Враг генерала Демидова. Роман

Герди угрожающе приблизилась к Майеру.

– Вы позволите мне пройти? К моему мужу…

– Как хотите…

Майер пожал плечами и отступил на три шага, освобождая для Герди проход между громадными фикусами, посаженными в керамические кадки.

Цокая каблучками, Герди легко пробежала в холл. Майер шел за ней. Герди поднялась на второй этаж, распахнула массивные, инкрустированные сандаловым деревом, двери кабинета мужа. И замерла на пороге.

Готфрид сидел у распахнутого окна. Кисейная занавеска трепетала на его неподвижном лице – известково-белом. По виску ползло густое липкое пятно. Опущенная на пол рука сжимала пистолет.

– Готфрид! – закричала Герди и бросилась к мужу. Но Готфрид не мог услышать ее. Он был мертв.

Герди упала на колени. Она схватила руку мертвого мужа, с трудом вырвала из холодных скрюченных пальцев пистолет, отшвырнула его. Она неистово целовала его лицо – мертвые глаза, губы, кровавый висок.

– Зачем? Зачем, Готфрид? Я же просила тебя… умоляла… Зачем?

Двое мужчин в одинаковых темных костюмах, неслышно, как тени, появившиеся в кабинете, подхватили судорожно изгибающуюся, рыдающую Герди.

– Прикажете отвезти ее в управление, майор Вильке? – почтительно осведомился один из агентов у сухощавого блондина, появившегося в кабинете вслед за своими людьми также бесшумно, как и они.

– Нет, Герберт, – сказал блондин, – займитесь ей прямо здесь. Мне нужен быстрый результат.

Вильке бросил на Майера быстрый многообещающий взгляд и наклонился над Герди.

– Извините, фрау Грот, но ваш муж отказался рассказать нам, где он прятал ключи от своего сейфа. Может быть, вы поможете нам?

Герди медленно подняла голову. Каждое слово она пыталась выговорить отчетливо, но ей это удавалось с трудом.

– Муж… не посвящал… меня… в свои дела… господа.

Вильке выпрямил спину.

– Очень, очень жаль, фрау Грот. Но я не могу вам поверить. Впрочем, скоро вы будете более откровенны… с нами…

Повинуясь взмаху руки Вильке, агенты вывели фрау Грот из кабинета.

Через полчаса один из сумрачных бесцветных людей, наполнивших виллу Грота, вручил Вильке скромную папку в сером дерматиновом переплете. Пролистав несколько страниц, Вильке облегченно вздохнул и повернулся к Майеру:

– Что ж, Майер. Неплохо, совсем неплохо. Герберт умеет разговаривать с дамами. В этой папке стенографическая запись беседы Канариса, Грота и еще кое-каких господ. Вот, тут и ваше имя, Майер. В третьем абзаце. Вы позволили себе две реплики. Немного, но достаточно для того, чтобы судьи имперского трибунала приобщили этот документ к делу?

– Стенограмму чего? Дружеской беседы за обильным столом? Что вы докажете этой бумажкой?

– Ваше предательство, Майер. То, что покушение на фюрера подготовили вы. По приказу вашего шефа – адмирала Канариса.

– Вы нашли какое-то упоминание о покушении в этой стенограмме? Поздравляю вас, Вильке, вы совершаете чудеса проницательности, – усмехнулся Майер.

– Рано или поздно вы сознаетесь, уверяю… Специалист по покушениям вашего класса… Не верю, что этот болван фон Штауфенберг смог без вашей помощи разработать серьезную акцию. Пронести бомбу на совещание – каждый сможет… Вот только, как… И когда…

– Вздор. Я не имею к заговору никакого отношения.

– Тогда зачем вы водили дружбу с Гротом?

– Грот собирал антиквариат. Как и я.

– Бросьте. Это же смешно. Ваш адмирал заварил кашу по приказу своих британских хозяев. А вы всегда блестяще выполняли заказы старого лиса. Вот и на этот раз…

– Вы ошибаетесь, Вильке. Вы хотите утопить меня, чтобы отомстить мне за ваш провал в Тегеране[2 - Тегеранская конференция состоялась 28 ноября – 1 декабря в Тегеране (Иран). В ходе ее руководители трех союзных во 2-й мировой войне держав – СССР (И. В. Сталин), США (Ф. Рузвельт) и Великобритании (У. Черчилль) – приняли Декларации о действиях в войне против Германии и о послевоенном сотрудничестве, решение об открытии не позднее 1 мая 1944 второго фронта в Европе, о послевоенных границах Польши и др. Делегация СССР обещала объявить войну Японии после разгрома германской армии. Германские спецслужбы пытались организовать покушение на руководителей стран антигитлеровской коалиции, которое было предотвращено советской разведкой.].

Вильке побагровел, стиснул кулак. Долго молчал, играя желваками на скулах, вышагивал по кабинету Грота. Наконец сказал, медленно, тщательно разделяя каждое слово.

– Итак, Майер. Вам повезло. Во-первых, в том, что у меня пока нет прямых доказательств вашей причастности к покушению на фюрера. Только косвенные. Во-вторых, в том, что сам Скорцени слишком высокого мнения о вашей персоне. И в-третьих, что адмирал Канарис уже пребывает в лучшем мире и ничего нового не может добавить по делу о своем предательстве. Но ваш последний шанс… И единственный… Запомните одно…

– Что же? – невозмутимо и холодно спросил Майер.

– Вы должны доказать вашу лояльность. Рейху и фюреру. В полной мере.

– Каким образом?

– Вы или ваши люди выполните наше… мое задание…

– Точнее, Вильке.

– Ликвидировать генерала Демидова. И как можно скорее – в ваших интересах. Русский генерал стал слишком опасен. Его танки приближаются к границам Восточной Пруссии, к ставке фюрера.

– Я знаю.

– Тем лучше. Вы, Майер, должны использовать в этой акции своих лучших агентов. И даже того, кем особенно дорожите…

– О ком это вы, Вильке? Не понимаю.

– О Максе. Ведь это его вы так старательно выгораживали после Тегеранской катастрофы.

Майер презрительно скривил тонкие губы, иронично глянул в лицо Вильке.

– Мне надо обдумать ваше предложение.

– Как долго?

– Дня три.

– Три минуты.

– Вы блефуете, Вильке.

– Идите к черту, Майер! Вы будете работать на меня? Или нет?

– Если вы позволите мне отойти от дел и уехать из Европы. Конечно, после завершения всей работы.