Белый пароход. Судьба

– Ну как? – сразу спросила та.

– Наверное, ты была права, – усмехнулся я. – Вечно мне что-то кажется.

Я и не предполагал, что гром грянет так сразу. Уже через полчаса даже мы услышали какие-то крики в ВАРШАВЕ, и бросились туда. Бланка с Ником успели первыми. Еще никогда я не видел Селину в таком виде, и сразу понял, что у нее шок или нервный срыв. В холле сидели и Стив, и Ева, но почему-то оба с опущенными головами.

– Вон! – кричала она, им. – Оба! – Потом она бросилась наверх и прибежала с чемоданчиком Стива и его какой-то одеждой. Она открыла дверь отеля, и выбросила все на улицу. Мы застыли как статуи.

Наверное, только я понял, что произошло на самом деле. У остальных просто отпала челюсть. Я бросился к Селине, пытаясь как-то ее успокоить, только для этого ее надо было связать. Даже я сразу отлетел к стенке. Странно, но Стив сидел и даже не двинул пальцем. Он просто смотрел в пол. Ева же рыдала так, что на ее кофте и джинсах были видны мокрые пятна. Селина не успокаивалась ни на каплю. Выбросив, наверное, все вещи Стива на улицу, она вдруг повернулась к Еве.

– А ты стерва малая, как ты могла?! Я же тебя с мамой растила. А ты? Как я ушла, так сразу в кровать с моим мужем?!

Только тут до всех начало что-то доходить. Большей трагедии невозможно было даже представить. Мои родители вообще ничего не понимали, и стояли сзади всех, ожидая, что я им что-нибудь объясню.

– А вы все что!? – закричала она, повернувшись к нам. – Это вам спектакль, что ли? В театр пришли?

Ник вывел Бланку, она держалась за сердце.

– Джон, – с укором посмотрела на меня Златка, – зачем ты меня обманул? Ведь только ты спокоен. Ты же знал?

– Не знал, – честно сказал я, – были просто необоснованные подозрения. Клянусь, милая. И не думай, что я спокоен.

Вдруг вперед выступил Брюс. Глядя в сторону Евы, он сказал:

– Никогда бы не подумал. А ты мне братом называешься? – перевел он взгляд на Стива. – Да идите вы все к черту! Ни минуты не останусь в этом борделе. – Он бросился наверх, наверное, за вещами.

Я смотрел и не верил. Это был какой-то кошмарный сон. Вот так, в один день рушился весь карточный домик! Сколько его строили, больше года, а рухнул он в одночасье. Я подошел к родителям и попросил их уйти пока в любой из наших отелей. – Потом расскажу, – шепнул я им. Они сразу же вышли.

Вдруг поднялся Стив. Ни на кого не глядя, он вышел на улицу и стал собирать и запихивать свои вещи в чемодан. Через десять минут его уже не было.

– Милая, – шепнул я Злате, – уведи Еву к маме в отель, и успокой, если сможешь. Потом мы с тобой обо всем поговорим.

Сам я вышел на улицу и попал прямо к Бланке. Она уже рыдала у меня на груди. Успокоить ее я не смог.

– Ник, – попросил я, – не поможешь с Брюсом? Езжайте вместе, только убедись, что он сел на тот самолет.

– Джон, – не волнуйся, – сказал Ник. – Только я тебя умоляю, сделай хоть что-нибудь. Только на тебя у меня вся надежда.

Дверь открылась, и появился Брюс с чемоданом. Я поймал его за руку.

– Не чуди, парень, – мягко сказал я, – никто тебя не держит. Поедите вместе с Ником, ему туда же. Раньше него в столицу ты никак не попадешь.

Брюс задумался, но отошел в сторону и поставил чемодан на тротуар.

– Я бы на твоем месте еще бы остался, – подошел я к нему, – но это твое дело. Еще ничего не ясно, что к чему.

– Яснее и быть не может, – усмехнулся он. Я узнал в его словах юношеский максимализм, и сдался. В его годы я, наверное, поступил бы также.

Злата выводила заплаканную младшую сестру, а я зашел вовнутрь. Селина закрывала двери на ключ, но увидела меня.

– И не проси, – предупредил ее я. – Даже не подумаю. И сил у тебя не хватит, можешь попробовать.

Наверное, мой вид говорил сам за себя, и она, закрыв дверь на ключ, бросилась по лестнице наверх. Я не отставал, зная, что первым делом она закроется у себя в номере. Дверь я вышибать не хотел. В таком состоянии она могла сделать с собой что угодно, и я понимал, что это – не игра в прятки. Я вовремя вставил ногу и ее дверь не закрылась. Тогда она просто ее отпустила и бросилась на кровать. Наверное, сейчас из нее выходили все эмоции, рыдала она, не останавливаясь. Я же сел на край ее кровати и просто гладил ее по голове. Прошел час, а может и больше, я просто потерял счет времени. Рыдания стали затихать и, наконец, воцарилась полная тишина. Неожиданно Селина перевернулась ко мне лицом.

– Джон, милый, разве так можно? – она, скорее шептала, чем говорила. Мне ее было нестерпимо жалко. Я не переставал гладить ее по голове.

– Дорогая, тебе надо просто все забыть, – сказал я, – то, что было, уже прошло. – Я не знал, какие слова могли бы ее еще успокоить.

– Забыть? – удивилась она. – Взять и забыть?

– Да, – кивнул я, – другого не остается. В жизни бывают вещи похуже.

– Я открыла дверь, а они лежат и обнимаются. Такое можно забыть? – ее взгляд уперся в мои глаза. У нее опять потекли слезы. – Мой муж и моя родная сестра. Нет, Джон, такое не забывается, никогда.

– Селина, ты мне действительно как родная сестра. Твоя боль это и моя боль. – Я говорил искренне. – То, что ты чувствуешь сейчас, ранит и меня не меньше твоего. Я хочу, чтобы ты просто знала это.

Она села на кровати и обняла меня.

– Спасибо, Джон. Почему ты тогда не выбрал меня? Я так завидую Златке, ты даже не представляешь.

– А если бы она сейчас зашла и увидела, что мы с тобой обнимаемся? – улыбнулся я. – Что бы подумала?

Та шарахнулась от меня как от огня и легла на место.

– Вот видишь? – улыбнулся я. – Это тебе простой пример. У нас что-нибудь было? Нет. А со стороны можно черти что подумать. Я бы на твоем месте не порол горячку. Сначала надо со всеми разобраться, а уж потом решать.

– Но, Джон, ты это ты. А ты сможешь разобраться? Чертов отель! Слушай, хочешь, я тебе его подарю?

Я кивнул и улыбнулся. – Подаришь. Еще успеешь. Только давай вот что. Успокойся, и пошли твоих клиентов переселим к нам, скажем, что ремонтные работы, или еще что. Они же не виноваты. А гостиницу свою пока закрой. Спать будешь у нас или у мамы.

– У мамы нет, там Ева, я туда ни ногой. – Грозно сказала она.

– Значит у нас. – Согласился я. – А я пока эти дни во всем разберусь, и мы еще с тобой поговорим. Давай, бери малыша и пошли. Только уже без слез. – Я сам обнял ее. – Прорвемся сестренка, все будет хорошо.

Селина взяла на руки маленького Патрика, который сладко спал, и мы пошли по заселенным номерам. Естественно, постояльцы были не очень довольны, но восприняли все спокойно. Когда последний с вещами покинул гостиницу, мы пошли в наш отель, где была Златка. Она только что вернулась.

– Дорогая, – шепнул я, – расселите постояльцев, а потом ложитесь спать вместе с сестрой, я помогу перенести ее кроватку. Эту ночь будете спать вдвоем.

– А ты? – посмотрела на меня Злата.

– Посплю в соседней. Только приглядывай за ней, чтобы чего не сделала с собой. Что с Евой? Все еще плачет?

– Заснула. – Грустно сказала та. – Как только я не пыталась, ничего не сказала мне, ни слова. Замкнулась в себе.

– Мне скажет, – улыбнулся я, – можешь не сомневаться.

– Джон, – Златка прильнула ко мне, – ты у меня самый особенный. Все, даже я, надеются только на тебя. Как мне все-таки повезло в жизни!

– Даже твоя старшая сестра тебе завидует, – улыбнулся я, – по-хорошему, конечно. Давай, иди с ней.