Санитарный день

– Точно не видели, – подтвердил Скрипач. – Здесь только с собаками проходили люди, кошек не было.

– Жалко, – девушка вздохнула. – Пойду, в других местах поищу.

Интересная девушка, подумалось в этот момент Иту. В ней явно присутствуют две линии – восточная кровь смешана с европейской. Чуть раскосые глаза, чёрные волосы без блеска, а вот нос, подбородок, и скулы – ни к какому востоку отношения уже не имеют. Да и кожа белая, у азиаток она другая. Фигура… под такой одеждой разглядеть сложно, но тут уже всё-таки виден восток, именно восток. Красивая? Нет, пожалуй, скорее – необычная. Этой необычностью девушка напоминала Лийгу.

– А как зовут вашу кошку? – спросил он. – И есть какие-то особые приметы?

– Джени, – ответила девушка. – Её звали Джени, она светло-серая, и у неё красный ошейник.

– Адресник хоть есть на этом ошейнике? – спросил Скрипач.

– Нет, – совсем стушевалась девушка. – Просто ошейник. Красный. Из кожи.

– А вы её точно здесь потеряли? – спросила Лийга.

– Да… кажется, – в голосе девушки прозвучала неуверенность. – Или в городе? У меня так бывает, что я чего-то не помню, – призналась она. – Но вроде бы здесь. Мы тут были… с компанией, наверное… а потом раз – и нет кошки. Или не здесь?

– А где вы живете? – спросил Ит.

Девушка назвала станцию метро и улицу.

– Мы работаем неподалеку, – Скрипач задумался. – Может, вы её всё-таки там потеряли? Давайте вы нам дадите номер телефона, и если увидим кошку, мы вам позвоним.

Кажется, девушка обрадовалась.

– Давайте, – ответила она. – Запишите, пожалуйста. Дана Ким.

– Что? – не понял Скрипач.

– Меня зовут Дана Ким, – ответила она. – Сейчас скажу номер, надо посмотреть.

– Вы и номер свой не помните? – удивилась Лийга.

– Он новый, – девушка вздохнула. – Старый заблокировался, и я купила карточку, три дня назад. Ещё не выучила.

Она продиктовала Скрипачу номер, затем попрощалась, и пошла по тропинке куда-то вглубь леса. Ит проводил её взглядом – что-то в этой девушке показалось ему странным, но что, он так и не сумел понять. Лийга, впрочем, оказалась о Дане точно такого же мнения, как и он.

– Странная она какая-то, – сказала Лийга. – Что-то с ней не то.

– С прибабахом, – тут же поставил предварительный диагноз Скрипач. – Как можно забыть, где ты потеряла кошку? Это сколько же надо выпить…

– Не надо выпить, дома выпьем, – хмыкнул Ит. Коньяк они так и не открыли, и на этот коньяк у Ита появились свои виды. Рюмку на ночь – было бы идеально. Или две…

– Это само собой, – кивнул Скрипач. – Не выделывайся, не умеешь. Я про то, что вот так потерять кошку, это надо постараться. С пьяных глаз да, можно, наверное. Но чтобы на трезвую голову забыть, где это произошло…

– Я же говорю, она странная, – повторила Лийга. – Словно слегка не в себе. Где кошку потеряла – не помнит, номер свой – не помнит.

– Хотя бы имя помнит, – хмыкнул Скрипач. – Но, если серьезно, то у неё, скорее всего, эпилепсия в легкой степени. Оттуда и провалы в памяти.

– Так разве бывает? – удивилась Лийга.

– Ещё как бывает, – кивнул Скрипач. – Так что шутки шутками, а девчонку на самом деле жаль.

– Согласен, – Ит вздохнул. – Если позвонит, посоветуем к врачу сходить, пусть проверится. Такие вещи здесь полностью не лечатся, конечно, но минимизировать это вполне реально.

– Думаете, позвонит? – спросила Лийга.

– Мне почему-то кажется, что да, – ответил Скрипач. – Вот только совсем не факт, что из-за кошки.

– А из-за чего? – Лийга нахмурилась.

– Ты не заметила, как она на Ита смотрела? – Скрипач усмехнулся. – Странно. А я вот заметил.

– Боюсь, что ты прав, – Ит тяжело вздохнул. – Если, конечно, дело не в том, что у меня из кармана торчит ловушка для снов, которая туда целиком не влезла. Она действительно на меня смотрела, да, но я её привлек, или ловушка – не знаю.

– Поживем – увидим, – философски заметил Скрипач. – Ну что, всё собрали? Уходим?

– Уходим, – кивнул Ит. – Лий, ну куда ты сумку потащила, отдай…

***

Ночью Иту приснился странный сон – подобных снов он давно уже не видел. Во сне этом он сидел за деревянным столом, большим, старым, абсолютно пустым, стоящем в каком-то тёмном помещении, которое идентифицировать не получилось. То ли огромная комната, то ли бальный зал, то ли какой-то очень широкий коридор. Стены помещения тонули в полумраке, даже цвет их различить оказалось невозможно; освещена была только столешница, испещренная царапинами и вмятинами. Ит сидел на деревянной скамье без спинки, а напротив него, в отдалении, на другом конце необъятного стола, сидела Дана. Сидела неподвижно, положив перед собой руки, как примерная ученица.

– Что ты хочешь? – спросил Ит, чтобы прервать затянувшееся молчание.

– Где моя кошка? – спросила Дана.

– Я не знаю, – покачал головой Ит.

– Нет, ты знаешь. Ты ведь знаешь, где моя кошка, – теперь она уже не спрашивала, а утверждала. – Помоги мне найти её.

– Но я действительно не знаю, где она, – возразил Ит. – Прости, я не могу помочь.

– Можешь, – упрямо ответила девушка. – Ты можешь и знаешь.

– Не знаю, – повторил Ит.

– Знаешь. Ит, где моя кошка?

«Я не называл ей своего имени, – подумал Ит. – Откуда она может знать моё имя?»

– Наверное, она потерялась, – осторожно сказал Ит. – Она ведь могла потеряться?

– Она не терялась, – ответила Дана. – Я просто не могу её найти, потому что не знаю, где она. А ты знаешь. Помоги мне.

Голос её звучал глухо, невыразительно, и снова она не спрашивала, а утверждала.

– Я не знаю, – повторил Ит. – Прости.