И куда уже ты
Вряд ли телом когда-то вернёшься —
Всё вернее, всё крепче объятья краёв ойкумены.
И трофеи любви, будто древние
Изображенья со стен или ваз,
Вечно стройные пальмы,
Изгибистые лианы,
Чьи прелести – чудо тропические
Цветки и плоды —
Затаённые, стонущие джунгли тела и духа;
Поглощает их ночь – улиткой безмерной.
Весь ли ты в этом ощупью-зреньем?
Только недостижимы пределы,
Ускользают края, как ночной горизонт,
И просветы сквозят.
Ключ копья…
Но какой шириною проход ни проделай фаланга —
След смыкается уже хвоста
Боевого слона противника,
Слона, чей отныне, по фронту перед тобой,
До земли обвисающий лоб
Стал привычнее бесконечных
Дымящихся ливней под цвет его кожи,
Летящих с пучками железа по округлым
Бокам его, то ли по сторонам,
Сводам света…
И тут,
Сколько сегодня его ни убей, —
А всё джунгли его возродят
Наступающим завтрашним днём.
Эхом вечера твоего – оседающий илами
Всюду ропот солдат —
Изнурённой редеющей мышцы.
И рубцы на тебе,
Как зарубины роста империи,
Что давно уже тело второе твоё,
И рассыплется, следом за первым.
Точно так же улетучивается душа,
Возвращаясь в родное жилище идей,
В ожидании эманаций грядущих.
И змеиной уловкой – покинутому —
Возвращается статус
Непомерной добычи, которая падает,
Когда ты уже далеко.
* * *
Хотел, чтоб расцветали фонтаны, торты, клумбы,
Чтоб тела, слова и вещи
Пели, дрожа.
Вот так любовь из цветка
Переливается в клювы,