уже утонул?В сухом океане небрежном.Бессонница глядит на тебя,С твоего зашторенного, закрытого окна.В дверь тихо стучится,То, что давным-давно должно было случиться.Лампа гаснет уже так долго,Что ей пора давно сгореть;Надоевшие от нее звуки не молкнут,Но научился терпеть.В щели серой стены одно видно,Каждой секундой мелькает в обиду;То рассвет, то закат,А время стоит на один лад.Уже не первый февраль,Сыпется со стен эмаль.Мысли о воспоминаниях ушедшим,О том миге, еще не прошедшем.Что дальше? Куда же уйти?Нежели душу в огонь отнести.Под намеком серой мыши,Тишину горько слышать.И слезы, и скрежет зубовУже не скажут – «Тайна – Любовь».И когда лампа потухнет,Духовная стена наконец-то рухнет.Не будет в нем человека, нет!Одиночество заживет под свой бред.Глава 2. Раскаяние
(Из уст. И о виде покаянном)
На коленях перед творцом,Душа колется как орех;Казалось это лишь сон,Но совесть сказала – «Грех!».Глаза жжет соленая вода,За плечами не ангел, а бес;Ниша оказалась грязна,Чистый блеск напрочь исчез.О подвигах, о новых порывах,Казалось бы, точен успех;Но в душевных разрывах,Совесть сказала – «Эж грех!».Раскаяние кличет – «Человек безумен,Волю не можешь щадить,Чем же ты раньше думал?Привыкай так теперь жить».И солнце не светит,И луна на сон не метит.Ты видел страх, страх, страх?От утесов слышен чей-то визг,Ты видел в чьих-то глазах,Последний добрый лист?У скалы, у дома на холме,Ищешь покоя в душе;Ты уверен? Ты не в себе,Ненавистью шепчет расплата в тебе.Бандит не ты, бандит мысли,Ты лишь тело с задатками.Мысли исчезли, остались смыслыИ умирай теперь со своими загадками.И вот стоя на коленях,На губах стынет пена,Зубы скрежетом кусая язык,Стоны, превращённые в лик.Имбецил твое противостояние,Нелепости на сознание,Крики раненые мечами болью,Порваны упреки, порваны, намазав солью.Простит ли тебя,Тот в кого ты веришь?Уже не надеясь на себя,Только надежду помощи лелеешь.Крепость духа повергнет страх,Какова цена? Печаль в глазах.Обида на кого? На себя обида,Коль необдуманно, значит не стыдно.На коленях перед творцом,Душа колется как орех.Добро воюет со злом,Совесть надрываясь – «Грех! Грех!».Глава 3. О двоих
