Славе твоей суждено ль возродиться?
Флота могила, большая гробница?
Нет, не поверю, сравню тебя с птицей,
С раненой птицей, гордая Лица!
Медвежий там, Чаячий, Витте
Медвежий там, Чаячий, Витте —
Во мраке лежат острова.
Гремиха забыта, забита,
Как дом, где семья умерла.
Теперь от ветров, от морозов,
Уж как в Островной не вертись,
Святым не прикроешься Носом[11 - Святой Нос – полуостров.],
И он удрученно повис.
Гранитный, Териберка, Ура,
И Ара, и Сайда-губа…
Крест-накрест. Свирепо и споро.
И Лицу ждет та же судьба?!
Все меньше ухоженных зданий,
Все больше зияет глазниц.
Все меньше улыбок, гуляний,
Все больше нахмуренных лиц.
И тают надежда и вера.
И оторопь душу берет.
Помором освоенный берег
Россия ветрам отдает.
За рыцарей глубин!
Мой тост за истины святые —
Начнём, друзья, застолья чин,
Подняв бокал за флот России,
За славных рыцарей глубин!
Разлука
У расставаний запах смерти,
Как ни суди, как ни ряди…
У поездов шутить не смейте,
На лайнер не спеши взойти.
В последний раз взгляни с надеждой,
В последний раз руки коснись,
В последний раз с улыбкой нежной
Навечно с милыми простись.
– Пора, не поминайте лихом, —
Шепните в роковой момент.
И скорый поезд тихо-тихо
Начнёт свой бег на континент.
В судьбе и у окна в вагоне
Плывёт печальный силуэт,
И исчезает на перроне
Былой любви прекрасный след.
Бутылку горькую разлейте,
Как на поминках, в том пути.
У расставаний привкус смерти,