Старая фотография. Сборник рассказов

Дядя Андрей, включив «глухаря», на «идиотов» среагировал:

– Во-во, мою жену покойную тоже Леной звали.

Второй охранник куда как сдержаннее первого оказался:

– Ну, дед, язык у тебя острый – ноги брить можно.

– И я об этом, – согласился сосед, – Голубчики вы несчастные…

– Ладно, – охранник сплюнул сквозь зубы, – хорош трепаться. В общем, так, за место на полдня с вас пять тыщ. Это если и правда – бесплатно раздавать мимозу станете. Если продавать – то десять.

И видя зародившееся возмущение в моих глазах, добавил:

– Даже если уйдете сейчас, пятёра все равно с вас – место-то уже заняли, а там – сами решайте что на нем делать будете: плясать, петь, или семечки щелкать. А без оплаты уйти не получится – при попытке к бегству ментам сдадим за незаконное предпринимательство и несанкционированную торговлю. Ясно?

Вот зараза! Куда уж яснее…

– Есть, конечно, другой вариант, – продолжил охранник, – цветочки нам отдадите – бесплатно, само собой, как обещались, и шагайте восвояси.

Тут уже моя гордость проявилась:

– Хренушки вам! Целый букет из них! Те, что подлиньше – вместо дубинок резиновых, а те, что поменьше – себе на свистульки оставьте… Сказано – ничего не продаем! Поэтому никакого предпринимательства с торговлей – вызывайте кого хотите. Или вы со всех торговцев на этой площади дань берете? Вот это кое-кому интересно будет…

– Ладно, дядя, не пыли, – охранник даже улыбнулся примирительно. – Дело ваше. Но если вдруг вас здесь тронет кто, помочь не сможем.

– А мы сами с усами. – Вставил «три копейки» дядя Андрей. – Сами кого хошь обидим, если надо будет.

На этих словах охранники развернулись и обратно в торговый центр зашли. И тут же мой сосед что есть мочи закричал:

– Бабоньки! Родимые мои!!! Я клубника с молоком – налетай за счастьем в дом! – и снова в пляс пустился.

Первой подошла грузная женщина лет за пятьдесят невысокого роста. Поставила две авоськи на снег и у меня спросила:

– Почём же ты это чудо продаешь?

– Бесплатно отдаю, – отвечаю. – Но только по одному экземпляру в руки. Не больше.

Женщина сделала лицо удивленным.

– Хм, что, и много их у тебя?

– Да кто считал-то? Штук триста. Может, и больше…

– И не жалко?

– Для счастья – ничего не жалко!

И женские глаза растаяли… Искорка появилась… Улыбка на губах дрогнула…

Я ей было веточку покрасивее выбирать начал, но она от меня отвернулась и к дяде Андрею подошла.

– Звать-то тебя как, подарок?

– Андреем… – сосед остановился и краской залился: то ли от танца своего, то ли от внимания женского.

– Ну, Андрей, бери сумки-то, домой пойдем…

– Дык…

– Ладно, и правда – тяжело тебе, наверное, будет. Одну бери, вторую – я понесу. Дома-то уже борщ есть, картошечка жареная с грибами, ну и в честь праздника – чекушечка тоже найдется.

Смотрю, у дяди Андрея слезы на глазах появились… Подошел ко мне, скромно так улыбнулся.

– Извини, соседушка, – говорит, – пойду я… Вишь как твоя мимоза жисть перевернула… – И в глаза мне заглянул: – Разреши, возьму веточку. В подарок…

Я только и смог что головой кивнуть.

Дядя Андрей к ожидающей его женщине подошел и цветок вручил. А она раскраснелась, к нему потянулась, в щеку чмокнула… Взяли они по одной авоське и под ручку в сторону дявятиэтажек пошли – два счастливых человека…

Ну что здесь сделаешь? Хорошо, что такие вот выкрутасы случаются – они ведь смысл жить дают. Надежду дарят…

– Слушай, сынок, правда, что ли без денег, за просто так раздаешь? – прервал мои позитивные размышления пожилой женский голос.

Это оказалась бабушка лет семидесяти пяти, закутанная еще по-январски в пуховый платок и в валенках без галош.

– Так и есть, бабушка, – говорю, – без денег.

Она даже ладони в варежках к груди прижала.

– Честно?

– Конечно, честно! – а сам веточку ей протягиваю. – Нате вот. С праздником вас!

Тут бабушка заплакала.

– Меня же, считай, лет пятнадцать никто с восьмым мартом не поздравлял… Дед-то, муж мой, давно, четверть века как умер. Потом уже и сын со снохой в аварии погибли. Родить так и не успели никого… Одна-одинешенька живу вот теперь. – И рукой слезы с лица смахнула. – Хотя, какой там – живу… Доживаю разве…

И так посмотрела на меня, словно в саму душу заглянула:

– Спасибо тебе, сынок…

А у меня комок в горле – ответить ничего не могу. Взял еще две веточки, ей протянул – мол, вот вам: от тех, кто поздравить хотел бы, но не может уже…

Бабушка лицо в мимозы спрятала – слышу: плачет… Так и пошла, на ходу аромат цветов вдыхая, радуясь долгожданному привету с неба…

Ну вот правда – и мне как-то легче на душе стало. Вроде бы ничего не сделал, а толику счастья принес.

А тут и солнце из облаков выглянуло, своими лучами всё и всех переплело, связало узелочками невидимыми. Смотрю: и улыбки на лицах прохожих появились. Весна!