И вот когда ее закрылась дверца,
У Эдгара оборвалась душа.
«Неужто я их больше не увижу?
Не обниму, не поцелую, не прижму
К своей груди. О, Ричард, Маргарита, вы же –
Вся моя жизнь!» – вдруг пронеслось в мозгу.
Вслед за каретой двинулись подводы.
Пересекли границу лишь, тогда
На флангах воинов подняли воеводы,
И конница помчалась на врага.
Бой завязался жесткий, беспощадный.
Приказ был: уничтожить всех!
Наспех телеги развернув обратно,
Рванули к лесу, бегство ведь не грех.
«Там топь болота, конница упрется,
Да и с пехотой будет легче воевать.
Хоть перевес огромный остается,
Надеюсь, лес нам будет помогать».
Но хитрости, коварству нет предела,
У леса поджидали беглецов стрелки.
Обоз подвергся мощному обстрелу.
Немногие ушли от их руки.
Меж тем карета с королем и Маргаритой
Остановилась у огромного шатра.
Все внутрь вошли, но полог был открытый,
И, оглянувшись, Маргарита обмерла.
Шум боя не было ей слышно,
Но видно было все как на столе,
Взглянула на отца и вышла.
– Будь проклят ты! – и вот она в седле.
– Догнать, схватить, вернуть ее обратно!
Но конь уж далеко и мчит стрелою в лес.
Как Эдгар прав был, стало ей понятно.
«А я не верила – видать, попутал бес!»
Прорвавшись к беглецам, она нашла Эдгара,
Тот отбивался от бесчисленных врагов,
Пытаясь защитить с остатками отряда
Женщин, детей и раненых бойцов.
Она примкнула к ним и, разрывая платье,
Пыталась как-то раны бинтовать,
Ткань быстро кончилась. Проклятье!
Схватила арбалет, не стала выбирать,
Вложив стрелу, прицелилась немного
И, выстрелив, убила наповал
Врага, что меч занес над женщиной убогой.
– Не зря, выходит, Эдгар обучал.
К побоищу подъехал сам король
И приказал остановить резню.
Он обратился к Эдгару: – Изволь
Сложить оружие и прекратить возню!