Только как-то странно молодели
Лица проходящих сквозь него.
Может, это возвратились годы
В ранний час на улицы свои
С чувством вечной жизни и свободы,
С ожиданьем счастья и любви?
Нет… Но всё же пусть в начале лета
Так легко обманывает всех
И стоит везде лучей рассвета
Безмятежный золотистый смех.
* * *
Космический тревожный холод
Сквозит в вечерней синеве.
Как высший мир далёк и молод
И больше не понятен мне.
Нас разделяют дни и годы,
Движенье улиц, шум дождей,
Мне не дано его свободы
В земных огнях среди людей.
Смотрю на яркие витрины, -
Как по блестящему стеклу
Скользят прозрачные машины,
И фонари плывут во мглу.
Таится трещинами старость
В бетоне плит, в коре стволов.
И дня ушедшего усталость
Во взглядах и в звучанье слов.
И только горные вершины
Счастливой облачной страны
Ещё горят, до середины
Его огнём озарены.
* * *
В лучах рассвета тени вполквартала
Пересекли аллею тополей.
Но стёкла окон с отблеском металла,
Чуть потеплев, не стали веселей.
А возле банка отцветают липы.
И у стволов, не зная прежних лет,
С их лёгким сором падает на джипы
И на газоны невесомый свет.
На дымку придорожного тумана,
Застыв в прозрачной глубине дверей,
Тревожно смотрит из фойе охрана,
Как будто кто-то ясно виден ей.
Как будто там, в открытые ворота,
Преследуя вишнёвый «Мерседес»,
На Росинанте призрак Дон Кихота
Летит, грозя, с копьём наперевес.
Насквозь протёрты локти и колени,
Помятый панцирь и пробитый щит.