Дельфиния I

На этот раз Лаура Вайс помедлила с ответом. Немного помолчав, она подумала о возможной сделке, подразумевающей ее молчание, и нашла, что не будет иметь от нее никакой выгоды, если не предложит свои условия. «Раз муж хочет скрыть кое-что от своей жены, то должен пойти на некоторые уступки», – с этой мыслью Лаура заговорила, начав издалека:

– Ваша супруга очень красивая женщина. Диана невольно сравнивает себя с матерью и подсознательно винит ее в своем мнимом несовершенстве. С учетом сложностей этапа взросления, в котором находится ваша дочь, такое невыгодное сравнение дестабилизирует ее психику и может способствовать пробуждению субличности, – обдумывая следующий аргумент, Лаура переложила на столе какие-то бумаги. – Я сама хотела вам позвонить, но Диана меня опередила. Вероятно, она думала, что я позвоню миссис Эрике, и решила вызвать вас.

– Нет ничего удивительного в том, что моя дочь сделала по-своему, – Альфред начал смутно подозревать, что Лаура подводит его к какому-то выгодному для нее решению. – Диана уже не ребенок, это очевидно.

– А для меня очевидно, что она больше доверяет вам, чем матери.

– Не вижу в этом ничего плохого.

– Подобный контраст доверия обычно свидетельствует о вредной диспропорции в личностных отношениях, – продолжила развивать свою мысль Лаура. – Дети больше расположены к тому из родителей, которым легче манипулировать. Но иногда такой выбор имеет другую причину, более серьезную. Я имею в виду «комплекс Электры», женский вариант «Эдипова комплекса».

– Вы серьезно? – удивился Альфред. – Хотите сказать, что моя дочь испытывает ко мне влечение?

– Неосознанное влечение к родителю противоположного пола, – авторитетно поправила Лаура, сделав акцент на слове неосознанное. – Это нормальная стадия психоэмоционального развития, которая проявляется у девочек уже в раннем детстве. Обычно, взрослея, девушки-подростки сами справляются с проблемой такого рода, но если этого не происходит, то комплекс Электры сильно осложняет им жизнь. Чтобы норма не превратилась в проблему, родителям необходимо гармонизировать отношения и выработать общую линию поведения. Квалифицированная помощь психотерапевта бывает в таком случае очень полезна. Иными словами, мистер Гарднер, я предлагаю вам прийти ко мне на консультацию вместе с супругой.

– Я не против, но меня тревожит один вопрос.

– Кажется, я знаю какой, – догадалась Лаура.

– Могу ли я рассчитывать на ваше молчание о зеркале?

Лаура Вайс помедлила, явно давая понять, что делает одолжение.

– Можете, мистер Гарднер, – сказала она, – но если мои подозрения оправдаются, я буду просто обязана сообщить вашей супруге то, что ей знать необходимо.

– Тогда остается назначить время консультации и убедить Эрику прийти со мной к вам, – подытожил Альфред, полагая, что несколько дополнительных сеансов у Лауры – вполне приемлемая плата за ее молчание.

– Я поговорю с вашей женой, – заверила удовлетворенная миссис Вайс.

***

Желая отвлечь Диану от неприятных мыслей, Альфред завел ее в салат-бар рядом с бизнес-центром.

– Пап, мне нельзя… – нерешительно возразила она.

– Разве? – спросил он, разыгрывая удивление.

– Мама говорит, что если я буду перекусывать на ходу, то стану толстая, как Крисси Шульц.

– Ты толстая?! – он засмеялся. – Тогда я – Люк Скайуокер.

– Если мама узнает… – Диана многозначительно замолчала.

В глазах Альфреда засверкали веселые огоньки.

– А кто ей скажет?

Диана смущенно улыбнулась, опустила взгляд и после мимолетного раздумья заказала калифорнийский салат и капучино. Альфред расплатился и отдал дочери пакет с едой.

– Пап, надо ехать, экскурсия начнется в 12 часов дня, – напомнила Диана и с удовольствием отправила в рот кусочек авокадо с ростками брокколи и красной капустой.

– Тогда к машине, принцесса.

Диана устроилась на заднем сидении белого паркетного джипа. Альфред сел за руль, завел двигатель и помыслил вслух:

– По шоссе Сан-Диего ехать рискованно, можем попасть в пробку.

Свернув на бульвар Санта-Моника в сторону Беверли-Хиллз и миновав отрезок Кресент Драйв, Альфред выехал на бульвар Уилшир, соединяющий центр города с западным округом.

Диана уплела салат и остатки жареных семечек кунжута, вытерлась салфеткой и вставила соломинку в стакан с капучино.

– Я устала отвечать миссис Лауре на одни и те же вопросы. Она думает, я чокнутая и не помню, что, когда и как делала.

– Ты ведь знаешь, что в детстве нечто подобное с тобой происходило. Это продолжалось недолго, всего несколько месяцев… но сейчас же этого нет.

– Ничего такого за собой не припоминаю.

– Значит, и поводов для беспокойства нет.

– Как нет, если мама считает меня сумасшедшей! – звонко возразила она. – И ты тоже. Я ведь странная, да?

– Это не странность, а уникальность, – убежденно возразил Альфред.

Диана вдруг закатила глаза и заговорила монотонно, как будто в трансе:

– Я есть все бывшее, и будущее, и сущее, и никто из смертных не приподнял покрова моей тайны… – она перестала притворяться и с укором сказала: – Папа, какая уникальность? Я обычная!

– Плутовка. То ты странная, то ты обычная, – пожурил Альфред. – Что это было? Древняя мистика?

– Не помню, где-то прочитала… а что сказала миссис Лаура?

– Ничего особенного. Она поверила в твои фантазии о зеркале и увеличила частоту посещений. Следующий сеанс через неделю.

– Надо было молчать, – вздохнула Диана. – О чем я только думала! Теперь об этом узнает мама.

– Я попросил миссис Лауру не говорить, – успокоил Альфред, следя за дорогой.

– Серьезно?! – подпрыгнула Диана.

– Пусть это будет нашей маленькой тайной, – Альфред остановил автомобиль у светофора на пересечение бульвара Уилшир и Дансмьюир Авеню.

Диана наклонилась к уху отца и прошептала:

– Папочка, я тебя люблю.

– И я тебя, – он достал из кармана рецепт и показал дочери. – Знаешь, у психотерапевтов есть привычка: стоит пациенту загрустить, как они тут же выписывают ему антидепрессанты.

– Кажется, миссис Лаура что-то говорила про лекарства.