Смерть грабителям, или Ускользнувшее счастье

II

1

– Сдаётся мне, любезные господа сыскные агенты, что ничего нам разбойнички не оставили, – Филиппов сидел в кресле за рабочим столом и поглаживал пышные усы.

– Почти ничего, – подал голос стоявший, прислонившись к шкафу, Лунащук.

– Я вас слушаю.

– Дворник соседнего двора видел, как из подворотни выскочили два господина. Одного он описал такимже образом, как наш пострадавший: молодых лет, без растительности на лице, в пальто чёрного цвета. Второй в шляпе…

– В такое время года?

– Именно так. Шляпу он надвинул на глаза, но дворник заметил у него небольшую бородку русого цвета. Двигался второй тоже довольно шустро.

– Значит, можно сказать, что и второй молодых лет?

– Я тоже склоняюсь к этому мнению. Они приехали на санях, обычных, без каких бы то ни было примет, так что их найти не представляется возможным.

– Но как дворник рассмотрел издалека грабителя?

– Говорит, тот напомнил ему зятя.

– Зятя? – правая бровь Филиппова поползла вверх.

– Зятя, его я проверил. Он весь день провёл на службе, никуда даже на четверть часа не отлучался, да и служит он у лавры. Не смог бы быстро добраться, и тогда бы на глаза тестю попался бы.

– Вы правы.

– Вот… – начал было Власков, но начальник его не услышал.

– Господа, завтра я попрошу господина Горчакова явится к нам, в сыскное. И здесь вы должны показать альбомы с фотографическими карточками преступников, которые ранее были замечены в грабежах и воровстве. А сейчас – отдыхать.

2

На следующий день Бережицкий прошёлся по соседним с елисеевской квартирам, опросил прислугу. Правда, ничего нового не узнал. Скорее, навестил место преступления для очистки совести.

– Дяденька, – во дворе к надзирателю подошла девочка лет семи, в коротком куцем пальтишке, словно бы с чужого плеча, – это вы пожаром интересуетесь?

– Ну, я, – ответил грубо Геннадий Петрович, но потом смилостивился и даже улыбнулся. – Какое, однако, несчастье случилось. Надо же вот так, на ровном месте.

– Если пятачок дадите, то я вам расскажу, как дело было.

Бережицкий остолбенел от неожиданности.

– Ты… что-то знаешь?

– А как же. Сама внизу стояла и всё видела.

– Не врёшь?

– Дяденька, я всегда правду говорю. Меня тятя так научил, – и она недовольно поморщилась.

– Так что ты видела?

Девочка протянула руку, в которую Геннадий Петрович вложил выуженную из кармана маленькую серебряную монетку.

– Держи.

– Я, конечно, многого не видела, – девочка спрятала за спину руку с пятью копейками, – но… Сейчас по порядку. Огонь появился в окне не сразу, сперва дым повалил…

– Форточка открыта была?

– А вот и нет, – покачала головой собеседница. – Я тут во дворе иной раз за птицами наблюдаю, так вот, – она понизила голос, – сперва кто-то форточку открыл, и оттуда белый такой дым повалил и в комнате огонь запылал, словно свечку большую зажгли. Я не поняла, что пожар начался, иначе я бы деду раньше сказала.

– А дед твой кто?

– Дворником тут служит, – по-взрослому произнесла девочка.

– А ты, случаем, никого не видела потом, когда огонь разгорелся?

– Никого, я же к деду побежала.

– Ты, может, видела, как господин Елисеев с женой уезжали?

– Видела.

– А после них кто из дому выходил?

– Сперва Катя, эта которая горничной у Елизаветы Сам… – девочка споткнулась об отчество госпожи Елисеевой.

– Самойловны, – подсказал полицейский.

– Да-да, а вслед за ними Катя.

– А кухарка Ульяна?

– К той сын пришёл, вот после этого она уехала.

– Сын?

– Ну да, сын Григорий. Он всегда мне гостинец давал, – она надула губы, – а вчера тенью промелькнул и меня даже не заметил.

– Значит, кухарка вместе с сыном ушла?

– Да нет же! Я же говорю, что сперва Катя, потом, когда Григорий прошёл, кухарка, а потом уже сам Гришка.

– Это ты точно помнишь?