Cерый карлик

Гурон чуть заметно кивнул, и Савицкий принял это, как добрый знак: он может идти.

– Без спешки, – Гурон шагнул к Савицкому вплотную. – Подумай: все сказал?

Савицкий кашлянул, хватанул воздух ртом, выдавил улыбку.

– Д-да. Кажется.

Гурон осмотрел его тело, как будто перед ним стояла молоденькая девушка.

– У тебя часом нет каких-нибудь хитрых штуковин, чтоб твою болтовню записать?

Савицкий, вспотев, выдавил еще одну улыбку.

– Да ты что, Гурон? Я ж… Нет, конечно.

Гурон легонько хлопнул своей медвежьей ладонью Савицкого в пах, и тот едва не завопил от боли, стиснув зубы, хотя это было всего лишь дружеское проявление юмора. Невероятно, но Гурон улыбнулся.

– Тогда можешь линять, – проявил благородство псих.

Савицкий распахнул дверь, готовый смыться, когда лапа Гурона придержала его за плечо.

– Я Бориса все равно навещу – передай ему. Информации – комар насцал.

10

Они шли часа полтора, и Ростик решил, что достаточно: пора возвращаться к шоссе, ловить попутку. Подлесок располагался далеко от дороги, они с Линдой двигались почти в километре от нее.

Они давно опустошили бутылку, Линда дважды жаловалась, что хочет пить, а еще курить, и Ростик оставил мысль, что им, быть может, вообще лучше не выходить на дорогу, а переждать в лесу, даже переночевать здесь, благо ночи стояли теплые. Конечно, чем раньше они покинут область, тем лучше.

Ходьба – не езда по забитой машинами автостраде, когда Ростик высматривал пост ДПС, и у них появилось время обдумать свое положение. Страх неизвестности и расплаты за содеянное был силен, но Ростик на какой-то момент даже отогнал его, использовав способ, о котором слышал от своего покойного деда.

Ростик как-то заметил, что любая неприятность по прошествии времени блекнет. Он помнил, как злился, психовал в детстве, когда, делая уроки, что-то не получалось и приходилось переписывать, тогда это казалось таким несчастьем. Низкая оценка по контрольной работе вообще воспринималась катастрофой, концом жизни и бытия. Сейчас все эти детские и подростковые «несчастья» вызывали только улыбку, и Ростик напомнил себе слова деда, что в старости точно такую улыбку вызовут проблемы молодости, какими бы ужасными они сейчас не казались.

Страх ушел ненадолго. Ростик понял, что есть одна неувязка: он просто не доживет до старости и уже не сравнит теперешнюю ситуацию с тем, какой он ее увидит лет через тридцать-сорок.

Подавив отчаяние, Ростик направил Линду в сторону автострады. В их паре он – мужчина, и должен позаботиться о своей девушке.

Когда они приблизились к шоссе, Ростик предложил Линде подойти к дорожному полотну вплотную, а сам остановился чуть сзади. Девушка быстрее остановит машину, нежели вдвоем с парнем. Так и случилось. Через две минуты возле Линды притормозила зеленая «шестерка», за рулем сидел полноватый мужчина лет пятидесяти. Линда заглянула в салон.

– Подвезете? Мы к бабушке в деревню. Это недалеко.

Водитель улыбнулся.

– От чего ж не помочь молодому семейству? Садитесь. Я-то далеко еду, в Чекалин. Это в Тульской области.

Линда забралась на сидение рядом с водителем, Ростик устроился сзади. «Шестерка» рванула вперед. Ростик перевел дыхание. Уже неплохо. Не успели примелькаться, как их подобрали. Линда, кажется, чуть ожила: улыбается, отвечая на бестолковые вопросы мужика. Понимает, что чем естественнее они будут, тем меньше запомнятся.

Теперь вопрос: воспользоваться ли тем, что водитель пересекает Смоленскую и Калужскую области или выйти на ближайшей площадки для отдыха? С одной стороны нужно рвать отсюда подальше, раз уж выпал шанс, с другой – они хотят пить, Линде нужны сигареты, да и она уже сказала про ближайшую деревню. Или терять нечего, и Ростик под угрозой оружия вынудит мужика делать то, что им с Линдой понадобится?

Ростику показалось, что Линда запнулась, прежде чем ответить на последний вопрос водителя. Он прислушался. Мужик хихикнул.

– Нелегко с маленьким дитем на руках. Сам в вашей шкуре был, понимаю. Через это все нормальные люди прошли.

Ростик уставился в его блестевший от пота затылок. О чем он говорит? Болтали с Линдой о том, хочет ли она детей? Наверное, так, Ростик прослушал. Почему так напряжена Линда?

Водитель глянул на Ростика в зеркальце заднего вида, подмигнул:

– А как молодой папашка с обязанностями справляется?

– Что?

– Я спрашиваю, нравится с дитем возиться?

Он оглянулся на Ростика. Глаза его выпучились, рот открылся.

– А где ж… Черт!

Машина вильнула в сторону, водителю пришлось потрудиться, чтобы выровнять руль. Он оглянулся, как будто искал что-то на заднем сидении рядом с парнем.

– Не понял я… Где ж малец? Он же был.

– О чем вы? – спросил Ростик.

– Вы его что, там оставили? На дороге?

– Мы вдвоем, – сказала Линда. – Вдвоем.

Мужик зыркнул на нее, на Ростика, лицо его побледнело, он сбросил скорость.

– Вы лучше… Вам лучше выйти, – водитель был напуган. – Давайте, выходите.

Ростик подался к нему.

– Так нельзя. Здесь мы не выйдем, здесь нас никто не подберет. Хоть до площадки какой-нибудь дотяните. Или кафе.

Он нащупал рукоять пистолета под футболкой, сожалея, что придется применить оружие, но водитель, покосившись на Ростика в зеркальце заднего вида, вдавил педаль газа. Минуты три тянулось напряженное, тягостное молчание, мужик беспрерывно косился на парня, на девушку, словно опасался, что ему дадут чем-нибудь по башке.

Впереди показался съезд, площадка для отдыха, кафешка. Линда вздохнула, неуютно ей было рядом с водителем, затеявшим странный разговор.

Он тормознул.

– Я вас довез, все, – краем глаза он следил за ними.

Ростик и Линда, поблагодарив за доставку, выбрались из машины, мужик стартонул с места.

– Что с ним? – спросила Линда. – Чокнутый, что ли?

Ростик покачал головой, смутная догадка оформилась у него в уверенность.