Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар

Даша посмотрела в сторону своей тумбочки и слегка наклонила голову, что-то высматривая на полу:

– Там, конфета что ли? – она встала от стола и полезла под кровать.

– Даш, завтра полы намоем, угомонись уже! – крикнула Елена, – Вылезай чистюля!

– Да все уж, – бросив конфету в ведро, Даша сделала пару шагов, пошатнулась и вдруг упала навзничь.

Глава 19 Вита минима

Саша подскочил к Даше и рухнул на колени:

– Даш, ты чего!? – тряс он сестру. Её били судороги, глаза закатились, она с хрипом хватала ртом воздух, – ДАША! ЧТО! – Саша держал руками её голову, не зная, что делать. Подбежали ребята, но в этот момент сильнейший спазм выгнул тело Даши вверх, лицо исказилось от чудовищной боли, она сдавленно вскрикнула и обмякла. – Дашь, ДАША-А!

– Нет! – вскрикнула Елена, зажала рот ладонями и разревелась.

Вася, упав на колени, дрожащими пальцами потрогал Дашину шею:

– Нет,… пульса нет,… – слезы душили, не давая сказать.

Кот, спрыгнув с подоконника, закрутился вокруг громко мяукая. Елена взяла его на руки, но он вырвался и снова забегал рядом.

Даша лежала на полу, раскинув руки в стороны. Голова повернулась набок. Её лицо теперь не искажали страдания, оно стало очень спокойным и умиротворенным, но яркие серые глаза погасли и смотрели куда-то в пустоту.

– Вася, сделай чего-нибудь! Ты же можешь! – Сашу сотрясали рыдания, – Я тебя ПРОШУ!

– Я не знаю,… – Вася покачал головой и глянул на Антона, – Тоха, что?

– Саш, надо,… – начал Антон, но передумал, – Оля! Зови, преподов!

– Ага, – кивнула та, но продолжала стоять словно оцепенев.

– ОЛЯ! Зови преподов! Да кого-нибудь! – громко крикнул Антон, и она, вздрогнув, побежала из комнаты.

Саша, склонившись над телом сестры, гладил ей волосы, и тихо шептал её имя сквозь слезы. Антон подсел к нему и, взяв за плечи, попытался отвести в сторону, но Саша, дернувшись, скинул его руки.

– Саш, надо глаза закрыть…

– НЕТ! – Саша прижался лбом к виску сестры и громко разрыдался, – Я не смог! НЕ СМОГ! Ты боялась, а я не смог! – он отчаянно колотил кулаками по полу, – Что мне делать ТЕПЕРЬ! БЕЗ ТЕБЯ!? Что делать!

– Сань ВСЕ! – Антон резко дернул друга за подмышки, пытаясь поднять и остановить истерику. Сашу не держали ноги. Подключился Вася, и они вдвоем все-таки посадили его на кровать.

– Закрыть? – спросил его Вася.

– Не надо. Я все, я…

Дверь резко распахнулась, в комнату ворвался директор. Обведя всех быстрым взглядом, он опустился на колени рядом с телом, потрогал пульс и качнул головой:

– Как это случилось? – голос был твердый, решительный.

– Просто упала и все,… – отозвался Вася.

– Перед этим что делала?

– Чай пили…

– Где её кружка?

– Вот, синяя, – указала на стол Елена.

Директор быстро подошел к столу и понюхал кружку, не трогая её руками. Кивнув, он повернулся к ребятам:

– Ничего не трогайте, – он вернулся к телу и опустился рядом на колени, – Не задевайте ни какие вещи.

В комнату влетел доктор Шниперсон с чемоданчиком в руках. Следом появился профессор Ястребов.

Яков Семенович раскрыв чемоданчик, склонился над телом. Ребятам не было видно, что он делает, но спустя несколько секунд он повернулся:

– Вита минима, Владимир Владимирович. Сначала по вашей части. Но шансов почти нет…

Профессор Ястребов занял место доктора, и только теперь Саша осознал, что сказал Шниперсон.

– Шансов!? – вскочил Саша.

– Уберите! – резко, через плечо крикнул профессор Ястребов, и доктор отстранил Сашу, – Студенты на выход, ВСЕ! Быстро! С собой ничего не брать!

Минуты, проведенные в гостиной, казались чудовищно длинными. Вася и Антон все-таки усадили упирающегося Сашу на диван, и теперь он отсутствующим взглядом уставился в аквариум. В гостиную сбежалось полно народу, все тихо шептались и то и дело посматривали на подавленных ребят. Сестры Дроздовы всё не могли унять слезы, рассказывая появившейся Полине о случившемся.

В комнату быстро прошла медсестра, со свернутыми носилками. И вновь гнетущая, почти густая тишина, нарушаемая редкими перешептываниями набежавших и всхлипываниями Дроздовых.

Еще через четверть часа дверь открылась, и показался профессор Быков. Следом вышла Любовь Федоровна, за ней плавно плыли носилки, на которых лежала Даша. Ребята побежали к носилкам, но появившийся доктор остановил их:

– Не тревожьте её. Сейчас ей нужен абсолютный покой. Она борется. – Он похлопал Сашу по плечу, – Мы делаем все, что в наших силах. Мужайтесь… и ждите…

Саша заметил амулет на Дашиной руке и повернулся к директору:

– Это из-за него? Из-за этого шнурка?

Директор, быстро окинув взглядом гостиную, не ответил. Тогда Саша закричал:

– Это Вадома, это из-за неё всё?! Она дала Даше сегодня этот оберег!

– И спасла ей жизнь! – и почти шепотом добавил, – Если бы не защитный амулет у Дарьи бы не было шансов.

– Она защитила?

– Да, – директор достал мовернон и, бросив взгляд на собравшихся в гостиной студентов, еще понизил голос, – Нам надо поговорить. Наедине. Держитесь.

Носилки, под жалобные кошачьи крики медленно двигались к выходу. Саша хотел сопроводить сестру в лазарет, но директор настойчиво дернул ладонью с моверноном:

– Ну же! Держитесь!

Саша дотронулся до прибора, на котором уже лежали руки Васи и Антона и все исчезло.

Секундой после, они осознали, что находятся в директорской библиотеке – позади весело потрескивали дрова в камине, перед ними были три дивана и маленький столик. Все выглядело также как и в первый раз, но та волшебная атмосфера сменилась тягостной напряженной тишиной. Директор с мрачным и суровым лицом молча указал растерянным ребятам на диван и отправился к рабочему столу. Друзья услышали, как что-то щелкает – видимо директор открывал сейф, набирая шифр поворотом ручки. Он извлек небольшой предмет и, захлопнув металлическую створку сел на диван напротив ребят.

Саша сидел между друзьями и смотрел в пол. Все трое, мыслями были сейчас с Дашей, в лазарете. Затянувшаяся тишина стала невыносимой. Наконец директор положил перед ними небольшой прозрачный футляр с маленьким диском из желтого металла и тихо сказал:

– Жаль, что вы не восприняли мои слова об опасности всерьез. Дарье очень повезло…

– Повезло?! – резко перебил Саша, наконец, подняв голову, – Да она при смерти! Идите вы к черту с вашей школой, – он вскочил на ноги. – Мы уедем, как только Даша поправится!

– Вы вправе поступать по своему усмотрению, – спокойно, но твердо ответил директор, – Но вы должны знать ЧТО произошло, чтобы принять верное решение.

– Мы поверили вам и притащились сюда,… вы сказали ей, что примите меры, защитите,…– Саша обессиленно рухнул на диван.

– Да сказал. И принял. Только спас вашу сестру её кот.

– Кот?!

– Да. Конфеты, которые он испортил, несли в себе мощнейшее проклятие. Это черная магия чудовищной силы. Страшно подумать, что случилось бы, если б эти конфеты были съедены. Амулет, конечно, сдержал действие проклятья, но решающим оказалось то, что конфету эту она не съела. Вы сами купили эти конфеты?

– Мы не знаем эти или нет, – ответил Антон, и, видя недоумение директора, добавил, – Даша сегодня купила такие конфеты, но забыла в кондитерской у Романова. А когда мы вернулись в комнату, пакет оказался на Дашиной тумбочке.

– Кому это надо? Кто хотел наложить проклятье? – вмешался Вася.

– Объясню, – директор снова взял футляр и покрутил его в руках, – Но надо успокоиться, – он положил его на стол и отправился к буфету. – Иначе вы можете понять мои слова не верно. – Звякнули стекла, на столике появилась бутылка. – Вернувшись с четырьмя бокалами, он наполнил их рубиновым напитком и подал ребятам, – Это поможет охладить головы. За здоровье Дарьи! Надеюсь, она выберется…

Все сделали по паре глотков. Через минуту ребята почувствовали, волнение почти прошло, дурные мысли, метавшиеся в головах, отступили, и сознание стало абсолютно трезвым.

– При нашей первой встрече я сообщил вам, что вы необычные подростки и обладаете незаурядными магическими способностями. Это действительно так. Но есть что-то еще, пробудившее к вам интерес очень темных сил. Я понимал, рано или поздно эти силы проявятся, но не ожидал, что это произойдет так скоро, да еще и в стенах «Потентиллума». Эта атака подтверждает мои самые худшие опасения. Он уже знает, что вы в школе…

– Он? – спросил Антон.

– …И здесь у него есть сообщник, но вопрос – кто?

– Сообщник? У кого? – встрепенулся Саша.

– Один колдун. Он не остановится ни перед чем, лишь бы заполучить вас. В конфетах, которые испортил кот, содержалось проклятье порабощающее разум. И снова загадка: зелья в конфетах столько, что оно попросту убило бы вас. Но вы должны пообещать мне – это останется между нами. Пока не выяснится, кто совершил это чудовищное преступление вы вчетвером остаетесь в смертельной опасности.

– Надо его найти! – Саша вскочил, – Он может снова напасть на Дашу, пока мы тут сидим! Вы же наверняка знаете разные…

– Сядьте Александр! – в голосе звякнул металл.

Саша опустился на диван и уставился на директора.

– Простите мою резкость, – продолжил он более мягко, посмотрев на Сашу, – Я знаю, что вы сейчас чувствуете, но не время пороть горячку. В спешке мы можем наделать ошибок и лишь облегчить задачу преступнику.

– Но как вычислить отравителя?

Директор помолчал глядя в огонь, затем покачал головой:

– Пока не знаю. Человек, отравивший конфеты может быть также зачарован порабощающим заклятием, и даже не ведать этого, а может и по своей воле встал на сторону темных сил. Беда в том, что в полной мере я могу доверять только вам, если будете честны со мной, себе и Тихону. – Директор снова глянул на часы, – Да где же он?

– Тогда что делать? – Вася посмотрел на директора.

– Рассмотрите пока это, – Александр Александрович придвинул футляр к ребятам.

Вася достал медальон из футляра, и, вскрикнув, выронил его на пол. Сильнейшая боль пронзила левое запястье. Словно раскалённый штырь воткнули туда, где был знак. Антон и Саша, ощутив резкую боль, тоже схватились за запястья.

– Больно, и всем,… – явно удивившись, директор, взмахом руки вернул медальон в футляр и захлопнул крышку. – Ваша связь сильнее, чем я считал. Не знаю радоваться этому или нет. Не задевайте медальон больше. Пока.

– Чего это было? – Вася зажал ромб ладонью. Его лицо все еще искажала адская боль.

Но директор не успел ответить – с негромким хлопком появился Тихон. Он был в грязи и мокрый до нитки. Большие карие глаза удивленно смотрели из-под слипшихся волос. Его била дрожь, но оглядевшись и увидев директора, он просиял:

– Я принес! – он достал что-то из-за пазухи и протянул директору.

– Молодец! – похвалил тот и быстро подошел к домовенку, – Как прошло?

– Могло быть хуже,… – Тихон, стуча зубами, попытался улыбнуться.

– Чего такой мокрый? – Александр Александрович сделал пасс рукой, и одежда Тихона стала чистой и сухой.

– Тайфун там,… – он придвинулся к камину и выставил руки к огню.

Директор развернул на ладони небольшой коричневатый свёрток, лицо его заметно посветлело:

– Ты большой молодец, Тихон! Отдыхай. – Он повернулся к ребятам, – Нам надо в лазарет. Срочно.

Глава 20 Повязки

Ребята почувствовали, как подошвы стукнулись о каменные плиты пола. Перед глазами возникла палата лазарета – большое помещение, здесь стояла дюжина коек. Некоторые из них отделялись складными ширмами. Большие люстры под потолком не горели, палату освещали лишь несколько настенных светильников и лампа на сестринском столе в углу.

Оглядевшись, ребята увидели, что в палате занята только одна кровать – на ней и лежала Даша. Пальцы правой руки, которыми она подняла злосчастную конфету, были густо смазаны какой-то зеленовато-коричневой мазью. Несколько полосок этой же мази нанесли поперек руки, до локтя, где стояла капельница.

Небольшой хлопок при их появлении заставил медсестру, которая что-то писала, поднять голову:

– Кто разрешил посетителей, – грозно зашептала она, быстро приближаясь. Но узнав директора, заметно смягчилась, – Секунду, я позову доктора.

– Не беспокойте его пока, и оставьте нас одних, пожалуйста, – но видя, как она нахмурилась, директор с улыбкой мягко добавил, – Любовь Федоровна, под мою ответственность, разумеется.

Выходила она очень медленно, и несколько раз подозрительно оглянулась. Когда дверь за медсестрой все-таки закрылась, директор тут же извлек из кармана сверток и развернул на тумбочке:

– Обнажите запястья, подойдите ко мне, – он махнул рукой, и ближайшая кровать бесшумно отскочила, освобождая место для ребят. Потом в его руках появилась палочка и, нацелив ее на развернутую ткань, он тихо прошептал короткую фразу на неизвестном языке, и уже громче добавил, – Хорошо, – направляемая палочкой, с рогожки поднялась сероватая полоска с множеством непонятных символов. В её центре, горя золотом, проявился ромб с узором, – Кто-нибудь, что-то чувствует?

– Да, – отозвался Вася, – Запястье онемело. Как заморозка у стоматолога.

– Хорошо, давайте руку.

Вася пододвинул руку ближе, и директор описал палочкой в воздухе небольшую петлю. При этом полоска сама обвернулась вокруг запястья, а ремешки, закрепленные по концам, крепко затянулись. Золотой знак вспыхнул в том месте, где на коже находился его красноватый близнец. Спустя мгновение все узоры и золотой ромб исчезли, и она превратилась в обычную невзрачную полоску кожи. Александр Александрович достал прозрачный футляр и открыл крышку:

– Берите.

Ожидая ощутить жгучую боль, Вася осторожно дотронулся указательным пальцем до медальона, но знак на запястье отозвался лишь приятной прохладной волной. Тогда он взял медальон в ладонь и сжал кулак, так, что побелели костяшки пальцев.

– Очень хорошо! – Директор облегченно выдохнул. Затем он снова что-то произнес, и вот уже такая же полоска, но с другим ромбом появилась на запястье Антона. Саша тоже получил свою, а после придерживал Дашину руку, пока полоска с золотым ромбом не затянулась и на её запястье. – Это наивысшая защита для вас, которая мне пока известна. Я рад, что мы успели. – Он провел ладонью по покрытому испариной лбу Даши и поправил сбившуюся на лицо прядь волос, – Она молодая и сильная, она справится. Борьба может занять не один день – ведь эта дрянь разнеслась по всему телу, но она справится. Больше пока мы не в силах, что-либо сделать. Будем ждать. Она справится. Должна справиться!

Антон внимательно следил за директором. За его чистыми серыми глазами, которые неотрывно и кажется, с большой любовью смотрели на Дашино лицо. Антон поймал себя на мысли: Быков говорит это больше себе, чем им. Это себя он хотел убедить в том, что сделано все возможное и Даша останется жива. Антон подумал в этот момент, что они действительно очень много значат для этого человека.

– Ни при каких обстоятельствах сами не снимайте эти повязки, а кроме вас это не сможет сделать никто. Постарайтесь быть максимально осторожными, в город и даже за ограду школы ни ногой, – добавил директор, помолчав, – Надеюсь, теперь вы убедились, это не пустые слова, очень жаль, что такой ценой. Я буду держать вас в курсе расследования. Никому не рассказывайте о медальоне, даже не упоминайте о нем. С прошлого понедельника «Потентиллум» дополнительно охранялся, но учитывая сегодняшнее происшествие, думаю, уже завтра будет усиление и скорей всего из дивизиона манидефенсоров.

– Манидефенсоров? А это кто? – спросил Вася, возвращая медальон.

– Это лучшие ратники, они борются со всеми проявлениями черной магии. Боюсь, наш случай уже зарегистрирован ими.

– Боитесь? Вы не хотите расследования, не хотите найти этого сообщника и Черного колдуна? – удивился Антон.

– Дело в том, к сожалению, что провести расследование и найти преступника часто совершенно разные вещи. Считаю, чем меньше людей знают об этой истории, тем лучше для поиска отравителя. Помните, никому нельзя доверять.

– Даже профессорам?

– Да, Василий, преподавателей и служащих я подозреваю в первую очередь.

– Как вы думаете, «доброжелатель» из письма и отравитель – один и тот же человек?

– Возможно всё, – директор помолчал и, обведя взглядом ребят, добавил, – Попробуйте вспомнить как можно подробнее эти дни в школе. Кто проявлял к вам особый интерес, расспрашивал о происхождении? Возможно, с кем-то были ссоры. Завтра мы с вами обстоятельно это проговорим.

– А кто этот колдун и на кой мы ему сдались? – спросил Антон.

– Расскажу, как Дарья придет в себя, – директор посмотрел на часы, – Идемте, уже за полночь.

Доктор Шниперсон все еще работал в своем кабинете и, заметив выходящих посетителей в открытую дверь, поспешил к ним. Саша попросил доктора разрешить ему остаться с Дашей, но тот наотрез отказался:

– Сегодня об этом не может быть речи. Вы сами, голубчик, выглядите скверно и остро нуждаетесь в отдыхе. Мы сделали все, что было в наших силах, теперь нам осталось только ждать. Отправляйтесь спать и приходите утром.

Впервые в жизни Саша чувствовал себя настолько беспомощным и виноватым. Мысль о том, что Даша сейчас изо всех сил борется за жизнь, а он ничем не может ей помочь почти физически давила на него. Ребята молча шли по пустым переходам, но никто не решался нарушить гнетущую тишину. Саша раз за разом прокручивал в голове произошедшее, терзаясь тем, что не уберёг сестру. Они подошли к очередной площадке со скамейкой, и Саша сел, завязывая выбившийся шнурок. Ребята остановились в ожидании, но он давно справившись с обувью, облокотился на колени и молча смотрел на каменный пол.

– Почему?… – Саша обхватил голову руками, – Зачем мы приехали? Теперь она лежит…

– Сань, – Вася сел рядом и положил ему руку на плечо, – Дашка поправится. Вот увидишь.

– Если б мы не поехали сюда, ничего бы не было!

– Ну, хватит! – Антон тоже сел на лавку, – Мы очень переживаем за Дашу, но началось все не здесь и не сейчас, – он протянул Саше запястье с защитной полоской, – Выходит так или иначе что-то с нами все равно бы произошло.

– Почему с ней! Почему не со мной…

– Успокойся, – Антон одернул рукав, – Теперь надо выяснить, кто это сделал, и обезвредить этого урода.

– Для начала надо и правда отдохнуть, попробовать поспать, – Вася поднялся и слегка потянул кверху Сашу. – Завтра будем вспомнить все подозрительное, что с нами было, а сейчас пошли спать.

Ребята, вернувшись в комнату, быстро умылись и забрались в кровати. Артем с Кириллом уже спали, ведь было начало второго. Каждый из друзей еще долго ворочался, прокручивая в голове случившееся, не в силах заснуть.

Саша проснулся в начале седьмого. Голова просто раскалывалась от тупой боли в затылке. Такое у него бывало и раньше, после сильных сотрясений мозга на тренировках, но эта боль была значительно сильней. Саша решил сразу проведать Дашу. Тихо, чтобы никого не разбудить он поднялся и быстро одевшись, выскользнул из комнаты. В Восточный корпус, где находился лазарет, Саша решил идти не по переходу, а по улице – надеялся взбодриться и унять головную боль. Прохладный воздух и правда подействовал освежающе, голове стало немного легче, и он прибавил шагу.

Каменная дорожка петляла по газону между цветниками и деревьями. Саша, погруженный в тяжелые мысли почти дошел до входа в Восточный корпус, как вдруг где-то слева пронзительно застрекотала сорока. Он повернулся на резкий звук и увидел фигуру в черном балахоне, которая неподвижно смотрела в окно на первом этаже.

Сердце подпрыгнуло в груди, дикая ярость тут же захлестнула Сашу.

– «Это он. Тот кто, чуть не убил Дашу. Поймать. Обезвредить!» – пульсировало у него в голове.

Не раздумывая ни секунды Саша свернул с дорожки, вытащил Палочку и, стараясь не шуметь, быстро двинулся к фигуре в черном. Саша не спускал глаз с незнакомца, но когда до того оставалось метров тридцать, путь преградил небольшой декоративный прудик с двух сторон окруженный густыми кустами. Шириной водоем был всего метра три, но всплески воды сразу выдадут Сашу, если он попытается его перейти.

Саша не видел фигуру в черном балахоне не больше пары секунд, пока обходил куст, но когда он вынырнул из-за сирени, незнакомец уже исчез. Саша закрутил головой в поисках пропавшего. В этот момент он пропустил мощнейший удар в грудь. Чье-то заклятье сбило Сашу с ног и он, сложившись пополам, рухнул на землю. Хватая ртом воздух, он медленно встал на колени. Подняв голову, Саша увидел быстро удаляющуюся фигуру, мелькающую меж кустов метрах в двадцати. Саша поднял Палочку и, вложив всю свою ярость, закричал первое, что вспомнил:

– Интерфице максимиз! – он почувствовал, как заклятье с сильным толчком вырвалось из Палочки, а спустя мгновенье оно достигло цели. Саша попал ему в правую кисть – кровь брызнула в стороны. Он видел как, выронив палочку тот повернулся, прижимая поврежденную руку к себе, и рухнул навзничь, с треском ломая кусты.

Этот небольшой успех приободрил Сашу, и медленно поднявшись на ноги, он двинулся в сторону противника. Саша все не мог восстановить дыхание – грудь как будто стянули тугими обручами, его шатало, и каждый шаг давался с большим трудом.

Вдруг за спиной послышался звон бьющегося стекла и, вскинув Палочку, Саша резко повернулся. Это, высадив раму, из окна перехода выпрыгнул Антон. Следом на траву приземлился Вася. Ребята летели со всех ног к Саше. Он с выставленной вперед Палочкой приближался к кустам, в которые свалился незнакомец.

– Саня, ты чего? – наконец догнал его Антон.

– Я… нормально,… он там…

– Кто? – подскочил Вася, – Тебя чего шатает?

– Там,… в кустах… – Саша вдруг оступился и припал на одно колено. Картинка перед глазами медленно поплыла в сторону, и он на секунду отключился…

Вася, подхватив его не дав повалиться на землю, а Антон, с Палочкой наготове, двинулся дальше.

– Здесь нет никого! – крикнул он из куста.

– Как нет? – встрепенулся очнувшийся Саша, – Я же видел, как он упал туда.

– Крови много, все примято, но никого нет!

– Я же ранил его в руку! Точно! Я видел! Он выронил Палочку и свалился сюда, – Саша махнул на большой пролом в кустах и, все еще сильно шатаясь, закрутился в поисках Палочки.

Палочки ребята так и не нашли. Саша, наконец, немного пришел в себя и рассказал друзьям все подробности этого происшествия.

– Ты чего один в лазарет поперся? – забурчал Вася, застегивая толстовку.

– Надо было нас разбудить, – добавил Антон.

– А вы-то как тут оказались?

– Проснулись – тебя нет. Сразу решили, ты у Даши, и тоже пошли.

– Где, говоришь он стоял? – спросил Вася, и когда Саша показал, он подошел и встал на то место, – Вот урод! Это же окно палаты, где Дашка лежит…

Медсестра, с красными от бессонной ночи глазами, выходила из процедурного кабинета, когда ребята зашли в лазарет. Быстро глянув на Сашу, она покачала головой:

– Не переживайте так, ваша сестра уже в безопасности, а вот вам надо хорошенько отдохнуть. Вы ужасно выглядите!

– Я нормально, – Саша решил не говорить о сильной боли от пропущенного заклятия, – Можно к ней? Доктор сказал, утром будет можно.

– Доктор сказал! – она поджала губы, – Он сам всю ночь глаз не сомкнул, все изучал свои огромные книги, гремел склянками, что-то смешивал и растирал,… – вид у нее при этом стал такой, как будто это совершенно недопустимое занятие, – Вечно не жалеет себя, все для больных…

– Простите, – Антон прервал стенания медсестры, – Так мы войдем?

Любовь Федоровна нахмурилась, но все же пустила ребят в палату:

– Только на несколько минут. Она очень слаба. Бедняжка, всю ночь металась, – она открыла дверь, пропуская ребят, – Опять ты? – проворно подскочив к кровати, Любовь Федоровна скинула свернувшегося клубком Иннокентия с Дашиной груди, – Откуда взялся опять? Я раз восемь его уже выгоняла! – она выпнула недовольного кота и закрыла за ним дверь.

– Улучшений нет? – с надеждой спросил Саша глядя на Дашу.

– Главное, ухудшений нет, – улыбнулась она устало, ободрительно похлопала Сашу по плечу и ушла в угол к сестринскому столу.

Вася и Антон сели на пустую соседнюю кровать. Саша, склонившись над сестрой, поцеловал ее бледную щеку. Присев на край кровати он взял её руку в свою:

– Мы найдем этого гада, обещаем. Только поправляйся скорее. Ты нам очень нужна…

Вдруг где-то за дверью зазвенело бьющееся стекло. Любовь Федоровна выскочила из палаты, ребята поспешили за ней. Из своего кабинета зажав левой рукой правую ладонь, вышел ошарашенный доктор Шниперсон:

– Разбил-таки дверцу в шкафу, – на светло-серые плиты пола быстро капала яркая кровь. Доктор поднял красные измученные глаза на визитеров и помотал головой, – Ничего не вижу уже, поспать надо. – Он качнул раненной рукой, – Любаша, будь добра, обработай…