Долгая дорога домой

Колонна ассасинов переправилась на левый берег реки Нерей, и я постепенно втянулся в походный ритм, привычно контролируя окрестности магическим зрением. Когда караван миновал перекрёсток недалеко от Латра, нас догнали гонцы из отрядов, оставленных в помощь Титу Флавию. Воины доложили, что у них всё в порядке и имперцы полностью выполняют пункты договора. Я отдал гонцам несколько мелких поручений и отправил их обратно в Латр.

Темп, заданный ассасинами, оказался под силу лошадям, тянущим повозки с припасами, а дети дроу ехали на лошадях вместе со своими матерями. Оказалось, что я зря беспокоился за женщин и детей лесного народа, потому что каждый эльф с малых лет обучался верховой езде. Это обстоятельство позволяло нам в случае серьёзной опасности бросить обоз и прорываться к Мэлору в конном строю. Лошади ассасинов хорошо отдохнули перед походом, и поэтому мы решили не делать дневную остановку, а постарались в первый же день как можно дальше уйти от Латра.

Мой конь скакал рядом с иноходцем Саадина, и я решился на разговор, которого очень боялся.

– Саадин, я давно хотел тебя спросить, Акаир жив или твои специалисты по развязыванию языков запытали его до смерти, стараясь узнать тайну драконов?

Услышав вопрос, Саадин едва не свалился с лошади, но я поддержал его за плечо. Похоже, халиф давно ждал этого разговора, но вопрос был задан неожиданно, и толкового ответа на него Саадин не успел приготовить.

– Ингар, я не знаю, что ответить. Я не предавал тебя, но Акаир сказал, что ты мёртв, и… – замялся халиф.

– Саадин, ты не юли, а говори правду, – прервал я оправдания халифа. – Любой в твоём положении приложил бы все силы, чтобы узнать тайну драконов. Ни один разумный правитель не имеет права упустить такую возможность, тем более халифат находится в окружении враждебных государств и ведёт войну. Я задал тебе прямой вопрос и жду такого же прямого ответа.

– Ингар, ты можешь мне не поверить, но я действительно не знаю, жив ли Акаир. Когда я видел его в последний раз, он был в очень плохом состоянии. Перед отъездом я приказал больше не подвергать его пыткам и сделать всё, чтобы он остался в живых до моего возвращения. Однако мои люди добросовестно выполняют свою работу, и я сомневаюсь, что после месяца непрерывных допросов Акаиру удастся выжить. Князь, у тебя очень верные подданные, и я хотел бы иметь таких же. Мои палачи вынут душу даже из покойника, и он расскажет всё, что знал умерший, но Акаир сумел обмануть моих людей, и все раскрытые им секреты оказались ложью. Лучшие учёные и маги халифата дотошно следовали советам Акаира, но твой дракон так и не сдвинулся с места.

– Спасибо за откровенность. Если Акаир умер, то я не буду винить тебя в его смерти, потому что так решили боги. У меня есть к тебе только одна просьба: ты должен отдать мне человека, которому приказал сделать всё, чтобы Акаир выжил, и на этом инцидент будет исчерпан.

– Но мой визирь пытал Акаира по моему приказу, и вся вина лежит на мне. Давлет-паша принадлежит к очень древнему и влиятельному роду! Я повелитель правоверных, но главы древних родов халифата не одобрят выдачи визиря чужаку, и могут начаться волнения и интриги.

– Саадин, если Акаир умер, то это значит, что визирь не выполнил приказ своего повелителя, а это тяжкое преступление! На тебе не будет его крови, ты просто отдашь его мне, и он исчезнет! Если же начнутся интриги, то это выявит твоих потенциальных врагов, а подавить любе восстание я тебе помогу. Ты согласен выдать визиря?

Саадин на некоторое время погрузился в раздумья и наконец ответил:

– Князь, я отдам тебе Давлет-пашу, но я хочу знать, что его ждёт.

– Я не хочу тебя успокаивать лживыми обещаниями и сразу заявляю, что визирь умрёт. Акаир не только мой подданный – он мой друг, а смерть моих друзей не может остаться безнаказанной, иначе я перестану себя уважать.

– Ингар, ты не до конца меня понял – я хотел спросить тебя, какая смерть ждёт моего подданного?

– Давай отложим этот разговор до Мэлора. Мы с тобой не знаем, жив Акаир или умер, и, возможно, ты слишком рано хоронишь своего визиря.

– Ты прав, но Акаир сильно искалечен, и я боюсь, что ты захочешь поквитаться за его раны, – сказал халиф, пристально посмотрев на меня.

– Если мой друг жив, то никаких последствий для твоего визиря не будет. Я постараюсь излечить раны Акаира, а визирь просто заплатит компенсацию за моральный ущерб.

На этом мы решили оставить этот неприятный разговор, и Саадин ускакал в голову колонны вместе со своей охраной, а я дождался, когда меня догонит обоз, в котором ехала Эланриль. Поравнявшись с принцессой, я сразу понял, что она чем-то очень взволнована. Привыкший к тому, что судьба преподносит мне приятные подарки только по большим праздникам, я стал выяснять причину этой озабоченности.

– Эланриль, что у тебя опять стряслось? Снова на тебе лица нет, с тобой все в порядке? – поинтересовался я у девушки.

– Со мной всё хорошо, но мы поругались с Аладриель, и я не знаю, что мне теперь делать. Очень давно, когда… – начала рассказ принцесса, но я её остановил:

– Эланриль, говори внятно и не начинай рассказ от сотворения мира, просто объясни суть проблемы.

– Проблема в том, что Аладриель, как только пришла в себя после лечения, сразу поняла, что в её организме произошли странные изменения, причину которых она не смогла объяснить. Магиня хорошо помнит, что практически умерла от кровопотери, и вдруг через день проснулась живой и целёхонькой. К тому же она сразу заметила, что её аура стала полной, как у истинной высокородной, а запас магической энергии значительно увеличился. Я рассказала Аладриель, что это ты спас ей жизнь, напоив собственной кровью, и она теперь вне себя от возмущения. Каких только оскорблений я от неё не наслушалась, а ведь она моя духовная мать, и я ей многим обязана в своей жизни. Я ума не приложу, что мне делать.

– Где госпожа Аладриель? – спросил я принцессу.

– Она едет на третьей телеге в начале обоза, но я боюсь к ней даже приблизиться, настолько она зла на меня.

– Оставайся здесь, я сам поговорю с Аладриель, у меня есть аргументы, чтобы убедить её в том, что она не права, – заявил я и поскакал догонять голову обоза.

Стоило мне только подъехать к повозке, на которой ехала магиня, как на меня обрушился поток язвительных реплик:

– Ну, наконец-то заявился мой спаситель! Великий Ингар приехал получить заслуженную награду от спасённой от смерти эльфийки! Сиятельный, вы как предпочитаете получить награду, золотом или натурой?

Я был готов практически ко всему: к слезам или женской истерике, даже к тому, что магиня попытается меня убить, но только не к площадной брани. В ответ на оскорбления во мне мгновенно взыграло мужское самолюбие, и я процедил сквозь зубы:

– Заткнись, дура, пока я не огрел тебя плетью! Похоже, тебя не только стрелой ранили, а ещё по голове крепко стукнули. Что за концерт ты здесь устраиваешь?

– А ты не догадываешься, о, сиятельный? Думаешь, что привязал меня к себе узами крови и я теперь твоя раба по гроб жизни? Да я горло себе перережу, но не буду на побегушках у хумана! Если ты решил, что я ради рабского существования предам свой народ, то ты глубоко ошибаешься!

Вопли магини далеко разносились по округе, и к нам стали подтягиваться любопытные. Я, заметив такой расклад, быстро разогнал особо наглых злобным окриком:

– Что, ушастые, любопытство взыграло? Князь с магиней что-то не поделили, а вам это душу греет? Чтобы через минуту я ближе ста шагов ни одной ушастой рожи не видел, или укорочу уши особо любопытным!

После моего грозного заявления народ быстро рассосался, и я, подъехав к магине вплотную, тихо заговорил:

– Госпожа Аладриель, спасая вашу жизнь, я не строил никаких низменных планов на ваш счёт, на это у меня просто не было времени. Я всегда относился к вам с большим уважением и пиететом, но если мне потребуется, то вы будете выносить за мной ночные горшки, а также вытворять чудеса в постели, причём без всяких уз крови. Поэтому умерьте свой гонор и внятно озвучьте претензии ко мне!

– Да как ты смеешь, мальчишка, так со мной разговаривать? Ты мне в сыновья годишься!!! – возмутилась магиня.

– Вот именно! Позавчера эта фраза была пустым звуком, а сейчас она полностью соответствует истине! Все изменения в вашем организме связаны не с желанием связать вас со мной узами крови, а с попыткой вернуть вам способность рожать детей! Народ дроу на грани выживания, а главный долг женщины дроу – оставить потомство.

Аладриель, услышав эти слова, так и застыла с разинутым ртом, не в состоянии поверить в сказанное мной. Одного взгляда на магиню было достаточно, чтобы понять, что она не в себе, и мне пришлось ждать несколько минут, пока её глаза примут осмысленное выражение. На данный момент лучшим решением было не трогать магиню, но я не смог отказать себе в удовольствии съязвить:

– Госпожа Аладриель, я понимаю ваше замешательство, но на вечерней стоянке жду вас с извинениями. Можете не нервничать по поводу накопившихся за вами долгов, все долги я вам прощаю, в том числе и те, которые вы собрались отдавать натурой.

Небрежно бросив эту фразу, я пришпорил коня и поскакал в голову колонны, любуясь собой, таким красивым, и собственным изысканным остроумием. Однако через пару минут моё игривое настроение испарилось, и я осознал, что сделал очередную глупость. Сколько раз я клял себя за невоздержанность в словах, но всё напрасно, и острый язык когда-нибудь отрицательно скажется на состоянии моего здоровья.

Поравнявшись с головой колонны, я стал обдумывать планы на вечер и готовить покаянную речь, чтобы как-то сгладить последствия моего словоблудия. Вскоре ко мне присоединилась Эланриль и принялась допытываться, чем закончился мой разговор с Аладриель. Я вкратце описал нашу беседу, но умолчал о своих глупых речах и напустил глубокомысленного тумана, а затем отправил принцессу на разведку к магине. Девушка так и не поняла, чем закончилась моя попытка договориться с Аладриель, но просьбу выполнила.

Примерно через час Эланриль вернулась с заплаканными глазами и официальным тоном попросила следовать за собой, чтобы снова встретиться с Аладриель. Я решил, что ничего хорошего меня на этой встрече не ждёт, и попытался свалить, сославшись на неотложные дела, но принцесса была очень настойчива, и мне пришлось ехать на казнь. По дороге я пытался выдумывать для себя оправдания, но в голову толком ничего не приходило, кроме детских отмазок типа «Мама, я больше не буду». Все мои старания выяснить причину слёз принцессы закончились провалом – девушка в ответ только шмыгала носом и вытирала платком покрасневшие глаза. Молчание Эланриль только подтверждало мои самые худшие опасения, и я подсознательно готовился чуть ли не к ядерной войне с магиней.

В конце концов мне всё-таки удалось добиться от принцессы сбивчивого рассказа сквозь слёзы об их конфликте с Аладриель. Всё оказалось намного проще и прозаичнее, чем я себе навыдумывал. Аладриель была не только Верховной магиней, но и обычной женщиной, которая никогда не признает своих ошибок. Поэтому она сразу перевела все стрелки на несчастную Эланриль, обвинив её в том, что принцесса неправильно информировала её о моих действиях, что и стало причиной нашей с магиней размолвки. Вся желчь и обида, которые предназначались мне, были вылиты на головку несчастной девушки, и та находилась в очень расстроенных чувствах, граничащих чуть ли не с суицидом.

Участвовать в женских разборках я не собирался, тем более становиться в них арбитром, но увиливать было поздно. Мне очень не хотелось снова попадать под раздачу, и я опять начал злиться, готовясь к скандалу.

К тому моменту, когда мы подъехали к повозке, на которой ехала магиня, настроение у меня окончательно испортилось и я морально готовился к обороне, но Аладриель меня встретила покаянными речами:

– Князь, я очень рада, что вы откликнулись на мою просьбу и снова подъехали ко мне. Если бы я была полностью здорова, то сама поехала к вам, чтобы извиниться за свои резкие слова. Наша размолвка на самом деле оказалась простым недоразумением, спровоцированным россказнями глупой девчонки, которая сейчас прячется у вас за спиной. Сиятельный, я приношу вам свои официальные извинения и готова на любое наказание, в том числе и на то, на которое я намекнула в нашем разговоре, – заявила эльфийка, покорно склонив голову.

«О боги, и эта туда же!» – подумал я, глядя на красивую грудь, которая неожиданно стала выглядывать из декольте склонившейся передо мной магини.

– Госпожа Аладриель, оставим в стороне наш неприятный разговор и обсудим сложившуюся ситуацию. Я собирался обговорить с вами на привале важные вопросы, которыми вы будете заниматься как Верховная магиня дроу, но уж если мы с вами снова встретились, давайте не будем терять времени. Кстати, Эланриль не виновата в произошедшей между нами размолвке, основная вина лежит на мне. Принцесса просто не знала всех тонкостей вашего излечения, а я ей не разъяснил произошедшие в вашем организме перемены. Госпожа, вы готовы к разговору или вам необходимо время отдохнуть?

– Князь, благодаря вашим трудам я практически здорова и готова обсуждать любые темы, – ответила эльфийка.

– Тогда начнём с главного. Все дроу побывали в плену, где с вами очень жестоко обращались, поэтому многие из вас имеют не залеченные до конца раны и травмы. Чинсу с пленниками не церемонились, и женщины дроу подверглись жестокому физическому насилию, что не могло не сказаться на их здоровье и способности рожать детей. Рождение потомства для эльфов и так очень нелёгкая задача, а теперь она стала намного сложнее. На данный момент вы фактически глава народа дроу и без вас невозможно решить ни одного вопроса. Чтобы род дроу продолжился, нужно сделать всё, чтобы в эльфийских семьях начали рождаться дети. Нам предстоит большая работа, и вы лично должны определить уже сложившиеся семейные пары, которые пройдут обследование и лечение у меня и Эланриль. Через два месяца наш караван придёт в долину Нордрассила, и желательно, чтобы все эльфийки к этому моменту были готовы забеременеть и выносить ребёнка. Давайте отставим в сторону романтику любви и дружбы, а остановимся на проблеме выживания. Вы поняли меня?