Вращение временной оси

А вчера вечером прибыла карета и с нею несколько всадников. Я несла в свой номер еду для Макса, и они увидели меня. Потом один из них зашел в наш номер, даже не постучавшись. Я не боюсь мужчин, если надо я могу запросто справиться с тремя или четырьмя, да ты сама видела… Но этот, только взглянул на меня и спросил откуда мы прибыли. Я не знала, что отвечать ему, поскольку смутно представляла, где мы находимся…. Сейчас-то я понимаю, что мы попали в самый разгар гражданской войны, по истории проходили, и я кое-что помню. Но этот мужчина, видя, что я молчу, спросил: знаю ли я амазонок из пансионата. Я ответила, что понятия не имею ни о каких амазонках и, вообще, никого здесь не знаю, а когда Макс сможет ходить мы уйдем отсюда. Тогда мужик нарисовал знак на листке бумаги: два скрещенных ромба и сказал, что их орден называется «Черный кристалл», они помогут мне вернуться обратно в мой мир. Но для этого мы Максом должны прибыть в село Загорское и в тамошнем трактире показать трактирщику этот знак. Тогда он проводит нас к магистру, и нам помогут попасть домой. А сейчас им надо уходить, поскольку их преследуют…

Но мне почему-то вся эта компания не понравилась и я, когда Макс поправится, не собираюсь ехать в Загорское. Мы сами выберемся. Только Максу пока очень плохо. Я боюсь, как бы не началось заражение… Лекарства, которые оставил доктор кончаются…

Девушка всхлипывала на протяжение рассказа, а потом просто разрыдалась на плече у Ники.

– Вот возьми, – сказала Ника, протягивая несколько серебряных монет, – этого хватит на доктора и чтоб добраться, но не до Загорского, а до нашего пансионата. Там тебе помогут. Женскую одежду я тебе принесу.

Теперь Ника знала, где искать подругу. Едва ли адепты ордена рискнут везти ее на дальний восток по железной дороге. Значит можно успеть застать их в Загорском. Она продала своего коня, впрочем, не столько продала, сколько обменяла на два комплекта женской одежды и продукты. Одежду она принесла Анне и присоветовала ей немедленно сменить наряд. Ну не привычны здешние мужики видеть женщин в столь обтягивающей одежде, незачем привлекать их в столь плачевных обстоятельствах. Вообще-то здесь в женщинах недостатка нет, много мужчин не вернулось с войны, да и теперь они слишком старательно убивают друг друга.

– Старайся выглядеть как все, – сказала она Анне, вручая одежду, – и никто на тебя внимания не обратит. В пансионате скажешь, что я вас послала. В случае нужды поможешь амазонкам, рукопашному бою тебя учить не надо. Там есть группа Марии Фингерт, она тебя возьмет…

С таким напутствием Ника оставила свою новую подругу, надеясь, однако, снова встретить ее в более благоприятных обстоятельствах.

2

Ника заранее просчитала свой маршрут. До железной дороги было пятнадцать верст и до Загорского можно было добраться гораздо быстрее, чем туда прибудет карета. Правда, поезда ходили как попало, но тут уж как повезет. Само село было не далеко и не близко, верст сто, с гаком. Карета туда прибудет дня через два, никак не раньше и у нее была возможность опередить ее, а это давало немалое преимущество. С другой стороны, там наверняка будут ждать агенты ордена и свежие лошади. Этап вызволения подруги она пока не продумала, да и как тут продумаешь, когда неизвестно почти ничего об этом селе. В Загорском Ника не была, хотя знала где оно расположено. Картографию им преподавали в пансионате и, вообще, довольно много полезной информации дали для ведения боевых действий.

Коляска плавно катила по дороге. Рядом с Никой сидел парень, тот самый хулиган, пытавшийся затащить девчонку в сарай. Правда, теперь он вел себя вполне прилично и не пытался прижиматься к Нике. До станции должны были добраться за два часа. Осень. Дорога еще не совсем раскисла, но лошадь уже не могла бежать резво. Грязь. Парень ехал на станцию по своей надобности, но без вещей, видно кого-то встречать. Первое время ехали молча. Но скоро молчать ему надоело, да и как тут не заговорить. Об амазонках ходило столько слухов… А тут такая возможность пообщаться с одной из них. В обычной женской одежде девушка выглядела иначе, чем вчера, когда он ее встретил во дворе. Теперь ее не отличишь от деревенской девушки, впрочем, не отличишь, если в лицо не смотреть. Есть в этих девицах что-то такое, чему и названия не подберешь. Глянет своими голубыми глазами и сразу понятно, что такую силком не возьмешь.

– Скажи хоть как звать-то тебя, красавица? – заговорил он.

– Ника, – равнодушно ответила та, но даже не поинтересовалась именем парня.

– Буржуйское имя, – ответил тот. – Вот и у меня тоже, буржуйское… Савва меня зовут.

– Имя не может быть буржуйским или пролетарским, – все тем же безразличным тоном ответила Ника.

– А в своей форме ты выглядела красивше, – помолчав, сказал Савва.

Ника не ответила.

– Куда же едешь-то, Ника? Скажи, если не секрет, – продолжал парень.

– Секрет, – последовал равнодушный ответ.

– Зря ты так. А ведь может помощь моя понадобиться, – с обидой продолжил Савва.

Ника фыркнула, но промолчала.

– Времена сейчас опасные, порядку мало. Женщину одну любой обидеть может… – продолжал рассуждать парень.

– А ты, значит, защитишь? – уже не скрывая насмешки, ответила Ника.

– А то! – с вызовом ответил Савва.

– И что ж ты утром от дружков своих девчонку не защищал? Даже вроде бы заодно с ними был, – хмуро продолжила Ника.

– Так мы же шутили… Да она и сама была не против. Так для виду сопротивлялась… А скажи честно: она ведь не из ваших. Одета слишком уж… Да и говорит чудно.

– Не из наших, – задумчиво сказала Ника, – и бой ведет иначе… А вас трех дурней могла в минуту уделать… Жалела…

– Да ну! Хотя про вас такое говорят… Будто любая может с тремя вооруженными мужиками управиться. Это правда?

– Это правда, но проверять не советую.

– А в вашем пансионате и мужики есть?

– У нас женский пансионат, для сирот.

– Как же вы без мужиков-то?

– В восемнадцать лет мы должны покинуть пансионат и жить самостоятельно…

– А ты?…

– А я уже покинула, как видишь.

– И чем жить собираешься? Родня есть?

– Нет родни, а благодаря «товарищам» нет ни кола, ни двора, да и денег кот наплакал…

– Значит ты наша пролетарская девушка…

– От слова пролетать, – равнодушно заметила Ника.

– Тебе надо в красную армию, чтоб бороться с мировой контрой! – восторженно закончил Савва.

– А может в белую? Я ведь из этих… У меня и поместья отобрали, и деньги в банке реквизировали…

– Ты же сирота… Я знаю, что в ваш пансионат только сирот берут. Откуда у тебя поместья, деньги?

– Наследство…

– Когда советская власть победит, все будет общим. Наступит счастливая жизнь…

– Бабы тоже общими будут? Я уже такое слышала от кого-то… И что-то не хочется мне быть общей…

– Так ведь все по согласию будет! Эх, глупый вы бабы народ… Своего счастья не понимаете…

– А ты умный? Сегодня одну будешь любить завтра другую. А в детях своих как разберешься? Где твои, а где чужие, если бабы общие? Или тебе все равно?

Савва замолчал. Что-то не состыковывалось в его теоретических познаниях. Подул холодный ветер, и его соседка укуталась в шаль. На дороге кружились желтые листья. Амазонка нравилась парню, но он не знал, как к ней подступиться. Он и на станцию-то поехал в одной коляске, чтоб познакомиться и попытаться узнать о ней больше. Ну, вот узнал, а что толку? Вот едут они рядом и разговаривают, а такое чувство, что между ними тыща верст. Ведь она-то его ни о чем не спросила, значит, не интересен он ей. Вот оно как. А ведь Савва парень видный, и он это знал.

Теперь, когда все мужики наперечет в их селе, на Савву многие девки заглядываются, а тут полное безразличие. А раз так… тут у Саввы внутри что-то екнуло. Появилось чувство, которого до сель небывало. Может это любовь? Так в селе он с девками и не робел вовсе. И недостатка в плотских утехах не было, а утренний эпизод с той непонятной девицей, – это так, просто интересно было узнать: кто такая, зачем пожаловала… Да, глупо получилось все… Теперь еще Ника видела все это. Будет думать… Да ничего она о нем не будет думать, наплевала она на него. У нее свои дела на станции. Может ехать куда-то надумала? А вдруг в Загорское! Вот удивительно будет встретиться в поезде. До Загорского часов пять, если не больше. А по нынешним временам можно и сутки добираться.

Дело у Саввы было простое, надо было тетку перевезти из Загорского к ним в село. Так отец с матерью решили, нечего ей одной там оставаться. В нынешние времена надо кучнее держаться. Так отец сказал. Мать, хоть и не обрадовалась, но перечить не стала. Дом был большой, места хватало… Коляска мягко катила по сухой земле, мысли Саввы скакали с одного на другое, но соседка, которая даже не взглянула в его сторону, занимала его все больше. Молчание вовсе не угнетало ее, но Савве надо было продолжить разговор.

– А можно еще спросить, – начал разговор парень, – как ваше полное имя?