Веселая прогулка в преисподнюю

– Осторожно, ребята! Тушить можно только с краю, вдоль этой полосы. Не отходите от нее. Дальше – опасно. Здесь залегает торфяник. Можно провалиться под землю в самое пекло.

– Ого! Чур меня! – вылетела как испуганная птица одиночная реплика из темноты. Под строгим контролем со стороны нашего заботливого гида, мы произвели локализацию очага возгорания методом «передового» утаптывания – один из нас шел спереди, остальные – сзади.

– От чего возгорается торфяник? От окурков?– не удержался от вопроса Гоша.

– И от них тоже – ответил ему Егерь.

Делянка стала конечным пунктом на нашем маршруте. Успокоив зуд жаждущих приключений путников, удовлетворив свое праздное любопытство, мы отправились в обратный путь.

Утренние проказы Босса

Пробуждение было тяжелым. Мозг отказывался распознавать резкие звуки, ворвавшиеся непрошенным гостем в обитель сна. В сознание, тем не менее, приник луч мирского света, и я, наконец, услышал отборную брань, собачий визг и лай. Утро началось самым необычным образом. Бранился наш егерь. Как выяснилось чуть позже, он ругал Босса и, кроме словесный тирады, запустил в него швабру, которая оказалась под рукой, на крыльце. Босс, по – видимому, был готов к такому повороту событий, и поэтому задал стрекача в сторону ближайшего укрытия – небольшого стожка сена. За ним, как за зайцем, лязгая зубами, устремилась борзая Лика. Эти стремительные события разворачивались на фоне дикого завывания и жалобного тявканья двух обиженных щенков русской легавой.

– Что случилось? – спросил я у Игоря с удивлением.

– Босс опять показал, кто во дворе хозяин. Легавых покусал. Пока Лика, борзая, рядом, он их не трогает. Она им вместо матери. Защищает. Но если Лики рядом нет, зубов щенкам не избежать.

– Вот зверюга – осуждающе произнес вышедший вслед за мной на крыльцо мой Товарищ. Правда, по его внешнему виду трудно было сказать, за что он все-таки осуждал Босса: за нападки на братьев своих меньших или за наш нарушенный покой.

– А я уж подумал, волки на нас напали – попытался я пошутить.

Посмотрев на нас, окручинившихся после ночного выгула, Игорь сменил собачий гнев на человеческое сострадание. Лицо его просветлело и он сдержанно улыбнулся. Видно, не мы первые заглядываем ему в глаза с таким преданным взглядом, ища спасения от недуга.

– Ну что, по маленькой? – продолжая держать улыбку на лице, спросил Егерь.

– Знаем мы ваши маленькие, – с трудом поднял глаза товарищ Андрей, – я лучше за своей кружкой схожу.

Одно лишь воспоминание о вчерашнем дне материализовалось в моей бедной голове чугунным колоколом. Вот, говорят же: мысль – материальна! Правда, колокол этот, к счастью, не гудел. Это потому, что его наполнил чудодейственный здешний воздух. И бодрящий и отрезвляющий одновременно.

Наш третий товарищ, Гоша, все еще спал, как медведь в зимней берлоге. Андрей вынес полбутылки столичной и свою персональную кружку.

– По маленькой так по маленькой. Я думаю, наш друг не обидится, если мы без него выпьем… за хозяина этого… дома… – едва шевеля языком, с трудом закончил Андрей фразу.

– Пусть спит, – сказал Игорь, – проснется как раз к ухе. Вы такой еще не пробовали. Настоящая, царская!

Царская уха

Наконец наш друг проснулся. Вышел нахмуренный на крыльцо. На лице застыла гримаса сатира с полузакрытыми глазами. Как будто он взывал к невидимым силам: «– Поднимите мне веки. Налейте стакан».

Отоспав за трех медведей сразу, наш друг очухался быстрее нас. Он узрел привал охотников с кипящим котлом на костре, унюхал тонкий аромат наваристой похлебки и – брови его вмиг разогнулись, глаза засветились и широкая, как объятья друга, улыбка преобразила лицо.

Мы сидели перед очагом с кипящей похлебкой в котелке, размером с хорошее ведро, и как завороженные следили за приготовлением изысканного угощения. Поваров было много. Сначала в котел загрузили вальдшнепов, добытых стараниями наших соседей по домику. Дичь варилась дольше всего, распространяя самый стойкий аромат. Затем в чан засыпали кастрюлю пшена и чего-то еще. И только потом маги – рыбаки превратили похлебку в уху, выпустив в нее свежепойманную потрошеную рыбу из таза. Шеф – повар Матвей, старожил этих мест и охотник со стажем, превышающим наш совместный трудовой опыт, добавил специй и лавра.

В ожидании трапезы мы слушали рассказы рыбаков и охотников, проявляя любопытство истинных любителей и узнавая профессиональные секреты ловцов. Наконец, уха была готова. И шеф-повар разлил по глубоким мискам большим армейским черпаком настоящую царскую уху. Это было непередаваемо вкусно! С таким аппетитом я давно ничего не ел. И, похоже, не только я. Выхлебав наваристую уху из тарелок, мы с ребятами потянулись за добавкой. Размеры чана нас очень радовали. Хлебать до утра – не выхлебать.

Кулинарное шоу, тепло костра, неторопливый говор многоопытных собеседников сделали этот вечер незабываемым. И нам вовсе не хотелось уходить от этого волшебного очага, несмотря на мороку наползающего сна и остужающую прохладу осеннего вечера.

Рыболов Кручинин

Воодушевленные царской ухой и рассказами удачливых рыбаков, мы решили: во что бы то стало порыбачить и внести свою лепту в приготовление чудодейственной похлебки. Да, с охотой не вышло. Спалились в одночасье и тут же слились. Оно и понятно – зверь он чуткий, догадливый. А рыба – совсем другое дело. Бесхитростное существо с плавниками. Насаживай червя и вынимай добычу. Разве у нее есть нюх? Нет, конечно. И ей все равно, сколько рыбак принял на грудь и чем от него пахнет.

Наш добрый егерь указал нам лучшее место для дневной рыбалки в шаговой доступности от сторожки, помог накопать червей и снабдил удочками. Мне достался спиннинг. До водоема мы дошли бодрым шагом. Озеро было широким с чистейшей водой, обрамленное зарослями высокой травы и кустарников. Мы рассредоточились на берегу против ветра, на всякий случай, маскируя свое присутствие.

Это было идеальное занятие после вчерашней ночной вылазки. Сиди себе спокойно, медитируй, глядя на поплавок. И по сторонам. Жди клева. Дуй на воду. Рыба обязательно клюнет. Егерь сказал. И вскоре Гоша похвастался своим первым карасем.

– Смотрите, какой красивый, жирный. Дайте мне ведро. Я покажу рыбакам, каким бывает улов.

– Я тоже покажу. Посмотрим, у кого больше, – подзадоривая товарища, ответил Андрей.

Второй карась, чуть меньше первого, спустя несколько минут был уже в руках Андрея.

У меня рыбалка не пошла. Клев вроде как был, но всякий раз я вытаскивал пустую блесну. « – Нет, не мой сегодня день. И инструмент не мой. Срывается добыча, уходит».

– И снова забросил старик в море синее свой невод, и приплыла к нему рыбка золотая – раздался голос из зарослей камыша. То отметил состояние моих дел чуткий мой товарищ.

– Смейтесь, смейтесь – с напускным негодованием промолвил я в ответ – Вы там мелочью промышляете. А у меня тут щука здоровая никак прицепиться не может. Хочет, но не может.

– А ты ступай к колодцу. Она сама к тебе выплывет – саркастически засмеялся Андрей.

– Рыбак рыбака посылает наверняка – сострил я, меняя тон на более или менее доброжелательный.

После словесного пинг понга наступила какая-то непруха. Рыба в озере, посовещавшись, видимо решила оставить незадачливых рыбаков без ухи. Друзья дергали удочки, подсекали, но пополнить счет пойманным карасям не могли. Я продолжал тщетно забрасывать свой снаряд в воду, пугая шустрых мальков, выдирая водоросли. Моя щука, похоже, опустилась на дно и задремала. Это был какой-то заговор против нас.

Дальше случилось совсем неожиданное. Подняв спиннинг слишком высоко, я завел леску за спину, чтобы снова направить блесну в воду. Но блесна из-за спины не вышла. Я оглянулся и не увидел ее. Потянул леску вверх, в сторону, дернул. О-па – попался карасик! Я попался вместо щуки. Крючки впились в нижние полы моего шушуна. Какой же предусмотрительный и заботливый у нас Егерь! Очень кстати пожаловал со своего плеча спасительную накидку из войлока. Она защитила меня от холода и спасла от железных когтей удилища.