Сказания о нартах. Эпос народов Северного Кавказа в пересказе Игоря Малышева

Аламан

Сотворив людей, Тейри сообщил им своё тайное священное имя и отдал во владение землю, завещав ходить путями добра и правды. Число людей множилось, расселялись они по всем уголкам земли, но оставались верны заветам Владыки Мира.

Огромны, стройны и красивы были те люди, сила Тейри питала их. Вырастали они выше самых высоких деревьев, праздники их были шумны и полны радости. Не имели они нужды в труде, соки земли, что щедро источались отовсюду, были им питьём и пищей. Никто не ценил ни золота, ни серебра, поскольку не видели в них проку. Колосья пшеницы, ячменя, проса, тучные и тяжёлые, сами собой вырастали из земли. Почва всегда сохраняла влагу, и ветви деревьев гнулись под тяжестью плодов. Не случалось ни засух, ни морозов, воздух был тёпел, и никто не страдал ни от жары, ни от холода.

Никто и никогда не болел в те времена, так как не водилось среди людей греха. Никто никого не обижал ни словом, ни делом, ни помыслом.

Встречались в глухих местах и за границами гор злобные жеки, отвратительные эмегены, лесные люди и драконы, но жили они скрытно и людей сторонились.

Всюду царил мир и покой, и продолжалось это до тех пор, пока на землю не пришёл изгоем Аламан. Изначально он стоял главою над жеками – подземными духами и был верным слугой Тейри-Хана. Однако со временем обуяла его гордыня, день ото дня становился он всё злее и высокомернее. Не хотел он более поклоняться Тейри-Хану, возомнил себя равным Ему, отдалился от правды и встал на путь зла и обмана. И как менялись его цели и устремления, так же менялся его облик. Почернело сердце и прежде светлое тело, загорелись, будто угли, глаза, а слова стали смертельнее змеиного яда. Телом он теперь более походил на рысь, а имя получил Аламан. Покинув путь правды, стал он страшен в бешенстве и многих жеков увлёк за собой.

Жеки знали пути земные и небесные, и ни огонь, ни вода не могли причинить им вреда. Были они сильнее и умнее людей, ведали тайное и явное, понимали язык ворон, а кроме того, могли менять по собственному усмотрению облик и умели в одно мгновение переноситься в любое место на небе и земле.

И стали жеки, увлекаемые Аламаном, выходить из повиновения Тейри-Хану. Возненавидели они творения Тейри, принялись вредить людям. Хотел Аламан вслед за жеками обольстить и людей, сманить их на ложный путь, но люди не поддались. Впав от этого в бешенство, совершил он первое убийство в светлом мире, созданном Тейри-Ханом.

Долго думал Аламан, как искусить людей, и придумал. Однажды в уединённом месте подстерёг он некую женщину и изнасиловал её. Потом дал повеление жекам принимать облик юношей, чтобы соблазнять и насиловать женщин. Дети, рождённые от соития людей с жеками, в свой черёд соблазняли новых юношей и девушек. Так смешалась в мире кровь людей и жеков, и после этого добро и правда стали уходить из людских душ.

Дети, рождённые от двух разных кровей, жили среди людей. Были они умны, сообразительны, наделены смелостью, легко осваивали любое дело, не уступали остальным ни в росте, ни в красоте. Лишь одним отличались – зло было им ближе добра. Люди со смешанной кровью, в свою очередь, тоже вступали в брак, рождали детей, и по прошествии семи поколений весь род человеческий стал иным.

По всей земле, среди всех народов распространилось нечистое семя полулюдей-полужеков, а с ним вместе пришли к людям ложь, ревность, равнодушие и распутство. Отворачивая людей от истинного пути и направляя к погибели, жеки обучили людей многим умениям и искусствам. Мир, насыщаемый нечистыми людскими помыслами, стал меняться. Солнце уже не так грело землю. Однажды целый день дул ледяной ветер, и множество плодоносящих деревьев умерло от его дыхания. Стали слабеть земные соки и уже не могли напитать людской род. Люди рождались всё более мелкими, и вместе с ними мельчали звери, птицы и рыбы. Скрывая солнце, небо всё чаще затягивали облака, зёрна пшеницы, овса и проса сделались от этого крохотными. Растения уже не могли насытить голод человека, люди стали резать животных, проливать кровь, сдирать шкуры и есть мясо. Замерзая от холода, шили они из шкур зверей одежду и обувь и так спасались.

Перестали поминать люди имя Тейри-Хана и вместо него поклонились Аламану. А он, радуясь, возвышал самых худших из них и делал кого царём, кого князем, а кого ханом. Возвышенные Аламаном ещё более распространяли неправедные помыслы и грязные обычаи.

Нашлись и такие племена, которые стали есть людскую плоть и так вышли за пределы всякой человечности. Они убивали побеждённых врагов и разделывали их, будто скот, затем варили, коптили и жарили человеческое мясо.

Идя тропами неправды, дети жеков придумали соху, после чего охолостили быков и запрягли в неё. Зубья сохи раздирали плоть земли, человеческий пот тёк в свежие борозды. Стеная и плача от боли, раненая земля воззвала к Тейри-Хану:

– Повелитель Вселенной, Тейри-Хан, сотворивший всё видимое и невидимое, разве не видишь Ты, как люди раздирают острыми зубьями мою кожу? Не видишь, какие раны наносят они мне, какое страдание причиняют? Запрети им творить зло, спаси меня от мучений!

– Нет ничего в мире, что могло бы укрыться от меня, – отвечал земле Тейри-Хан. – Вижу я и дела людей, и твои страдания. Но знай, что закон этого мира – уход и возвращение. Ещё много веков будешь ты страдать. Много веков станут терзать люди твоё беззащитное тело. Много веков будут они есть плоды, что произросли из твоей плоти. Но вышедшее из тебя к тебе же и вернётся. Прожив назначенный срок, человек умрёт, и тело его погрузится в тебя, а душа вознесётся ко мне.

А люди тем временем продолжали идти путём лжи: делили землю, повсюду ставили заборы и прокладывали границы. Не желая справедливо делить пастбища и охотничьи угодья, дрались и убивали друг друга. Всюду пустили корни ложь и колдовство. Юноши и девушки, не стесняясь, предавались распутству и тонули в нём. Жадность пожирала прежде чистые сердца людей, зависть проникла в мозг и отравляла кровь.

Люди научились рыть каналы и проводить воду в засушливые места. Из земли добыли они медь, а соединив её с оловом, получили чёрную бронзу. Стали ковать оружие и доспехи для войн и вражды. Мечи отныне точили так, что даже камень не мог устоять под их напором. Будто хищные стаи, бросаясь друг на друга, развязали люди множество войн и истребляли друг друга без всякой жалости. Вражда кипела днём и ночью, будто масло на раскалённой сковороде.

Видя, как волны смертоубийств прокатываются через все уголки земли, ликовал Аламан.

– Скоро глупые люди уничтожат друг друга, и мы станем властителями этого мира! – говорил он своим слугам.

Однако то, что отвернулись они от Тейри-Хана, ослабило не только людей, но и жеков, ведомых Аламаном.

Суд Цепи

Много бед творилось в те времена. Ради золота и серебра не щадили люди друг друга. Несправедливость и насилие правили миром. И тогда Тейри, видя, в какое бедственное положение пришёл человеческий род, дал им золотую цепь. Один конец её держался за звезду Темир-Казак, а другой касался земли.

– Эта цепь поможет вам вершить суд и выявлять правых и виноватых. Если дотронется до неё невиновный, вернётся домой живой и невредимый. А людей зла – грабителей, воров и клятвопреступников – заставит она корчиться и признаваться в совершённых злодеяниях.

Действо это получило священное имя «Суд Цепи». Цепь безошибочно определяла, кто виновен, а кто нет. Виновных, на усмотрение суда старейшин, избивали палками, казнили или изгоняли. Радовались люди: наконец-то настал порядок и правда торжествует!

Но однажды произошёл случай, который всё переменил.

Жил в далёком селении бедный человек. Жил впроголодь, так что часто не имел даже замеса муки на один хлеб. И вот нанялся он в батраки к богачу, стал пасти скот, обрабатывать поля, носить дрова из леса. Работал долго, не ленился, а когда пришла пора расплачиваться, хозяин посмеялся над ним и, не заплатив ни гроша, прогнал со двора. Разобиделся бедный человек и глухой ночью, когда спали даже сторожевые собаки, проник в дом богача, взломал сундучок, где хранились деньги, и взял оттуда горсть монет. Всё так же бесшумно, через окно, не потревожив собак, покинул он дом скупого хозяина.

Шёл бедняк обратно к себе домой и молился всемогущему Тейри-Хану:

– Великий Тейри, я не вор, не грабитель. Но дети мои голодны, и в доме нет ни крошки хлеба. Сердце моё разрывается от жалости, потому и решился я воровством взять заработанные деньги.

Пришёл бедняк к жилищу мясника, несмотря на глухую ночь, разбудил его и купил пуд лучшей баранины. Задумался мясник, откуда у бедняка взялось золото? И заподозрил, что нечестным путём попало оно к нему.

Пришёл бедняк домой, накормил детей, уложил их спать, и тут начали тревожить его сомнения. «Мясник, верно, догадался, что неправедным путём достались мне деньги. Что я буду делать, если завтра поведут меня на Суд Цепи? Что скажу, когда скорчусь, едва дотронувшись до золотых её звеньев?»

Наутро взял он свой старый посох-мужуру с железным наконечником и выдолбил у него середину. Потом высыпал туда оставшееся золото и заткнул затычкой.

Мясник, едва проснувшись, отправился к скупому богачу, на которого трудился бедняк.

– Оборотись, посмотри, не произошло ли кражи в твоём доме? – сказал мясник.

Кинулся скупец к сундучку, увидел сломанные петли и недостачу горсти монет. Отправились мясник и богач к бедняку и привели его на Суд Цепи.

– Сейчас в знак своей невиновности я возьмусь за цепь и обмотаю её вокруг запястья, – сказал бедняк хозяину и собравшимся вокруг людям. – Я поклянусь, что у меня нет твоего золота, и после этого меня не скорчит от мук и не испепелит огнём. Так докажу я, что обвинения против меня ложны. А пока подержи-ка мою старую мужуру.

Отдал бедняк посох, взялся за цепь и взмолился к всемогущему Тейри: «Творец неба и земли, явивший меня из небытия, указавший путь правды! Да, я украл это золото, но сейчас оно снова в руках хозяина, и потому не дай мне скорчиться, будто прутку в костре, не дай сгореть, как пушинке в пожарище, отпусти с миром».

Бедняк не скорчился, не сгорел, остался цел и невредим. Но золотая цепь после этого дрогнула и стала, звеня, подниматься обратно в небо, подобно тому, как однажды явилась оттуда.

Недобрые люди, затаившиеся до поры от страха перед Судом Цепи, воспряли духом и снова принялись творить нечистые дела. Так род людской окончательно отпал от Тейри-Хана и погрузился во зло.

Пророчество о потопе

– Слушайте меня, аланы. Держите открытыми уши и не пропустите ни звука из того, что будет вам сказано. Немного осталось мне, и до срока покидаю я землю. Чёрная тревога кутает мою голову, будто войлок, слышу я шаги смерти в тишине. Знаю я: то рыжий безверный идёт убивать меня, и дни свои окончу я в бескрайней и безлюдной степи.

Настанет день, земля скроется под водами, придёт великий потоп, принесёт людям неисчислимые бедствия. Всё провалится под землю – скот, дома, колесницы. Всё исчезнет под пронзительные крики караульных.

Черепахи в костяных панцирях, и те не спасутся. Ядовитые змеи прольют светлые слёзы и издохнут, поглощённые землёй. Даже великие горы, царапающие стекло небес, скроются в чреве земли. Повернут вспять реки, от величайших до последнего ручья шириной с соломинку. Крепчайшие камни будут плавиться, будто масло под полуденным солнцем. Прольются жестокие ливни, падут холодные ветра, чья поступь – лёд. Множество поколений будут пересказывать друг другу истории тех бедствий и дивиться, как предки смогли пережить их.

Но однажды русла рек снова наполнятся водами, а дождевые черви возобновят своё движение под землёй. В положенное время начнут вставать солнце и луна, и зимы с вёснами снова обретут верный ход.

Холода не вечны, разольётся тепло, прорастёт трава, и встанет подлесок на голых камнях.

Великий Тейри зачерпнёт обновлённой земли и создаст из неё нового человека. Подарит ему новую речь, заново научит жизни и даст процветание. Многие обмануты, но не утратили ума. Много помешанных, много убийц и воров, но есть и сохранившие себя на путях правды. Им-то и пошлёт помощника Тейри-Хан.

У помощника будут чистые помыслы и верный разум, и прославится он перед людьми. Никто не сможет помешать посланцу Тейри-Хана, никто не исказит мысль величайшего. А если кто и захочет, то отпадёт от воли Тейри, ослабнет и расточится пылью. Тейри – тот, кто явил этот мир, Он превращает неявное в сущее, неживое делает живым, бесплодное – плодоносящим.

Все полюбят новую землю, улягутся раздоры и распри, исчезнут ложь и разврат. Сотворятся новые птицы и усядутся на новые скалы. Тейри укажет зверям новые пространства обитания, а растениям – новые места для произрастания.

Два посланника придут к людям от Тейри-Хана: один установит среди людей любовь, другой даст справедливость.

Так получат люди сначала добро, а потом достоинство. Новые люди создадут новые семьи и после этого станут искать родню и друзей. Искать будут упорно, но не скоро найдут. Станут искать защитников, но не напишут им посланий.

Будет новое веселье, новые игры и шутки. Прокажённый будет удалён, и рыжего безверного прогонят в далёкое поле.

Люди станут жить, веря друг другу, всё добытое будут делить поровну, по справедливости. Станут красавицы петь и радоваться, а юноши возведут новые жилища. Любовь и почитание отцов воцарятся на всей земле[3].

Пророк Нух

Много зла и несправедливости творилось на земле. Мучилась, будто больная лихорадкой, земля, вздрагивала, тряслась, стонала, и от этого происходили повсюду оползни и землетрясения. Так прошло девяносто два года, и, когда последние искры правды стали угасать, самые разумные из человеческого рода отправились по селениям. Там собирали они людей и, видя впереди большие бедствия, увещевали снова обратиться к правде:

– Забудьте зло, прекратите кровопролитие. Молите Всевышнего, чтобы научил вас видеть истину и простил ваши мерзкие нравы и бесстыжие привычки!

Однако люди не только не слушали их, но, как свойственно грешникам, осмеивали, а иногда даже и побивали праведников камнями.

Одним из праведников был человек по имени Нух. Был он разумнее и чище остальных и потому однажды услышал голос Тейри-Хана:

– Не трать слов на тех, кто не в силах услышать тебя. У того, кто закрыл сердце, и уши закрыты для правды. Тебе одному открою будущее: случится скоро потоп, и уничтожит он скверну человеческую. Ты же отдай, что имеешь, и построй корабль, большой, как селение. Обними его бронзовыми обручами, стяни железными скобами. Пусть будет он готов вместить праведников, а также животных и птиц, ведь нет на них вины в людских грехах.

Пришёл Нух в село и рассказал о явленном откровении.

– Да будет построен корабль, – решили старейшины. – Пусть каждый житель, и молодой и старый, примет участие в строительстве. А пригодится судно или нет, знает лишь будущее.

Усердно трудясь целый год, построили люди корабль, обшитый бронзой, скреплённый железом, украшенный деревом. Длиной он был в сто шагов, а шириной – в шестьдесят. Имело то судно семь ярусов со множеством комнат, переходов и чуланов с окнами и без окон. Совсем готовое стояло оно на поляне за селением и могло в любой час пуститься в плавание. Но время шло, а потоп всё не приходил. Глядя на пустой корабль, односельчане смеялись над Нухом.

– Где же обещанное тобой светопреставление? – издевались они. – Ты, видно, напился пьян и принял голос вина за откровение Тейри-Хана!

Уверившись, что потопа и воздаяния за зло не будет, всё глубже погружались люди в разврат, всё более пропитывались грехом. Собираясь на площади, злословили о пророке, марали грязными словами его имя.

И вот однажды, совершив вечернюю молитву, услышал пророк громкий шум и, обернувшись, увидел, что к дому его направляется большая толпа.

– Нух, целый год мы трудились, строя корабль, но не получили за труды и гнутого медяка. Теперь же мы просим тебя оплатить наши старания. Продай дом, отдай нам заработанное, а сам отправляйся жить на корабль. Там вместе со своим семейством ожидай светопреставления.

– Я отдам всё, чем владею, – ответил пророк. – Прошу только оставить мне по паре от каждого вида скота. Остальных моих животных можете забрать.

Люди ушли, забрав многочисленный скот пророка, а Нух вместе с женой и сыновьями поставили стан возле корабля.

И в ту же ночь разверзлись небеса и ливень, бурный, как водопад, обрушился на землю. Так начался дождь потопа. Не прекратился он и на второй день. Всё семейство – и дети, и внуки, и правнуки Нуха – вместе со скотом взошло на корабль. Но не успели они закрыть двери, как снаружи раздался стук. То стучали соседи Нуха.

– Возьми и нас на корабль! – стали просить они, стоя по пояс в воде и рыдая. – Ещё немного, и захлебнёмся мы в водах потопа.

Забыв о том, как виноваты перед ним соседи, Нух впустил их на судно, и в тот же миг огромная волна подхватила корабль и понесла его по бушующим водам. Ливень ещё усилился, вся земля накренилась, словно блюдо. Потоки смыли оставшихся людей, жилища, загоны вместе со скотом, сады и плодородные пастбища. Началась битва скал и вод. Они сталкивались, разбивались друг о друга, всё вокруг гремело и грохотало, словно тысячи барабанов. Молнии ослепляли всё живое. Дождевые потоки взбудоражили моря, течения подняли из глубин невиданных рыб и странных зверей.

Воды тысячеглавым драконом прошлись по земле, поглотив неисчислимое множество людей. В одно сплошное море превратилась земля, не было ни клочка суши, ни гор, ни островов.

Целый месяц плавал корабль Нуха по безбрежным водам. Каждый день опускал пророк якорь, но ни разу не достал он до дна. Потом плыли они по волнам ещё два месяца и наконец увидели вдалеке горную вершину. То была Минги-Тау[4]. Быстро несло корабль Нуха течение, ударилось судно о гору и со страшным треском развалилось на две части. С тех пор гора Минги-Тау стала двуглавой.

Вскоре вода стала отступать, открывать пастбища, долины, человеческие жилища. Спасшиеся вернулись к местам своего прежнего обитания, заново отстроили дома и принялись возделывать землю. Мало было людей. Трудна стала их жизнь, ибо, пользуясь безлюдьем, расплодились повсюду эмегены и драконы. В ущельях и глухих лесах расселились существа, некогда бывшие обычными людьми, а затем одичавшие и пристрастившиеся есть человечину. Повсюду жили рыси, львы и прочие хищники, так что никто не отваживался путешествовать из селения в селение, опасаясь быть разорванным и съеденным.

Однажды ночью раздался страшный гул, от которого заложило у людей уши, и те, кто стоял, рухнули на землю. Глаза людей оборотились к Минги-Тау. Вершина её внезапно озарилась, склоны дрогнули, гора разверзлась, и столб пламени вырвался в небо. Полетели во все стороны раскалённые камни, и, куда они попадали, там всё вспыхивало огнём. Мир наполнился громом и грохотом. Ледники начали таять, потоки воды, смешанной с грязью и камнями, устремились вниз, сметая всё на своём пути.

Но прошло время, гора перестала изрыгать огонь, грохот утих, и тишина пала на уставшую землю. На рассвете люди оглянулись друг на друга и увидели, что осталось их совсем-совсем мало.

Болезнь Нуха

Мало кто сумел пережить потоп. Но чёрные жеки, наделённые способностью летать, все остались невредимыми и размножились чрезвычайно. Как и прежде, властвовал над ними схожий обликом с рысью Аламан, и вредили они роду человеческому хуже, чем до светопреставления. Видя, как мало осталось людей и какие страдания они претерпевают, сильно обрадовался Аламан, но, обнаружив среди выживших Нуха, очень разъярился. Колдовством наслал он на пророка самую мучительную из хворей. В плоти его завелись черви, и день и ночь грызли они тело Нуха. Лицо пророка, прежде излучавшее свет, осунулось, кости черепа проступили на нём. Руки, спина, шея, всё тело Нуха стало гнить, и ужасное зловоние распространялось от него. Родичи пророка искали снадобье, способное исцелить Нуха, и не находили.

– Не хочу я обременять вас своей хворью, не хочу, чтобы страдали вы от зловония, – сказал пророк. – Знаю, не найдёте вы здесь лекарства от моей болезни, а потому отнесите меня к истоку Кубани-реки. Отыщите прохладную пещеру и оставьте там меня одного.

Родичи выполнили просьбу Нуха, отнесли его в прохладную пещеру у истока Кубани. Рядом с пророком оставили они кувшин молока.

Прохлада пещеры подействовала так, что черви стали покидать тело старца. Один превратился в бабочку шелкопряда и улетел. Второй оборотился пчелой и скрылся. Третий, выпав, попал в кувшин с молоком и заквасил его. Выпив то молоко, пророк излечился от хвори. Заквашенное молоко мы теперь знаем под названием гыпы.

Излечившись от болезни, пророк вышел из пещеры и вернулся домой. Отдохнув, обратился он к трём своим сыновьям:

– Когда я сидел в пещере, явил мне Всевышний своё откровение. Сыновья, собирайтесь в путь и идите в три стороны. Когда доберётесь до мест, где живут люди, учите их правде Тейри-Хана, становитесь их правителями и ведите путями веры. Потомки двух из вас так и останутся жить в далёких местах, а внуки одного возвратятся обратно на берега Кубани.

Старший сын пророка, Сим, направил стопы в опалённый солнцем, занесённый песками Шам, средний, Кам, отправился на восход солнца, в Аджам. А младший, Дебет, пошёл на запад. Долго брёл он, пока однажды не добрался до берегов Долай-Суу. Там сын Нуха встретил племя, которое называло себя нартами. Рассказывая им о правде Тейри-Хана, сумел Дебет объединить этот народ, а после стал его правителем и отцом нартов.

Эмегены

Издревле жили на земле эмегены – существа, похожие на людей, но огромные, волосатые и наделённые большой силой. Когда земля была ещё тепла, вышли они из неё и с тех пор больше всего любили лето и зной.

Один род эмегенов был с телами, имевшими по пять змеиных хвостов, кожа от пояса была гладкой, будто у змей, и безволосой. Глаза, зубы и языки у них тоже были змеиными. Головы же при этом они имели ослиные, а ели всё, что попадалось, без разбора.

Другой род эмегенов был ещё более отвратительным. То были существа размером с холм, с лягушачьими ртами, глазами и челюстями. Звуки их речи также более всего напоминали жабье кваканье. Кожа висела клочьями, будто изодранная псами, потрескавшаяся и чёрная, как земля в засуху. Волосы росли красными, длинными и свисали, будто козлиная шерсть. О приближении эмегенов легко можно было узнать по зловонию. От невыносимой их вони у взрослых мужчин кружилась голова, а женщины и дети падали без памяти. Жили они в болотах, сырых тёмных ущельях и глубоких пещерах. Всегда эти чудовища были голодны и ели всё подряд: корни, плоды деревьев, слизней, птиц, зверей, раков, рыб. Если же случалось им наесться, падали они от сытости и засыпали мёртвым сном на целые недели, а проснувшись, гонимые голодом, опять отправлялись на поиски пищи.

Встречались эмегены с когтями, как у барсука, с руками о восемнадцати пальцах, каждый о восемнадцати суставах. Ноги их были толстыми, как стволы деревьев, пятки плоскими, будто медвежьи, лица узколобыми и безносыми, уши большими, словно луговые лопухи. Единственный глаз на переносице горел, как звезда Чолпан. Днём глаза их покрывала слизь, и были они красны, как угли в огне. На голове и груди росли волосы, красные, будто ржавчина.