Тайна старой мельницы

Елизавета почувствовала облегчение, смешанное с разочарованием. Она не знала, как бы дальше развивался их разговор, и, возможно, сейчас было лучше закончить его.

– Спасибо, Нинель, – ответила Елизавета, обращаясь к Себастьяну с лёгкой улыбкой. – Нам, пожалуй, действительно пора.

Он помог ей забраться в карету, и, когда она устроилась на сиденье, то не могла не заметить, как заботливо он закрыл дверцу. Дорога домой проходила в полной тишине, лишь иногда нарушаемой стуком колес по мостовой.

Елизавета погрузилась в глубокие размышления. Она понимала, что, увы, была права: Себастьян не видел в ней женщину, способную на страсть и чувства. В его глазах она оставалась той самой маленькой девочкой с изумрудными глазами, бегавшей по саду, беззаботно смеющейся и не ведающей о настоящей жизни. Сердце её наполнилось горечью. Как бы она хотела изменить его представление о себе, раскрыть ему свои истинные чувства и показать, что она уже давно не та наивная девочка, а самостоятельная девушка, способная на глубокие чувства и эмоции.

Себастьян также погружён был в свои размышления о Лиззи, однако его мысли текли в ином направлении. Он был поражён тем, насколько она была многогранна. С ней было легко и приятно разговаривать на любые темы; она была не только талантливой, но и начитанной. Воспитание, которое она получила, было безупречным, и она совершенно не походила на тех богатых барышень, чьи души были пусты, как сосуды.

Он пришёл к осознанию, что его женой могла бы стать лишь та девушка, что была бы похожа на Лиззи.

Глава 6: Тайные мысли

На следующий день, после тихого и неторопливого завтрака, Елизавета направилась в свою студию. В комнате царила привычная тишина, и лишь новый холст ждал её прикосновения кисти. Но её мысли уже давно были заняты только одним образом – образом Себастьяна, который не покидал её разум. Каждый его жест, каждая тень на его лице теперь становились её вдохновением.

Она уже приготовилась начать работу, когда раздался неожиданный стук в дверь. Елизавета в мгновение ока спрятала набросок, словно её застали за чем-то непозволительным. Но было поздно – Себастьян уже вошёл. Он остановился на пороге, сдерживая улыбку, глядя на её смущённое лицо.

– Кого ты там постоянно рисуешь? – спросил он с лёгким любопытством, подходя ближе. – И почему так торопишься спрятать? Может, это портрет юноши, который тебе нравится?

Елизавета отвела взгляд, чувствуя, как сердце забилось быстрее. Её щёки слегка порозовели, и она попыталась найти подходящий ответ, но мысли путались в голове, и каждое слово Себастьяна звучало, как вызов её чувствам, которые она так старательно скрывала.

– Это личные рисунки, – ответила Елизавета с лёгкой улыбкой, стараясь скрыть свои чувства. Она попыталась сохранить непринуждённость, но её голос выдал лёгкую неуверенность, которую Себастьян сразу уловил.

Он слегка наклонился ближе, будто стремясь разглядеть за её словами что-то большее, чем она готова была раскрыть.

– Я знаю одно место в поместье, о котором, полагаю, твои родители никогда не упоминали, – произнёс он с загадочной улыбкой, взгляд его искрился лукавством. – Может, они даже забыли о нём. Хочешь, покажу?

Елизавета, слегка смущённая его неожиданным предложением, вскинула на него взгляд. Его близость и эта загадка разожгли в ней любопытство.

– Конечно! Я люблю приключения, – воскликнула Елизавета, её глаза засверкали от предвкушения. Себастьян, уловив её неподдельный энтузиазм, одобрительно кивнул и, с лёгкой улыбкой, направился к двери, подавая знак следовать за ним.

Они вышли на улицу, и лёгкий ветерок нежно коснулся их лиц. Себастьян уверенно вёл её по извилистой дорожке, которая вела в обход основного здания поместья.

– Я нашёл эту тайную комнату, когда бывал здесь в юности, – начал он с лёгким смехом. – Мне было скучно, и я решил устроить себе приключение, исследуя каждый уголок вашего великолепного дома. К счастью, твои родители никогда не запрещали мне бродить по поместью.

Елизавета с любопытством смотрела на него, пытаясь представить, каким он был в те времена – беззаботным мальчишкой, жадно ищущим скрытые сокровища поместья.

Они оказались на заднем дворе дома, скрытом от посторонних глаз густыми деревьями и каменными стенами. Себастьян остановился у одной из стен, внимательно осмотрел её и, сосредоточенно прищурившись, нажал на едва заметный камень. В тот же момент раздался низкий, скрежещущий звук, и дверь, скрытая в каменной кладке, начала медленно отворяться, активируя старые механизмы.

Елизавета застыла на месте, её глаза расширились от удивления. Она не могла поверить, что перед ней открывается нечто таинственное, давно забытое. Когда дверь полностью раскрылась, Себастьян с лёгкой улыбкой кивнул, приглашая её следовать за ним.

– Тиан, мне страшно, – прошептала она, чувствуя, как её охватывает волна неуверенности и волнение перед тем, что ждёт их внутри.

Себастьян повернулся к ней, его глаза излучали тепло и спокойствие.

– Не бойся, Лиззи, – сказал он мягким, успокаивающим тоном. – Ты же со мной. Я был здесь много раз и, как видишь, всё ещё цел и невредим.

Его слова немного ослабили её страх, и Елизавета, сделав глубокий вдох, шагнула за ним вглубь тёмного, загадочного пространства.

Елизавету сразу встретил запах сырости и холодного воздуха, который явно не знал солнечного света уже многие годы. Узкий коридор, казалось, тянулся бесконечно, и каждый шаг отзывался глухим эхом. С каждым мгновением её сердце начинало стучать всё быстрее, наполняясь непонятным волнением.

И вдруг, в полумраке, Елизавета заметила какое-то движение в углу. Её дыхание сбилось, и, не успев осознать, она закричала, отступая назад. В тот же миг Себастьян оказался рядом, обняв её за плечи и крепко поддерживая.

– Что тебя так напугало? – мягко спросил он, стараясь успокоить её своим ровным и уверенным голосом.

– Там… там в углу что-то шевелится, – прошептала она, дрожа и прижимаясь к нему. Страх сковал её, и в этот момент она чувствовала себя полностью беспомощной, находя утешение только в его крепких объятиях.

– Это всего лишь мышь. Ты что, никогда их не видела? – с лёгким смехом отозвался Себастьян, стараясь смягчить напряжённость момента.

– Видела, – тихо призналась Елизавета, – но в этом сыром и узком коридоре это выглядело зловеще.

Она наконец осознала, что всё это время крепко прижималась к его груди. Внезапно смутившись, Елизавета отстранилась и почувствовала, как её щеки начинают пылать румянцем.

– Прости, Тиан, я очень испугалась, – смущённо произнесла она, избегая его взгляда.

– Всё в порядке, Лиззи, – мягко ответил Себастьян, скрывая за спокойной улыбкой смятение, которое внезапно охватило его. Хотя его голос оставался невозмутимым, он не мог не осознавать, как сильно её близость взволновала его.

Себастьян быстро отогнал навязчивые мысли и, вернув себе привычную уверенность, пригласил Лиззи следовать за ним. Они продолжили путь по коридору, пока не вошли в просторную комнату, где сквозь высокие окна струился мягкий солнечный свет, озаряя пыльные стены. По обеим сторонам комнаты висели картины, многие из которых были почти скрыты под слоем времени.

– Чьи это картины? – спросила Лиззи с явным интересом, шагнув, чтобы рассмотреть поближе. Её взгляд скользил по портретам и пейзажам, полным глубины и эмоций.

– Это работы твоей прабабушки, – с гордостью произнёс Себастьян, внимательно наблюдая за её реакцией. – Ты унаследовала её дар.

Елизавета с трудом верила, что её родители никогда не упоминали о столь важных семейных реликвиях. Она подошла ближе, с увлечением разглядывая картины, словно пыталась прочесть истории, скрытые в их мазках.

– А ты знаешь, кто изображён на этих портретах? – спросила она, не отрывая глаз от полотен.

Себастьян на мгновение задумался, затем указал на одну из картин, где была изображена женщина с мягким, но решительным взглядом, утончённые черты лица подчёркивали её аристократическое происхождение.

– Вот эта, – произнёс он, – и есть твоя прабабушка. Ты на неё очень похожа, Лиззи.

Елизавета остановилась перед портретом, её взгляд стал глубже, как будто она вглядывалась в саму себя через время.

Себастьян тихо улыбнулся, заметив, с каким восхищением Лиззи смотрела на портреты предков. Он подошёл к картине с изображением мужчины с непоколебимым взглядом и гордо приподнятой головой.

– Это твой прадедушка, – произнёс он с уважением. – Сила и решимость читаются в каждом его движении, даже здесь, на портрете.

Лиззи, вглядываясь в его лицо, словно пыталась представить, как он жил, что его окружало и что делало таким твёрдым.

– Он кажется таким величественным, – сказала она задумчиво. – Наверное, мог бы поведать удивительные истории, будь он с нами.

Затем её взгляд упал на портрет в дальнем углу, и Лиззи, широко улыбнувшись, радостно воскликнула:

– А это моя бабушка! Какая же она была красавицей в молодости! – засмеялась она. – Даже не верится, что это она.

В её смехе чувствовалась любовь и нежность к семье, и Себастьян заметил, как в этот момент она стала ещё ближе к своим корням.

Елизавета шагнула ближе к картинам, её пальцы слегка касались рам, а глаза горели восторгом. Она бережно перебирала одно полотно за другим, будто открывая сокровища, которые были спрятаны годами. Каждая картина становилась для неё частью тайны, скрытой от неё самой, частью истории её семьи, которую она ещё не знала, но так жаждала постичь.