Уже ютился в избах по углам.
Меня, зимой морозною рождённого,
Крестила тайно у своих икон
Доверенная Бога «посрамлённого»
Старушка Дарья под ведёрный звон.
Летели дни ватагою студенческой,
Про коммунизм я вместе с ними пел,
Но крестик на груди моей младенческой
В начале жизни всё-таки висел.
И чую, чую – тоненькая ниточка
Из прошлого на мне не прервалась.
До Бога есть в душе моей калиточка,
Есть с предками невидимая связь.
И если спросят – где же покаяние?
Скажу им честно – не по вере жил.
Но попрошу отметить в оправдание —
Отечеству по совести служил.
За земляков
За земляков, за вас, мои друзья!
За землю, без которой нам нельзя!
За наши корни в северных лесах!
За наши храмы, наши небеса!
Туда душа стремится журавлём.
За всё, что милой Вологдой зовём!
Русский лес
Он и светел, он и тёмен,
Как душа, наш русский лес,
И укромен, и огромен,
Полон сказок и чудес.
Забушует ночью грозной
И притих дождём умыт.
То трещит зимой морозной,
То кукушкой говорит.
Полон жизни, полон света,
Он беседует со мной.
Весь пропах зимой и летом,
Земляникой и сосной.
Не один я здесь – нас двое,
Кто-то смотрит на меня —
Промелькнёт в тенистой хвое,
Зашуршит в траве у пня.
Что там бор смолистый прячет?
Кто скрывается во тьму?
Кто там жалобно так плачет?
Не известно никому!
Моему поколению
За что любить нас нашим молодым,
Как мы отцов-фронтовиков любили?
За то, что мы Россию развалили?
Ни армию, ни флот не сохранили?