Спецназ Берии. Первый бой

– Иди сюда, приятель! – позвал Женю высокий атлет, стоящий у кабинета. Вместе с ним приёма ожидали ещё трое. – Как раз пятым будешь. Сейчас уже вызовут.

Когда Женя приблизился, росляк протянул руку:

– Будем знакомы – Валера.

– Евгений.

– О, а вот и твой тёзка – тоже Евгений, – показал он на симпатичного, с зачёсанными назад русыми волосами соседа.

– Дешин, – представился тот.

Остальные двое оказались Олегом и Владимиром. Женя успел обратить внимание, как они контрастировали между собой. Если Олег, судя по широким парусиновым брюкам и лёгкой светлой рубашке с широким воротником, был явно из местных, то по поводу Володи гадать не приходилось: вид у него был типичного деревенского паренька, а китель железнодорожника красноречиво говорил о его профессиональной принадлежности.

Ждать действительно пришлось не более пяти минут. Медик оказался строгим и дотошным дядькой. Первым делом придрался к бледному виду Дешина. Потом мучил Олега, фамилия у которого оказалась Черний, по поводу развивающегося у того плоскостопия.

– Ты, брат, с этим не шути, – предупредил он. – Разминай, массируй, обувь носи на каблуке. Хотя о чём я? – спохватился эскулап. – После войны теперь уже. Так, кто тут у нас ещё?

– Москаленко, – бойко ответил Валера.

– О, хорош! – разглядывая мускулистый торс юноши, похлопал его по плечу врач. – Каким спортом занимался?

– Греблей.

– Отлично! Теперь ты, – ткнул он пальцем в Володю. – Как тебя?

– Аверкин Владимир Павлович.

Железнодорожник тоже был спортивного телосложения, но ниже Валеры ростом и у?же в плечах.

– Тоже спортсмен?

– Первый юношеский по лёгкой атлетике.

– Орлы!

Следующим был Ануфриев.

– А ты чего такой щуплый? – скривился врач.

– Скорее поджарый, – поправил его Евгений. – А вообще я девятый в семье, вся начинка старшим досталась.

– Ишь ты, ещё один остряк. Насмотрелся я вашего брата, вы тут через одного зубоскалы. – Врач сделал паузу и отцовским тоном добавил: – Всё правильно, пацаны, на войне так и надо. Иначе, ещё не начав, проиграешь. Больше юмора! – Потом хлопнул в ладоши: – Так, а теперь проверим ваше зрение.

В этом плане отклонений ни у кого не было. Женя уповал лишь на одно: чтобы словоохотливый медик не принялся рассматривать его руки. Он всё время старался держать их за спиной. Обошлось! Вскоре все пятеро стали обладателями заветных жетонов.

Пока подбирали форму, познакомились поближе. Оказалось, что Дешин родом из Тулы, а в Москве учился в энергетическом институте. Валерий Москаленко и Олег Черний – студенты МГУ, один – геолог, второй – биолог. Володя Аверкин действительно приехал из деревни, откуда-то из-под Рязани. В Москве уже полгода. Живёт в общежитии. Работает в депо Курской-Товарной и учится в железнодорожном техникуме.

Однако наиболее ценным для Ануфриева стало известие о самом воинском формировании, в которое все они по воле случая попали служить. Оказалось, что их ждёт судьба разведчиков, даже больше того – диверсантов. Женя раньше с предубеждением относился к слову «диверсант». Но, как выяснилось, существуют и хорошие диверсанты – те, что на стороне добра. Такими диверсантами и предстояло стать всем пятерым.

При получении обмундирования кто-то из новобранцев поинтересовался:

– А когда же на фронт?

Этот вопрос, конечно, беспокоил всех, но у большинства хватало благоразумия не произносить его вслух. У Евгения – тоже, после того как он узнал некоторые подробности. Но в любом коллективе всегда найдётся человек, который по наивности выскажется за всех.

– На фронт? – переспросил интендант. – Это ты, дорогой, слегка торопишь события. У вас впереди ещё месяца три напряжённой учёбы и подготовки. Фронт… Ишь ты! – усмехнувшись, мотнул он головой.

Дальнейшие вопросы были излишними.

Домой Женя завалился с охапкой военной одежды. Ему не терпелось похвастаться перед сестрой обновками, но Шуры дома не оказалось.

Он надел галифе, гимнастёрку, не без усилий натянул сапоги, глянул на себя в зеркало и обомлел. Перед ним стоял совершенно другой человек – статный, элегантный, красивый. Потом ещё приладил пилотку и убедился, как же всё-таки форма преображает внешность.

Женя решил безотлагательно наведаться к старшему брату. Не только предстать в новом обличье, но и получить своеобразное благословение, поскольку относился к Ивану как к отцу.

Подпоясавшись ремнём, он вышел из дома. Было немного непривычно. Необношенное обмундирование при ходьбе доставляло неудобства. Ноги в дубовых ещё сапогах плохо сгибались, а гимнастёрка в некоторых местах натирала. Несмотря на обычное в таких случаях смущение, Женя старался выглядеть непринуждённо. Привычно здоровался с соседями, каждый из которых отпускал в его адрес комплимент и долго провожал восхищённым взглядом. Кто-то цокал языком:

– Солдат…

Местных мальчишек вообще пришлось шугануть за слишком активное внимание к его персоне. Но самая большая сложность, с которой столкнулся красноармеец Ануфриев, – это встречи с такими же, как он, военными. Воинскому приветствию он пока обучен не был, да и стеснялся. Поэтому, завидев человека в погонах, пытался спрятаться за спины гражданских. Иногда это удавалось, иногда с трудом, и тогда ситуация становилась нелепой. Но служивые, видя новичка, делали вид, что не замечают его неловкости, возможно, потому, что и сами когда-то были такими же.

И ещё одного не учёл новоиспечённый боец. Его маршрут пролегал через Красную площадь, а каждый военный при прохождении мимо Мавзолея обязан был отдать честь вождю мирового пролетариата. Ануфриева выручило то, что на площади из военных он оказался не один. Приметив, как козыряют в сторону Мавзолея остальные люди в погонах, он тоже приложил правую ладонь к головному убору. Казалось, в этот момент вся площадь смотрела только на него.

Опустив руку, Женя неловко огляделся – никому до него не было дела.

Брат, открыв дверь, в полумраке парадной явно не признал родственника. Он некоторое время смотрел на человека в военной форме и не мог понять, что тому надо.

– Женька, ты, что ль? – наконец проронил Иван.

– Не Женька, а красноармеец Ануфриев!

– С ума сойти! Встретил бы на улице – не узнал бы. И так редко тебя вижу, а тут ещё в форме. Ну, удивил, братец, ничего не скажешь!

Он посторонился, давая Женьке войти в квартиру.

– Проходи, проходи. Дай-ка я тебя получше рассмотрю. А повзрослел-то как сразу. Форма тебе явно к лицу. Зина! – позвал он жену. – Иди-ка, глянь на этого вояку!

– Ух ты, да это же наш Женька! – Невестка тоже не смогла сдержать удивления.

Они обнялись.

– Давай-ка мы с тобой его накормим и расспросим, что да как, – предложил Иван.

За столом Женя навернул порцию голубцов и, довольный, откинулся на спинку дивана.

– Ну так что? Куда попал? – Старшему брату не терпелось узнать, в какие войска угодил младшой.

– Диверсанта из меня будут делать, – гордо заявил Женя. – Я им так и сказал в военкомате, что на меньшее не согласен. Ну, сам посуди, на лыжах хожу бойко, стреляю метко. Я в тылу этим немцам такого шороха наведу!