облака над пыльною дорогою
и черёмух с проблесками тень.
Я малец.
Во рту черно – оскомина.
В небе коршун вычертил круги.
В волосах луч солнца, как соломина,
на ногах из грязи «сапоги».
Мы бежим с мальчишками на озеро,
там ныряем с ветхого моста;
с перекупа нас уж заморозило,
рвём боярку с колкого куста,
баламутим ил на узких старицах,
добываем сонных карасей —
это в моей памяти останется
от минувшей жизни детской всей.
Дождь слепой,
дымок над летней кухонькой,
где оладьи мама напекла.
Слово «МАМА» соберу из кубиков.
………………………………
Вот и жизнь куда-то утекла.
ЛИПОВЫЙ ЦВЕТ
Пела, пела иволга – и смолкла;
вновь июль затеял духоту,
зацветает липа у просёлка,
дух медовый слышен за версту.
Мы с женой рядком, как будто дети,
ветки гнём и дышим глубоко,
рвём пыльцой сорящие соцветья,
нам вдвоём отрадно и легко.
Рядом шмель давно уже хлопочет,
весь в пыльце, с утра он деловит,
мёдом тоже запасаться хочет,
улетит и снова прилетит.
Долго ли в работе перегреться!
Лето-лекарь дарит нам рецепт:
от простуды нету лучше средства,
чем июльской липы белый цвет.
Вот засушим пестики-тычинки —
будет нам добавка в чай зимой.
То-то славно чашки по две чинно
выпить и распариться, как в зной,
и припомнить липу у просёлка,
ложечкой в стакане шевеля,
иволгу,
степную перепёлку,
неба высь,
гудение шмеля.
* * *
Ларе