Радуга

3

В роте вывесили предварительные списки распределения.

Напротив фамилии Егора стояла надпись – Домодедово. Все, как и планировал.

Егор взял лист бумаги, сел за стол в красном уголке и написал «Начальнику училища… Рапорт…»

Командир роты прочитал рапорт и внимательно стал смотреть на курсанта:

– Ты же хотел в Домодедово? Все делал, что бы в Москве остаться. А сейчас? На хрена же ты тогда женился?

– Товарищ майор, я все взвесил и решил, что жить надо начинать с периферии, а родственников любить из далека, чем дальше – тем сильнее.

– А супруга твоя, что говорит по этому поводу.

– Она одобряет мое решение, как единственно верное и готова следовать за мной хоть на край света.

До момента распределения Егор старался как можно реже бывать в увольнениях. А в те дни когда приезжал, они с супругой целыми днями гуляли по Москве и только поздно ночью, крадучись пробирались домой к её родителям. Они ложились спать в заботливо подготовленную её матерью кровать, а рано утром вставали и уходили. Ее родители следовали определенному молодожёнами порядку. Они понимали, что любые их неосторожные действия, любые необдуманные советы, могут только усугубить ситуацию.

4

Распределили Егора в один из сибирских авиаотрядов. Улетал он один. Супруга в этот момент сдавала госэкзамены, да и вначале надо было устроиться, оглядеться.

Трап самолета, словно некий пограничный пикет, оставил за спиной детство, юность и вел в неизвестное будущее.

Сойдя с трапа самолета, Егор шагнул в самостоятельную жизнь, имея в кармане форменных брюк сто двадцать девять рублей, а в дипломате стандартный мужской набор в виде трусов, носков и мыльно-бритвенных принадлежностей.

После всех последних событий Егор решил для себя, что никогда больше не обратится за помощью к родителям и брату.

Из авиаотряда Егора направили в далекий сибирский поселок, который находился в глубокой тайге в ста километрах от ближайшего города. В те времена до этого поселка, как в песне, только самолетом можно долететь. Построен там был небольшой аэропорт, в котором два раза в день приземлялись «кукурузники». Между рейсами грунтовую полосу аэропорта укатывал Краз с прицепленными тремя обрезками сваренных между собой труб, наполненных песком.

На краю поселка имелось семь вертолетных площадок, и два склада ГСМ. Сам поселок был построен и функционировал, как многие сибирские населенные пункты для обеспечения работы различных геологоразведывательных, нефтегазодобывающих экспедиций.

Подобных приписных точек в авиаотряде, в который был направлен Егор, было одиннадцать штук, семь из которых были закреплены за ним с весомой мотивацией: «Ты парень молодой! Амбициозный! Тебе надо расти и опыта набираться!» Даже не помогли возражения на тему того, что в отряде целая служба по местным воздушным линиям с инженерами, техниками и лаборантами, а он один. Максимум, в чем ему пошли на встречу – пообещали выделить новый лабораторный комплект.

Прибытие в поселок показалось Егору каким-то неестественным, словно все это происходит не с ним.

Он представлял себе прибытие на службу, да и саму службу, несколько иначе, так, как его учили в училище, так, как прописано в руководящих приказах и инструкциях.

То, что увидел Егор в действительности, оказалось для него неожиданным, странным и непонятным.

При посадке, пассажирский Ан-2, на котором, совместно еще с десятью пассажирами, прибыл в поселок Егор, обогнал такой же «кукурузник» и плюхнулся на полосу параллельно с их самолетом, подняв огромное снежное облако.

«Нифига себе» – подумал Егор – «Где это видано, что бы на одну ВПП одновременно два самолета сажали?»

Егора встретил высокий мужчина мрачной наружности, проводил к начальнику аэропорта.

Егор, как положено, доложил о прибытии.

–Так, хорошо,– начальник аэропорта, мужчина лет 45, просмотрел направление и взглянул на Егора – я договорился, Вам временно предоставят комнату в мужском общежитии. Сейчас Вас туда отвезет вахтовка. Сегодня отдыхайте, а завтра к 8 на работу.

Возле крыльца стоял автомобиль ГАЗ-66 с крытой будкой, внутри которой были размещены пассажирские сиденья. Такие автомобили широко использовались для доставки рабочих бригад к месту работы, на так называемые вахты, отсюда и получили название – вахтовка.

Егор подошел к водителю:

– Вы меня ждете?

– Тебя, садись!

В вахтовку заглянул мрачный мужчина, который встречал Егора у самолета:

– Не будете против, если до поселка с Вами пилот доедет.

Егору вопрос показался довольно странным:

–Нет, не буду. Пожалуйста.

Увиденное далее было для него очередным шоком. Из гаража под руки вели пилота самолета, который приземлился вместе с пассажирским Ан-2.

Когда его усадили в вахтовку, Егор спросил у мрачного мужчины:

–Когда же он успел так набраться?

– Так он таким прилетел!

Позже Егор познакомился с этим пилотом. Это был бывший военный летчик, списанный из большой авиации. Вероятно, у него были какие-то серьезные заслуги или мощная поддержка, так как ему прощалось многое из того, чего другим бы не простили. Правда людей возить ему не доверяли, и он регулярно возил в поселок куриные яйца.

Вилор, так звали мрачного мужчину, втолкнул пилота в вахтовку и сел рядом с Егором. По дороге они разговаривали крайне мало.

Вилор работал в аэропорту в электрослужбе. Он рассказал, что штат аэропорта небольшой. Руководство состоит из начальника аэропорта и его зама. В обязанности зама в основном входит контроль диспетчерской службы, хотя он пытается рулить и другими направлениями, как выразился Вилор – «сложный мужик».

На окраине поселка вахтовка остановилась возле двухэтажного здания барачного типа. Вилор показал Егору на дом:

– Вот мужская общага. Подойдешь к администратору, она предупреждена – выделит тебе комнату.

После того как Егор закрыл дверь, машина, несколько пробуксовав в снежной колее, тронулась дальше…

Вилор, вместе с водителем, затащил пилота в гостиничный номер, и пошел пешком домой. Он жил в собственном доме на краю поселка, прямо у берега реки. От дома к реке вел спуск метров двадцать, в конце которого, на берегу реки, стоял гараж для лодки, представляющий собой два поплавка, сваренные из труб, на которых был наварен металлический навес. На зиму гараж вытаскивали на берег. А весной, как только сойдет лед, спускали на воду.

– Ну что, прилетел гэсээмщик? – поинтересовалась супруга у Вилора, наливая ему щи, пока тот мыл руки.

– Прилетел.

– Ну и как он?

– Пацан. Сожрут его здесь. Уж если Забелин не удержался. Вовремя хоть дернул, а то, глядишь, подставили бы.

– Он холостой?