Пять сказок о других мирах

– Это что за фамильярность такая!… И никакая я вам не зверушка, а настоящий представитель человечества!… Притом высококвалифицированный в своей области учёный!… И попрошу соблюдать порядочность!… – строго воскликнул он, отчего уже взволновался Герк.

– Ну что вы, профессор,… зачем же так грубо,… они же ещё дети, а вы на них с такими высокопарными заявлениями!… Лучше бы слезли с рук Степана да пошли, позанимались бы с детишками,… рассказали бы им про ваш мир,… как там у вас ребятня играется, и во что!… Вон, вы мне про каток на «Красной площади» упомянули,… так расскажите им про него,… а может, ещё что-нибудь интересное вспомните… – слегка обиженно за детей, предложил Герк.

– И вправду что-то я забузил… куда-то меня занесло,… так с детьми нельзя!… Степан опусти меня,… я поговорю с ребятами, а то они вон вроде даже испугались меня,… сочтут ещё, что я злобный карлик,… а я не такой, я добрый и детей очень люблю… – торопливо запросил профессор и Стёпа тут же уважил его просьбу, опустил прямо перед гурьбой ребятишек. Они хоть и были на голову выше профессора и помускулистей его, но до того трогательно к нему отнеслись, что у женщин-воспитательниц аж слёзы выступили. И дети запросили прощенья.

– Вы нас простите,… вы, наверное, оскорбились!… Но вы действительно такой забавный, пушистый, что мы сравнили вас с детёнышем лесной рыси – рысёнком!… А вы знаете, какие они милые, когда маленькие,… такие красивенькие, нежные,… прямо как вы сейчас… – ласково поглаживая учёного по шёрстке, залепетали дети, обступив его со всех сторон.

– Ну конечно я знаю, какими нежными бывают рысята,… ведь у нас тоже водятся рыси, и я не раз видел их!… Ах, какие же вы всё-таки славные ребятки,… сравнивать меня с рысёнком, это так мило,… слышали бы вас сейчас мои студенты и лаборанты, уж они бы точно удивились, ведь я с ними весьма строг!… Ну, это ничего,… вернусь, подобрею!… А хотите дети, я расскажу вам о городе, в котором живу, и в какие игры там играют местные ребятишки?… – умилённо разулыбавшись, спросил профессор.

– Ой, хотим-хотим!… Нам так это интересно, ведь мы вообще мало чего, ещё знаем!… А тут сразу такой рассказчик!… Хоть маленькой, но уже учёный,… да ещё и пушистый словно котёнок!… – радостно, загомонили дети.

– Да-да,… прямо как у Пушкина,… там кот-учёный ходит по цепи кругом и сказки говорит!… Ха-ха, вот и я также… – смешливо отозвался профессор, и важно расправив грудь, словно он ростом с жирафа, с достоинством повёл ребятишек за собой к краю поляны на удобное место над рекой рассказывать им свои правдивые истории. Усадил возле себя полукругом детей и начал. А со стороны это очень походило на сбор пионеров и вожатого в далёкие советские годы.

Тем временем Герк, Степан и женщины-воспитательницы, оставшись одни, удобно устроились на травке и тоже затеяли интересный разговор. Хотя скорее это получилась некая викторина, женщины задавали вопросы, а Степан отвечал на них. И конечно вопросы касались непосредственно воспитания детей в наших школах, как это делается? и что это такое вообще? Не надо забывать, что Степан являлся действующим учеником средних классов и был прекрасно осведомлён о нашей системе обучения.

Ну а пока шла вся эта викторина, Герк краем глаза наблюдал за тем, что творилось на противоположной стороне поляны. А там профессор, уже кое-что рассказав, стал потихоньку переходить от слов к делу. И хотя он был великолепным рассказчиком и мог говорить часами, но описывать наши игры в казаков-разбойников и салочки одной лишь разговорной речью ему быстро надоело. Отчего он стал показывать приёмы игры на себе, всевозможными жестами и ужимками. Чем вызвал у ребят весёлый смех и задорные шуточки.

Однако на шутки профессор уже не обижался, он вошёл в раж, и теперь, наоборот, с нескрываемым азартом изображал некоторые моменты игр всё смешнее и смешнее. И это ловко у него получалось, ведь невзирая на все его учёные регалии, он, в сущности, был ещё довольно-таки молодым человеком. Ведь возраст тридцать с лишком, по сути всё ещё юность. И профессору, вдруг так понравилась реакция детей на его выступление, что он был готов возиться с ними бесконечно.

А вскоре он настолько влился в детский коллектив, что сам стал зачинщиком игр. Дети и заметить не успели, как уже играли в «чур-неголю» и носились по всей поляне, словно оглашенные. Задорный детский смех гулким эхом заполонил всю округу. Однако это нисколько не мешало Степану и женщинам-воспитательницам вести спокойную беседу. Теперь инициативу в задавании вопросов перехватил Степан.

– Думаю, я полностью удовлетворил ваш интерес к нашему образованию и ответил на все ваши вопросы,… так что сейчас я хочу спросить,… а когда у вас тут ужинают!?… Честно говоря, я что-то проголодался,… то ли пешая прогулка поспособствовала этому,… то ли свежий воздух вызвал резкий аппетит, пока не пойму,… однако кушать очень хочется… – слегка стесняясь, но весело пошучивая, спросил Степан, на что незамедлительно получил исчерпывающий ответ, примерно в таком же дружеском тоне.

– Скорее всего, милый Стёпа, это и то и другое на вас так действует,… и прогулка пешком и свежий воздух!… Честно говоря, мы бы здесь и сами от свежего воздуха постоянно ходили бы голодными, если бы не наша способность к фотосинтезу,… регулярной подпитке от солнца!… Это даёт нам до девяносто процентов сытости,… вы вот посмотрите на наших малышей, они целыми днями находятся на улице,… ведь у нас нет ни домов, ни пещер, ни даже шалашей,… нам это просто не нужно,… природа наш дом!… А дети бегают, прыгают, резвятся, одним словом учатся жить и тратят на это огромное количество энергии!… И вы представьте насколько бы они проголодались, если бы не получали солнечную подзарядку,… да они бы, вот как вы сейчас, только бы и просили подкрепиться!… Хотя для вас есть очень простой выход,… вон, напротив, растёт молодая и очень питательная лиственница,… вы запросто можете пожевать её сочную хвою,… это тут же восполнит нехватку пищи… – ласково улыбаясь, словно ребёнку, предложила Стёпе Родь.

– Ну вот, опять растение жевать,… а нет ли у вас чего-нибудь посущественней!?… Я, конечно, понимаю, мясо вы не едите, но рядом с вами река,… так быть может, вы хоть рыбалкой занимаетесь!?… Уж я б сейчас с превеликим удовольствием поел жареной рыбки,… ну или на худой конец солёной!… А кстати, как вы тут что-либо солите?… И вообще, есть ли у вас соль!?… Ведь у нас-то её везде применяют!… А ещё я из истории знаю, что в былые времена случались даже «соленые бунты» от высоких налогов на соль,… а вот вы здесь, как-то без неё живёте… – вновь удивлённо поинтересовался Стёпа, и тут ему ответил уже Герк.

– Ну почему же мы без соли живём,… она у нас есть и притом повсюду,… нам вполне хватает её содержания в растениях, воздухе и воде, которую мы пьём!… Кстати, вода у нас наичистейшая,… не то что у вас там, захламили всю реку и её истоки,… а у нас светлая, прозрачная и в ручейках, которые впадают в реку столько соли приносится, что добывать её где-либо ещё нет смысла,… нам хватает!… Ну а уж если вдруг сильно захотелось подсолиться, то поступай, как делают все звери,… иди на солончаки да облизывай там солесодержащие камни!… Но нам обычно этого не требуется,… мы воду из ручьёв пьем,… она у нас получше любой вашей минеральной будет!… А что касаемо рыбы, то ты прав, река рядом,… но рыбалкой мы не занимаемся!… Хотя рыбы здесь навалом, и притом всякой разной; и маленькой, и большой, даже размером с бревно!… Например, осетры или сомы, о-го-го какие здоровенные, но мы их не ловим,… и это не потому, что мы боимся их размеров,… нет, не поэтому,… просто они нас не трогают, ну и мы к ним равнодушны,… полная гармония отношений!… А ты вон вообще жареной рыбы захотел,… а ведь это надо огонь разводить,… а разводить огонь, это уже нужно оборудовать постоянное костровище,… иначе может случиться лесной пожар!… Ну а где костровище, там само собой образовывается жилище,… а это уже зависимость от местоположения и начало технократического пути,… дальше пойдёт огород, сельское хозяйство, орудия труда!… А в результате мы придём к тому же, к чему пришёл ваш мир, к грязи и хаосу,… так что, никакой жареной рыбы… – слегка подтрунивая над Степой, шутливо пояснил Герк.

– Да что же это такое,… рыбу они не ловят, огонь им не нужен,… а как же вы тогда зимой греетесь!?… откуда тепло берёте!?… где живёте!?… Или что, вы как медведи в берлогах спите!?… – внезапно возмутился Степан.

– Ну, тут ты опять прав,… берлоги у нас, конечно, бывают, но только мы не спим в них всю зиму, а лишь в самые лютые морозы прячемся!… А так мы в основном по лесу гуляем,… природой любуемся, ведь кругом такая красота стоит,… и при этом ни капельки не мёрзнем!… На зиму у нас отрастает такой густой мех, что даже жарко,… прямо как белым северным мишкам на полюсе!… А ты думаешь, у вас там, лучше, что ли дела обстоят!?… Да вы пушных животных убиваете, чтоб потом из их шкуры сделать себе на зиму шубы,… и считаете это достойным человека,… хотя это настоящий позор!… А мы отращиваем свой мех,… приходит весна, мы линяем,… сбрасываем лишние, чтоб летом не спарится,… притом заметь, мы никого не уничтожаем,… все звери вокруг нас живы и здоровы!… Так что и вы приучайтесь беречь природу!… Ну а уж коли ты опять проголодался, то делай, как тебе говорит Родь,… поешь листвиничной хвои,… уверен, тебе она придётся по вкусу… – продолжая добродушно улыбаться, предложил Степану Герк.

– Ну что ж,… раз вы так уверены, то я, пожалуй, опять попробую перекусить растительностью,… обойдусь и без жареной рыбы… – мигом отозвался Стёпа, вскочил на ноги и бегом кинулся к пышно-обвешанной изумрудной хвоёй лиственнице. И секунду не прошло, а он уже общипывал её низкорастущие ветви. И по его виду сразу стало ясно, ему это занятие очень нравится. Степан от удовольствия аппетитно причмокивал и смачно постанывал.

– Ах, какая вкуснятина,… будто свежие огурчики с хлебом и варёной картошкой ем,… и так это сытно, что никакого мяса не хочется… – умилённо приговаривал он. Впрочем, полностью насладиться трапезой ему не удалось.

10

Вдруг с противоположного края поляны, где резвились дети с профессором, послышался нервный вскрик. Кричал явно кто-то из детей. Герк и женщины-воспитательницы тут же бросились к краю поляны. Степан мигом последовал за ними. Подбежав к краю, они увидели страшную картину. Оказалось в пылу игры дети не заметили, как очутились на самом краю обрыва перед рекой, и один из ребятишек по инерции слетел вниз прямо на прибрежные камни. Сверху было хорошо видно насколько ему больно, лицо его исказилось в ужасной гримасе, а само тело было сильно травмировано; изо рта шла кровь, а руки и ноги переломаны. Но больше всех переживал профессор.

– А-а-а-а,… не может быть,… это всё из-за меня, это я виноват,… мы заигрались и я недосмотрел,… ах, я безумная голова,… нет мне прощения… – испуганно тараторил он, содрогаясь всем своим крохотным тельцем от горького плача.

– Да хватит вам уже причитать-то,… это рано или поздно случилось бы,… у нас почти все проходят через этот опыт,… травмы и переломы, это ещё одна форма познания мира… – уж как-то слишком спокойно отреагировал Герк и стал неспешно спускаться вниз с обрыва к раненому малышу.

– Нет, ну вы послушайте его!… что он такое говорит!?… Вот же бездушный громила!… Там ребёнок погибает, кровью исходит, а он тут о каком-то жизненном опыте размышляет,… здесь надо срочно вмешаться, скорую помощь вызвать,… малыш разбился, а этому громиле хоть бы хны!… – теперь уже вскричал Степан, и тоже было бросился вниз на берег, но Родь остановила его.

– Погоди, Стёпа, не торопись,… ты там не нужен,… лучше посмотри, что дальше будет… – удерживая его за руку, тихо произнесла она. А дальше произошло такое, что и у Степана, и у профессора, от увиденного просто глаза на лоб полезли. Сначала малыш, там внизу, вдруг резко замер, черты его лица внезапно расправились, а на губах даже появилась слабая улыбка. Кровь изо рта тут же перестала течь. Затем руки и ноги ребёнка, сами по себе, от натяжения мышц, выровнялись и заняли правильное положение. После чего стало слышно, как его сбивчивое дыхание нормализовалось. А на щеках появился легкий здоровый румянец.

– Ну, вот и хорошо,… приходит в себя,… ещё минута и всё закончится… – мягко улыбаясь и поглаживая малыша по макушке, заключил Герк. И действительно спустя мгновенье мальчуган самостоятельно зашевелился и даже приподнялся.

– Хм,… а не очень-то приятно падать с высоты и разбиваться,… со мной это впервые,… больше я такого не допущу,… буду осторожен… – немного растерянно произнёс малыш, поднялся на ноги и сразу стал карабкаться наверх по обрыву. Герк тут же принялся помогать ему в этом, и уже через пару минут они оба присоединились к остальным.

– Что тут только что произошло!?… Это было чудо или волшебство!?… – буквально в один голос ошарашено закричали Степан с профессором.

– Ну вот, удивились,… да никакое это не чудо, и уж тем более не волшебство!… Просто мы обладаем способностью практически моментально восстанавливаться,… иначе говоря, регенерировать,… эту способность мы развили в себе ещё в начале мироздания!… Кстати, у вас там, таким трюком владеют некоторые земноводные,… например, саламандры и тритоны,… они развили это у себя,… и у вас тоже была такая возможность,… но вы начали оказывать себе помощь и лечиться посторонними средствами, а не использовать врождённые способности своего организма!… Теперь вот расплачиваетесь за это,… чуть какая царапина и вы тут же тянетесь к аптечке,… я уж не говорю об утрате конечностей!… А так бы у вас вырастали новые руки ноги и даже внутренние органы,… вон, печень-то у вас до сих пор может самостоятельно регенерировать!… Вот вы только представьте,… ну, допустим, надоела тебе твоя левая рука,… взял, оторвал её,… а к утру у тебя уже новая выросла,… ха-ха-ха… – вновь пошучивая, прояснил произошедшие Герк.

– Вот у вас тут дела,… так это что же получается, у вас здесь вечная жизнь!?… – немало изумился своему внезапному открытию профессор.

– Ну, не совсем вечная,… но хорошенько пожить, нам хватает!… А сейчас извините, малышу надо восстанавливать силы потерянные на регенерации,… ведь это очень затратный процесс!… Отведу его покушать живительной лиственницы,… она весьма успешно пополняет запасы энергии,… кстати, ты Стёпа сам мог в этом убедиться,… надеюсь, ты хорошо подкрепился… – резко вступив в разговор, подметила Родь.

– О да, я вполне успел насытиться вашей лиственницей,… она у вас необыкновенная… – вмиг отозвался Степан.

– Ну, вот и замечательно,… а мы пойдем, подкрепимся,… и вы ребятки идите с нами,… тоже перекусите перед сном… – обратилась уже к другим малышам Родь и повела их за собой к лиственнице. Остальные женщины-воспитательницы тут же последовали за ними, а Герк с друзьями на немного задержался. Профессор тут же взял слово.

– Да уж,… ну и дела,… я так испугался, что думал, умру с горя,… а тут вон что оказывается!… И всё же я не понял, почему вы с такими способностями не живёте вечно?… – вновь поинтересовался он, и Герк охотно помог ему в этом разобраться.

– Ну, во-первых, жить вечно просто скучно,… а во-вторых, мы живём достаточно долго, чтобы понять это!… Хотя конечно стоит пояснить, как всё это происходит на самом деле;… прожив лет восемьсот-девятьсот или тысячу, у каждого из нас это по-разному, мы затем потихоньку начинаем истощаться,… наши клетки незаметно переходят в эфирное состояние!… Со временем они как бы растворяются в пределах нашей вселенной,… и мы постепенно становимся прозрачными,… а потом и вовсе исчезаем!… Одним словом – из космоса пришли, в него и ушли,… это примерная трактовка вашей библейской истины – из праха явился, в прах и обратился!… Однако наше сознание остаётся,… притом одним единым, целым, сгустком энергии, сплошь состоящим из нейронных связей,… и сознание уже никогда не сможет распасться,… наоборот, оно будет впитывать в себя всё новые и новые знания!… Это напоминает состояние «чёрных дыр» открытых вашим знаменитым учёным Стивеном Хокингом,… они невидимы, но они существуют,… а «чёрные» они, потому, что поглощают даже свет,… хотя внутри их самих, света предостаточно,… также и наше сознание – глазом его не увидеть, но внутри оно ярче солнца!… Одним словом сознание бессмертно,… а существует оно в бестелесном состоянии, пока не придёт срок, и не сформируется новое, подходящее для него тело новорожденного младенца,… но процесс этот долгий и кропотливый!… Впрочем, нам спешить некуда, впереди у нас вечность!… Хотя наше сознание, или как вы его называете – душа, старается попасть в тело ребёнка ещё на стадии внутриматеринского развития,… а после рождения душа ещё какое-то время помнит и использует знания из прошлого воплощения!… Нередко ваши учёные называют такие знания инстинктами,… но это не так, они ошибаются,… ни какие это не инстинкты,… мы эти знания называем памятью вселенной,… но это уже отдельный разговор!… А пока нам известно, что по прошествии нескольких первых лет жизни, эта память блокируется, и сознание ребёнка начинает получать новый опыт, и копит уже его,… и так до конца,… это и есть круг жизни,… а, по-вашему, он называется – реинкарнация!… Но как бы там ни было, вы всё равно идёте неверным путём,… берите пример с нас, живите в согласии с космосом… – продолжая несколько высокопарно философствовать, кое-что разъяснил Герк.

– Но как же нам брать с вас пример, если наши миры уже сформировались!?… у каждого свой путь,… и нам уже никогда не получить ваших способностей,… ведь мы никогда не сможем жить по восемьсот или тысячу лет,… и не научимся регенерировать,… человечеству это просто недоступно!… – слегка отчаянно воскликнул профессор.

– Хм,… а вот это спорное мнение,… пока вы находитесь здесь, в чистой первозданной природе, в вас начинают просыпаться первородные способности,… вот дайте мне хотя бы свою руку, профессор… – хмыкнув, строго затребовал Герк. Профессор, конечно, повиновался ему и протянул руку. Герк неспешно наклонился, поднял с земли обломок ветки, и его острым концом провёл по ладони профессора. Естественно тут же образовалась кровоточащая царапина.

– Что вы делаете!?… Мне же больно!… – вскрикнул профессор.

– Тихо-тихо,… погодите кричать,… лучше смотрите что происходит… – прервал его Герк. И действительно произошло нечто удивительное, царапина стала меняться прямо на глазах. Кровь остановилась, припухлость спала, и разрыв тканей просто исчез. Раны будто и не было.

– Что такое!?… ничего не осталось!… И я даже почувствовал наслаждение от этого!… – вновь воскликнул профессор.

– Ничего удивительного,… ведь вы надышались нашим свежим, чистым воздухом без вредных примесей,… и в вашем организме начали происходить благотворные процессы!… Например, ваши клетки стали намного активней работать на заживление,… а также интенсивней избавляться от последствий травмы!… И если у вас там, в вашем мире, на заживление этой царапины ушла бы целая неделя, то здесь всего минута,… вот и весь секрет!… Кроме того в вашем организме резко возрос фермент заменяющий боль на блаженство, чтоб было легче перенести ранение,… и этот фермент природный анаболик, так что не надо никаких дополнительных лекарств!… Вы же видели, как точно такое же произошло с разбившимся малышом,… но только в отличии от вас, он здесь и родился,… а потому моментально справился с более тяжёлым увечьем,… у вас бы там, ребёнок просто погиб!… Кстати о нашем малыше,… смотрите профессор, он уже абсолютно здоров,… наелся живительной лиственницы и чувствует себя великолепно!… Ха, а послушайте-ка, дружище,… может и вам подкрепится!?… ведь время-то уже вечернее и скоро пора ложиться спать!… Сегодня мы с вами уже врядли, куда пойдём, поздно,… а вот завтра прямо с раннего утра вновь отправимся в путь!… Ну, так что,… запрыгивайте мне на плечи,… идёмте, подкрепимся… – подвёл итог разговору Герк.

– Ну, раз такое дело, то я с удовольствием перекушу,… и уж точно, отправляться сегодня куда-либо ещё, не стоит,… я так устал и вымотался, что готов уснуть немедленно… – поддержал идею Герка профессор, мигом вскарабкался ему на загривок, и уже через минуту они вместе со всеми кормились у лиственницы.

Такой дружной компании здесь ещё никто и никогда не видел. Все, от мала до велика, с неимоверным удовольствием наслаждались живительной хвоёй. И даже профессор, гордо восседая на плечах у Герка, не отставал от остальных. Со стороны их можно было принять за большую и дружную семью снежных людей за ужином. Правда Степан не очень-то вписывался в эту идиллию, хотя и смотрелся вполне гармонично, колорита ему добавляла его растрепанная, лохматая шевелюра.

А тем временем солнышко стало клониться в закат, на поляну легли длинные серые тени, начало быстро смеркаться. И всё необычное семейство принялось спешно готовиться ко сну. Женщины-воспитательницы с детишками тут же заняли нижние гибкие ветви на ближайших раскидистых ивах. Получился довольно-таки большой и уютный ночлег, этакий огромный и удобный гамак. И пяти минут не прошло, как все уже сладко спали, особенно малыши. И уж так они нежно посапывали своими носиками, что профессор даже расчувствовался.

– Ах, какие милые ребятишки,… им тут так хорошо,… так славно живут ваши дети!… Я тоже хочу детишек,… маленьких, обаятельных, забавных,… девочек или мальчиков,… даже неважно кого, лишь бы здоровенькие росли, как ваши малыши!… А у меня там, в клинике, лежит моя больная Ванесса, моя любовь,… ах, скорей бы вернутся и вылечить её!… Уж я бы тогда весь свой образ жизни поменял,… мы бы с Ванессой непременно завели много детей,… ах, как же я по ней скучаю… – вдруг вспомнив о возлюбленной, грустно затосковал он, но Герк сразу взялся его утешать.

– Ничего, профессор,… всё у вас ещё будет,… вылечите вы свою любимую и нарожаете вы с ней целую ватагу детишек,… только не надо отчаиваться!… А сейчас ложитесь спать,… я вон вам из валежника постель соорудил,… а мы со Степаном по бокам устроимся, чтоб ночью никто не смог нарушить ваш сон. Давайте уже, укладываться, мой дорогой друг… – мягонько так попросил он, и профессор, искренне поблагодарив его, сразу стал устраиваться на ночлег в предложенной ему постели.

Степан, как и Герк, для спокойствия расчувствовавшегося профессора лег рядышком. Друзья неплохо устроились. Однако перед тем как уснуть, они ещё долго смотрели в ночное, звёздное небо, любуясь его красотой, глубиной и чистотой. Но всё же усталость неумолимо сморила их, и друзья засопели ничуть не меньше, чем малыши неподалёку. Ночь пришла в этот мир.

11

На следующие утро сборы в дорогу начались так стремительно, что малыши со своими няньками-воспитательницами даже не успели проснуться. Герк едва рассвело, разбудил Степана с профессором и, мигом подхватив их, повёл за собой по одной ему известной тропе к дальней излучине реки. Там, как раз напротив лесистых гор, река делала свой очередной поворот, и, по мнению Герка это было очень удобное место для переправы. Ну а Стёпе и профессору ничего не оставалось делать, как только, на ходу приводя себя в порядок, упрекать его за излишнюю торопливость.

– Куда мы так несёмся!?… Что за спешка!?… Надо было сначала попрощаться с ребятишками и женщинами-воспитательницами, а уже потом идти,… а то как-то неудобно получается,… мы их вроде бросили и сбежали… – высказался профессор, старательно расправляя свою свалявшуюся за ночь шёрстку.