Антон

– Антош, а ты часто стихи пишешь?

– Нет, я вообще их, в принципе, не пишу, – сказал Антон сму-

тившись.

– Почему? – спросила Таня, – ведь у тебя так хорошо получи-

лось.

– Ну, это просто нашло и все. Просто мне хотелось свое

отношение к тебе передать, а точнее даже не отношение, а

восприятие тебя. То есть, как я тебя воспринимаю. Вот и

родились строки сами собой.

– Я что, твоя муза? – спросила Таня, приподняв голову над ним.

Тогда я в двойне счастлива. Ты даже не представляешь, как

приятно ощущать себя той, ради кого делаются неординарные

поступки.

– А что неординарного в стихах? – спросил Антон. Их пишут

многие.

– Многие меня не интересуют. Просто от поэта получить стихи,

это как то обыденно. Ведь он и так поэт и занимается сочини-

тельством постоянно. А вот когда человек делает ради кого-то

то, что не делал никогда, вот это в двойне дорого. А у тебя еще

так красиво получилось. Ты у меня такой милый.

И их губы опять слились в поцелуе, а стройные тела превратились в одно целое.

* * *

Часы показывали без четверти шесть. Таня встала и подошла к столу. Антон лежал и любовался ее красивой и стройной фигурой. Ему нравилось, как она ходит, как сидит, как улыбается, даже как ест сейчас виноград. Таня держала в одной руке большую гроздь винограда, а другой отрывала по ягодке и грациозно отправляла их в свой небольшой рот. Алые губы так и манили Антона, а Таня, как бы дразня его, отправляла за них одну ягоду за другой. Он пожалел, что он не художник, так как очень хотел бы нарисовать то, что сейчас видел. Волосы Тани распустились и спадали многочисленными прядями на ее спину, плечи, обнаженные, небольшие и упругие груди. Плоский живот плавно переходил в красивые бедра, а дальше в длинные стройные ноги. Таня видела, что Антон не может оторвать от нее взгляд и, хотя ее это немного смущало, специально не спешила отходить от стола и одеваться. Это был ее мужчина. Она его любит, а он любит ее. Пусть любуется. Ему теперь все можно.

В дверь позвонили. Таня забежала в соседнюю комнату одеваться, а Антон натянул штаны и накинул рубашку. Открыв дверь, он увидел Иринку и Кольку, которые были все в снегу. Их глаза горели, а на щеках был яркий румянец от мороза.

– С Новым годом!!! С новым счастьем!!! – хором заорали они и

с хохотом ввалились в дверь.

– Вас там что, в сугробе держали что ли? – спросил Антон.

– Не, это я Кольку в подъезд не пускала, он все рвался добить

твой пирог, а я его по всем сугробам изваляла. Он от меня

удрать в подъезд пытался, но от меня не уйдешь! – сказала

Иринка и с размаху дала рукой по Колькиной заднице.

Колька стоял на одной ноге и пытался снять ботинок. Получив мощный шлепок, он повалился на пол. В этот момент в коридор вышла Таня.

– Коль, ты чего на полу валяешься? – смеясь, спросила Таня.

– Да я тут перчатку уронил, – сказал Колька, демонстративно

поглаживая шлепнутое место.

– Ну и как погуляли? – спросила Таня, пропуская Иринку в

комнату.

– О-ох, промычал Колька, – всем своим видом показывая, что

кто-то и погулял, а кому-то – немало досталось.

Эта Иринка! Это черт в юбке! – сказал он, подбираясь к столу.

Вот где каменная стена-то!

– А ты не бухти, – засмеялась Иринка, наливая ему чай. Зато

сейчас в тебя пирога больше войдет.

А вы тут не скучали без нас? – спросила Иринка и посмотрела

на смутившегося Антона и сияющую от счастья Таню. А-а,

вижу, что не скучали. Видимо по телику, что-то интересное

смотрели? Вон как светятся от радости, – сказала она и подмиг-

нула Кольке.

Все сели пить чай. Через час пришли Антоновы родители и присоединились к компании. Они сразу заметили перемены в отношениях обеих пар, но особенно в отношениях их сына и Тани. Потом они передали подарки от крестных Антона и пошли в свою комнату отдыхать. Колька и Иринка еще немного посидели и тоже удалились.

Новогодняя ночь прошла. Наступило утро первого дня в году. Каким будет год дальше? – никто не знает, но все свято верят, что счастливым.