Homo commy, или Секретный проект

Анатолий Николаевич аккуратно вернул телефону трубку.

– Кто это? – с тревогой спросила Валентина.

– Человек… который нам помогает. Он против Квасова.

– Мне голос не понравился.

– Голос как голос.

– Какой-то наглый…

Анатолий Николаевич смотрел на нее задумчиво. Ему было неприятно, что Юрий Иванович в очередной раз отчитал его. С другой стороны, пусть отчитывает, лишь бы выполнил обещанное…

Встреча состоялась. На этот раз Григорий не повел своего подопечного в «Макдональдс». Нечего баловать. К тому же, некоторые действия требовали конфиденциальности. Они устроились в машине, обслуживающей Григория, оставив снаружи дождь и водителя.

– Отпуск взял, – прилежно докладывал Анатолий Николаевич. – С директором насчет людей договорился. Мои подчиненные будут мне помогать.

– Хорошо. – Григорий протянул ему толстый, увесистый сверток. – Вот вам деньги на текущую работу. Сто пятьдесят тысяч рублей. Пятьдесят тысяч положите на счет. Для официальных проплат. За аренду штаба из них заплатите. Чтоб все официально было. И еще предстоят расходы. Остальные сто тысяч – для оплат черным налом. Дайте людям небольшой аванс, чтобы интерес поднять. Берите расписки. Только в штабе их не храните. Поняли? Где-нибудь подальше. А сейчас мне расписку напишите. На сто пятьдесят тысяч рублей.

Анатолий Николаевич сроду не держал таких денег. Непривычные ощущения теснились в нем. Сколько усилий потребовало написание расписки. Рука выписывала какие-то кренделя. Кое-как справившись, он ощутил необходимость сказать что-то важное, значительное.

– Юрий Иванович, мне бы только получить возможность к простым людям обратиться. Я смогу их убедить. Смогу достучаться… до их сердец.

– Есть два закона, которые правят миром, – лениво произнес Григорий. – Попробуйте кого-то чем-то заинтересовать, кому-то что-то предложить, на что-то подвигнуть. Бесполезно. Отсюда первый закон: «Никому ничего не надо». Но если вы что-то делаете, заняты чем-то, и у вас получается, каждый норовит сунуть нос. Если вы прилично заработали, каждый пытается оторвать кусок, влезть в долю. Отсюда второй закон: «Всем надо всё». Вот те два закона, которые определяют нашу жизнь.

Анатолий Николаевич не понял, как эти два закона сочетаются друг с другом, но спрашивать постеснялся. Тут ему дали понять, что более не имеют для него времени. Он и водитель поменялись местами. Теперь дождь принялся донимать его. Пришлось отгородиться от неба зонтиком. Анатолий Николаевич еще немного постоял, пытаясь осилить мыслью соединимость двух противоречащих друг другу законов, но не найдя ответа, двинулся назад.

Он шел в штаб, размышляя о том, сколько событий вместил этот день. Случаются такие дни, богатые на события. Редко, но случаются. Он сжимал свободной рукой удобный по размеру сверток, таящий в себе огромные возможности. Анатолий Николаевич струил радость в окружающее пространство. И вдруг подленький вопрос залез в голову: не опасно ли нести одному такие деньги? Вдруг нападут, отнимут? А следом: куда их деть на ночь? В штабе спрятать? Куда? Взять домой? А там куда?.. Тревога надежно поселилась в нем, потеснила радостное ощущение.

Сопровождаемый сомнениями, он открыл дверь штаба и обнаружил внутри своего друга, Сергея.

– Пришел посмотреть, как вы тут обосновались? Нормально. Жить можно. Все, что необходимо.

– Посмотреть… – добродушно проворчал Анатолий Николаевич. – Ты работать приходи, а не смотреть. Чего тянешь? Боишься своего директора? Зря. Оформлю тебе удостоверение доверенного лица, на законных основаниях отпуск получишь.

Анатолий Николаевич хотел было выдать другу задаток, но испугался показывать толстую пачку денег. Береженого, как говорится, Бог всё еще бережет. Оставалось воздействовать словом.

– Тебе что, деньги не нужны?

– Не ворчи. – Сергей широко улыбался. – Надо отметить. Ну, что кандидатом стал.

Появилась бутылка водки, нехитрая закуска. Выпили. За получение удостоверения кандидата, за новоселье, за предстоящий успех на выборах. Но когда настало время идти за второй бутылкой, Анатолий Николаевич воспротивился.

– Не надо. – говорил он. – Завтра много работы. Хватит.

Сергей посмотрел на него с удивлением, но спорить не стал.

Анатолия Николаевича пугали деньги, поселившиеся в кармане куртки. Отказ продолжить возлияние был вызван боязнью перебрать – мало ли что случится тогда с огромной суммой. Дома он не знал, куда спрятать деньги. Долго мучился, ходил по комнате, наконец, сунул под матрас. И успокоился – их нельзя было вытащить, не потревожив его. Едва устроившись на кровати, он заснул. Но через какое-то время осторожный шум разбудил его.

– Николаша, ты?!

– Я, – ответил сын.

– Опять ночная жизнь. Хватит. Небось, выпиваете.

– Да что ты, пап. Ничего не выпиваем. Сидим у Пашки. Там компьютер. Игры. У остальных компьютеров нет.

Анатолий Николаевич хотел было проворчать: «Баловство все это, компьютеры и прочее». Но передумал – чересчур бурно реагировал на такие слова сын. Не нравилось ему, когда умаляют достижения прогресса. А Кузьмин дорожил хорошими отношениями с отпрыском.

– Кушать будешь?

– Нет.

– Тогда ложись поскорее. Спать пора.

Сын быстро разделся, лег, и вскоре его мерное сопение пошло по комнате. А вот к Анатолию Николаевичу утерянный сон упрямо не желал возвращаться. Глядя в потолок, он размышлял о будущем. Сколько суеты принесла с собой новая жизнь. Она сулила многое, но и требовала немало взамен. «Как любопытно все устроено, – думал он. – Ничто не дается просто так. В этом скрытый смысл. Высшая необходимость». Ему нравились мысли, посетившие его.

13

Рассвет приволок новый день. Григорий лежал в постели. Не хотелось вставать. Противно было думать о делах. Но он не мог позволить себе расслабиться. Одеяло в сторону. И навстречу проблемам, событиям, всяческим козням, проискам. И победам. Он привык побеждать.

Сегодня предстояло встретиться с одним журналистом, передать ему деньги и материал, который он должен был разместить в популярном издании. Следовало посмотреть новые варианты видеороликов, переговорить с Максимом, прилетающим через несколько часов – надо было ввести его в курс дел и дать задание. Сверх того, он должен был увидеться с местным социологом, обсудить сроки нового социологического опроса.

Он любил, когда одно дело наезжает на другое, когда приходится напрягаться, жить «на форсаже». Тогда ему легче дышалось и думалось.

Летательное приспособление, называемое самолетом, прибыло по расписанию. Водитель встретил Максима, привез в штаб, где он был препровожден в кабинет Григория.

– Рад тебя видеть, – в крайней задумчивости проговорил Григорий. – Садись, начинаем работать. Кофе хочешь? – Он тотчас дал распоряжение Ольге принести два кофе. – Итак, наш неистовый коммунист…

Сначала Максим слушал его с невозмутимым видом, попивая кофе, потом зажегся, стал перебивать, предлагая варианты. На это Григорий и рассчитывал. Через некоторое время разговор добрался до следующего заключения, сделанного Максимом:

– Хорошо, сделаем три листовки. Начнем с той, в которой биография. – Максим глянул на Григория шальными глазами. – У тебя есть его биография?

– Нет. Но будет. Сегодня.

Григорий достал телефон, предназначенный исключительно для звонков Кузьмину. Палец коснулся кнопки. Засветился экран. Электромагнитный сигнал полетел туда, куда следует.

– Нужна ваша биография. Срочно.

– Я постараюсь, – прозвучало в ответ.

– Не постараюсь, а сделаю. – Григорий придал голосу предельную жесткость. – Садитесь и пишите. Прямо сейчас. Встретимся через полтора часа. Там, где обычно. – Телефон вернулся в карман. – Что еще?

– Буду готовить выпуск «Искры». Газеты настоящих коммунистов-ленинцев. Крутой, резкой, как запах давно не стиранных носков. Вдарю по КПРФ, по Квасову. И еще напишу четыре статьи: две для центральной и две местной прессы. Для начала хватит.

– Ладно, работай. Я на телевидение. Потом к этому фрукту. Вернусь часа через два…

Как приятно было слышать то, что говорила Валентина. Только Анатолий Николаевич сомневался в ее искренности – щадит его, искажает истину.