Звездный колокол

– Хорошо, – вымученно согласился Ит. – Вычислим сами, а брать будем вместе. Ну или сдадим вашим людям так, чтобы их заслуги в поимке ни у кого не вызывали сомнений. Если, конечно, сумеем вычислить. Судя по тому, насколько там все серьезно, и с какой наглостью сделано, работал профессионал, причем уверенный в себе настолько, насколько вообще возможно. Этот человек ни секунды не сомневался в том, что его не только не поймают, даже не вычислят. Не сумеют.

– Мы так и подумали, – покивал генерал. – Выбор был прост – или мы его спугнем, или подставим… Роберту Михайловну и ее команду. И мы…

– Роберта Михайловна работала полгода в качестве живца, – зло сказал Ит. – Совести у вас хоть грамм есть, товарищ дорогой? Женщина чуть с ума не сошла!

– У нас не было другого…

– Да был у вас другой выход, Петр Алексеевич, был, – отмахнулся Скрипач. – Можно было вывезти институт, хорошо, не институт, хотя бы их группу!

– Она сказала, что в шарашке работать не станет. – Генерал разозлился. – Не будь она сотрудником официалки, я бы вывез. Мы тоже заинтересованы в этом проекте. Но она сама отказалась! Мол, она не заключенная, свободный человек и прочее.

– А разве это не так? – вкрадчиво поинтересовался Скрипач.

Генерал сопел и молчал. Ответ был ясен – конечно, не так, но поди при вас скажи. В порошок сотрете.

– Ну и вот, – подытожил Ит. – Значит, мы пока в городе. Через неделю уезжаем, но за эту неделю постараемся сделать все по максимуму.

– Аппаратура… – начал было генерал, но Скрипач прервал его:

– У нас своя. Не волнуйтесь, все согласно пакту. Другую бы сюда не пропустили.

– Но вам этого хватит?

– Нам этого хватит. – Ит встал, Скрипач тоже. – Спасибо за кофе. Телефон наш, я думаю, для вас не секрет.

– Конечно, – кивнул генерал.

– Ну и ваш для нас тоже. Так что будем на связи. Приступим уже сегодня. Есть у нас пара-тройка мыслей…

* * *

Домой отправились пешком – идти было всего ничего, а прогуляться по городу очень хотелось. Спустились по бульвару к реке, по дороге купив пару бутылок лимонада и мороженое, посидели у моста, в тени, посмотрели на проходящие мимо суда. Теплый летний ветер, запах воды, мокрого камня… Сколько можно искать покоя и сколько можно метаться туда и сюда? Кто сказал, что это вообще нужно? Нужно – для чего? Кому?

– Ничего не хочу. – Ит, уже доевший мороженое, расплетал осточертевшую косу – на переговоры шли при полном параде, как же иначе. – В парк сходил бы. Наверное. Или просто дома посидеть, почитать что-нибудь.

– Ит… слушай, ну какого черта, а? – жалобно спросил Скрипач. – Думаешь, я хочу? Я бы вообще… эх… ну почему нам постоянно приходится таскаться с этими проклятыми бумажками, отчетами, и прочей дрянью? Я хочу, – он оживился. – Вот как в нормальном боевике. Любом. Что здешнем, киношном, что в нашем, постановочном. Ну не занимаются герои боевиков этой херней с бумажками! Им говорят – вон там враги, чувак. Чувак берет автомат и идет мочить врагов.

– Давай переведемся в боевое, – предложил Ит меланхолично. Под мостом сейчас проходила баржа – длинная, ржавая, старая. Судя по отсутствию осадки – пустая. Вот бы на эту баржу… непонятно зачем, но почему-то хочется. Видимо, чтобы плыть в никуда. Бесцельно.

– А толку? Второй класс. Все равно за отчеты засадят. А то еще и за анализ.

– Ну тогда иди играть в кино, – предложил Ит. – Там не заставят возиться с бумажками.

– Так меня там и ждут, – огрызнулся Скрипач. Вытащил из косы стилет, тряхнул головой, освобождая волосы, тяжело вздохнул. – Прям мечтают.

– Иди, как Файри. Файри возьмут, у нее сиськи, – усмехнулся Ит. – Будешь пользоваться большим успехом.

– Слушать тебя тошно. – Скрипач снова тряхнул головой, проклятая коса никак не желала расплетаться. – Сиськи… Сейчас куда?

– Домой, переодеться надо. Потом к грузчикам, потом на терминал, к водилам, потом уже следилками позанимаемся.

– А не боишься, что нами тоже могут позаниматься? – Скрипач сунул стилет в неприметные ножны на бедре, ухмыльнулся. – Сто против одного, что уже занимаются.

– И что? – Ит со вкусом зевнул. – В первый раз, что ли?

– Не в первый. Но все-таки.

– Бертик у нас дома посидит. – Ит загнул один палец. – Там хорошая защита, не доберутся. Мы немножко похулиганим ночью. – Он загнул второй палец. – Они задергаются, особенно если получится подбросить туда что-нибудь вкусное – мне кажется, получится. – Он загнул третий палец. Скрипач с интересом посмотрел на него. – А дальше мы немножко подставимся…

– Ох уж мне эти твои авантюры, – проворчал Скрипач. – Ладно. Допивай газировку, и пошли.

* * *

– Нет, я сказала! Эта картина осталась от папы! Ит, не смей, я не давала разрешения на такой вандализм!..

– Слушай, ну перестань, – безнадежно просил Ит. – Ну ничего с ней не сделается, клянусь. Ну подумаешь, водой польет слегка.

– А багет?!

– О, черт… Так, ладно. Забежишь первая, и через пять минут снимешь картину.

– Не получится, тогда поймут, что я знала заранее… Ит, я тебя прошу, можно как-то так сделать, чтобы не мочить? Она у меня из детства одна осталась. Я тебя очень-очень прошу…

– Ты себя ведешь, как маленький ребенок, – упрекнул ее Ит. – Что с тобой такое сегодня? Опомнись, пожалуйста. Соберись.

– Попытаюсь. – Она запустила руки в короткие волосы, снова всхлипнула.

«Довели, – подумал Ит. – Совсем довели человека». До нервного срыва довели, потому что действительно свихнуться можно, живя полгода «под микроскопом». Он обнял Берту, прижал к себе и принялся гладить по волосам, по спине, по плечам.

Они минут пять стояли в маленькой кухне, в обнимку, прижавшись друг к другу. Ит ощущал, как учащенно бьется ее сердце, и почему-то сейчас невольно сравнивал с Маден… почему? Сам не понимал. Чуть позже – понял. В этот момент она стала слабой. Тем существом, о котором он обязан, должен заботиться. Которое должен защищать. Ради которого горы можно свернуть, лишь бы ему было хорошо.

– Ну-ну-ну, – шептал он еле слышно. – Ну не плачь. Сейчас дядя Рыжий с дядей Итом поймают нехороших шпионов, а потом все вместе в «Бор» поедем, на самолетах летать и нервишки лечить. Группа соберется, месяц там поработаете, пока тут ремонт сделаем, а дальше уже можно будет домой, и никаких больше следящих хреней и прочей дряни. Клянусь тебе чем хочешь.

– Ит, я пока что с ума не сошла. – Она слегка отстранилась, глубоко вздохнула. – Спасибо тебе… то есть вам… У меня действительно было ощущение, что я пропадаю. Совсем пропадаю. Смотрю в окно, вид красивый, город, реки, даже море Московское оттуда видно, ты же знаешь… Смотрю и понимаю, что смотрю не одна. Словно за спиной стоит кто-то… страшный кто-то. С ледяными глазами и полным отсутствием души. Очень странное ощущение.

– Как ты сказала? – Ит напрягся.

– Что именно сказала? – недоуменно подняла глаза Роберта.

– Про ледяные глаза и отсутствие души, – подсказал Ит.

– А, это… Ит, это так. Просто образ. Образ наблюдателя.

– Просто так такие образы не появляются. – Ит задумался. – Ладно. Работаем. Рыжий?

Коммуникатор на запястье ожил.

– Сейчас, доломаю кое-что, – пропыхтел Скрипач. – Такой качественный чугун, ты себе не представляешь… Умеют же строить, гады! Ребят, я через десять минут буду, мне через весь дом еще пилить…