Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар
– Вон электрический вьюн промелькнул! – вскрикнул Игнат Печорин. Он, стоял на четвереньках, прижав лоб ко льду, и всматривался в глубину.
– Вот еще два! – громко ответил стоящий в такой же позе его брат, Савелий.
– Немедленно со льда! – раздался громогласный, усиленный Палочкой, крик профессора Ястребова. Он с верхней площадки парадной лестницы погрозил кулаком, – Бегом, я сказал! У вьюнов брачный период, провалитесь – будет не спасти!
Братья, тихо ворча на профессора, поспешили к берегу…
После занятий ребята пили чай в комнате, все, кроме Антона. Он, несмотря на все последние злоключения, решил не прерывать приготовление вара. Антон каждый день – утром и вечером заглядывал на кухню, проверяя котел. Иногда он отпрашивался с занятий под видом похода в туалет, если добавление очередного ингредиента попадало не на перемену. Возможно, успехи в этом занятии хоть как-то отвлекали четверку от дурных мыслей о предстоящем дисциплинарном слушании.
Даша тоже не оставляла тренировки. Профессор Лютиков, отмечая её успехи, даже выделил Даше школьный СОМ – одну из последних разработок механика Ипатова.
В пятницу вернувшись после тренировки, Даша заскочила проведать ребят. Она нашла Сашу в гостиной на диване перед камином. Он смотрел в огонь, не мигая, и даже не сразу обратил внимание на её слова:
– …Э-э-эй, Сань, слышишь?
– А?
– Как дела говорю? – розовощекая Дашка стянула вязаную полосатую шапку и выставила руки к огню.
– Нормально,… Ты все гоняешь, стрекоза!
– Слушай, это так здорово! Вот столько всего навалилось на нас, а я на трассе обо всем забываю. Там счастье настоящее! Понимаешь, Сань? Я гоню и знаю, что свободна. Что все хорошо будет, что мы справимся со всеми проблемами. Не убивайся. Ты правильно врезал этому хмырю! Я знаю теперь точно – мы сами определяем свое будущее. Ни о чем не жалей, что бы ни случилось! Мы не расстанемся. Если что – уйдем вчетвером.
– Пойдемте ужинать, – Антон вышел из комнаты. Следом появились Вася, Кирилл и Артем.
– Пошли, – кивнул и поднялся с дивана Саша, – Все ты, верно, говоришь, стрекоза! – он закинул руку на плечо сестры.
Спустя несколько секунд, когда в гостиной стало тихо, из-за высокой спинки кресла повернутого к окну поднялся Румянцев и быстро проскользнул в свою комнату.
Морозная бесснежная погода как, оказалось, очень подходила для подготовки трассы для гонок Русских коньков. Последние несколько дней старшекурсники под руководством профессора Пыж и профессора Лютикова заливали огромный желоб водой, намораживая лед, слой за слоем. Почти готовая трасса оканчивалась обрывом в несколько метров над прозрачным льдом озера. Когда лед окрепнет окончательно, будет установлен последний пролет желоба, плавно спускающийся к озеру.
Профессор Астролябова назначила на субботу отбывание Антоном дополнительного наказания. Как выяснилось, ему предстояло собрать восемь огромных корзин какой-то травы с поверхности больших луж, незамерзающих даже в сильные морозы. Оказывается, особую ценность эта зелень представляла при наступлении первых холодов.
– Соберёте вручную! И не вздумайте применять магию, господин Вторыгин! – ехидно прищурившись, она растянула крупные губы в издевательской улыбке. Профессор выловила Антона, когда он с ребятами заходил в трапезную на ужин.
– Разве это не запрещено, профессор? – услышав Астролябову Игорь, тоже собиравшийся поужинать, замедлил шаг, – Ну, после того происшествия…
– В таком случае, господин Вторыгин, будьте осторожны втройне! – громко прошептала она, не сводя глаз с Антона, – Восемь корзин! Вручную!
– Расскажи, что за случай-то? – Кирилл поставил поднос на стол к брату. Остальные ребята тоже подсели к нему.
– Траву эту всегда студенты собирали, – Игорь беззаботно разделывал ножом огромный стейк, – Ну, из провинившихся перед Астролябовой. Только в позапрошлом году на одного первокурсника там кто-то напал и утянул под воду. Профессор Лютиков оказался рядом на трассе и спас его. Внешне вроде ничего с парнем не было, да только умишком-то он повредился крепко. Стал как амеба, таким и увезли его куда-то,… – Игорь закинул кусок мяса в рот.
Ребята озадаченно переглянулись.
Горячие источники находились за стадионом, тоже по другую сторону каменной гряды, и ребята конечно, не собирались отпускать туда Антона одного:
– Мы с тобой пойдем. Кто знает, что там за фигня водится.
– А что если это ловушка от Астролябовой, – рассуждал Вася глядя на друга. – Отправит тебя на выселки, а там может засада какая,… А-а-а, – на глазах его навернулись слезы, лицо исказила страшная гримаса, – Вот зараза!
Они сидели в гостиной после ужина и играли в кислые шашки. Игра эта конечно напоминала обычные шашки, но была значительно сложней и… неожиданней. Шашки двух цветов также размещались на шестидесяти четырех контрастных клетках, но некоторые их них имели неприятный сюрприз в виде чудовищно кислого вкуса, от которого буквально сводило скулы. За каждого игрока выступало от двух до пяти «кислых сюрпризов», остальные шашки проявлялись во рту приятными фруктовыми вкусами. Соперники пытались вычислить положение кислых шашек, и «съесть» их дамкой, ведь только она нейтрализовала эту жуткую кислятину…
Дашка тоже очень хотела пойти с ребятами, но они с облегчением узнали, что время наказания Антона совпало с общей тренировкой на СОМах. Лучше уж пусть она гоняет на виду десятков глаз, чем шляется с ними неизвестно где.
Утро субботы было морозным и солнечным. Пройдя по указателям, друзья издалека увидели эти огромные окутанные паром лужи. Они конечно были далеко от корпусов, но на территории обнесенной школьной оградой. Вооруженные специальными граблями с длинными, метров по шесть, черенками ребята подошли к горячим лужам. В ледяном безветрии пар поднимался над водой густыми клубами, почти полностью скрывая все вокруг. Стояла абсолютная, какая-то зловещая, тишина. Ожидая неприятностей, друзья постоянно прислушивались и держали Палочки наготове в накладных карманах курток. Запах сероводорода, едва уловимый издалека, у самой лужи был чудовищно сильным.
– Фу-у-у, вот зараза, – Саша провел по поверхности воды граблями. Собирая мясистые листья, он потревожил тысячи мелких пузырьков и они, всплывая и громко лопаясь многократно усилили тошнотворную вонь. – Ладно, сейчас принюхаемся,… – с надеждой сказал он, – Да, не фиалки конечно…
– Они такие гадкие на ощупь,… – Антон, со слезящимися глазами, принялся нагружать огромную корзину тем, что выуживал Саша.
– Да уж, попали… – Вася тоже быстро подгребал вонючую зелень к берегу.
Вдруг раздался громкий всплеск, но из-за густого пара не было видно его источника. Друзья, быстро выхватив Палочки, замерли в готовности отразить атаку. Через несколько секунд до берега, где стояли ребята, добрались волны, потревоженной кем-то воды. Водная рябь постепенно успокоилась. Всплесков больше слышно не было. Переглянувшись, ребята снова осторожно принялись за работу.
Собрав все листья, что были видны с берега, Саша запустил грабли в густой туман. Он провел ими по поверхности, перебирая руками по черенку, и новая порция листьев досталась Антону. Вася тоже запустил грабли в туман, но в этот момент что-то сильно дернуло инструмент. Вася, потеряв равновесие, начал падать в воду. Антон в последнюю секунду ухватил друга за куртку, и они вместе стали тянуть грабли к себе. Подскочивший Саша тоже схватился за черенок. Заиндевевшая трава скользила под ногами, но ребята, упираясь изо всех сил, уже сделали несколько шагов назад, от кромки воды. Кто-то резко отпустил грабли, и троица с черенком наперевес грохнулась на белую от инея траву. Раздался громкий препротивный скрипучий смех, который быстро перешел в булькающие звуки.
Через пару секунд в метре от берега всплыла здоровенная голова. Огромный рот с мелкими зубками широко растянулся в заливистом смехе. Сбоку от толстого носа-картофелины изгибались по две пары противных гладких усов-щупалец. Большие, размером с блюдце, круглые оранжевые глаза периодически подергивались полупрозрачными вертикальными веками. Миниатюрные ушки с шипами на острых кончиках беспрестанно шевелились.
В шоке от увиденного, друзья выхватили Палочки и направили на чудовище. Держа его под прицелом, ребята осторожно поднялись на ноги. Существо хохотнуло вновь и, нырнув под воду, показало длинное зеленовато-синее тело и широкий хвост, который оказавшись на поверхности, обдал друзей вонючими брызгами.
– Вот сволочь! – Саше стоящему ближе всех к воде и досталось больше всего. Из клубов пара вновь раздался заливистый противный смех.
– По любому это Астролябовский родственник, – Антон отряхивал Сашину куртку от лишней воды, – Очень уж смахивает на любимого куратора.
– Ага, и голос похож, – засмеялся Вася.
Постояв, ребята снова принялись вытаскивать из пара мясистые листья. Через несколько минут грабли Саши были схвачены под скрипучий хохот этим же типом. Но на этот раз друзья поступили иначе. Саша с силой толкнул грабли от себя и резко отпустил руки. Хохот тут же сменился бульканьем – видимо существо неожиданно для себя ушло под воду. Спустя секунду грабли вылетели из облака пара и грохнулись на берегу, чуть не припечатав Васю. Следом на берег с громким чавканьем приземлилась большая куча вонючих мясистых листьев. Саша, схватив грабли, снова запустил в туман и побулькал ими, дразня существо. Ответом снова стала большая куча листьев громко чвакнувшаяся о берег. Антон и Вася быстро закидывали «улов» в корзины…
Вскоре восемь огромных корзин, наполненных листьями, стояли вдоль берега, ожидая транспортировки. Как и куда отправится эта дрянь ребят совершенно не интересовало. Выполнив задание профессора Астролябовой, они решили немного пройтись, в надежде, что вонь от луж хоть немного выветрится с их одежды.
Ясный солнечный день и защитные повязки на запястьях вселяли уверенность в безопасности. Ребята решили спуститься к озеру и прогуляться по круговой дороге.
Побродив около часа, друзья уже возвращались обратно. Они как раз проходили под желобом трассы Русских коньков, когда услышали треск над головой.
Быстро выхватив Палочки, ребята бросились по дороге. Выбежав из-под желоба, они осматривали его в поисках источника шума. Трасса на коротком отрезке делала несколько крутых поворотов и одну полную петлю. Все случилось в считанные секунды.
– Вон, смотрите! – махнул Вася. Что-то промелькнуло в желобе и тут же скрылось за поворотом.
Вновь раздался треск ломающегося дерева и мимо них на огромной скорости пронесся… Румянцев! Скрывшись на секунду за последним поворотом, он выскочил на прямой участок. Проломив последнее заграждение, он сорвался с обрыва трассы. Пролетев несколько метров, Румянцев пробил лед метрах в тридцати от берега.
Скорей всего он отключился еще на трассе, когда проломил последнюю преграду, потому что, падая на лед, не издал ни звука. Сломанный лед тут же всплыл. Румянцева было не видно.
Саша, бросив грабли, скинув ботинки и, стаскивая на бегу куртку, уже кинулся к темнеющему пролому. Подскочив к кромке льда, он увидел, как тело медленно опускается в темноту и, набрав побольше воздуха, прыгнул следом.
Тысячи иголок одновременно вонзились в тело – вода была обжигающе холодной. От резко накатившего спазма Саша непроизвольно выпустил почти весь воздух. Но всплывать, чтобы вдохнуть было некогда. Сильными гребками он догонял быстро опускающееся на дно тело. Схватив Румянцева за волосы, Саша из последних сил стал выталкивать себя вверх. Поверхность над головой постепенно светлела, но воздуха в легких совсем не осталось. Почти теряя сознание Саша, наконец, высунул из воды голову и жадно хватанул морозный воздух. Румянцев без признаков жизни сильно тянул вниз.
– Давай,… – Вася и Антон, схватив Румянцева за куртку стали вытягивать его на лед.
Саша пытался тем временем выбраться на лед самостоятельно. В этот момент что-то задело его в воде по ногам. Потом еще раз. Вдруг в воде сверкнула молния, Саша уже нависший грудью надо льдом, потерял сознание. Руки соскользнули, и он плюхнулся обратно, быстро погружаясь на дно.
Свет вверху все слабей. Его уносит в сторону от пролома во льду,… Снова молния. Очнувшись, Саша со всех сил заработал руками и ногами, быстро всплывая и,… стукнулся головой об лед. Не понимая где спасительный пролом, он запаниковал и, выпустив остатки воздуха, вновь стал уходить на дно. Свет, идущий сверху, стал почти не различим,… перед глазами мелькают длинные узкие тени и молнии. Молнии. Молнии. Уткнувшись в дно спиной, он поднял облако ила.
– «Все» – промелькнуло в голове,… он рефлекторно «вдохнул» воду и медленно провалился в холодную темноту…
Глава 33 Вознаграждение
Тренировка на СОМах подходила к концу – заканчивался последний на сегодня заезд. Даша неслась с немыслимой скоростью, ловко огибая препятствия. Вдруг она вскрикнула и, отпустив руль, закрыла ладонями лицо. В этот момент СОМ налетел на очередную перекладину, Дашу резко крутнуло в воздухе и выбросило с трассы…
Саша проснулся и уставился на тускло освещенный потолок. Приснится же такое! Он потянулся левой рукой потереть глаза, но тут же вскрикнул от резкого укола в локте. Капельница! Саша приподнял голову и понял – он находится в лазарете. Тело местами жгло, как при сильных ссадинах. Значит все правда… Он лежал на той же кровати, где притворялся больным для спасения Даши от доктора Шниперсона. Саша повернул голову и увидел Румянцева. Он был без сознания и представлял собой жалкое зрелище: к еще не полностью зажившему носу и ссадинам у глаза, добавились несколько глубоких рваных ран на щеках и шее – там наложили швы; голова почти полностью забинтована, кое-где на повязке проступили пятна мази; обе ноги, перевязанные до колена, лежали на вытяжке; левая рука, загипсованная в полусогнутом состоянии, торчала вверх.
«Как я выбрался?» – думал Саша, – «На улице темно – получается, был без сознания весь день»
– Надеюсь, он в отдельной палате? – за дверью послышался властный холодный голос. Саше он почему-то показался знакомым, – Ему обеспечен наилучший уход?
Саша не разобрал, что сказали в ответ. Спустя мгновение дверь распахнулась, и он прикрыл глаза от яркого света, бьющего из коридора. В палату быстрым шагом вошел Мстислав Александрович – человек в дорогом костюме, следом семенила Любовь Федоровна:
– Он спит после обезболивания, – быстро тараторила она, – Мы провели все процедуры…
Так это отец Румянцева! Поняв, кто этот визитер Саша решил пока не открывать глаз, а наблюдать через почти прикрытые веки.
– …Используем новейший метод сращивания костей, – продолжала быстро говорить Любовь Федоровна, – К сожалению, у мальчика сломаны обе голени, один перелом открытый…
– Оставьте меня! – резко перебил её посетитель.
Поджав губы, Любовь Федоровна тут же развернулась и быстро вышла, закрыв дверь. В палате стало тихо. Почти закрытыми глазами Саша смутно видел, как Румянцев подошел к кровати сына:
– Ничтожество! – после короткого молчания он с досадой дернул головой, – Сколько можно!
Саша настолько не ожидал услышать подобное что, опешив, открыл глаза и немного повернул голову. Румянцев все же заметил незначительное движение Сашиной головы и тут же вперил в него холодные темные глаза:
– Это ты? – он быстро обошел кровать сына и встал рядом с Сашей, – Мне сказали, ты спас его, – Румянцев пренебрежительно кивнул на соседнюю кровать. Тон его оставался презрительно-надменным, глаза превратились в узкие черные щелочки, – Я должен расплатиться с тобой, – сунув руку в карман пальто, он вытащил несколько монет. Он потряс монетами на раскрытой ладони и с силой припечатал их к Сашиной тумбочке, – За спасение наследника!
Саша растеряно посмотрел на монеты – несколько медяшек тускло блестели в свете приглушенных настенных светильников.
– Убер… – Саша прочистил горло, – Уберите свои деньги, – сказал он возмущенно.
– Что, мало? – Румянцев снова залез в карман и, выудив еще одну медяшку, бросил ее на тумбочку. Монетка завертелась волчком. – Держи, я слышал ты детдомовский, – скривился он, – Наверняка, любой копейке рад…
– Я сказал, УБЕРИТЕ СВОИ ДЕНЬГИ! – Саша резко смел монеты рукой и те звонко заскакали по каменному полу. За время жизни в детском доме он и его друзья чего только не наслушались. В основном, конечно, обидчиками были дети, но услышать подобное от министерского работника,… Сашу просто затрясло.
– Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? – узкое бледное лицо визитера покрылось красными пятнами. Он говорил негромко, четко выговаривая каждое слово, при этом его бледные узкие губы почти не шевелились, – Ты, щенок! Одно мое слово и ты пробкой вылетишь из школы.
– Лучше так, чем видеть таких как вы! – выпалил Саша, – Даже сына своего ненавидите! Что, готовили себе достойную замену? Еще одного надменного хозяина жизни? Радуйтесь! У вас получилось!
– Молчать! – вскрикнул Румянцев, сделавшись совершенно белым. Он вытащил Палочку и направил её на Сашу, – Молчать!
– Я не боюсь вас, – внешне спокойно ответил Саша, хотя сердце его бешено колотилось. Он очень жалел, что не знал где сейчас его Палочка, – Я вас презираю…
– Ах ты, щенок! – Румянцев замахнулся Палочкой, но не успел произнести проклятие. В этот момент дверь палаты распахнулась…
– Господин Румянцев! – громко окрикнул его директор, – Я полагаю, вы уже успели выказать свою благодарность студенту, спасшему вашего сына?
– Да, – Румянцев сверля Сашу черными глазами, медленно опустил Палочку.
– В таком случае прошу в мой кабинет, – профессор Быков взял Румянцева за локоть и увлек к двери, – Жаль, что повод для вашего визита столь печален. Но думаю, это не помешает пропустить по бокальчику и обсудить накопившиеся вопросы. Вы конечно останетесь до утра, чтобы переговорить с сыном? – директор остановился, пропуская Румянцева в дверь перед собой. Повернувшись на пороге, директор незаметно для Румянцева озадачено посмотрел на Сашу и, вскинув брови, покачал головой.
– Считаю это лишним. К тому же утром я отбываю в весьма утомительную командировку…
– Свинья! – возмущенно выдохнул Саша, когда дверь палаты, наконец, закрылась. Руки еще тряслись от захлестнувшего его возмущения и гнева.
Через минуту в палату вошла Любовь Федоровна и принялась возиться с капельницей Румянцева. Она проверила и подрегулировала натяжение на вытяжках, поправила повязку на голове и повернулась к Саше. Заметив, что он не спит, Любовь Федоровна улыбнулась:
– Проснулся! Твои друзья и Даша извели уже меня своими визитами, раза по три каждый заглянул. Ну, как чувствуешь себя? Сильные боли? Сделать обезболивающее?
– А что случилось-то?
– Тебя доставили без сознания. Мы с доктором Шниперсоном насчитали одиннадцать!.. – Любовь Федоровна потрясла поднятым вверх указательным пальцем, – …Поражений от электрического вьюна! Обычно два-три удара летальны…
– Жжет, местами, но терпимо, – ответил Саша, и кивнул на Румянцева, – С этим-то что?
– Там все куда серьезней. Перелом предплечья, ключицы, обеих голеней, сильная черепно-мозговая травма, множество рваных ран. Ему очень повезло, что вы оказались рядом. Но все равно, неделя восстановления, не меньше.
– Так быстро? – удивился Саша.
– Обычное дело, – спокойно ответила Любовь Федоровна, поправляя Саше постель, – Переломы мы срастим к завтрашнему ужину. Дольше всего придется повозиться с черепно-мозговой. Очень уж этот орган непредсказуем…
– Он что, может стать того? – Саша покрутил пальцем у виска.
– Уверена, – улыбнулась медсестра, – С ним все будет в порядке. Ладно, отдыхай, скоро принесу, чего-нибудь перекусить.
Через пятнадцать минут в дверь палаты ввалились Вася, Антон и Дашка. Она бросилась Саше на грудь, не замечая, как он кривится от боли, крепко обняла и расцеловала брата:
– И это он мне говорит быть осторожней! – приземлилась она на тумбочку.
– Как ты, – Вася, улыбаясь, пожал Саше руку, – С возвращением!
– Мы Саня, конечно, трухнули, – Антон тоже пожал Саше руку, отдал ему Палочку и сел в изножье кровати, – Когда ты весь бледный, в ожогах, вылетел из воды и хряснулся об лед без дыхания.
– Вылетел?
– Да он же не знает ничего, – улыбнулась Дашка, выкладывая фрукты из бумажного пакета.
– Рассказывайте!
– Когда мы приняли у тебя этого, – Вася кивнул на кровать Румянцева, – Ты начал вылезать на лед. Тебя шарахнул вьюн. Ты отключился и быстро пошел на дно. Я отпустил Румянцева и хотел прыгнуть за тобой, но Тоха не смог один его вытащить.
– Ага. Он в куртке мокрой, сам как лось, да еще на коньках! – пояснил Антон.
– Короче вытащили мы его полностью на лед. Я скинул куртку и ботинки и нырнул, но не нашел тебя. Потом Тоха прыгнул. Не знаю, сколько раз мы ныряли, но тебя нигде не было. В последний раз я еле всплыл – свело обе ноги. Тоха тоже нахлебался, будь здоров! Вылез я – давай этого откачивать.
– Я смотрю, в стороне из глубины засверкало, – продолжил Антон, – Я туда. Вспышка за вспышкой, а вокруг темнота – не видно ничего – очень глубоко. Я выстрелил «интерфице максимиз», разбил лед и хотел уже снова нырнуть. Вдруг кто-то как заорет: «Вторыгин в сторону!», поворачиваюсь – Астролябова стоит наверху, у самого обрыва, и машет мне. Я в бок.
– Астролябова? – изумленно переспросил Саша.
– Да! Она как зарядила! Огненный шар мимо меня пронесся, чуть с ног не сбил, – Антон с азартом махнул руками, изображая пронесшийся шар, – Шар, значит, этот мимо меня и в воду. А через несколько секунд тебя из воды-то и выбросило.
– Она сказала, – пояснил Вася, – Что отправилась проверить, как Тоха наказание её отбывает, а тут такое…
– Ну, честно сказать, если б не Астролябова – быть беде. Она через несколько секунд уже рядом была. Снова шарахнула Палочкой тебе и Румянцеву в грудь – вода из вас фонтаном выскочила, вы и задышали. Потом всех обсушила и к Шниперсону.
– Кстати, – добавила Даша, – Шниперсон в полном недоумении как ты жив остался. Он обнаружил очень много поражений электрическим вьюном! Мы думаем, – Даша перешла на чуть слышный шепот, – Это повязка спасла.
– А что это у тебя тут деньги валяются? – Вася встал и, подняв четвертину, протянул Саше, – Твоя?
– Румянцева, – со злостью ответил Саша, – Оставь, где лежало, и не поднимайте больше.
– Так он вроде того, в отключке, – не понял Вася.
Саша подробно рассказал друзьям о визите Румянцева старшего.
– Вот урод! – вскрикнул Вася, – Есть в кого и этому таким же быть.
– Пусть подавится своими деньгами, – одобрительно добавила Даша, – Молодец, все правильно ему сказал.
– Жаль этого, – кивнул на Румянцева Антон, – Сильно покалечился. И чего полез…
– Да всяко обойдется, – добродушно отозвалась Даша, но вдруг стала совершенно серьезной и перешла на шепот, – А если все-таки это он этот «доброжелатель»?
– Так, всё, посетители на выход, – Любовь Федоровна зашла в палату с подносом в руках, – Дайте парню поесть. Всё, всё, – она, поставив поднос на Сашину тумбочку, подталкивала друзей к двери, – Проведаете утром. ИДИТЕ уже!
В нос тут же ударил аромат жареного мяса. Саша только сейчас понял, как голоден – ведь они отправились собирать листья, лишь попив утром чаю.
После съеденного с большим аппетитом ужина Сашу снова потянуло в сон. Но доктор Шниперсон на пару с Любовью Федоровной еще какое-то время мучали его, обновляя повязки со щипучей мазью от ожогов.
Ожоги от электрического вьюна, как выяснилось, штука весьма неприятная. Любовь Федоровна снимала старую повязку, доктор водил над круглым и почти черным ожогом палочкой, шепча заклинание, затем медсестра вновь наносила мазь и фиксировала салфетку колдопластырем. Семь ожогов на ногах, по одному на груди, под левой лопаткой и правом плече обработали быстро. Остался один, но где!
– Ну вот, молодец, – Любовь Федоровна откинула одеяло и ловко поправила простынь на Сашиной кровати, – Теперь ложись на спину и спусти трусы.
Саша почувствовал, что быстро краснеет:
– Может не надо? – сгорая от стыда, с надеждой спросил он, – Само пройдет…
– Ложись! – медсестра мягко подтолкнула Сашу к кровати, и он лег, – Думаешь у тебя там что-то диковинное? Нет. Только сильный ожог в правом паху, – она проворно спустила Саше трусы справа и отклеила старую салфетку, – И совершенно нечего стесняться, мы уже дважды делали обработку, пока ты без сознания был.
Когда, наконец, экзекуция завершилась, Саше еще поставили укол. Следом Любовь Федоровна проверила состояние Румянцева и вполовину притушила свет. После введенного лекарства тепло приятными волнами стало разноситься по всему телу. Едва за медсестрой закрылась дверь, Саша быстро провалился в сон на мягкой и удобной подушке.
Всепоглощающий холод. Это холод пронизывает его насквозь. Саша из последних сил плывет вниз, в черную пустоту. Он старательно работает немеющими руками пытаясь догнать тело, которое быстро опускается на дно. Наконец Саша дотягивается и хватает его за плечо. Рука сминает мокрую одежду без сопротивления. Человека нет! Черная ткань, струясь в воде, обволакивает Сашу. Молния. Еще. Еще. Бесценный воздух крупными пузырями устремился вверх из открытого рта. Молния. Молния. Чернота вокруг. Темнота в голове. Спазм. Вдох воды. Молния.