Зеркальный бог

Остаюсь, преданный Царю и Отечеству,

    Орест МЕРКУРЬЕВ, букинист».

Было над чем задуматься. Это я – государственный деятель? У меня вот пьеса, заказанная театром к Рождеству, никак не лепится, то есть – не складывается! Хорош деятель!

Но имя на конверте стояло мое, и написано было теми же чернилами и той же рукой, что и само письмо.

– Шутки Варвары Карповны, – резюмировал я и решил не отвлекаться от работы: договор с театром обязывал – с первого ноября уже начинались репетиции.

Но какая, милостивые государи, работа! Я, как дурак, полдня смотрел в окно, за которым стая дроздов объедала рябину.

Однако Варвара Карповна не объявлялась.

Тогда я решил отложить пьесу и заняться описанием моей первой встречи с Варварой Карповной. Для встряски. И я написал:

«Жил Егорий, тогда еще совсем молодой сказочник, в поселке Серебряный Бор. Дом у него был деревянный – внизу горница в три оконца и кухня, наверху – спальня и кабинет.

Жил он один. Со всеми знался, со многими дружил. Роста был среднего, бороду подстригал коротко. Она у него была редкого зеленоватого оттенка. Как сено. А глаза совсем зеленые. Как молодой крыжовник.

Однажды Егорий выкатил свой старенький велосипед за калитку…»

…Однажды, в один из теплых апрельских вечеров, я выкатил свой старенький велосипед за калитку и отправился в Серебряный Бор. Я люблю сочинять на прогулках всякие истории.

С одной стороны неба солнце опускалось за верхушки сосен, а с другой окруженная бледными звездами всходила луна. Это было величественно! Но тут вдруг что-то треснуло, заскрежетало, я оказался на земле, а погнутое переднее колесо, независимо вихляя, неторопливо покатилось по лесной тропинке.

Невероятно: колесо уверенно, словно приглашая меня за собой, свернуло в дачный переулок, затем в другой. И хоть дорога вела в гору, оно, между тем, легко и спокойно бежало себе вперед, как будто это было и не колесо, а собака. Остановилось оно перед каменным особняком, которого раньше тут никогда не было. Вчера на этом месте за деревянным покосившимся забором стояла дачка известного московского архитектора.

Но не это было удивительным для меня – профессионального сказочника. Удивило то, что тяжелые двери на миг приоткрылись, впустили колесо от моего собственного велосипеда, и тут же захлопнулись. Прихрамывая, я потащился к порогу.

Дом снаружи оказался очень любопытным: старинный, двухэтажный, с башенкой. Часы на башне показывали неверное время, а может – и вовсе стояли. На остром шпиле вертелся флюгер-колесо. Окна украшали резные наличники.

Я постучал дверным молотком.

– Кто там? – раздалось изнутри.

– Добрый вечер! К вам закатилось мое колесо…

Послышался ржавый визг отпираемого засова, но открылось только круглое решетчатое окошко.

– Какое такое колесо? – спросил строгий голос, обладательницы которого видно не было.

Я начал было объяснять про велосипед. Но тут двери отворились, ко мне вышла старуха с пышными седыми волосами, в платье с тысячу оборок, с медным подсвечником в руке и с крупными гранатовыми бусами на шее. Взглянула и, не оборачиваясь, пошла с поднятой высоко свечой в глубину вестибюля.

– Закройте дверь! – приказала она. – Не оступитесь! – А я уже наткнулся в полутьме на пустые грохочущие ведра. – Так, говорите, колесо? – переспросила старуха через плечо.

– Представьте себе, от велосипеда.

Наконец, мы оказались в просторном пустом зале со сводчатым потолком и ведущей куда-то наверх витой лестницей. Старуха заявила:

– Смею вас огорчить: колесо принадлежит мне.

– Вам?!.. – Я даже растерялся. – Я не краду велосипедов!

Где-то над головой раздался мелодичный звон: бомм!!.. Бомм!.. Лестница вела, очевидно, в башню.

– Вы просто не знали, что колесо – от башенных часов.

– Интересно!

– Кстати, если оно ваше – сколько в нем спиц?.. – Она не улыбалась.

Меня это уже стало раздражать:

– А если бы я спросил, сколько… ну, скажем… гранатовых камней в ваших бусах?

– Я вам отвечу: тринадцать на тринадцать. Ровно сто шестьдесят девять, не трудитесь пересчитывать… Я это знаю оттого, что ожерелье мое!.. А в вашем, как вы утверждаете, колесе – двадцать шесть спиц, не больше и не меньше. Когда я вяжу Время, то беру две из них, и тогда остальные соответствуют каждому часу суток… Варвара Карповна, – гордо представилась старуха. – Администратор Былых Событий! Я настоятельно прошу вас, дорогой Егорий, посетить город Саратов позапрошлого века…

– Надеюсь, вы шутите?..

Нормальному сказочнику, сочиняющему исключительно для детей младшего и среднего возраста, следовало воскликнуть: «Надеюсь, вы не шутите?!»

Однако, что сказано – то сказано:

– Надеюсь, вы шутите?

– Дело серьезное! – сказала Варвара Карповна.

– Какое же дело?.. У меня, знаете, полно дел!

– Пьеса для театра о цирке.

– Да! Откуда вам известно? И откуда вы знаете мое имя? И что от меня требуется, в конце концов? И получу ли я свое колесо? – Я заходил по зале туда-сюда. – Вы говорите, Саратов позапрошлого века? Что я там буду делать?.. Надолго ли?.. Хорошенькое дело – вот так выхватить человека из размеренной творческой жизни и отправить в Саратов позапрошлого века!

– Молодой человек! – строго прервала меня Варвара Карповна. – Замрите!

Я замер.

– Вы не спрашиваете о главном. Главное – почему выбор пал на вас.

– Да, почему именно я?! – говорить я все-таки мог.

– Потому! – чуть усмехнувшись, произнесла она.

Старая дама подняла подсвечник над головой и указала на дверь под лестницей.

– Ступайте туда! – приказала Варвара Карповна торжественным тоном. – Вас ждут…

– В Саратове?