Нам не спишут грехи…

Как песня неспетая…

Неслышные эти звуки
Не дали тогда заснуть,
И тело искали руки,
И губы искали грудь…

Тобою хотел согреться
И ласкою плоть томилась,
И сердце искало сердце…
С чего бы? Скажи на милость!

Ах, да, ты прильнула, помню я,
А я возомнил… да что там!
Прости мне ту ночь бессонную
С фантазий моих полётом…

«В глазах твоих тепло и страх…»

В глазах твоих тепло и страх,
Природы зов к тебе и только.
Но почему же на губах
От поцелуев стало горько?

В грехе своём святая ты,
А я в святом безумстве грешник.
Я весь – надежда, ты – мечты,
Я – злой февраль, а ты – подснежник.

«Настанет час: терзаясь давней мукой…»

Настанет час: терзаясь давней мукой,
Авансом бога за грехи моля,
Пойдёшь туда, где девственной порукой
Душились страсти, душу опаля.

Однажды ночью, слыша зов Эрота,
Крадучись в зарослях домов, как в дебрях зверь,
Отыщешь номер 49 на воротах,
Скользнёшь тайком в незапертую дверь.

Войдёшь ко мне, чтоб прошептать: «Не надо…»,
И грубой нежности чтоб уступить,
За одиночество принять награды,
И грех пред сердцем плотью искупить.

В объятьях жарких заплетутся руки
Чтоб прекратились, в жажде утолясь,
Протяжным стоном сладостные муки,
И ты заплачешь, поздно застыдясь.

«Ещё вчера всё – без печали…»

Ещё вчера всё – без печали,
Покоя долгого пора,
Часы тихонечко стучали,
И ночь со сном – ещё вчера.

Терзаний не было и муки,
Был день на прожитый похож,
В нем – не заломленные руки,
И не измена, и не ложь,

И не любовь… В огне сомненья
Вдруг мозг кипит, стон на губах…
Величье взлёта и паденье,
Объятий жар, холодный страх…

Тут грех и святость, свет и тени,
В глазах пьянеющих туман…
Гордыня духа и смиренье,
Надежда, вера и… обман.

И горечь дум, и сладость речи
Для укрощения стыда…
Всё сразу, вдруг!.. И гнутся плечи.
О, как кружится голова…

И руки падают бессильно,
И высший суд себе верша,
Как пыльный сад прохладным ливнем
Слезами моется душа.

«В одиночестве сердце затравленно стынет…»

В одиночестве сердце затравленно стынет,
И огня не видать в беспредельной ночи,
Вопиющего глас пропадает в пустыне,
Даже эха не слышно – кричи, не кричи…

Но в захлёбе кричу я до хрипа, до писка,
Как в заснеженном поле подраненный волк…
Ну, а ты ждёшь стихи, как доставку подписки,
Принимая любовь, как просроченный долг…

Я уйду – только вот докурю сигарету.
Не доставит печали тебе мой уход…
Развернулась не так, понимаешь, планета –
По ошибке я принял закат за восход.