Философия права

В первом случае социальная детерминированность оборачивается необходимостью. Во втором – свобода заявляет о себе как условие самовыражения через выбор одного варианта из многих и принятие ответственности за этот выбор. В третьем – открывается возможность осуществления гармонии в отношениях человека и общества. Но реальным полноценным общественным устройством является то, которое, будучи ориентированным на этот идеал, постоянно преодолевает состояние естественной дисгармонии. Сегодня, как и в далеком вчера, человек вслед за античным мыслителем Протагором высказывает свою претензию быть мерой всех вещей, а общество ему отвечает: «Не ты, а я есть мера всех вещей мира, включая тебя и твое поведение, твои права и твои свободы».

Рассуждение о свободе, раскрытие ее сущности следует начинать с определения субъекта свободы. В качестве субъекта свободы могут выступать индивиды и даже целые социальные образования (малые или большие социальные группы). Представители этих групп через механизм социализации (проекции, идентификации и символизации) заявляют о единых ценностных ориентирах, а стало быть, и о готовности к действию в качестве совокупного исторического субъекта, преследующего свои интересы.

Но если для отдельного индивида с претензией на статус субъекта свободы «познанная необходимость» внешних обстоятельств может обернуться осознанием несвободы, то для совокупного исторического субъекта «познанная необходимость» законов развития природы или общества является отправной точкой в осуществлении его свободы для выбора цели и средств ее достижения с ориентиром на желаемый результат. Все это свидетельствует, что свобода как самоопределение на уровне индивида и на уровне общества – это не одно и то же.

Как уже отмечалось выше, источником свободы является воля человека. Воля – это сознательная целеустремленность человека на осуществление определенного действия. Можно ли на этом основании сделать вывод, что свобода – это форма выражения воли или волеосуществление? Не совсем, ибо человек как личность заявляет о том, что он есть существо общественное.

Если бы человек в процессе своей жизнедеятельности не замыкался на общество, его свобода была бы чистой формой выражения его воли и равна была бы произволу. Сочетание воли, свободы и произвола весьма опасно для человеческого общежития, где свобода одного человека предполагает свободу других людей. В границах общества свобода проявляется не только как самоопределение, но и как мера ответственности за оное. В этом соотношении самоопределения и ответственности проявляется парадокс феномена свободы. Свобода одновременно требует самоутверждения и самоограничения.

Поскольку источник свободы – воля, а не разум, то по своей сути воля иррациональна. Но в своей иррациональности она тяготеет к собственной противоположности – свободе как разумной необходимости, косвенно подтверждая вывод И. Канта о принадлежности человека одновременно к природному, социальному и духовному мирам.

В первом случае человек на уровне биологического «Я» подчиняется законам развития природы, реализуя волю к жизни. На уровне социального «Я» человек заявляет о себе как личность с ориентиром на приоритет регламента общества, реализуя волю к власти над другими. И в том и в другом случае его свобода возможна лишь как познанная и осознанная необходимость. Но человек выступает и на уровне духовного «Я», заявляя о воле к власти над собой, о способности преодолевать себя, чтобы состояться как Человек, чело своего века. В этом случае свобода имеет свое основание в духовном мире человека. Эта свобода не только предполагает самоопределение человека, но и в известной мере ограничивает его поведение.

Свобода духовного «Я» требует от своего носителя самореализации (самовыражения, самоутверждения) вопреки внешней детерминации со стороны природы и общества, а также постоянного преодоления ограниченности своего прошлого «Я» и принятия свободы других людей. В пределах противоречивого единства самоутверждения и самоотрицания происходит становление и проявление подлинной свободы. «Свобода от» влечет к произволу, а «свобода для» – к принудительной добродетели. Иррациональность дополняется рациональностью. Первая свобода гибнет в анархии произвола, вторая гибнет в осуществленном авторитаризме, где господствует долг, где свобода воли вообще неуместна, а потому – просто инверсирует в «томление и беспокойство духа».

Свобода духа пытается привести мир человека в состояние гармонии, обеспечив освобождение необходимости от самой необходимости. Но ее усилия тщетны, ибо свобода как единство иррационального и рационального несет в себе дисгармонию, и в этом одно из проявлений трагичности человеческого «Я».

Только приобщение человека к сокровищам общечеловеческих ценностей как опредмеченному состоянию объективного духа всей истории становления и развития человечества обеспечивает возможность единения воли и рассудка, сердца и разума, иррационального и рационального, первой и второй свободы. Освоение общечеловеческого исключает насилие как вне, так и внутри себя. Свобода заявляет о себе через поведение человека не как свобода произвола и долга, а как свобода совести, как выражение человеческого в человеке.

Но даже свобода совести носит не абсолютный, а относительный характер. Эта относительность проявляется в том, что свобода одних индивидов соседствует со свободой других людей. В рамках жизнедеятельности индивид может быть свободным в одних поступках и несвободным в других. Никто не имеет социальных гарантий своей свободы. В этом еще одно проявление трагичности человеческого «Я».

Все это лишний раз подтверждает необычайную сложность феномена свободы. Свобода метафизична. Поскольку она является принадлежностью субъекта, то индивид в процессе своей жизнедеятельности склонен переоценивать или недооценивать свою свободу, усугубляя свое положение в мире, создавая проблемную ситуацию для себя и для других.

Поскольку феномен свободы совокупного субъекта социальной активности несет в себе мощное собирательное начало, то свободу эксплуатируют на переломных периодах, в условиях социальных коллизий, когда массы людей испытывают дискомфорт, полагая, что он вызван дефицитом свободы. Этим объясняется тот факт, что лозунги свободы непременно находят свое место на знаменах революционных движений.

И, наконец, исторический опыт свидетельствует, что свобода онтологически укоренена в жизнедеятельности человека. Она является своеобразным ферментом формирования цели его жизни, определения смысла жизни и становления образа жизни. Без свободы человек может быть чем угодно, но только не человеком. Свобода выступает как потенциальная возможность человеческого «Я», и только от человека зависит, превратится ли эта возможность в действительность или в бегство от свободы. Все это делает свободу ключевой ценностью права.

В ряду ценностей, составляющих основание права, особое место занимает ценность «формального» равенства. Если воля как один из структурных уровней психики человека, одна из ключевых ценностей права предполагает свободу его самоосуществления, то право – это в целом своего рода социальный знак отличия дозволенного от недозволенного. Поскольку право есть обоснование и оправдание определенного поведения людей, то в этом смысле оно является нормативно-ценностным регулятором. Поскольку право выступает регулятором поведения людей, то оно изначально претендует на статус контролера за соблюдением «формального» равенства. Правовое равенство – это не абсолютное, а относительное равенство свободных и независимых друг от друга субъектов права по общему для всех масштабу, единой норме и равной мере. Несвободные люди не могут реализовать статус субъекта права. Будучи заложниками чужой воли, они проходят по реестру объекта права, и на них принцип правового равенства не распространяется.

По существу, история права – это история содержания, масштаба и меры формального равенства людей, различных (не равных) по своему фактическому, физическому, умственному, половому и возрастному положению. Этапы исторического развития отличаются друг от друга, в первую очередь, содержанием формального равенства, его масштабами и мерой свободы. Благодаря праву, многообразие различий социума преобразуется в правовой порядок равенства и неравенства, согласованных по определенному основанию.

Признание различных индивидов формально равными равносильно признанию их равной правоспособности как возможности, которую один индивид может реализовать, а второй и не попытается этого сделать. Другими словами, право есть равный для различных людей формальный путь к приобретению благ, а не раздача этих благ поровну каждому. Существование принципа формального равенства гарантирует статус права как способа регуляции общественной жизни людей. Где нет принципа формального равенства, там нет и права. По своей сути формальное равенство свободных людей является одной из претензий абстрактного определения права.

Среди ценностей, составляющих онтологическое основание права, надлежащее место занимает ценность справедливости. Справедливость является нравственным началом общественной жизни. Она выступает условием осуществления всех остальных моральных ценностей. Справедливость включает в себя обязательное равенство прав людей на осуществление своих жизненных проектов, соответствие между деянием и воздаянием, заслугами и их признанием.

Уже в Античности феномен справедливости приобретает статус предмета философского анализа. Вслед за Сократом, Платон определяет справедливость как добродетель «правильного отношения человека к другим». В современной этике справедливость рассматривается как предварительное условие осуществления всех других ценностей, задающих ориентиры в жизнедеятельности человека. Справедливость имеет нормативную природу, относится к компетенции практического разума. Это означает, что она более чувствительна к различиям, менее универсализирована. Минимум справедливости в обществе гарантируется правом. Однако право опирается на «усредненную» норму справедливости. Поэтому чем разнороднее общество, тем больше в нем ощущается дефицит справедливости и тенденция к ее инверсии в собственную противоположность.

Справедливость тесно связана с солидарностью, а поэтому солидарное общество, как правило, является одновременно и справедливым обществом. Кризис солидарности означает одновременно и кризис справедливости.

Рассмотренные ключевые ценности жизни, воли, формального равенства, свободы и справедливости являются основанием правоспособности человека. Они даны человеку по рождению и выступают условием его будущей дееспособности и деликтоспособности. Одновременно эти ключевые ценности являются и онтологическим основанием оформления правового пространства.

В пределах правового пространства субъективная воля индивида претендует на форму права, а объективная воля общества напоминает о себе набором обязанностей. Право и обязанности вступают во взаимосвязи на уровне субъективного и объективного права. Набор правовых возможностей выступает атрибутом права, а набор обязанностей составляет императивность права.

Юристов интересует объективное право в его наличной данности, социологов – субъективное право (как мера возможности для индивида действовать в пределах объективного права, преследуя свои цели).

Европа выстроила свое право на основании приоритета общества над личностью, Англия – личности над обществом, Россия – государства над личностью. В третьем случае мы наблюдаем своеобразную модификацию византийского права, реализовывавшего вертикаль власти в отсутствие гражданского общества.

Право либо складывается благодаря усилиям всего общества, либо создается авторитетом власти. В первом случае доминируют горизонтальные отношения, когда реальностью выступает гражданское общество, во втором – вертикальные, когда реальностью выступает диктат тоталитарного режима.

В первом случае основанием права является обычай, прецедент; во втором случае – кодификация норм и санкции по их обеспечению.

В первом случае доминирует естественное право и его ключевые ценности, во втором – формируется позитивное право с ориентиром на торжество закона.

Формой объективного права выступают нормы и санкции. Оно императивно. Формой субъективного права является поступок с ориентиром на меру ответственности. Оно атрибутивно.

Право возникает тогда, когда ослабевает действие религиозных и моральных норм социальной регуляции, когда усиливается процесс дифференциации общества и усложняется его социальная структура. Это можно продемонстрировать в виде схемы: отражение социальной действительности на уровне обыденного сознания средствами политики, права, морали как прямое и непосредственное отражение сущности. Когда политика как «искусство управления» дает сбой, когда мораль со своей ставкой на общественное мнение заявляет о своем бессилии, тогда и оказываются востребованными возможности права.

Становление права как средства социальной регуляции принимает различные формы, каждая из которых предполагает существование других и которые реализуют принципы взаимосвязи, взаимодействия и взаимообусловленности. Этот процесс проявляется в формировании естественного и позитивного права, религиозного и светского, устного и письменного, реального и идеального, божественного и человеческого, публичного и частного, внутреннего и международного.

Таким образом, первоначально идея права возникает как идея выхода из тупика, где прекратилось действие религии и морали. Как правило, это ситуация переходного общества, в котором старая шкала ценностных ориентиров обрушилась, а новая еще не сложилась и в котором идет поиск новых норм, обеспечивающих оптимальную регламентацию общества.

Но право – это не только регулятор общественной жизни, это и надежда на достойную жизнь для индивида. Истоки этой надежды в ключевых ценностях права, природа которых метафизична. Поэтому право является не только предметом теории права, но и объектом философского анализа средствами философии права.

Контрольные вопросы и задания

1. Сформулируйте сущность идеи права и определите ее возможности.

2. Проследите эволюцию историко-философской традиции от идеи философии права до ее осуществления.

3. Почему в центре внимания мыслителей Античности в одной связке выступили справедливость, право и закон?

4. Как определяется справедливость?

5. Как определяется право?

6. Как определяется закон?

7. Что имели в виду мыслители Античности, выделяя право безусловное и право условное?

8. Определите ключевые ценности права.

9. Что такое жизнь и равноценна ли моя жизнь и жизнь животного, птицы, насекомого?

10. Что такое воля и каков ее потенциал?

11. Что есть свобода и всегда ли это только право, или это еще и обязанность?

12. Что есть «формальное равенство» и каков его смысл?

13. Что есть справедливость как высшая форма проявления солидарности?

14. Почему юристов интересует объективное право а социологов – субъективное право?

15. Что является формой проявления объективного права и в какой форме заявляет о себе субъективное право?

16. При каких условиях складывается естественное право и при каких обстоятельствах оформляется позитивное право?

Глава II